… Предательство отца не давало Алине жить. Оно поселилось в квартире назойливым, преследующим её запахом гормонов и парфюмерии. Всячески избегая встреч с отцом , она то и дело встречалась с ним , но под разными предлогами уходила от общения. Были минуты , когда ей хотелось прижаться к отцу , спрятать в его мягких и больших ладонях свое лицо, жалуясь на страшный сон , преследующий ее в последнее время , но самодоволь¬ный вид отца и пренебрежительное отношение к матери останавливало такие порывы. Алина не понимала , как можно разлюбить женщину , подарившую ему единственную дочь. Отказываясь oт жены , он отказы¬вался от нее , - так она понимала случившееся , и только месть могла заглушить обиду и измену одновременно.
После долгой слежки за отцом Алина обратилась К Всеволоду и стоя на коленях , выпросила « добро» на стриптиз.
Всеволод обалдел от подобного предложения и ради любопытст¬ва согласился посмотреть номер. Номер понравился, и он как умеющий видеть на два шага вперед , в качестве приманки новых посетителей , дал это самое «добро» с условием , что она не откажется обслужить клиентов, пожелавших ее.
Девушки-наставницы из университета изобразили на теле Алины указатель и сделали такой макияж, что взглянув на себя в зеркало , Алина оглянулась, думая , что за её спиной кто-то другой. "Прости меня , Господи" - сказала она покидая гримм-уборную…
- Ты случайно не уснула? - Стас стучал в запертую дверь, - Открой !
Нана открыла глаза и отперла дверь.
Стас бережно натирал Нану мочалкой и испытывал при этом такую любовь , на какую может быть способна только мать , купающая младенца.
Белый , пушистый снеговик стоял посередине ванны и только глаза с бесконечной грустью делали ее узнаваемой.
- Можешь встать со мной, - произнесла она нерешительно.
Они стояли друг против друга , прижавшись телами , не шевелясь, так как боялись нарушить таинство, происходившее с ними в этом безмолвии.
Лежа на диване, Алина смотрела на него благодарными глазами , а он несколько раз извилистыми движениями рук провел по телу любимой. Она выгнулась, подставила нежное тело под поцелуи и захватила в себя маленькую часть Стаса , от которой по телу пробежала дрожь...
Светлана Васильевна никак не могла уснуть. Дочка уехала в Великий Устюг, а мужа не было дома. Она открыла дверь на балкон: луна ярким пятном украшала ночь, а легкий ветерок тре¬пал занавеску и гулял по комнате.
В молодости над ее преданностью мужу подсмеивались подруги , говорили , что мужикам надо давать повод для ревности , тогда они всегда будут на “взводе”, потому, что охотники , но она не прислушивалась к их советам и ежеминутно всем своим существом сохраняла верность мужу.
Она не оставалась на работе дольше положенного , не имела подруг и не ходила к коллегам на дни рождения. Целиком и полностью отдаваясь дому, мужу и дочке она была счастлива и гордилась семьей.
Во время свадьбы Сергей сам попросил Светлану оставаться тихой, кроткой и целомудренной. Она легко приняла его сценарий и робкой девочкой-одуванчиком , боясь сделать лишнее движение, трепетала в его объятиях.
Несколько лет подряд необычайный восторг , вырывавшийся то криком , то стоном из его содрогающегося тела, во время их близости, сменился теперь неприязнью и отчужденностью. Когда блаженство исходило из него горячей струей , сливаясь с ее пульсирующей отдачей , Сергей теперь ждал стона , хотел видеть искаженное страстью лицо, а она , как ни в чем не бывало вставала и шла в ванну смывать то, что несколько секунд назад было им.
Обессиленный , он лежал на спине и меньше всего на свете желал видеть ее. Сергей не мог "поделиться" своей проблемой ни с кем и никогда, понимая , что причина их отчужденности - надоевшее за пятнадцать лет ее целомудрие.
- Что ты лежишь , как бревно? - раздраженно спросил он однажды.
- А что я должна делать? - недоумевала она.
- Придумай что-нибудь, мне тебя учить?
С трудом преодолевая барьер , воздвигнутый Сергеем , Света положила руку ему на грудь и поцеловала.
- Не то... ты делаешь не то... неужели не понимаешь? Ниже... ОН схватил ее руку и стал двигать вниз. - Вот сюда!
Она не затрепетала , а отдернула руку и съежилась под одеялом.
Недоговоренность вырвалась раздражением , криками и обидами под разными одеялами.
... Внезапно Светлану Васильевну охватил неописуемый страх , сердце учащенно забилось. Такого страха она не испытывала никогда. Светлана Васильевна привстала , опираясь на локоть, и приподняла голову. Ей показалось , что над кроватью кто-то склонился. Первой мыслью было то, что вернулся муж , но она не слышала звонка и не отпирала дверь.
Ветер трепал занавеску. Она взлетала к потолку, мягко извиваясь и надуваясь парашютом.
Призрак не исчез , но Светлана Васильевна не видела лица , его прикрывала рука , на которой были надеты часы Сергея. Она ясно услышала их тиканье и попыталась посмотреть который час. Стрелки показывали два часа четырнадцать минут.
Светлана Васильевна попыталась встать, но тяжелая рука схватила ее за горло и предупреждающе сдавила. По спине пробежали мурашки , руки и ноги дрожали. …
- Па-а-па!!! – пронзительно закричал голос Алины, и всё пропало…
…Светлана Васильевна встала с кровати и еле-еле добралась до выключателя. Она нажала на клавишу, посмотрела на часы: два часа пятнадцать минут.
От нестерпимой боли в груди она села на кровать и обхватив себя руками, тихонько заплакала.
Захотелось увидеть Алинку, дотронуться до нее, прижать к себе и никуда не отпускать. "Какой плохой сон" - подумала она и снова заплакала : сначала тихонько, потом громче и уткнулась лицом в подушку.
Всеволод нервничал. К позорному столбу должна была выйти несовершеннолетняя девочка. Любовь к особе женского пола с красивым именем Купюра отодвинула моральные принципы, он задал себе риторический вопрос « А где они?» и сам ответил на него «Весь мир – бардак!», но в нарушение сложившемуся распорядку, ни на минуту не покидал «Ночнушку»
Сегодня посетители были особенно пьяны и куражливы. Официанты едва успевали выполнять заказы, менять посуду, приносить спиртное.
Размалеванная девица макала галстук кавалера в фужер с шампанским, смачно высасывала игристость, вытягивая губы и закатывая глаза. Осоловевший мужик гладил вытянутую ножку «сосульки», извергая многозначительное «О!»
Прямо под зеркальной мозаикой сидел некто, темной национальности и бросал хищные взгляды на обнаженных до безобразия пьяных девах, забравшихся на стол.
Из группы местных хулиганов вырвался наколотый хипок, снял штаны и в одних плавках полез к девахам. Компания хулиганов заорала « Кузя, сделай их!», затопала и засвистела. Кузя обнял столовых девок, героически топнул ногой в такт музыке и все вместе свалились на пол. Некто с хищным взглядом сорвался с места, снял со спины павшей девицы ножку стола, отбросил ее и, схватив бесштанное сокровище, скрылся за дверью с надписью «Служебное помещение»
Сергей Николаевич пришел чуть позже обычного, с довольно «легкой» девицей. Ее легкость подчеркивалась высокими каблуками и длинным газовым шарфом, наброшенным на обнаженные плечи. Он заметался: за любимым столиком сидела женщина спелого возраста в бархатном платье. Она курила и целовала безусого мальчика, сдавшегося во временное пользование за хорошие «бабки». Дама , известная в городе предпринимательница, подмигнула Сергею Николаевичу и пустила дым в лицо юного Казановы.
Легкая пассия Сергея Николаевича, быстро оценила ситуацию, распорядилась сменить скатерть на столике под зеркальным шаром, пальчиком поманила ненаглядого и получила долговременный засос.
Несколько пар танцевали, плотно прижавшись друг к другу, а уединившаяся в самом дальнем углу пара была готова слиться воедино прямо здесь и теперь.
На заднике сцены высветилось красное пятно, упавшее на сцену огненными языками, облизывающими величественный шест-фалос.
Такого еще не было!
Посетители «Ночнушки» сначала дружно ахнули, потом – ухтыхнули и замолчали. Голубое пятно прожектора вело к шесту танцовщицу, половину лица которой прикрывала черная маска. Она встала к шесту спиной и, едва заметный поворот головы, направил взгяд на женщину в бархатном платье. Та помахала рукой и послала воздушный поцелуй.
Алина подняла руки , сделала уголок, взметнула вверх, обхватила шест ногами и отпустила руки. Золотистая лента двумя змейками извивалась на волосах девушки. Пламя поднялось до потолка, кто-то громко икнул, и тишина нарушилась.
Зал наполнился гиканием, хлопками, свистом и улюлюканием.
Танцовщица крутилась вокруг шеста, делала шпагат и маленьким красным варанчиком пропадала в языках пламени.
Неведомая сила загнала ее под самый потолок, изогнула, поставила ноги на голову и заставила кольцом сползать вниз.
- Маленькая моя, держись крепче! – крикнул Сергей Николаевич, и она не удержала равновесие… Языки пламени спрятали вздрагивающее тело.
В одно мгновение Всеволод оказался на сцене. Он поднял танцовщицу и лицом к лицу столкнулся с Сергеем Николаевичем.
- Она – моя! – шепнул Сергей Николаевич и сунул в руку Всеволода пачку сторублевок.
- Девочка! - сказал он, целуя Алинино плечо, - Видишь, как получилось!?
Алина подалась навстречу отцу и крепко обвила его шею. «Узнал!»
Зал гремел музыкой, фужерами, разбитой посудой и неформальным металлом. Никому никакого дела не было ни до танцовщицы, ни до ее падения.
Полутемный коридор насторожил Алину большим колличеством пронумерованных дверей, расположенных по обеим сторонам. Она хотела выскользнуть, но Сергей Николаевич крепче сжал её руки.
- Выросла, девочка!? – он похлопал Алину по ляжке и хмель ударил ей в нос. Она отстранилась. « Узнал? Или не узнал?»
Остановившись возле самой дальней двери, Сергей Николаевич открыл ее коленом и запнувшись за приподнятый уголок цыновки, вместе с танцовщицей упал на кровать.
- Твою мать! Настелили всякого хлама - Он щелкнул выключателем и номер наполнился светомузыкой.
Увидев пьяное, похотливое лицо в радужных бликах , Алина метнулась к двери: «Не узнал!»
- Куда? - Сергей Николаевич крепко схватил танцовщицу, -- Убегать? Ну…, такая загадочная! Маска, маска, где твоя ласка? - Он скривил губы, - Ну, что ты?
Она стала отбиваться. Жутчайший спазм перехватил горло и с губ слетел стон.
- Какая темпераментная ! Какой у нас ротик! Сергей Николаевич крепко зажал голову танцовщицы руками и пытался поймать её губы своими. - Ну, масочка7! Давай, развяжем бантик!? Сейчас мы тебе повяжем галстук , и ты будешь пионеркой. Ты была юной пионеркой ?
... Она была юной пионеркой! Взяв в руки огромный букет пионов , Алина попросила отца сфотографировать ее. А потом прямо в альбоме, под фотографией написала: « Это – я! Настоящая пионерка, а это настоящие пионы!»
Алина сгруппировалась и отпихнула ногами Сергея Николаевича. Он повалился и ударился головой об пол. – Ты так? Ну держись, пионерочка…
Она извивалась, царапалась, пиналась, но это только возбуждало его. Обмотав маленькие, тоненькие руки золотистой лентой, Сергей Николаевич привязал их к спинке кровати. Она запаниковала – её план - в любой момент в случае опасности сорвать маску был под угрозой…но закричать и открыться, – она всегда успеет… ничего страшного…
- Запомни этот миг ! – глянув на часы, сказал он, - 2 часа, 14 минут после полуночи ! – и навалился на неё тяжелым, сипящим мешком.
Сопротивление было отчаянным, но бесполезным. Она задохнулась и поняла, что земля под ногами разверзлась, комната накренилась и валится в открывшуюся бездну, мирозданье рушится, рассыпается, и она вместе со всем летит в черную бездонную яму…
- Па - па – а!!! – изо всех сил завопила истошно и всё отключилось. Потухло вместе с её сознанием.
- Я… твой…па – па, ты моя ма - ма! - пробулькала пьяная утроба и откатилась на край кровати.
Алина очнулась и открыла пушистые крышки гробниц, где тихо умирала её душа Она перевернулась на живот, ухватилась связанными, затекшими руками за прорезь в спинке кровати, подтянулась и зубами развязала смертный узел.
В грим - уборной сняла маску, умылась, привязала к взъерошенным волосам ленту, сунула ноги в ботиночки и, накинув на голое тело плащ , выбежала в НИКУДА.
продолжение следует:
http://proza.ru/2010/09/04/730