Сергей Николаевич встретил старого друга совершенно случайно. Александр занимался бизнесом и хорошо встал на ноги. Своими рассказами он поймал Сергея на крючок, обещая работу.
Встретившись в очередной раз в кафе-баре, Александр сообщил, что сегодня будет очень серьезный разговор.
- Сергей, я буду откровенен, ты мне нужен! У тебя много нужных мне знакомых и мы могли бы хорошо поработать. Не знаю, почему до сих пор тебе никто не сделал подобного предложения, да Бог с ними, я сделаю. Ты не торопись с ответом, подумай, но надо бросать пить. Хочешь, отвезу к знакомому врачу, - закодируешься, хочешь, - сам бросай это твое право, но если не научишься себя ограничивать, мы разойдемся.
- По-твоему я - алкоголик? Обижаешь! Не так много я пью.
- Много! И очень много. Я не видел, как ты валяешься, но видел сколько ты пьешь. Много! Сейчас мы поедем в одно очень хорошее место, думаю, что после этого ты пересмотришь свое отношение к спиртному. Удовольствия от жизни все получают по-разному, но от этого удовольствие не перестает быть удовольствием.
Хорошее место оказалось баней. Правда, не совсем обычной. Была шикарная сауна, бассейн, накрытые столики и несколько голых девочек. Они сидели на коленях у голых мужчин.
- Марина, Оля, идите сюда, - Александр помахал девушкам в бассейне. Девушки подошли и с обеих сторон повисли на Александре.
- Хорошо, хорошо, я буду вашим чуть позже, а сейчас займитесь Сергеем Николаевичем. Да не пугайте его! А то вам только попадись.
Оля и Марина, изогнув кошачьи спинки, мгновенно очутились возле Сергея.
- Давайте для начала разденемся, - расстегивая ремень, нараспев проворковала Оля, а Марина моментально расстегнула молнию на брюках и сунула туда свою руку. Сергей, как ужаленный, отпрыгнул в сторону и стал поспешно застегиваться.
- Все, все! Не будем! Так не будем! Мариночка, принеси нам и Сергею Николаевичу плавки. Вообще-то мы купаемся без одежды, но раз мы та¬кие стеснительные, то лучше одеться. Сергей Николаевич, вам не нравится, что мы голые? У нас такой хороший бассейн! Лично меня эти туземные набедренные повязки возмущают. Они оскорбляют моё собственное достоинство. Я женщина! И я хочу быть открыта, прекрасна и доступна, как голая Правда – она должна быть всегда в естественном, то есть, в голом виде!
Чувство стыда постепенно уходило, низ живота заломило, плавки взбугрились, и по телу от соприкосновения с девушками пробежали разряды.
- Сергей Николаевич, давайте попробуем раздеться ещё раз. Оля положила плавки на стул, - Переодевайтесь, Сергей Николаевич?
- У Вас такое сексуальное имя, Сергей Николаевич. Вы можете сами снять одежду, мы отвернёмся, - Марина провела пальчиком по животу Сергея Николаевича сверху вниз.
- Да, да, если можно, пожалуйста, - обрадовался он.
Девушки стыдливо отвернулись, а Сергей Николаевич вновь ощутил желание. Он, понимая, что выглядит нелепо в семейных трусах, снял их быстрыми движениями рук и уронил на пол. Не поворачиваясь, Сергей стал шарить рукой по стулу. Плавок не было…
- Да вы не здесь ищите, - засмеялась Марина, вот они, - Увидев перед собой Марину, Сергей Николаевич превратился в один большой столб, - на лбу выступила испарина, а руки сами потянулись к Марине.
- Не спешите, Сергей Николаевич, - увернулась от него Марина - еще не время, сначала мы искупаемся.
Сергей Николаевич гордо нес впереди себя выступающую часть тела, но Оля и Марина, идя впереди него и покачивая из стороны в стороны изящными торсами, казалось не обращали на Сергея Николаевича никакого внимания.
В воде напряжение спало и он впервые за много лет взмахнул руками над третьей частью суши.
Девушки плавали поодаль, шептались, подныривали друг под друга и издавали такие волнующие вздохи, что ему рисовались просто умопомрачительные сцены. Он фыркнул, да так громко, что девушки оставили свои проделки, глянули на Сергея Николаевича и, будто впервые увидели, захлопали в ладоши.- Вот вы какой ! Да вы у нас настоящий конек- горбунок ! Сейчас мы вас будем объезжать. Оля подплыла к Сергею Николаевичу, моментально обвила его руками и ногами, и повисла на нем, а Марина, отталкивая от себя воду двумя руками, стала гнать на них волны.
Сопротивляясь разбушевавшейся стихии, плоть наткнулась на Олино тело. Она неожиданно подпрыгнула, и ее ноги мгновенно оказались на плечах необъезженного конька - горбунка. Оля крепко обвила ими шею Сергея Николаевича, и откинулась на спину, а Марина нырнула и клюнула на наживку.
Бассейн содрогнулся от звериного рева, а лицо Сергея Николаевича упало на низ живота Оли…
Домой он пришел далеко за полночь и впервые в жизни осторожно и бесшумно запер дверь.
Утром жена увидела совершенно другого человека: бодрого, уверенного в себе и чужого. Встретившись с ней в узком коридоре, Сергей даже отпрыгнул в сторону, чтобы не соприкоснуться с той, которая стала совсем не привлекательной, отталкивающей, ненужной. Теперь он избегал глядеть ей в глаза и даже смотреть на неё, и сколько она ни старалась, их взгляды больше не встретились.
Сердце сорокачетырехлетней женщины разрывалось на части, застучало сильнее, и теперь в квартире стоял запах лекарства...
Девочка заканчивала одиннадцатый класс, она очень любила родителей, а мать, оберегая душевное спокойствие дочери, естественно старалась держать себя в руках, не посвящая девочку в семейную трагедию.
Александру удалось изменить мировоззрение Сергея: в доме появились деньги и немалые. Первый гонорар, погорячившись, он показал жене, и “отстегнул” три тысячи на мелкие расходы. Впоследствии такая щедрость не повторилась, самоутверждаться перед ней не было смысла. Кто она такая? Нахлебница! Кусочница! Дочке отказа не было ни в чем.
Через биржу труда Светлана Васильевна нашла работу, где ей платили семьсот рублей в месяц, и была рада не столько деньгам, сколько тому, что на работе немного забывалась от грустных мыслей, не дававших покоя.
Самой большой бедой Светланы Васильевны было то, что она очень любила мужа. За восемнадцать совместно прожитых лет всякое случалось, но любовь побеждала все. Даже уме¬реть они собирались в один день. Все и случилось в один день, в один час, в одну секунду пришла смерть - отчуждение.
Первым делом Сергей Николаевич обновил свой гардероб и сменил прическу. Великолепный чуб, радовавший когда-то любимую маму своей волной, смели обыкновенным веником на совок и стряхнули в мусорный бак под бурные аплодисменты новых приятелей. Чувство неловкости не покидало первые дни, а потом исчезло и, рассматривая в зеркале свой бритый череп, он не без удовольствия отмечал, что его красота от этого ничуть не пострадала.
Соседи и близкие знакомые поначалу удивились резким переменам, происшедшим с Сергеем, и только развели руками, а потом просто перестали встречаться. Бритый череп говорил сам за себя, – завелись деньги.
Ему хотелось быть богатым. По утрам он так много брызгал на себя одеколону, что от него совсем перестало пахнуть его собственным, человеческим.
После первого посещения баньки на душе у Сергея было муторно. Не так-то просто он получил в свое время согласие на брак от Светланы. Можно сказать, досталась она ему с большим трудом. Перекосы в семье бывали нередко, но длились недолго, а примирение заканчивалось, как всегда, медовым месяцем.
Один из таких моментов сильно ранил Сергея, потому и запомнился, и часто приходил на ум.
… По воскресеньям была рыбалка. Домик предоставлял дядя Федя. Он оборудовал "отель": вырезал из дуба четыре кровати с замысловатыми завитушками, поставил их в просторной уютной комнате двумя ярусами кровать на кровать и закрепил на веки вечные.
«Квартиранты» щедро платили, водки наливали, после них ещё оставалась еда и пустые, а иногда и едва начатые бутылки.
В райском месте - на берегу быстрой речки, на выселках, гости получали то, что хотели: пили, кто сколько мог, играли в карты, гоняли мяч, пели и просто молчали. У каждого была своя схема.
Жене "мальчишники" не нравились, но ей ничего не оставалось делать, как смириться.
Олег, закадычный товарищ Сергея, стоял возле светофора. Брови-галочки, обычно взлетающие высоко вверх, выправились, по краям опустились. Как у Пьеро.
- Что, не едем? – подойдя спросил Сергей.
- Почему не едем? Едем! Садись. - Олег сел за руль.
- Дома что ни будь случилось?
- Моя немного взбунтовалась. Да ладно, все нормально. Переживем, у тебя-то как? Твоя не против?
- Скажешь тоже - против! Моя - человек! "Езжай, - говорит, - ненаглядный мой, да береги себя!"
Олег не почувствовал фальши и уверенно крутанул "баранку", радуясь, что хоть у кого-то в жизни все благополучно.
- Хорошая она у тебя!
Остановились возле магазина. Надо было купить водки, пива, хлеба. Продавщица знакомая - отоварились быстро, но попутного ветра не было. Машина никак не хотела заводиться: чихала, кашляла, прыгала - разыгрывала из себя гриппозную. Пришлось повозиться с зажиганием.
- Слышь, Сергей, машины как люди: их тоже нужно "зажигать".
- Олег, ну ее в пень! Давай не поедем?
-Все нормально! Обещали - поедем, мужики пиво ждут.
Машина завелась. Олег включил приемник: "Лаванда-а, горная лаван-да? Сколько лет прошло, а вместе я и ты!"
Сергей хмыкнул: "Любимая песня жены". Как женщина она ему нравилась всегда. Плоть моментально отреагировала на картины воспоминаний и мигом напряглась. Сергей сунул руку в карман, утихомирить её, сконфуженно отодвинулся от друга на край сиденья и откинул голову.
- Олег, ты любишь свою жену?
- Как тебе сказать,.., наверное, да… нет, точно, люблю. Я ее боюсь!
- Вот это здорово? Вот это ни хрена! Вот это философия?
- Простая философия. Ты мать в детстве боялся?
- Допустим...
- Вот ! Боишься мать, а любишь ! Вот так и я. Помнишь, ездили к Тихону ? Мы тогда, конечно, перебрали. Я пришел домой, а она так саданула скалкой, рука до сих пор болит. К погоде. Теперь стараюсь пить через одну. Вот и выходит, бережет она меня. Дорог я ей ! Как не любить?
Сергей хорошо помнил этот зимний день. Несколько раз падал, ободрал руки, потерял перчатки. Еле добрался до дома. Переступив порог, растянулся у двери и "замычал".
Светлана кое-как дотащила его до дивана, раздела. Он, лежа поперек дивана с широко расставленными ногами, "мычал" поочередно с иканием. Жена принесла два ведра теплой воды и сунула по ноге в каждое. Это его настолько удивило, что на некоторое время наступило просветление. На лице появилась гримаса, отдаленно напоминающая улыбку.
- Всю жизнь мечтал, чтобы моя жена мне ноги мыла. Молодец … Умница…
Размышления прервал Олег . - «Выгружаемся ! Приехали!» На верхней ступеньке отороченного деревянным кружевом, крыльца дядя Федя курил крепчайший самосад , облокотившись о собственное колено:
- Таперича все в сборе. Планерку можно-ть начинать.
"Схватить кайф" сегодня не удавалось. Из головы не выходила утренняя ссора с женой. Даже тишина, купленная за деньги, действовала на нервы так, что заболела голова.
- Сегодня ты мне не нравишься ! - Олег расстелил одеяло на
траве и открыл нарды. - Будешь?
- Голова болит.
- Ты можешь сказать, что у тебя случилось?
- Хреновень напала. Сам не знаю, что со мной. Все обрыдло. И сюда ездить надоело. Надоело по самое "не балуйся".
- О-о-о? Это серьезнее, чем я .думал.
- Тоже мне Диоген ! Думал! В бочку бы тебя.
- Нет проблем! Я и в бочке, как В сорочке! - Олег свернул одеяло, сунул нарды под мышку и ушел искать напарника.
Дядя Федя выправлял старые гвозди большим молотком.
- Дай-ка я постучу, а ты отдохни.
- Ржавые... Руки вывозишь.
- Давай, тебе говорю, - Сергей вырвал у дяди Феди молоток - Отдохни!
"Отдохни" - прокряхтел дядя Федя. - Давненько не слыхал
этого слова. Резануло прямо по сердцу. Почитай,
всю жизню один живу. Все ды чиста сам, в одни руки. Баба-то моя - царствие ей небесное! - оставила меня. Маяться. Чижало! Да никуды ни денисся. Беряги жану - вот че табе скажу! Никакой жисти бяз бабы нету-ти!
- Взял бы хозяйку в дом? Сколько баб без мужика живут.
- Апосля Нюрки дотронуться ни к кому не могу. Чудится , ксе-рно Нюрка со мной в комнате... смотрит на меня... а я яе ня вижу. Так-то-ть. Беряги , говорю , жану-то. Куды нам бяз них-то, бяз баб-то!
После беседы с дядей Федей нестерпимо захотелось домой.
Света стояла посреди комнаты, как девочка в шортах и майке . Наполненный неведомой силой, Сергей с благодарностью вспомнил дядю Федю и подошел к жене, сунул руки под майку со стороны спины к животу и легкой дрожью стал скользить руками всё выше и выше.
Подушечки пальцев , нежно огладив груди, соприкоснулись с сосками - любимое тело возбуждались все больше и больше. Он повернул жену лицом к себе и поцеловал не отрывая рук от груди. Нежность кругами плыла по телу, делая его невесомым… Глаза смотрели любовью, повиновались каждому движению и покидали поле брани…
- О чем задумался? - Александр похлопал друга по плечу, - Оля, Марина ! Сергею Николаевичу плохо , где вы ? Девочки ?! Сергей , ты сделал невозможное ! Это твое! Можешь купить машину. Что это я ? Ты сам разберешься. Ну ?!
« Угрызения совести?» нет, нет давшие о себе знать дела , напряжёнка во время “провертывания” и - законный, столь богатый улов… Все нормально… 0гарков пусть идет в задницу из-за собственной безалаберности. Черт с ним , в конце концов, пусть думает сам. Да , были друзьями. И что ? Теперь - конкуренты. Закон бизнеса: богатство за счет обнищания ! Все нормально, нормально!!!
- Сергей Николаевич ! - Марина нежно потрепала еще одного новоявленного нового русского за ушко , - очнитесь! – Ау.!
Он открыл глаза: - Похоже, я вздремнул.. да , девочка моя ! Я весь- внимание. Какая ты нарядная , у тебя день рождения ?
- Ради вас, Сергей Николаевич , ради вас ! Завтра у Александра день рождения , мы с вами приглашены. Сейчас мы поедем в магазин и выберем для вас костюм. Я буду вашим консультантом , не возражаете? Вот и славно , нас ждет машина. Говорят , вы хорошо поработали , это правда ?
- Раз говорят – значит, знают, что говорят…
- Я могу рассчитывать на вознаграждение!?
- Несомненно ! – Ответил не сразу бывший инженер , ощутив вполне узнаваемую жадность под «ложечкой». Плата проституткам не входила в его планы , он знал , им платит Александр.
Припарковать машину возле кафе "Атлантида" оказалось не так просто, машины всевозможных цветов и размеров блестели чисто вымытыми боками, как рыбки в аквариуме.
Мальчишкам, зарабатывающим на карманные расходы разовой услугой протирания стекол, делать было нечего. Они слонялись вокруг, присматривались и строили планы одним им известным кражам.
Сергей Николаевич переступил порог "Атлантиды" под руку с Мариной.
Она была в черном платье, украшенном брошью с "Тигровым глазом". Свои восхитительные формы Марина несла и демонстрировала слегка развернув приподнятые плечи. Осиная талия увеличивали длину и без того «безразмерных» ног, а каштановые волосы, падающие мокрой химией на плечи, увеличивали рост, и от этого казалось, что она выше своего кавалера…
Купленный в магазин-салоне костюм сидел на Сергее Николаевиче безукоризненно: двойные разрезы скрадывали чуть выпирающий животик, а слегка приподнятый на спине ворот - начинающую стареть шею. Он самодовольно выбрасывал ноги и шел по направлению к имениннику. Раскланиваясь то налево, то направо, Сергей работал на публику.
Александр в костюме от Юдашкина сидел за маленьким столиком у окна и принимал поздравления. На столике стояла небольшая ваза с розами и малахитовый ящичек с прорезью.
По давно установившейся традиции гости поздравляли юбиляра без цветов. Он отказался от них после громкого заказного убийства его компаньона. Бизнесмен мертвым телом лежал среди дорогих, благоухающих цветов. Их красота и изобилие вызвала у Александра рвоту, подступающую к горлу всякий раз при виде буке¬тов.
Поздравляющих Александр встречал стоя, обменивался рукопожатием и приглашал сесть с ним за столик. После нескольких минут интимной беседы поздравитель доставал из грудного кармана небольшой конверт, опускал его в прорезь малахитового ящичка и отходил от Александра.
Увидев Сергея Николаевича, Александр встал и пошел ему навстречу. Ко всеобщему удивлению друзья долго держали друг друга в объятиях.
Сергей волновался, в конверте для поздравления лежали все деньги, которые вчера вручил ему Александр. Расставаться с ними было очень трудно, но желание быть равным среди "влиятельных" людей города, взяло верх, и деньги были приготовлены.
Александр ворочал крупными делами, был богат, но "влажная" репутация мешала налаживать новые контакты. Сергей со своим дырявым карманом был нужен ему как глоток свежего воздуха, потому, что через эту самую дырку еще не было растеряно его доброе имя и порядочность. Александр делал его своей визитной карточкой, благодаря которой мог на некоторое время уйти в тень. И это у него получалось.
Сергей встал со стула первым и сунул руку за борт пиджака.
- На тебя это не распространяется, - Александр зафиксировал руку друга, - как у тебя? Все нормально? Очень рад тебя видеть. Отдыхай, веселись и ни о чем не думай.
Ошарашенный таким поворотом, Сергей вспотел и покраснел одновременно. С одной стороны было приятно, что деньги оставались в кармане, а с другой - этот жест доброй воли подчеркивал его бедность. Он понимал, что никто из присутствующих ничего не скажет, но то, что все видели подачку с "барского стола", уязвило.
Сдвинутые в один столы ломились от всевозможных блюд и щекотали обоняние. Напротив каждого сиденья на столе красовалась табличка, по которой гости быстро находили свои места.
Затягивающаяся процедура поздравлений в конце концов закончилась, и ровно в назначенный час был произнесен первый тост.
По левую руку от Сергея Николаевича сидела Марина. Она была самой экстравагантной девицей среди всех, жены и любовницы в счет не шли.
На самом деле Сергей Николаевич недооценивал Марину, считая ее супер проституткой. Марина имела высшее юридическое образование, и особо приближенные знали, что она - правая рука Александра. Марина умело вела подрывную деятельность в отношении моральных устоев новичков, зорко следила за их личной жизнью и не позволяла выйти из финансовых игр победителями, махнув на прощанье чистым белым платочком. Как правило, они были запачканы кровью и остатками размазанного интеллекта. Несмотря на то, что она никогда не влюблялась в своих "подопечных", она делила их на довольно приятных и довольно неприятных.
Сергей Николаевич был довольно неприятный. От него нельзя было отходить ни на шаг. Мало того, что он мог напиться и «якать», почувствовать себя наивеличайшим из всех великих, он начинал хвалиться знакомыми, бить себя в грудь кулаком, не забывая при этом давать каждому, о ком говорил, нелицеприятную характеристику.
Сергея Николаевича надо было "делать" и Марина была безукоризненна: включалась в светские беседы и вовлекала его в них, если доводы были неоспоримы, танцевала только с ним, прижимаясь всем телом, занималась с ним любовью в темном коридоре, и в многолюдном месте, что было едва ли не самым главным тактическим ходом среди всех ходов, заготовленных Мариной для новобранцев. Это было своего рода преодоление психологического барьера совести. Теряя совесть, малоимущий терял бдительность и пропадал. Имущим пропадать труднее - у них деньги.
После празднования дня рождения Александра Сергей Николаевич впервые попал на стриптиз в ночном клубе, в обиходе среди «посвященных», называемое "Ночнушкой".