Сознание возвращалось медленно и туманно. Тяжелые веки разлепились на маленъкие щелочки и снова слиплись. В ушах - треск, напоминающий щелчки со скрипом. Алина хотела поднять руку, но тугая повязка оказалась привязанной к кровати. Она повторила упражнение с глазами и увидела над собой капельницу, заканчивающуюся воткнутой в руку иголкой. Вторая рука тоже была зафиксирована. Увиденное не произвело никакого впечатления. Глаза снова закрылись, но треск в ушах перешел сначала на звон, затем на хорошо различаемую речь.
- Слава Богу ! Начинает просыпаться. Живем-то всего ничего, так и это "ничего прожить путем не можем. А все нервы, эмоции… Учат нас, учат, и по телевизору, и по всякому, а на чужих ошибках никто не учится.
- Правда, Вера Ивановна, ох, как правда ! Ты посмотри, какая красавица ! Одна татуировка чего стоит. От парней, наверное, отбоя нет. Даже не представляю, как можно на такое решиться ? Потом и замуж никто не возьмет.
- Это тебя никто не возьмет, а ее возьмут, и не один раз. Не обижайся, и тебя возьмут.
- Вы всегда меня удивляете, что замуж нужно выходить не один раз. А сколько?
- Да столько, дорогулька моя, сколько позовут. Мужики любят хабалистых, с ними не соскучишься. Я всякого повидала, особенно здесь. Это тебе - семнадцать, всё впереди, а у меня все сзади. Смотри, раствор кончается, смени бутылку. Девка, девка, красотуля моя, спишь себе, посапываешь, а о том, что ни к чему все наши страдания, не догадываешься. Указатель - то сделала и разрешение дала, а сама на тот свет собралась. Не гоже! Вот так бывает, не успеешь спасти человека, он и уйдёт на тот свет безымянным. На нем не написано. Попробуй разбудить, кажется, открывает глаза.
- Надо просыпаться, - практикантка пригладила рукой растрепавшиеся по подушке волосы, - просыпайся, хватит спать. Как тебя зовут ? Давай ,давай , просыпайся !
Алина открыла глаза и удивленно посмотрела по сторонам. Перед глазами всё поплыло: девушка в белом халате стала падать прямо на неё, капельница закрутилась, а что-то тяжелое упало на лицо и оно втянулось в холодную, пахнущую резиной пустоту. Неизвестно откуда подуло свежестью, и она стала учащенно дышать. Какие- то руки хватали ее за ноги, хлестали по щекам, кололи острыми иглами, гладили... Она побежала, и бежала до тех пор, пока дыхание не стало ровным. Бежать стало легче, открылось второе дыхание. По телу заскользила холодная дрожь, в висках застучало. Нестерпимо захотелось пить. Алина пыталась закричать, но вовремя остановилась: никто не должен знать, где она. Затаив дыхание, девушка снова провалилась в пустоту.
Утро началось с солнца. Оно пробилось сквозь занавеску и легло на хорошенькую девочку. Девочка спряталась под одеяло. но, через секунду отбросила его и улыбнулась. Сегодня она станет пионеркой! ...
С самого утра мама начала готовить праздничный обед. - Алина, доченька, солнышко уже встало, и тебе пора подниматься, - мама подошла и поцеловала её в румяную щечку.
- Мамочка, расскажи еще, где я была, когда меня не было?
Светлана Васильевна достала из альбома фотографию и села
возле дочки.
- Это мы с папой, мы еще совсем молодые.
- Мамочка, а я где?
- Ты в это время жила под моим сердцем. Твой домик был внутри меня. Видишь, какие большие складки на моем платье? Это для того, чтобы тебе было тепло и спокойно.
- А что я там делала, что, просто так, что ли сидела?
- Ты подрастала. Папа часто прикладывал ухо к твоему домику и спрашивал: "Как ты там, доченька?"
- А я? Что делала я?
- Ты? Пиналась ! Светлана Васильевна схватила Алинку, стала её кузюкать и они обе
рассмеялись.
- Я - юный пионер! - послышалось из ванной, - Перед лицом своих товарищей, Алинка, как дальше?
- Знаю, знаю! Торжественно клянусь быть честной ! Она подбе¬жала к отцу и повисла у него на шее.
На торжественной линейке папа повязал на тоненькую шею дочки красный галстук. " Ты - юная пионерка! Смотри, как нужно отдавать честь". Он поднял правую руку вверх и наискосок.
- Теперь ты ! Отдай мне честь, Алина Сергеевна. Что ты все лицо закрыла? Так честь не отдают.
В тот день в доме было много гостей, все поздравляли Алинку, а папа выпил бокал шампанского за юную пионерку и порядочных людей. Алина была самой счастливой пионеркой на свете…
По всем показателям больная должна была проснуться. Врачу показалось, что пробуждение оттягивается умышленно, и это была правда.
Через несколько часов после кризиса Алина действительно проснулась, приоткрыла глаза и стандартное - "Где я?" - вырвалось внутренним голосом. На душе стало невыносимо тяжело и слезно. Она не представляла себе свою дальнейшую жизнь, она не представляла, что будет с мамой.
- Проходи, вот она, наша красавица. Спящая красавица! Санитарка показала рукой на Алину, - проходи прямо к кровати, бери стул, садись и говори с ней. Пора просыпаться, а она не хочет. Капризничает !
Если обратить внимание на белизну больничного белья, то разницы между ним и лицом девушки практически не было.
Стас сел возле кровати, дотронулся до тоненькой руки, лежащей поверх одеяла. Рука была теплой, но от прикосновения у Стаса похолодели руки. Он рассматривал девушку и ловил себя на мысли, что готов сделать для нее всё, что угодно, лишь бы она была с ним. Чувство невыразимой теплоты наполнило молодого, сильного мужчину, склонившегося над тоненькой, беспомощной девушкой, не назвавшей своего имени, но ставшей для него той единственной, ради которой хотелось жить.
- Нана, посмотри, что я тебе принес ! - Стас вынул из кармана золотистую ленту и вложил в слабо сжатый кулачок: - Твоя лента. Хочешь, я завяжу ее на шее? Будет веселее? !
Девушка не открыла глаз, но пальцы зашевелились, они потихоньку стали сжимать и разжимать блестящий рулончик.
- Я же говорю, что она уже проснулась, только не признается, - санитарка не торопилась уходить. Спроси хоть, как её зовут? Может скажет, врачам надо личное дело заводить.
- Это милиция ? Личное дело… Можно оставить нас одних на несколько минут ?
- Можно, - недовольно ответила санитарка, - только больную нельзя волновать.
Как только закрылась дверь, Стас вскочил со стула, приподнял руки любимой и положил себе на плечи, - Ну, обними меня хорошая моя, я так соскучился, что ты наделала?!
Девушка не сопротивлялась. То, что произошло дальше, было совершенно невероятным: Стас стал осыпать лицо Наны поцелуями, рука скользнула под одеяло, и спрятала в ладони маленькую грудь.
- Я разбужу тебя, во что бы то ни стало! Запомни. Ты мне нужна, я не хочу без тебя жить. Нана, любимая девочка, я знаю, что ты не спишь, открой глаза. Пожалуйста!
- Зачем ты пришел? Она открыла глаза, и из них покатились слезы.
- Как зачем? Я пришел за тобой. Хочешь, я приглашу кого-нибудь из ЗАГСа, нас распишут прямо здесь и у тебя будет моя фамилия.
- У меня есть своя. Жаль, что ты не исполнил мою просьбу. Она снова закрыла глаза … слёзы побежали из-под закрытых век.
....В университетской библиотеке две девушки наперебой рассказывали о своих похождениях в ночной клуб. Необъяснимое любопытство заманило ее сесть поближе к ним, а после нескольких дней подслушивания Алина почувствовала, что при упоминании имени «Сергей Николаевич», ей становится не по себе.
Она стала приглядываться к отцу и обнаружила совпадения с героем-любовником девушек. Одежда, манеры, дежурные фразы - все совпадало.
Её жизнь превратилась в сплошные подозрения. Отношение к матери менялось с бешеной скоростью, ее молчание выводило Алину из себя, щемящая жалость сменялась раздражением. Неужели мама не видит, что отношения в семье стали другими? Почему отмалчивается и не бунтует? Отец сильно изменился, практически не бывает дома, а она спокойно готовит обед, стирает и ждет мужа с печальными глазами? Сама Алина не могла первой заговорить с матерью на эту тему, не исключалась ошибка. Дело дошло до того, что Алина стала делать записи уходов из дома, и возвращений отца домой.
После долгих раздумий Алина заговорила с девушками и откликнулась на приглашение посетить "Ночнушку".
Больше всего ей хотелось увидеть «Сергея Николаевича»- незна¬комого и чужого. Посадив на голову выщипанный парик, Алина сделала яркий, вызывающий макияж и бросилась на защиту доброго имени родителя.
Как только вошла в зал, она сразу увидела отца. Он сидел, вальяжно раскинув ноги, и обнимал девушку у себя на коленях. Девушка оттянула мочку, и что-то шепнула отцу на ухо, он расплылся в улыбке и еще сильнее прижал пассию к себе.
От увиденного у Алины закружилась голова, её затошнило. Некоторое время она не могла двинуться с места, ноги стали неподвижными, а в голове перекатывались маленькие металлические шарики, как в лототроне, стукались друг о друга, создавали невыносимый шум, заставивший Алину выбежать на улицу.
Умывшись из фонтана, она пошла, уговаривая себя не плакать. Такого предательства Алина не могла предположить даже в страшном сне. Все рухнуло : семейный уют, семейные традиции, гордость за фамилию, совместное проживание и любовь. Любовь к родителям была на первом месте, а последней пришла на ум только потому, что ее растоптали и размазали, только потому, что ее, как оказалось, не было вообще. Как жить дальше, она не знала, а домой идти надо…
- Не говори так, - он стал гладить лицо девушки. - Не говори
так, - это жестоко. Ты просто не знаешь, я сделаю все, чтобы ты меня полюбила. Тебе захочется жить. Со мной! Посмотри , какой я , - Стас надул щеки , скосил глаза и руками оттопырил уши. – Ну , как ?
- Просто «супер»! Но, Вам пора уходить, - медсестра держала поднос, покрытый салфеткой, - нам надо уколоться и баиньки. Приходите после тихого часа.
Стас нехотя встал со стула. - Она долго тут пролежит?
- Денька два ещё пролежит, а все хорошо будет – выпишут Она вам кто? Медсестра пристально посмотрела на Стаса.
- Невеста!
- Да что вы говорите?! Подождите меня в коридоре. А это что ещё за новости? Она плачет?! Да разве тебе плакать надо? Смотри, какой жених - картинка! Заботливый! Поворачивайся на бочок, плакса.
- Никакой он мне не жених. - Алина повернулась на бок и откинула одеяло.
Стас стоял в конце коридора возле окна. Последние дни уходящей осени грязью лежали вокруг больницы.
Двадцать восьмая осень пришла к нему желанной девушкой в плаще, застегнутом на одну пуговицу, и он склонился над ней как плакучая ива над чистым ручьем, а осень, обрывая золотые гирлянды, треплет оголенные ветки - руки, наблюдая за тем, как вода превращается сначала в рябь, а затем в лед. И противостоять этому невозможно.
Медсестра вышла из палаты и жестом показала на процедурный кабинет.
- Так ты говоришь, она твоя невеста?!
- Не совсем, но я хочу, - Стас покраснел и сел на топчан.
- Я должна тебе сказать., во всяком случае, ты должен это знать, ее привезли от тебя, - она поставила поднос на столик с колёсиками и села рядом со Стасом, - Понимаешь какое дело, ты старше ее лет на десять? Да?
- Это имеет значение? – Стас за всё это время ни разу не подумал о её возрасте.
- В общем-то никакого. Просто жизненного опыта мало и краски только розовые и черные... У нее был шок, она ничего не рассказывала? Стас покачал головой. - Был шок - прошел, для чего все эти прошлые воспоминания? Все можно начать сначала.
- Знаешь, - сказала медсестра, - В начале было Слово! Это любовь! Твою невесту надо показать психиатру.
… Мать выглядела виновато и скорбно, Алина обняла ее, повторяя: -Мамочка! У нас все будет хорошо, я тебя очень люблю!
Утром Алина не вышла из своей комнаты поздороваться с отцом, она не хотела его видеть. За прошедшую, бессонную ночь в голове девушки созрел план мести. Она жаждала мщения! Мысли об этом придавали силы. План был ужасен по своей сути, но так всегда: чем больше любовь, тем ужаснее ненависть.
Алина отказалась от поездки на море, она тайно следила за отцом, а новые подруги обучали искусству любви и тайнам обольщения.
- Запомни одно, все мужики - охотники и трусы. Они выбирают жертву и очень долго к ней присматриваются. Главное, не передержать "смотрины", может пропасть интерес. Лучше всего сближение происходит в танце: ты прижимаешься к нему и начинаешь его поглаживать, отыскивая эрогенные зоны. Ни в коем случае не запрещай ему делать то же самое. Ты сразу поймешь когда совпадут ваши энергетические поля. Как только поймешь, выгибай низ живота и плотно прижимайся к выдающейся части тела, как бы поскальзывая. Затем следует поцелуй, ну и все такое. Если ты думаешь, что мужчина сам тебе сделает предложение посетить номер, то ошибаешься. В "Ночнушке" мужики старшего поколения, у них проблемы с сексом, поэтому приглашение должно быть с твоей стороны и вообще вся инициатива должна быть с твоей стороны. Они же платят ! Знаешь, когда они "снимают" впервые, то даже раздеваться стесняются - смех! И это ты должна сделать сама.
- Может и трахнуть я должна сама? - психанула Алина.
- Да, дорогая! И это тоже должна сделать ты! Они платят !
Если тебе проще, не думай, что ты на них, думай, что они в тебе, поняла ?
- А как вы потом с ними встречаетесь на улице, не стыдно?
- А вот об этом ты нам сама потом расскажешь.
Алина очень быстро узнала все повадки и все слабые места отца. В основном он выбирал худеньких молоденьких девочек с вызывающе- обнаженной грудью. Сначала сидели за столиком, курили, пили, куражились, обнимались, а после полуночи шли в номер.
Дочь готовилась к встрече с отцом, давшем ей жизнь, и была готова к самому худшему. В данной ситуации самое худшее должно было стать самым лучшим.