Глава четвёртая
Миражи на пепелище
Глеб озабоченно нахмурился:
- А этот факел – над входом в нашу пещеру – потухнет когда-нибудь?
- Потухнет, - успокоил Гарик. - Кислород лишь поддерживает эффективное горение. Сгорит всё топливо, угли постепенно остынут, рассыпаясь на мелкие частички, и превратятся в золу. Всё на этом и закончится…. Утром выберемся наверх и отправимся к Деулино. Или же к чёрным и несимпатичным головешкам, оставшимся на месте сгоревшей деревни…. Кстати, перед пещерным поворотом я видел сухие ветки и поленья, сложенные в кучку. Спелеологи, очевидно, притащили с поверхности. Или же, например, «чёрные» археологи. Предлагаю развести небольшой костерок. Осмотрим Катину ногу, отдохнём, перекусим…. А посуду никто не догадался прихватить с собой? Ну, кастрюльку там, сковородку? Ладно, у меня есть две банки с тушёнкой. Откроем и разогреем.
- У меня в рюкзаке имеется рулон алюминиевой фольги! – радостно сообщила Аля. – Выпотрошим пойманную рыбу и запечём её на углях. От чешуи можно не очищать. Жаль, соли нет…
Костёр, слегка потрескивая, разгорелся почти мгновенно.
- Что там за поворотом? – поинтересовалась сидящая у стены Екатерина, пристраивая вытянутую больную ногу на пухлом рюкзаке.
- Гудит, и пышет жаром, - коротко ответил Глеб. - Давай-ка, красавица моя кустодиевская, я осмотрю твою белоснежную и стройную ножку…. Так больно? А, так?
- Ой! Не нажимай больше!
- А, так?
- Садист чёртов! Ох, больно! Палач чернявый…. Я тебе этого никогда не забуду! Посчитаемся потом…
Минуты через три-четыре Глеб – до невозможности важным и авторитетным голосом – вынес авторитетный вердикт:
- Никакого перелома нет! Обыкновенное растяжение икроножной мышцы. Сейчас твою ногу перетянем потуже какой-нибудь тряпицей, например, рукавом от старой футболки, к утру опухоль и рассосётся. Смастерим дельный костыль, потихоньку – с Божьей и моей помощью – доковыляешь до Деулино.
- А из чего ты, Глебушка, сделаешь костыль? Ведь, на поверхности, наверняка, всё выгорит – вплоть до последней щепочки…
- На дне реки лежат какие-то тёмные брёвнышки, - объяснил Глеб. - Я видел с моста. Нырну, достану и смастерю…. А можно, и не заморачиваться с плотницкими работами. Схожу в Деулино и возьму у бригадира Кузьмича напрокат Уазик…. Что это за шум? Гарик, слышишь?
- Ерунда, летучие мыши. Их здесь, судя по всему, очень много.
- Это очень хорошо! Просто замечательно…
- Что же тут хорошего? – удивилась Катя. – Среди них, говорят, иногда встречаются самые настоящие вампиры, обожающие пить человеческую кровушку. Более того, точно известно, что именно летучие мыши являются самыми злостными разносчиками бешенства…. Так, а почему это никто не чистит рыбу? Игорь, лентяй записной, доставай-ка перочинный ножик! Не бойся, и я сейчас присоединюсь к тебе, не успеешь переработаться…. Итак, что же такого замечательного, Глебушка, ты нашёл в летучих мышах?
- Именно то, что их здесь много. То есть, от голода – случись какой-нибудь катаклизм – мы теперь точно не умрём.
- Есть летучих мышей? – ужаснулась Аля. – Ни за что и никогда!
- Совершенно напрасно, милая сеньорита! - усмехнулся Гарик, подбрасывая в костёр сухие ветки. - Мой отец однажды, когда ещё служил в армии, был командирован в Никарагуа, типа – на помощь тамошним прогрессивным повстанцам. Так вот, однажды американский спецназ загнал их партизанский отряд в древнее подземелье. Загнал, а вход в пещеру подло и коварно взорвал. Батя с товарищами почти три недели блуждали по подземным коридорам, ища другой выход на земную поверхность. И всё это время они питались летучими мышами, зажаренными на костре, и странной рыбой без глаз, пойманной в бурной подземной реке. Отец мне рассказывал, что мясо летучих мышей вполне съедобно и даже немного напоминает парную крольчатину…
- То есть, Игорёк, если я не буду вкушать летучую мышатину, ты меня не возьмёшь замуж? – насторожилась Алевтина.
- Женюсь, конечно же…. Куда я денусь?
- Ха-ха-ха! – безудержно заржал Глеб. – Снаружи всё полыхает, как в самом натуральном аду, а они о женитьбе мечтают…
- И правильно делают! – «стальным» голосом заявила Екатерина. – Думать об этом важном деле – никогда не рано, да и не поздно никогда. На данную тему, милый мой Глеб Сергеевич, мы с тобой потом отдельно потолкуем. Причём, вдумчиво так, никуда не торопясь…. Что это ты глаза отводишь в сторону, морда наглая?
- Дык, я ничего…
- Смотри у меня, вертихвост легкомысленный! Шутки шутками, но, как известно, могут – случайно – и детишки образоваться. Готов, бродяга разговорчивый, стать счастливым папашей?
- Схожу, пожалуй, за поворот, - поднялся на ноги Глеб.
- Зачем это?
- Я там приметил большую консервную банку. Пустую, понятное дело. Воды надо вскипятить, а то как-то холодает. Ты, Катенька, оденься, пожалуйста, потеплей. Простуда нам сейчас ни к чему, а здесь подземные сквозняки гуляют вовсю…. Смотрите, братья и сёстры! – указал рукой на стену пещеры, освящённую жёлто-оранжевыми всполохами костра. – Здесь целое стадо мамонтов изображено. Причём, на некоторых животных восседают люди. Странное дело…
Дрова постепенно перегорели на две трети. Артём завернул в фольгу выпотрошенных карасей и окуней, после чего выложил получившиеся аккуратные пакетики на плоский горячий камень и – с помощью длинной дощечки – завалил их ярко-малиновыми углями.
Вернулся Петров и, намочив в роднике носовой платок, принялся усердно, но с бесконечно-хмурым видом, оттирать внутреннюю поверхность жестяной литровой банки.
- Что такой смурной? - поинтересовался Гарик. - Голова заболела?
- Нет, просто…. Понимаешь, повернул я за поворот, а гул от пожара затих, то есть, совершенно. Более того, от входа в пещеру холодком веет. Наверное, пожар ушёл дальше, к Деулино. Подобрал я банку, а в ушах, вдруг, что-то застучало и запульсировало…
- Со мной такое иногда тоже случается – будто бы сердце стучит в голове.
- Вот-вот! А потом этот стук стал постепенно учащаться, сквозь него послышались людские голоса-фразы, произнесённые на каком-то незнакомом мне, очень гортанном языке…
- Это ты, наверное, надышался угарным газом, - предположила Катя. - Давай-ка, я тебе на затылок полью холодной родниковой воды? Говорят, что помогает…
- Спасибо, не надо, - отказался Глеб. - Действительно, всё это слегка напомнило мне…э-э-э, последствия от приёма сильнодействующего галлюциногена. Один раз, на школьном выпускном вечере, я затянулся пару-тройку раз «травкой». Тогда тоже послышались странные нездешние голоса…. Что ты, Катенька, так подозрительно и осуждающе смотришь на меня? Клянусь, только один раз я пробовал анашу! Честное благородное слово! Что бы мне солнышка больше не видеть никогда! Вот, слышите? Опять…. Стучит?
- Стучит! - обеспокоенно водя лучом карманного фонарика по своду и стенам пещеры, согласился Гарик. - Причём, всё громче и громче. Громче и громче…. Африканские тамтамы? Ага, вот, и голоса прорезались. Вернее, какие-то неясные вопли-вскрики…
Тамтамы стучали всё громче и яростней. Хриплые людские голоса слаженно и дружно скандировали:
- Ра! Ра! Ра! Ра! Ра!
- Откуда идут эти звуки? – испуганно моргая пушистыми ресницами, спросила Аля. – Никак не могу понять…
- Похоже, что со всех сторон сразу, - ответил Гарик, машинально вертя в ладонях раскрытый перочинный нож.
- Как-то неуютно на душе, - призналась Алевтина. – И, честно говоря, слегка страшновато…. Игорёк, прекращай вести себя, как маленький мальчик! Это я говорю про баловство с ножом. Порежешься ещё…
Неожиданно людские крики утонули в громком трубном звуке. Из глубин подземелья послышалось громкое заполошное хлопанье, и вскоре над головами незадачливых волонтёров стремительно пронеслась большая стая летучих мышей. Через минуту к выходу из пещеры проследовала вторая стая, за ней третья, четвёртая….
- Весь продуктовый запас сбежал, - хмыкнул Гарик. - Так и не удалось попробовать крылатой мышатины.
А потом в подземном коридоре установилась абсолютная тишина, только изредка постреливали угольки костра.
- Не нравится мне всё это! – заявил Глеб. – Ещё не хватало, чтобы сбылось дурацкое пророчество Пал Палыча…
- О чём это ты? - заинтересовалась Екатерина. - Что ещё за пророчество? И кто такой – Пал Палыч?
- Есть у нас с Гариком такой приятель. Вернее, верный товарищ по рыбной ловле. Он уже совсем старенький, в следующем году будет отмечать пятидесятилетие…. Раньше Пал Палыч физику и химию преподавал в питерском Университете, а потом «завязал» с этим неблагодарным делом и подался в уфологии. Изучает всякие НЛО, снежного человека, интересуется «пробоями» во Временных потоках…
- Полусумасшедший безобидный чудак?
- Что-то вроде того…. Так вот, как-то по прошедшей весне Палыч заявил, мол: - «Аномально-устойчивые антициклоны могут – чисто теоретически, понятное дело – сопровождаться «пробоями» во Времени. Причём, веерными и многоярусными «пробоями»…». Вот, я и подумал между делом, что недавние людские голоса, сопровождавшиеся тамтамами и трубным рёвом, это он и есть – привет из Прошлого…
- А что это за зверь экзотический такой – «веерные и многоярусные «пробои» во Времени»? – спросила Аля.
- Бог его знает! В тот раз Пал Палыч принял «на грудь» лишнего и, так и не дорассказав своей теории до конца, заснул возле походного костра. А с утра начался бешеный клёв, этот разговор и забылся…. В любом случае, я не горю ни малейшим желанием – повстречаться с этими таинственными «пробоями». Это Гарик у нас – записной и хронический авантюрист. Его, добра-молодца, хлебом не корми, дай только вписаться в какую-нибудь сомнительную историю…. Кстати, орлы и орлицы любопытные! Вы, что же, забыли про рыбу? Не пригорела ли она, часом? Гарик, разгребай угли! У меня уже кишки от голода завязались морским узлом…
Рыба, не смотря на отсутствие соли, получилась очень вкусной и ароматной.
- Объедение! - нахваливала Аля. - А золотистая корочка – Божественный восторг! Кипяток уже остыл? Дайте глотнуть…. А что мы будем делать дальше?
- Конечно же, спать, - устало откликнулся Гарик. - Костёр почти догорел, дров больше нет. Карманные фонарики желательно поберечь, чтобы не подсели батарейки. Сейчас соорудим из вещей некое подобие постелей и попробуем уснуть. Утро, как нас учит старинная народная присказка, мудренее…. Так, кажется, опять застучало! Вот, и людские голоса зазвучали…
Тамтамы – с каждой прошедшей минутой – стучали всё громче и яростней. Хриплые людские голоса дружно и слаженно скандировали:
- Ра! Ра! Ра! Ра! Ра!
- Тьфу! – сплюнул в сторону Глеб. – Уснёшь тут, пожалуй…. Впрочем, ложиться надо всё равно. Катерина, подруга моя боевая, мы где, собственно, расположимся? Понял, сейчас сооружу уютное гнёздышко…
Странный подземный шум снова затих, потом – минут через восемь-десять – вновь вернулся. Затих, вернулся, затих…. Тем не менее, усталые волонтёры очень быстро заснули, не обращая на эту странную звуковую какофонию ни малейшего внимания…
Гарик проснулся первым и мысленно удивился: - «Где это я, интересно, нахожусь, и почему вокруг так темно? Вернее, черным-черно? Ах, да! Наверху же полыхнул верховой пожар, Екатерина вывихнула ногу, и нам пришлось спрятаться в пещере…. А что такое лежит у меня на груди? Это же Алина голова! У нас же с ней, в смысле, с Алевтиной, безумная любовь…. Так, а что дальше?».
Он, стараясь не делать резких движений, поднёс кисть левой руки к глазам и внимательно посмотрел на слегка светящийся циферблат наручных часов.
- Который час? – сонно спросила Аля. – И почему ты носишь часы на левой руке?
- Ты очень наблюдательная?
- Ага, есть такое дело! Ты, милый, так и не ответил на мои вопросы…
- Часы я ношу на левой руке потому, что являюсь правшой, - принялся сбивчиво объяснять Гарик. - То есть, правая рука гораздо чаще находится… м-м-м, в работе. Значит, и вибрация гораздо сильнее, часы, ненароком, могут сломаться…
- То есть, твой правый кулак – гораздо чаще, чем левый – прилетает в торец всяким разным уродам и козлам?
- Можно и так сказать-объяснить…. А времени сейчас – двадцать пять минут десятого. Утра, ясный пенёк…
- Мы так долго спали? - поднимаясь на ноги, удивилась девушка. - Считаю, что нам надо – как можно быстрей – подниматься на поверхность и идти к Деулино. Наверняка, нас уже хватились. Не дай Бог, ещё посчитают сгоревшими в лесном пожаре и сообщат родителям. А у моего папы полгода назад случился инфаркт…. Подъём, соня, подъём! - тихонько щёлкнула кнопка карманного фонарика, по стенам пещеры беспорядочно забегал шустрый светло-жёлтый луч.
Примерно через полторы минуты Аля обеспокоенно спросила:
- Где же Глеб и Катя? И их рюкзаки пропали куда-то. А чехлы с удочками и спиннингами – на месте…
- Не беспокойся, моя коротко-стриженная нимфа, - сладко зевнув, посоветовал Гарик. - Они, по-видимому, просто уединились. Видишь ли, очень похоже, что любовные отношения Глеба и Екатерины перешли, так сказать, в практическую плоскость. Это мы с тобой, скромница археологическая, тормозим и буксуем…
- Ничего, ещё догоним и перегоним. Потом, когда вернёмся к благам цивилизации. Подождёшь?
- Подожду, без вопросов…. Ладно, будем умываться, справлять естественные нужды, приводить себя в порядок, завтракать. У нас, ведь, с ужина осталась запеченная рыба?
- Осталась, ещё и на обед хватит, - заверила Аля, водя карманным фонариком из стороны в сторону. - Ну, позвать наших практиков?
- Зови, чего, уж, там….
- Глеб! Катя! Срочно идите сюда! Срочно! Свежие новости! Сюда!
Чуткое подземное эхо послушно подхватило эти слова, разнося их – призрачным гулом – в разные стороны. Вскоре со стороны подземного коридора, ведущей вглубь пещеры, приветливо замигал светлый лучик фонарика, послушался тихий шорох чьих-то шагов.
- Что за свежие новости? – насторожённо поинтересовалась Катя, подошедшая первой. – Хорошие? Плохие?
- Новости? – притворно удивилась Алевтина. – Безусловно, хороши! Во-первых, мы не сгорели во вчерашнем страшном пожаре. Во-вторых, наступило утро. В-третьих, пропали все подозрительные звуки-стуки. В-четвёртых, у нас ещё осталось вдоволь вкусной и питательной рыбы…. Тебе мало? Кстати, подружка, ты почти не хромаешь. Помогли активные лечебно-оздоровительные процедуры? Какой-нибудь хитрый восточный массаж? Расскажешь потом?
- Маленькая ты, Алька, ещё, - невозмутимо ответила Катерина. - Развратишься, не дай Бог…. А кипятка больше нет? Жаль! А то эта родниковая вода очень, уж, холодная. Б-р-р-р! Даже зубы ломит!
- Меньше слов, больше дел! – жизнерадостно и бодро объявил Глеб. – Давайте ваших запечённых карасей и окуней! Перекусим по-быстрому и полезем на свежий воздух…
Навьючившись тяжеленными рюкзаками, волонтёры, освещая путь карманными фонариками, медленно и осторожно продвигались к выходу из пещеры.
- Очень сильно пахнет гарью, - сообщила Аля. - А ещё – практически с каждым шагом – становится жарче…. Может, пожар ещё только догорает? То есть, угли дотлевают?
- Совсем скоро узнаем, - неуверенно вздохнул Гарик. - Осталось прошагать метров тридцать-сорок. Отойди-ка, черноволосая красотка, за мою спину. Я пойду первым. Чисто на всякий случай…
Он, отчаянно щурясь и промаргиваясь, выбрался на земную поверхность и непроизвольно присвистнул:
- Картина маслом, мать его! Называется: - «Наконец-таки сбылась мечта Казимира Малевича!»…
Всё было серо-чёрным: безысходно-серое небо и такие же воды пруда, абсолютно-чёрная земля, местами утыканная чёрными огрызками-пеньками сгоревших деревьев. Вокруг стояла мёртвая тишина.
- Серая вода? Это, наверное, на ней лежит очень толстый слой пепла, - предположила Аля. - Скорее всего, её сейчас нельзя пить. А жара-то стоит приличная, уже, явно, под сорок градусов. Ни ветерка. Скоро навалится колючая жажда.
- Ничего, я набрал во фляжку родниковой воды, - успокоил Гарик, смахивая со лба крупные капли пота. - Говоришь, что сейчас под сорок градусов? Не удивляясь, если и больше…. Пекло натуральное! Смотри, над тем местом, где располагался заброшенный хутор, к небу поднимается слегка розоватое марево…. И на востоке – марево. Только с лёгким аметистовым оттенком…
Глеб же, облегчённо выдохнув, сообщил:
- А я, братцы, даже рад! Как это – чему? Тому, что вижу перед собой именно то, что и ожидал увидеть…
- Были какие-то сомнения? – вкрадчиво поинтересовалась Катя.
- Конечно, были! Особенно, после громких ночных тамтамов и гортанных людских воплей…. Опять же, эти дурацкие пророчества уфолога Пал Палыча…. Вот, шагали мы к выходу из пещеры, а я всё сомневался, мол: - «Что мы сейчас увидим? Вдруг, древние доисторические джунгли, по которым разгуливают стаи гигантских и кровожадных динозавров? Или же, к примеру, попадём в Отечественную войну 1812-го года?»…. Что это вы, соратники, усмехаетесь так недоверчиво? Пал Палыч, конечно, местами законченный чудак, но иногда излагает и вполне разумные вещи. Хорошо, что на этот раз он ошибся. Ура! Да здравствует родимый двадцать первый век! Одно огорчает – очень, уж, жарко. Придётся опять раздеваться до плавок-купальников…
Глеб, хмуро покачав головой, посоветовал:
- Не торопись, дружище, радоваться раньше времени. Да и с раздеванием я бы не спешил.
- А, что такое?
- Похоже, что ты сглазил, и всё гораздо серьёзнее. Посмотри-ка на север…
В указанном направлении мелко-мелко подрагивало аметистовое марево, и сквозь его призрачную пелену отчётливо проступали силуэты высоких неизвестных гор. Отдельные покатые вершины были покрыты пышными белоснежными шапками, многочисленные островерхие чёрные пики поднимались высоко в небо, стыдливо прячась в серых облаках.
- Взгляните на пруд! – жалобно ойкнув, воскликнула Аля. – Этого же не может быть!
Там, где ещё совсем недавно наблюдались серые воды скромного пруда, покрытые толстым слоем пепла, величественно струилась широкая и полноводная река.
- Какая-то она…призрачная, - засомневалась Катерина. - Словно бы ненастоящая, берега размыты и слегка подрагивают. Камни, расположенные на середине речного русла, просвечиваются насквозь…
- Элементарные миражи, не более того! – презрительно и надменно передёрнул плечами Глеб. – Жара усиливается, вот, и миражи появились. Обычное, в общем, дело…. С каких таких пирожков нам, взрослым людям, опасаться миражей? Совершенно безобидное физическое явление…. Предлагаю подойти к этой – так называемой – реке, и удостоверится в правоте моих слов. За мной, бродяги!
Громко хрустя иссиня-черными углями и головешками, Гарик, шедший первым, прошагал по направлению к реке метров пятнадцать-двадцать, после чего резко остановился – впереди возникли полупрозрачные силуэты гранитных валунов и молоденьких ёлочек-сосёнок.
- И чего ты застыл соляным столбом? - возмутился Глеб, подходя к ближайшему валуну. - Перед нами – обыкновенные оптические обманки, - уверенно провёл рукой «через» преграду. - Видишь, дурилка белобрысая? Очевидно, что эта конкретная каменюка, действительно, существует. Только располагается она за многие и многие сотни километров от этого места. Например, на Кольском полуострове…. Произошёл сильнейший пожар, жара перевалила за сорок градусов по Цельсию, вот, и оптические фокусы начались. То бишь, миражи…. За мной, к реке! Я ещё никогда не купался в «виртуальной воде»! - двинулся вперёд, уверенно проходя «через» валуны и хвойное редколесье…
Речной берег и всё, что находилось на нём и рядом с ним, тоже был призрачным и полупрозрачным, напоминая собой декорацию к световому голливудскому шоу. Воздух был густым и наполненным – до самых краёв – абсолютной тишиной.
- Какое странное ощущение! - зачарованно сообщила Аля, скинув матерчатые летние туфли и по точёные щиколотки заходя в «виртуальную воду». - Слегка щекотно, словно бы к коже нежно прикасаются струи прохладного тумана…, - неожиданно отчаянно завизжала: - Ой, мамочка моя! Вода стала настоящей! Честное слово, настоящей!
Оглядевшись по сторонам, Гарик недоверчиво затряс головой: всё вокруг мгновенно и кардинально изменилось – цвета, перспективы, запахи. Тихонько звенели-шелестели весёлые речные воды, ненароком встречаясь с прибрежными камнями. В ветвях деревьев и кустарников, беззаботно перепархивая с ветки на ветку, звонко перекликались пёстрые птички, похожие на обычных синичек и снегирей. Свежий и прохладный воздух был полон незнакомыми ароматами, напоминавшими о существовании безграничной свободы и первобытной дикости. Незнакомые горы на севере визуально приблизились, представ во всей своей красе. Весь пейзаж – в целом – обещал скорые опасности, трудности и неприятности…
Глеб медленно подошёл к лохматой ёлочке и, неуверенно вытянув руку, осторожно потрогал ладонью тёмно-зелёную ветку. Хвоя была колючей, настоящёй и мокрой. А, ведь, ещё минуту назад ладонь, совершенно ничего не почувствовав, прошла бы «через» еловую лапу…
- Доигрались! Накаркал-таки Пал Палыч, морда уфологическая! – зябко поёживаясь, объявил Глеб. – Кстати, значимо похолодало. Плюс двенадцать-четырнадцать градусов, не выше. Предлагаю незамедлительно утеплиться! Надеюсь, у всех в рюкзаках найдутся подходящие штаны, свитера, тёплые носки и кроссовки?
Когда процедура переодевания была завершена, Аля, расстроено шмыгая веснушчатым носом-кнопкой, поинтересовалась:
- И что мы теперь, храбрые путешественники, будем делать, а? Куда пойдём? У кого будем искать реальной помощи и поддержки?
- С точки зрения классической философии, всё достаточно просто, - поморщился Гарик. - Когда не знаешь, что делать дальше, необходимо расслабиться и старательно ждать…
- Чего, собственно, ждать?
- Подсказок со стороны окружающего тебя Мира. А ещё можно упрямо и целенаправленно, наплевав на всякие незначительные мелочи, верить в свою счастливую Звезду. То есть, отдаться – полностью и безоговорочно – плавному течению Судьбы, предначертанной кем-то Свыше…
Подсказка не заставила себя долго ждать. С противоположного берега реки раздался угрожающе-утробный трубный рёв.
- Что это? – испуганно прижала ладони к пышной груди Катерина. – Мне страшно! Глебушка, сделай что-нибудь!
- Сейчас проясним ситуацию! - пообещал Глеб, ловко забираясь на вершину четырёхметрового валуна. - Ваша паника, мадам, преждевременна…
Через пять-шесть минут он спустился вниз и, тщательно отряхивая ладонями колени, хмуро сообщил:
- Сюда приближается нехилое стадо мамонтов. Судя по всему, они собираются – именно здесь – форсировать реку. Надо – в срочном порядке – отступать, пока нас в запарке не затоптали.
- А куда – отступать?
- Естественно, к нашей пещере. Если, конечно, она не исчезла. Хотя, по логике вещей, не должна…. Не вижу я, честно говоря, других дельных вариантов!
Глава пятая
Укротители мамонтов