ЗНАМЯ (Начало: «Дикая дивизия)
Солнце еще не было в зените, но начало уже стремиться к нему, лягушки уже не квакали, а утки не крякали, когда заместитель командира дикой дивизии Географичка с криком «Нашла! Нашла!» - подбежала с спящему в буераке Степану Петровичу.
- Ты кто? – обратился к ней представитель ЦК.
- Что, мистер Смит, не узнал? – я конь в пальто, Географичка стала на четвереньки и заражала, изображая Коня.
Степан Петрович вскочил на ноги: - «Быстро в гостиницу», - потребовал он.
В номере – люкс он принял душ, побрился, опрыскался шипром, позвонил на завод и затребовал себе в номер директора завода.
Ермолай Карпович в сопровождении секретаря парткома и председателя комитета профсоюзов, робко, бочком, вошли в гостиничный номер.
Степан Петрович встретил вошедших долгим тяжелым взглядом. Троица стояла перед ним, переминаясь с ноги на ногу, в ожидании чего – то ужасного. Ермолай Карпович не понимал, как он, человек искушенный в «тайнах мадридского двора», мог допустить такой прокол: потерять представителя ЦК, не позаботиться о нем, не доставить его в гостиницу. «Все водка проклятая», - думал директор завода и тихо покрывался испариной.
Наконец, тягостное молчание прервал Степан Петрович:
- Подобное вашему поведение, Карп Ермолаевич, - начал он, - несовместимо с нашей партийной этикой. Для начала вы затаскиваете меня в какой – то бордель, выдавая это за дружеский ужин, потом я оказыаюсь в лесу. А где в это время были вы?
- Это не лес – пытался, слегка заикаясь, оправдаться директор. Парк это.
- Городской, - подсказал ему председатель профсоюзного комитета.
- А вы, Петров, молчите, - цыкнул на него Степан Петрович.
- Я не Петров, - попытался было возразить профсоюзный деятель, - Сазонов я.
- Какая разница, Петров, Сазонов. Главное, вы бросили меня в лесу. Одного. У вас волки водятся?
- Какие волки , - хихикнул секретарь парткома завода.
- А кто тогда ночью выл? – Харитон Устинович уничтожающе посмотрел на Сазонова.- Вы выли?
- Я дома спал, - пожал плечами тот.
- Тогда, кто же выл?
- Может я, - на всякий случай решил смягчить обстановку директор завода.
- То – то же, - пригрозил им пальцем представитель ЦК и направился в туалетную комнату.
- Давай, - Ермолай Карпович зыркнул в сторону председателя профкома.
Тот быстро открыл портфель и выставил на стол две бутылки коньяка, чешские фужеры, закуску. В это время вернулся Степан Петрович. Окинув взглядом убранство стола, он спокойным голосом обратился к Ермолаю Карповичу:
- Карп Ермолаевич, а где ЗНАМЯ?
- Какое Знамя?
- Какое я вам вручать буду.
- А мне откуда знать? - пожал плечами директор завода.- -Это ж вы его привезти должны были.
- Кто? Я? – Степан Петрович аж привстал от возмущения. – Мне в ЦК сказали, что ЗНАМЯ уже у вас.
Заводчане недоуменно переглядывались.
- Ладно, разберемся, - успокоил всех Сазонов. – В крайнем случае, где – нибудь в колхозе займу. Потом отдадим, когда родное найдем.
Торжественное собрание коллектива завода открыл председатель комитета профсоюзов завода. Зазвучал ГИМН.
Все встали. Половина зала пела. Половина – открывала рот.
- Дорогие товарищи! – начал свою речь, выходя на сцену со ЗНАМЕНЕМ в руках Степан Петрович, он подошел к самому краю сцены. Ему навстречу шагнул Ермолай Карпович. – По поручению…, - но по чьему поручению он сообщить не успел, его с легка повело вперед и он, к восторгу и недоумению лучших людей завода и города, вместе со ЗНАМЕНЕМ рухнул в оркестровую яму.
Не растерявшиеся музыканты его поймали и через несколько мгновений из ямы появилось вначале ЗНАМЯ, а за ним, с гордо поднятой головой, как командир военно – морского спецназа «Морские котики», из морских пучин, возник ни чуть не пострадавший Степан Петрович. Он, чтобы сохранить равновесие перешел на строевой шаг, и, печатая его, подошел к Ермолаю Карповичу и вручил ему ЗНАМЯ колхоза «Путь Ильича»
Поцеловав полотнище , Ермолай Карпович заверил присутствующих, что завод не допустит АБУЛИИ в решении задач, поставленных партией и правительством.
Никто не понял, чего не допустит завод, но зал аплодировал долго и дружно.
Приказ по заводу с поздравлением коллективу и о поощрении лучших людей завода, в связи с тем, что у начальника отдела кадров от волнения в связи с присутствием представителя ЦК, «сел» голос, вызвался прочитать начальник охраны завода – полковник броне – танковых войск в отставке - Саламатин.
Скороговоркой, прочитав «шапку» приказа, Саламатин перешел к приказной части.
Наградить почетной грамотой с вручением денежной премии следующих работников завода:
Акимова БЕ. МЕ.
Аксенову МЕ. БЕ,
Зал, затаив дыхание, слушал, ведь каждый надеялся услышать свою фамилию и получить моральное и материальное удовлетворение.
Бакланову ФЕ. КЕ.
Барышева БЕ. А.
- У вас что, тут сумасшедший дом? – тихо спросил Ермолая Карповича, прортрезвевший от падения Степан Петрович, - что за «БЕ», что за «МЕ»?
Барышникова ФЕ.
Волин Е. БЭ.
- Какой я тебе Ебе? – вскочил токарь Волин, я Евгений Борисович. А то ебе …
К Саламатину подбежала начальник отдела кадров, у которой прорезался голос, и попыталась вырвать у него приказ, на полковник уперся, приказ не отдавал и продолжал под хохот зала бекать, мекать, кукарекать. Наконец, Клавдия Михайловна вырвала приказ, и, водрузившись на трибуну, продолжала читать:
Горохову ПУ.
Громова Ся.
Зал умирал со смеху и начал подсказывать:
Дудареву , - после фамилии зал вопил, - КА. РЭ.
Клавдия Михайловна, стараясь перекричать подсказчиков, повторила : Дудареву Ксению Романовну. – И, как бы спохватившись, начала читать приказ, произнося полностью фамилию, имя и отчество.
Ермолай Карпович утирал градом катившийся пот, а представитель ЦК, зло прошептал ему на ухо: «Ну, Карп Ермолаевич, будет вам на орехи, обо всем доложу в Це.Ка.
- Сам ты Карп, - вдруг окрысился Ермолай Карпович. Тоже мне СЭПЭ, блин.
* * *
АБУЛИЯ – нерешительность, безволие. Карп Ермолаевич каждый день учил по три иностранных слова из «Словаря иностранных слов» и употреблял их только в торжественных случаях.