Весна всецело владеет природой. Птицы своей волнующей трелью ласкают слух, зелень, своими нарядами услаждает зрение, а тепло, главенствующее повсюду, нежно согревает тела и души. Яркий огненный диск перестает соединять своими лучевыми дорожками небосвод со сферой Земли, и полностью распластался на ее поверхности. Он без особого труда проникает во все потаенные уголки и озаряет своей искрящейся улыбкой все, что попадается на его пути.
В одном из таких уголков, на накрахмаленных белоснежных простынях, сладко посапывает, опьяненная негой юная особа. Потоки солнечного тепла в доли секунды накрывают ее своими воздушными волнами, вызывая двоякие чувства и ощущения. С одной стороны, их прикосновения ласкают кожу и наводят приятную истому, с другой – решительно вырывают из прекрасного мира сновидений. Девушка отворачивается, в надежде спастись от назойливого будильника, направившего всю свою энергию на то, чтобы поднять ее с постели, однако это решение оказывается слишком запоздалым. Двери и окна в волшебный мир блокируются, а она, увы, остается снаружи.
Делать нечего, остается лишь смиренно повиноваться. Подтягиваясь так, словно идет замедленная съемка, широко зевая и выставляя перед Солнцем свои, поражающие белизной зубы, девушка сбрасывает с себя легкое гипюровое покрывало, и начинает просыпаться. Я не оговорилась, именно начинает, поскольку данный процесс состоит у нее из нескольких этапов. Вначале, она приоткрывает один глаз, затем, второй, затем, несколько секунд выражение ее лица делается отрешенно-неживым, зрачки совершенно неподвижны, после чего, она крепко зажмуривает оба глаза, трет их руками, так, словно собирается сделать из них яичницу, и только после этого просыпается окончательно. Но и тогда она продолжает тупо лежать, сдвинув брови к переносице и внимательно вслушиваясь в тишину. Не обнаружив никаких потусторонних звуков и шорохов, девушка, набросив на себя бирюзовый атласный халатик, прытко вскакивает с постели. Легко, фактически не касаясь босыми ступнями пола, она подходит к пристроившейся у окна миниатюрной тумбочке, выдвигает из него хорошо замаскированный шкафчик и достает оттуда очаровательную шкатулочку. Секунда, и едва заметная дверца бесшумно распахивается. Не суетясь, не делая резких угловатых движений, девушка достает со дна шкатулки небольшой пакетик, точнее сказать, сложенный конвертиком тетрадный листок, и собирается его развернуть. Но тут, ни с того, ни с сего, ее нежные беленькие ручонки начинают лихорадочно трястись, и загадочный пакетик, соскользнув, оказывается у ее ног. Судя по реакции девушки, в пакете находится нечто важное. В отчаянном крике девушка падает перед ним на колени. Некоторое время она неподвижна, затем, убедившись, что содержимое не рассыпалось, а находится в целости и сохранности, она хватает пакет обеими руками и неспешно поднимается с колен. Столь же осторожно, не теряя грации, она подходит к серванту, достает из него красивый бокал из дорогого чешского стекла и наполняет его водой из фарфорового чайничка, украшающего подоконник. Одно движение и содержимое пакета соединяется с молекулами воды. Обхватив тремя пальцами стройную ножку бокала, девушка несколькими изящными движениями перемешивает его содержимое и залпом, на одном дыхании выпивает таинственный коктейль до дна, до самой последней капли. Принятый девушкой раствор, далеко не нектар, о чем свидетельствует гримаса, скривившая ее прекрасное личико. Но в этом, как раз, нет ничего удивительно. Микстуры и всякого рода лечебные препараты не часто балуют нас своими вкусовыми качествами. Но кто сказал, что девушка приняла лекарство? Из чего это следует?
Как бы там ни было, но расположение духа у девушки с каждой секундой улучшается. Она премило улыбается, и в ее улыбке есть что-то притягательное, магнетизирующее. Хочется смотреть и смотреть на нее, не отрывая глаз.
Пройдя на кухню, девушка прополаскивает опустошенный бокал струей холодной воды и, предварительно осушив полотенцем, возвращает его на прежнее место. Бокал в серванте, девушка у окна, все как несколько минут назад.
Если вы намерены на этой невысокой ноте проститься с очаровательной героиней моих наблюдений, не стану вас задерживать. Что же до меня, я не собираюсь останавливаться в начале пути и твердо намерена следовать за объектом своих наблюдений дальше, действуя строго по обстановке. И не надо придираться к слову «объект», термины для того и существуют, чтобы ими пользоваться.
Раздвинув занавеси и распахнув настежь окно, девушка позволяет себе лишь на мгновенье залюбоваться открывающимся из него волшебным пейзажем, вдыхает в себя большой глоток воздуха и отходит прочь, не прикрывая окна.
Решительно подойдя к ванной комнате, она хватается за дверную ручку и резко, что есть сил, потягивает ее на себя. Та поддается, хотя, разве у нее остается выбор? Взобравшись на единственную ступеньку, босая девушка ступает на слегка влажную поверхность кафельного покрытия, (можно было бы сказать сырую, но сырость – это тлен, подземелье, тогда как влага, всегда ассоциируется с жизнью) и недовольно пробурчав себе что-то под нос, прикрывает за собою дверь. Довольно просторное банное помещение освобождает от необходимости ютиться и суетиться. Вместительная, ослепляющая своей белизной никелированная ванна, кран с доступом холодной и горячей воды – все, как в лучших домах. Нет, речь не об олигархах. У тех сауна, массаж, ванны из трав и шампанского. Я говорю о простых, ступающих по земле человеках, которым, несмотря на свою социальную приземленность, нет-нет, да и хочется понежить себя доступной и позволительной роскошью. Ну, я, кажется, отвлеклась.
В дополнение ко всему перечисленному удовольствию, в помещении, которое простые люди обычно используют для купания, весит большое, просто огромное зеркало. Оно, словно специально расположено так, чтобы девушка могла любоваться собой во весь рост. С врожденным артистизмом и шармом она сбрасывает с себя халатик, а через секунду и то немногое, что под ним и абсолютно нагая и немного смущенная оказывается прямо напротив зеркала. «Да, слова тут излишни. Я прекрасна, обворожительна, просто божественна. Ах, если бы было можно остаться такой навечно!»
Переполненная восторга и восхищения, игриво свергая глазками, похожими на две ясные звездочки, девушка плавно скользит по помещению, вертеться перед зеркалом, словно только-только знакомящийся с собой малыш, вздыхает, громко и открыто смеется и при этом ни на секунду не отводит глаз от своего изящного отражения. Никаких сомнений, она знает себе цену и, не скрывая этого, гордится своими прелестями. А чего бы ей, собственно, не гордиться? Редкий представитель сильного пола останется равнодушным перед такой красотой и грацией. С десяток юношей, да и более зрелых мужчин засыпают и просыпаются с ее именем на устах. Интересно, кому-нибудь из них уже удалось похитить ее крошечное сердечко? Крошечное, исключительно, в плане форм и размеров.
Вдоволь насладившись своим неоспоримым великолепием, девушка буквально влетает в томящуюся ожиданием ванну, колдует перед краном и оказывается под струей ласковой прозрачной водицы. Под первыми потоками горячего дождя, юная очаровашка слегка вздрагивает, однако очень скоро ее хрустально-мраморное тело осваивается с ситуацией и принимает повышенную температуру как должное. Минут десять она просто наслаждается, позволив коже понежиться в водных объятьях, затем протягивает порозовевшую от тепла руку к полочке над зеркалом, достает красочную бутылочку с дорогостоящим шампунем и наносит на волосы душистую жижицу. Минуты три она нежно массирует голову, расправляя шелковые пряди, дабы, по возможности, избежать узелков, а затем ополаскивает ее, позволяя мыльным потокам ласкать себя с головы до ног. Так же бережна и осторожна она со своим телом. Мыло, что она держит в руках, лишь скользит по ее наготе, но и этого достаточно. Каких-то несколько секунд и все ее тело скрыто за воздушным пенным покрывалом. Она снова смотрится в зеркало, которое теперь уже не прямо напротив, и не в состоянии охватить ее фигуру целиком, однако большая часть картины в ней все-таки отражается.
Смыв под-конец с себя все лишнее, девушка еще минут десять позволяет себе понежиться под умиротворяющими струям душа. Закончив процедуру купания, она выплывает из воды, мокрыми ногами становится на банный коврик, взятый все с той же полочки и ею же расстеленный на разбрызганном и пенистом полу, снимает с вешалки большое банное полотенце бледно-голубого цвета и обматывается им, заколов конец у груди прищепкой. Бархатная ткань мягко ложиться на нагое, только что отпаренное, от того крайне чувствительное тело и буквально выпивает из него всю лишнюю влагу. (Может, лучше, сырость?) Шучу.
Это кажется немного странным, однако девушка не перекрывает поступление воды, а просто переправляет ее из душа в кран, а сама неподвижно стоит и наблюдает, как вытекающая из системы прозрачная жидкость, словно капельки дождя сливается в общий поток и исчезает в никуда. Но вот девушка специальной пробкой затыкает небольшое отверстие в ванне, и водный поток собирается в лужу, которая, постепенно увеличиваясь, полностью заполняет емкость. Проходят не менее десяти минут, прежде чем ванна заполняется до краев, и все это время полуобнаженная, точнее, почти обнаженная девушка с жадным любопытством наблюдает за происходящей картиной.
Отчего вдруг такая блажь? Не собирается же она окунаться? Определенно, нет, иначе, зачем бы она стала обматываться полотенце? А что, если у них существуют перебои с водоснабжением? Тогда все понятно, никаких вопросов.
Однако, учитывая, как дальше развиваются события, этот вариант отпадает сам по себе. Красавица склоняется над ванной, да так нагибается, что подколотый край полотенца окунается в воду и промокает. Но это ничуть не смущает девушку. Вот она опускает в это, искусно образовавшееся озеро, свою нежную ручонку, хватает за едва заметную, плавающую в на дне ниточку, и с силой тянет ее на себя. Пробка вылетает, и вода со скоростью начинает убегать сквозь крошечную лазейку. Уже очень скоро о ее существовании напоминают лишь блестящие капельки, задержавшиеся на стенках ванны.
Вот так ирония. Как долго вода наполнялась и как быстро вся ушла. Красотка, кажется, о чем-то призадумалась. Возможно, процесс набирания и утекания воды, заставил ее пересмотреть свои взгляды на многое, включая саму жизнь. Хотя, не исключено, что данная гипотеза ни что иное, как моя выдумка, и все, что сейчас тут происходило, не произвело на девушку абсолютно никакого впечатления. А задумалась она… просто у нее взгляд застыл.
Точно, так оно и есть. Ах, молодость, молодость. Какое ей дело до какой-то исчезнувшей навсегда воды? Жизнь кипит, чувства и эмоции переполняют всю девичью сущность и выплескиваются неудержимым потоком. Она полна гордости и зависти. Зависти к себе самой, к своему преимуществу перед многими, дарованному ей свыше в самый момент рождения.
Слегка подсушив волосы феном, девушка, изящно вальсируя, словно под мелодию скрипки или флейты, сбрасывает с себя влажное полотенце и приступает к обряду одевания. То, с какой аккуратностью и последовательностью она облачается в предметы гардероба, висящие здесь же на вешалке, иначе как обрядом не назовешь. При этом она не на секунду не перестает любоваться собой в зеркало. Какая прелесть! Она – само совершенство! Босая, в белом, но слегка отдающем голубизной нижнем белье, распространяющая вокруг себя цветочный аромат, девушка, будто козочка, соскакивает со ступеньки ванной и вбегает себе в спальню.
Самолюбию девушки нет предела. Оказавшись в спальне, она первым делом подбегает к зеркалу. Оно не таких габаритов, как то, что мы имели удовольствие лицезреть недавно, но и маленьким его, однозначно, не назовешь. Девушка и в нем практически умещается во весь рост. Складывается ощущение, будто девушка подвержена болезненной любви к собственной персоне. Прямо-таки самовлюбленная маньячка.
Грубо, да? Считаете, я перегибаю палку? Ладно, посмотрим, что дальше.
А дальше, красавица прямиком направляется к окну. Похоже, она ждет гостей. В таком случае, беру свои слова обратно, ведь и дураку понятно, что перед встречей важного гостя или гостей каждая, ну, или почти каждая девушка, старается быть на высоте, выглядеть на все сто.
Ждет она кого или нет, мне видимо не удастся выяснить, по крайней мере, не сейчас. Девушка действительно подошла к окну, но лишь для того, чтобы слегка прикрыть его. Видимо, легкий весенний ветерок, вызывает у искупанной девушки дискомфорт. Точно, вот она уже и чихает. Только этого не хватало. Будем надеяться, что пронесет, и на этом процесс простывания закончится.
Покончив с раздражающим чиханием, девушка пододвигает к зеркалу одно из кресел, покоящихся в углах комнаты и облегченно усаживается в него. С этой минуты все ее внимание приковано к своему очаровательному личику. Оно и без всякого макияжа само совершенство. Немного подчеркнуть правильный вырез глаз, придав тем самым взгляду еще больше выразительности, подвести нежные алые губки – и все. Пять минут и все готово. Остается только уложить волосы. Достав из тумбочки оригинальный гребешок, девушка трепетно проводит им по волосам. Позолоченный гребень шикарен, но даже его красота меркнет в золотом блеске шелковистых прядей. Расчесавшись на совесть, она достает великолепную пуховую заколку и прикалывает ее у макушки, словно королевскую корону. Довольная результатом, она с величием царственной особы поднимается с кресла и, порхая волосами, подходит к шифоньеру.
Да, я почти уверена, что мои предположения оказались верны, и девушка и впрямь готовится к важному свиданию. Возможно, к самой важной встрече ее жизни. Чудится мне, что ее маленькое сердечко все же кем-то похищено. И, тем не менее, не стану опережать события, а подойду к конечной цели под ручку с успевшей пленить мое сердце, милашкой.
Итак, подойдя к месту обитания одежды, девушка распахивает дверцу и замирает. И признаться, есть от чего. Столько разноцветной, разностильной одежды! Любопытно, что она выберет? Ба! Шикарно! Она что под венец собралась? Кто же он, тот бесспорный счастливчик?
Белое, приталенное атласное платьице, пушистая, того же цвета чистоты и невинности корона, окаймляющая ослепляющие волосы, снежные замшевые туфельки на крохотной, кукольной ножке – от всего этого, надо сказать, дыхание перехватывает. Девушка танцует, смеется, переговаривается с хорошо знакомой ей куколкой из зазеркалья и выглядит при всем при этом абсолютно беззаботной. Около пяти минут продолжается эта сцена из театра одного актера. И тут девушка, вероятно вспомнив о времени, захлопывает дверцу, на внутренней стороне которой, кстати, тоже примощено маленькое зеркальце, поправляет покрывало на кровати и уже собирается покинуть спальню, но отчего то передумывает и возвращается к гардеробу. Вновь распахнув дверцу, она достает оттуда… Что бы вы думали? Маленькую замшевую сумочку, тоже, разумеется, белую. Подойдя к тумбочке, она достает из нее сложенный вчетверо тетрадный листок, распахивает сумочку и небрежно забрасывает листок вовнутрь. После этого, сумочка закрывается и девушка выходит-таки из спальни, захлопнув за собою дверь с такой силой, что аж штукатурка в углах посыпалась. Мое сердце мне подсказывает, что не под венец собралась девушка, нет, не под венец. Скорее всего, она уезжает и уезжает надолго. Правда, багажа я не приметила, но ведь можно и налегке.
Впервые, за все время нашего с ней знакомства, точнее моего с нею, ибо я для нее невидима, девушка не улыбается. Она опечалена, и немудрено. Похоже, настает болезненный момент расставания. Но по большому счету огорчаться-то нет повода. Учитывая, как тщательно она готовилась, как была весела, как фонтанировала счастьем, можно предположить, что поездка ей по душе. Кроме того, всегда ведь можно вернуться, за исключением тех случаев, когда ты просто вынужден уехать насовсем. Это очень больно, кажется, будто уходишь, оставив навсегда не только родные места и стены, но и саму жизнь. Но, глядя на убранство квартиры, не скажешь, что хозяева покидают ее, если только, они не убегают. Но не будем о грустном.
Ну, кажется, все. Девушка движется по направлению к выходу. Остается отпереть замки и в путь. Интересно, почему ее никто не провожает? Учитывая количество кроватей, стульев, обуви, ясно, что в доме живет не один человек. Тогда, где они? Может, они уже отъехали? Возможно, у девушки просто были неотложные дела, поэтому она и задержалась.
Что-то я ничего не понимаю. Девушка не покидает стен дома, как я предполагала, а проходит в гостиную. Забыла что? Непохоже. Она стоит на пороге, осматривает комнату и ничего не предпринимает. Ну, все ясно, она просто прощается с родным и любимым ей домом, с каждой комнатой персонально. Ну, милая, двигайся дальше. Сколько еще комнат осталось?
Что это она вытворяет? Абсурд, да и только. Тихонько, словно в страхе разбудить кого, девушка подходит к софе и срывает с нее тусклое покрывало. Да-да, я не оговорилась, именно срывает. Достав из шифоньерки новое, голубое, она аккуратно покрывает им диван. Диван, софа, кажется, я начинаю путаться. Всему причина нервы. Неординарное поведение девушки, определенно, начинает беспокоить меня. Только что она собиралась в дорогу, и вдруг, такая перестройка планов.
Осторожно, не помяв платье, девушка укладывается на только что ею же постеленное покрывало, опускает золотистые волосы на пуховую подушку и… Засыпает?
Надо же, она и впрямь спит. Вот и сумочка выскальзывает из рук и, не создавая шума, опускается на коврик, постеленный у дивана. Ах, если бы заглянуть ей в сумочку. Наверняка в ней припрятан билет на самолет, или на поезд, электричку, автобус… Мы бы узнали точное время ее отбытия, ну, и направление, добавочно.
А что, если никакого билета нет, и за ней приедут на машине? Ведь возможно же такое?
И все же, она действительно страшно красива. «Страшный» и «красивый» вроде как антонимы, и в то же время в отдельных ситуациях они прекрасно сочетаются, дополняют друг друга.
Мне кажется, сон затянулся. Может, разбудить? Обидно, если она опоздает.
А, кажется, кто-то вошел. Неужели я ошиблась, и она никуда не уезжает, а ждет дорогого гостя к себе? Возможно, когда он не появился в назначенный час, тогда она и решила прилечь. Но, если бы это действительно было так, девушка была бы подавлена, огорчена, рассержена, определенно встревожена.
Нет, не думаю, что пришел тот, на свидание с которым она готовилась, тем более что вошедших четверо. Они отворили дверь своим ключом. Этот факт и то, насколько свободно они ориентируются в доме, позволяют мне предположить, что это не гости, а жильцы.
« Доченька, ты почему лежишь, не укрывшись? На улице такой ветер поднялся, а у тебя форточка распахнута. Простынешь еще. Зря ты не поехала с нами, было так весело. Все пели, танцевали, о тебе спрашивали.
А чего это ты принарядилась, собралась куда? Эй, соня, просыпайся, мы вернулись. Какая холодненькая. Сынок, принеси одеяло. А что это за новое покрывало такое? Очередной сюрприз? Ух, и мастерица же ты же ты до сюрпризов! Тут, определенно холодно. Где, черт возьми, одеяло?! Скорее! Доченька, почему ты не отвечаешь? Ты ведь так чутко спишь. Доченька! Проснись!
Не может быть! Где были мои глаза? Но ведь она выглядела такой счастливой, такой восхищенной. Как я могла подумать, заподозрить неладное? Я думала, самоубийцы выглядят иначе. Мне казалось, люди кончают собой в минуты отчаяния, психического расстройства. А чтобы так спокойно, заранее продумать все до мелочей… Хотя, должна сказать, мне приходилось читать истории, в которых человек на утреннем интервью радостно заявляет, что он счастлив и полон грандиозных планов, а вечером выбрасывается из окна собственной квартиры. Так вот, значит, что за коктейль она приняла с утра. Бедная мать. Дочь преподнесла ей весьма своеобразный сюрприз. Но, почему?
На крики женщины все сбегаются в гостиную. Сын роняет по дороге одеяло, отец теряет очки, сестра кричит и, что есть сил, трясет окоченевшую красавицу.
Плач и стоны заполняют дом. Прошло уже несколько часов с той ужасной минуты, когда мать обнаружила свою дочурку мертвой. Оповещенные родственники, соседи и просто знакомые, заполнили квартиру, да так, что, как говорится, яблоку негде упасть. Одни рыдают, другие безуспешно пытаются успокоить убитую горем мать, третьи обсуждаю, что могло послужить причиной столь трагического происшествия. Большинство склоняется к тому, что тут не обошлось без вмешательства Амура. Однако все, все в один голос заявляют, что знали усопшую, как жизнерадостную, пускай и немного взбалмошную, девчушку.
И я, я тоже считала ее такой. Насколько все же ошибочными бывают наши представления о кажущихся нам знакомыми, людях.
Посмотрите, что это делает отец. Неужели горе лишило беднягу рассудка? Что это он ищет, стоя на четвереньках?
Нет, он не ищет, а всеми способами пытается достать запрятавшуюся под диван сумочку. Зачем? Разве сейчас подходящее для этого время? Но отец не оставляет своей затеи и, изрядно попотев, добивается желаемого результата. Отстегнув замочек сумочки, он достает из нее аккуратно сложенный тетрадный лист.
Вспоминаю, я ведь заметила, как девушка бросила его в сумочку. Мужчина пытается развернуть его, но его дрожащие руки отказываются повиноваться. И тогда сын буквально вырывает листок из отцовских рук и начинает читать:
« Милые, родные мои. Любимые. Запомните меня такой, и вспоминайте лишь с улыбкой. Пожалуйста, не воспринимайте мой поступок, как предательство, и ни в чем не вините себя. Вы не виноваты, никто не виноват. Я сама все решила, находясь в здравом уме и прекрасной памяти.
Я ухожу, но мне совсем не страшно, если только, немного грустно. Грустно расставаться с вами, но ничего. Я верю, что наше расставание временно, и все мы еще встретимся, надо только дождаться нужного часа. И я буду ждать, а вы не торопитесь, живите и радуйтесь не только за себя, но и за меня.
Понимаю, что причиняю вам несказанную боль, но так все же лучше, так правильней. Я была бы не в состоянии жить и видеть ваши страдания. Знаю, я эгоистка, но ведь я всегда была такой.
Милые мои, смиритесь и не плачьте много. От слез одни морщины. Ими ничего не изменишь, теперь я это точно знаю. Кроме того, вы же сами учили меня, что судьба каждого предопределена, и число выделенных для жизни лет отмерено еще до нашего рождения. Значит, на мою долю отведено столько. И я принимаю это.
Ну, все, сейчас я ложусь спать, а утром…Я специально выбрала завтрашний день. Вас не будет дома, и я смогу спокойно, не торопясь подготовиться к дороге. Еще раз простите.
PS. Можете поцеловать меня, напоследок. Только очень прошу, не испортьте мне макияж. Я непременно должна предстать перед всеми красивой, ведь это в последний раз.
Ну, все. Прощайте. Целую».
Тут же в сумочке находится и заключение врача, из которого следует, что девушка безнадежно больна. Дни ее сочтены, и, судя по диагнозу, конец ей предстоял ужасный. Возможно, именно страх перед физическими муками побудил девушку пойти на столь крайние меры. А может, предвидение внешнего обезображивания подтолкнуло к столь экстремальному решению.
Принимая во внимание ее маниакальную любовь к самой себе, можно предположить, что и то и другое.
Ужасный финал. Строго расписанный сценарий. Сколько силы было сокрыто в хрупкой, на первый взгляд беззащитной девушке. Она специально не воспользовалась быстродействующими средствами, а выбрала то, что давало ей возможность основательно подготовиться и встретить смерть при полном параде. Но ведь можно было вначале подготовиться, а уже потом принять снадобье. Почему она так не поступила? Ответ на этот вопрос она унесла с собой, так же, как и на тот, откуда у нее смертельный порошок. Как знать, возможно, она не была уверена в том, что после того, как увидит себя такой красивой и желанной у нее хватит сил завершить задуманное.
Отчего мне в эту секунду вдруг вспомнилась оставшаяся без объяснения процедура в ванной? Что в ней было такого запоминающегося? Думаю, это не случайно. Скорее всего причина в том, что и жизнь этой юной, полной энергии и желания девушки, словно вода в ванне, по капельки наполнялась, в течение многих дней и ночей, переросших в года, а вытекла почти мгновенно, не оставив после себя практически никаких следов.