В мировом кино важнейшим из жанров для нас является молодёжная драма. Её форма колеблется от хоррора («Кэрри») до комедии («Фэррис Бьюллер берёт выходной»), очаровывая не только целевую аудиторию, но и людей, переживших волшебные дни юности, и тех, кому ещё только предстоит войти в эту золотую самоубийственную пору.
Несмотря на общее презрительное отношение к тинейджеру как к недоразвитому зачатку человека, в Советском Союзе образовалась целая плеяда кинематографистов, всерьёз задумавшихся о страданиях юных вертеров в условиях средней школы. Это были по-настоящему неравнодушные люди, далёкие от стремления уставить шкаф наградами или задёшево купить скупую слезу критика. Они просто хотели помочь молодым пережить ещё один трудный день, а сделать это можно только одним способом – убедить зрителя, что он не один такой. Что он не один.
Удалось ли это Юрию Клепикову в фильмах «Не болит голова у дятла» и «Мама вышла замуж»? Обеим картинам удалось пережить первую волну лёгкого успеха новизны и стать культовыми, но сценарист тут совершенно ни при чём. Это режиссёры имели смелость не осуждать, не поучать, не спорить, а воевать вместе с юным зрителем против глухоты и бессердечия взрослых. Среди множества проходных киношек, спекулирующих больными темами, два вышеупомянутых фильма выделяются отсутствием взгляда свысока. Чувствуется, что актёры действительно принимают близко к сердцу всё, что случается в жизни их героев. Именно так – всё случается само по себе, без какого бы то ни было вмешательства сценариста. Ведь он рассказчик, а не мелкопоместный демиург, измышляющий, чего бы ещё такого завернуть в сюжете и как бы так поковарнее обойтись с персонажами. Клепиков, в отличие от судьбы, добр к своим героям. Возможно, потому, что писал их с себя, а себя ему было, как видно, жалко.
Человек Юрия Клепикова – абсолютный аутсайдер, даже более одинокий и несчастный, чем Холден Колфилд, не страдавший из-за маленького роста, безответной любви, родительского предательства, зависти к старшему брату и дороговизны колбасы. Клепиковская ненужность – осязаемая стена между тинейджером и миром, отвергающим его. Грубо, глупо прописанная безнадёжность положения заостряется реалистическим операторским стилем Долинина. Если бы на экране хоть изредка мелькало волшебство, можно было бы ожидать неожиданной чудесной развязки, но жизнь такова, какой предстаёт каждый день человеку, погружённому в себя, - без случайной красоты природы, без вычурно построенных мизансцен. Честное кино.
«Мама вышла замуж» в 1969 году. Неимоверно талантливый и страшно недооценённый режиссёр Мельников щедро дополнил пустоватый сценарий, изобилующий ремарками вроде «они о чём-то говорят». Режиссёр изрядно постарался и над образами персонажей, придав им обаяние, какого не найти на страницах Клепикова. К примеру, главный герой, Борька Голубев, подобно разоблачённому историками Гамлету, из «невысокого крепкого малого» превратился в трепетного юношу с горящим взором, а мамин хахаль рыжий Витя, обычно валяющийся «пьянее грязи», при переносе на экран приобрёл вполне респектабельные черты. Благодаря этому зритель видит ситуацию не глазами обиженного ребёнка, а как бы со стороны – тут Мельников использует свое замечательное умение быть незаметным, которое по иронии судьбы помешало популярности режиссёра. Конечно, свою роль сыграл продуманный подбор актёров, способных не просто декламировать текст, но дополнять образы, не слишком старательно выписанные сценаристом. Манеру Клепикова можно сравнить с наброском, вполне передающем сюжет, черты и настроение героев, оставаясь всё же недовершённой картиной. Это род сценариев, не являющихся самостоятельным произведением. Они далеко не так увлекательны, как, скажем, ранние пьесы Стоппарда, затмевающие время и пространство вокруг читателя, - это сырьё для постановки. Особенно обидно было обнаружить в исходном материале тривиальное и небогатое описание тёти Кати – ярчайшего персонажа в фильме. Клепиков характеризует её как «эксцентричную старую деву», не давая даже намёка на содержимое сей эксцентричности. Тётя занудничает над священными могилами – нет ни единой реплики. Тётя отправляет Борьку домой – вся сцена умещается в краткое содержание. А ведь это лучший эпизод фильма! Борька развешивает портреты кумиров, принимает ванну и усаживается в кресло, экспроприировав тётикатину сигарету и её же халат, чтобы больше походить на героев дублированных фильмов. Он теперь взрослый, покинуто дворянское гнездо разврата! Но приходит вероломная тётя Катя, обрывает сиесту, обрывает крылья, обрывает фотографии. Просто «Бобик в гостях у Барбоса»! И смешно, и обидно, и идти больше некуда. Точно так же кино углубляет малозначительное упоминание о колбасе. Брутальный Борька кажется ещё старше по сравнению с молоденькой розовеющей продавщицей. И колбасу он берёт «Отдельную». И взгляд такой угрюмо-шукшинский. «Вам нарезать или кусочком?» - «Куском!». Вот так, детка, я нынче сам себе хозяин, а их пусть теперь совесть умучает! Но количество совести обратно пропорционально размеру счастья, а у женщины, получившей новый шанс на любовь, предчувствие счастья достигает критических размеров. Особенно, если ждёшь ребёнка. И Борька, если честно, тоже немножко его ждёт. Во всяком случае, он потерпит.
В 1974 Динара Асанова всё с тем же Долининым снимает школьную трагикомедию «Не болит голова у дятла». По тогдашней статье критика Соловьёва – фильм, запоздавший на десяток лет. С точки зрения сегодняшнего дня – картина вне времени. Классические характеры и типические ситуации, из которых выжали все слёзы ещё во времена античных трагедий и окончательно обсосали в комедиях дель арте, здесь приобретают первозданную свежесть, сохраняя греческую глубину и итальянский юмор, сквозящий даже в самых отчаянных ситуациях. Настроение сценария читается с порога, в знакомстве с действующими лицами – «Андрей Мухин (великан, 204 см утром, 202 см вечером), Сева Мухин по прозвищу Муха (14 лет, барабан)». Никаких высокохудожественных определений – только маски. Автор не тратит времени и на долгое описание карьеры спортсмена, ему достаточно яркой детали, заметной даже не очень внимательному зрителю – все члены семьи донашивают за Андреем футболки с номером 5, свидетельствующие о частой смене спортобществ. Если копнуть поглубже, можно даже найти соответствие характеров и названий на футболках. Старший брат, он, конечно, Спартак, народный герой. Младший – буревестник, мятежный бунтарь. Отец – хроническое «динамо» - не приставай к нему со своим дятлом. А уж бабушка такое торпедо! Подержите Севу, бабуля вспомнила, куда дела его драгоценный камень! Но есть у приёма с футболками и третья функция – с первых кадров дать зрителю понять, что вся жизнь семейства Мухиных вертится вокруг Андрея и его спортивных достижений. По ходу действия этот мотив постепенно развивается, и оказывается не лёгким соусом, а основным блюдом. И оказывается, что глава семьи не просто читает за завтраком газету – он прикрывает «Советским спортом» своё равнодушие к меньшому сыну, который никогда не догонит «гордость нации». Сева никак не может выбраться из-под тени Андрея, он как будто и не существует сам по себе, а только как жалкая пародия на брата-великана, его смешное отражение в кривом зеркале. Муха. Он не может заслужить внимание к своей персоне, как ни старается. Ведь даже если ты пришёл в школу в ластах, завуч воскликнет: «Мухин? Брат? Стыдно, Мухин-младший!». А возлюбленная Фёдорова, наконец, заметившая неудачливого рыцаря, убьёт случайной фразой: «Валерка хочет познакомиться с братом Мухина». Возможно, окружающие просто слишком заняты собою, чтобы думать о чувствах какого-то коротышки, но ведь находит же для него время классная училка! Она пытается открыть глаза Мухину-отцу, открыть для него его собственного сына, для которого барабаны – смысл жизни, а вовсе не орудие пытки бабушкиных ушей. Чудесно естественная игра Екатерины Васильевой легко заставляет поверить в существование вот таких понимающих учителей, которым можно запросто сказать: «Вы даже называете меня, как друг!». Другой человек, понимающий Муху, это юное дарование Миша, бросающийся на подмогу украденным барабанам. Мишу скорее можно отнести не к персонажам, а к деталям, потому что фон фильма создают звуки, с которыми он мучает скрипку, и скрипка мучает его. Интересно, что за спасение барабанов Муха платит чёрной неблагодарностью и не даёт Мише покататься на велике. По мнению сценариста не может он быть добрым, когда жизнь так зла! На самом-то деле всё не так страшно, если бы он мог видеть! Дятел снова прилетел, чтобы барабанить с утра до ночи, и оркестр, как обычно, начнёт свою репетицию. Так кино и заканчивается – Муха играет вместе с музыкантами, и его палочки выстукивают трель, смеясь сквозь слёзы. Как раз в правилах Динары Асановой, для которой не было плохих концов, потому что не было лишних людей. В кино и в жизни.