На фото: моя бабушка (по материнской линии) Александра Ивановна Сорокина. Рядом с ней стоит наша дочурка Лёлечка. г. Ермак. Лето 1989 года. (К главе 76 и главе 120 за 1995 год).
Глава 76
Бабушка Шура — мама моей мамы. Она родилась в 1906 году. Её родителями являлись белорусы Ян и Аделя Боровские.
Известно, что Владимир имел добрачные отношения с Александрой Яновной Боровской. Однако из-за конфликта между родителями молодых брак не состоялся: мать Александры, Адэля, сказала отцу Владимира - Павлу, что у него «кони корОсливые» ("корОсливые" означало уродливые, корявые, покрытые трещинами). Павел обиделся и оскорбил Адэлю. Тем не менее, от этой связи 17 октября 1926 г.
родился ребенок – Бронислава.
При каких-то обстоятельствах Ехневы разошлись. Возможно, основной причиной послужило всё-таки то, что Владимир выпивал. Через несколько лет Александра вышла замуж за белоруса, Якова Александровича Сорокина, который удочерил маленькую Броню. От нового брака Александра родила трёх сыновей.
Когда началась война, моей маме шёл 15-й год. В 1943 году фашисты насильно вывезли её в Германию. А старшие Сорокины с малолетними детьми находились на оккупационной территории. Сразу после войны Бронислава вернулась в Борковичи, где жили её родители. Вскоре вышла замуж за участника войны, старшего лейтенанта Николая Ивановича Маслова, моего отца, с которым уехала жить в Ермак (подробнее об этом в моих мемуарах «Бакена. Моё детство»). Сорокины воспитали и выучили своих сыновей, которые со временем поженились и разъехались по разным белорусским городам.
Пока у Александры Ивановны и Якова Александровича находились силы и здоровье, по хозяйству они управлялись сами. После смерти главы семьи (осенью 1979 года), Александра захандрила, занемогла. Однако семьям великовозрастных сыновей постоянно помогала, чем могла — посылала вязаные вещи, самодельную колбасу, копчёные окорока. Если сыны и навещали свою маму, то только с целью что-нибудь от неё увезти.
Когда моя мама ездила на похороны отчима, то там предложила своей маме переехать жить в Казахстан, в Ермак. А чтобы той безбедно прожить оставшиеся годы, посоветовала маме продать свой домик, имущество и небольшое хозяйство. Александра Ивановна отказалась. Прошло почти десять лет, вдруг в Ермак пришла телеграмма: «Доченька встречай, еду жить. Мама». Вскоре Александра оказалась в Ермаке, следом пришёл контейнер с вещами. Когда его открыли, моя мама чуть не потеряла сознание — на полу трёхтонника лежала небольшая кучка старого негодного хлама: грязный матрас, стоптанная обувь, пара побитых кастрюль. Ни мебели, ни других хороших вещей здесь не оказалось. Бабушка виновато стояла в сторонке. Как выяснилось, приехала она и без денег. Оказывается, её ушлые взрослые сыновья «помогли» маме продать дом, прибрав все вещи и денежки себе, а маму свою безжалостно, как в ссылку, вышвырнули в Казахстан на иждивение пенсионерки Брони. Моя самолюбивая мама такой обиды и неуважения к себе снести не смогла, и, затаив глубокую обиду на братьев, стала постоянно корить свою мать в допущенной глупости. Неприязненные отношения натянулись до предела.
Вот в момент такого напряжённого взаимоотношения между мамой и бабушкой мы и оказались в отпуске в 1990 году. Бабушка подолгу, молча, во фланелевом халатике сидела на скамеечке у дома, безразлично глядя куда-то в даль. Потом заходила в домик, доставала небольшой старый чемоданчик, брала бумагу и начинала писать письма своим неблагодарным сыновьям. Писала уже в который раз, но ответа ни от сыновей, ни от их жён, ни даже от внуков не приходило. Ни разу! Подобная жестокость просто необъяснима.
*****
Лето в Казахстане, как обычно, тёплое, солнечное. Мы с Любой, как и в прошлом году, место для ночлега обустроили в одной из кладовок. Этим же летом я решил благоустроить территорию маминого двора. Дорожки по огороду хоть и протоптаны, но во время дождей всё равно раскисали. Не имел двор и навеса, под которым можно посидеть, отдохнуть, попить пивка или спрятаться днём от солнцепёка.
Мою идею по строительству навеса мама сразу поддержала, оно и понятно — кто ж откажется! Мы нашли удобное место недалеко от входа, и я приступил к строительству. Первым делом нашёл четыре столба, вкопал их, сверху скрепил толстыми рейками, соорудил крышу, накатал сверху толь. Затем изготовил кушетку, больше похожую на диван, мама выделила старый стол, всё это установили под навесом, где сразу стало уютно. Здесь мы стали и завтракать, и обедать, и ужинать. Над кушеткой я приспособил марлевый полог, где стало возможным не только отдохнуть днём, но и остаться на ночь, не беспокоясь, что твой сладкий сон перебьют назойливые мухи или неугомонные комары, коих водилось тут немерено.
Мне очень не нравилось, что все дорожки во дворе были грунтовые, пыльные. Я начал размышлять, как решить этот вопрос. Если привезти щебёнки и посыпать ею дорожки, вопрос в какой-то степени мог решиться. Если купить цемент, сделать раствор и залить им дорожки — это более прогрессивное решение. Хотя работа очень трудоёмкая.
И тут меня осенило — я вспомнил, что недалеко от профилактория строят дорогу, и в эти дни её начали асфальтировать. Никому ничего не говоря, я отправился на разведку. Асфальт возили два самосвала типа «КАМАЗов». Я подошёл наугад к одному из водителей и спросил, нельзя ли как-нибудь сэкономить немного асфальтовой смеси (естественно, не бесплатно), мол, хочу матери-старушке сделать подарок — дорожку во дворе закатать. Водитель немного помолчал, как бы давая понять, что дело рисковое, но потом согласился и попросил подождать до вечера, сказав, что к концу работы что-нибудь придумает.
В пять часов вечера я увидел, как мой водитель появился на строящейся дороге с полным кузовом дымящегося асфальта, часть смеси он свалил на платформу асфальтоукладчика, а часть оставил и, опустив кузов, подозвал меня:
— Пятьдесят рублей.
Сумма по тем временам приличная (авиабилет от Надыма до Тюмени стоил 36 рублей), но выбора не было.
— Согласен, — ответил я и сел в кабину.
Мы поехали к нашему домику. Увидев раскорячившуюся у калитки, невесть откуда взявшуюся огромную, громко рычащую и дымящую на всю округу машину, ничего не понимающая мама испуганно в очках щурилась из-за забора, при этом постоянно с беспокойством их поправляла, словно наводила резкость. Когда я выпрыгнул из кабины самосвала, она с тем же тревожным любопытством уставилась на меня. «КАМАЗ» поднял кузов, и к калитке с шумом ссыпалась огромная, тонны в три, куча дымящегося горячего асфальта. Вид у матушки стал как у наседки, у которой украли цыплёнка. Я рассчитался с водителем, и машина испарилась.
— Ну что, маман, бери лопату, будем строить дороги! — весело предложил я.
— Сынок, откуда это, да куда ж это столько? Да разве управимся? — никак не могла успокоиться разволновавшаяся мама.
Я подозвал Игоря и попросил, чтобы он быстро договорился с приятелями и вместе с ними помог носить смесь. Через полчаса к дому пришли пять шестнадцатилетних гераклов, и мы начали с ними укладывать дорожки. Сначала заасфальтировали площадку под навесом, потом провели дорожку к туалету, стоящему за баней, после этого уложили дорожку, ведущую к бане и кладовкам. Последним аккордом стала дорожка, ведущая от дома к калитке. Носили асфальт и лопатами, и носилками. Я быстро сколотил из тяжёлого бруска колотушку и утрамбовывал ею горячую массу асфальта с проворством отбойного молотка. Пот лил градом. И не только с меня. Мама, быстро освоившись в сложившейся ситуации, проявила себя в роли весьма талантливого прораба. Когда смерклось, двор оказался весь окольцован аккуратными чёрными дорожками — давнишней голубой мечтой моей дорогой мамульки. Тепло разлилось в моей душе, когда я вечером увидел счастливый блеск и нежную благодарность в её глазах.
У нас с Любой в этом году с собой имелась неплохая сумма денег. Посоветовавшись, решили купить новый мотоцикл. Но в магазине подобной вещи не оказалось. Знакомая продавщица подсказала, что новый мотоцикл продаёт один из жителей, живущий недалеко от магазина. Мы пришли по адресу. Действительно, мотоцикл стоял в упаковке. Одна из последних моделей — огненно-красный «ИЖ Юпитер-5». Двухцилиндровый, с коляской. Мы его решили купить. Во дворе старого хозяина я прикрутил к мотоциклу люльку, завёл его и своим ходом приехал домой. Завёлся мотоцикл буквально со второго «тычка». Мама, бабушка и дети обступили дорогую сверкающую технику, долго её рассматривали.
Днём на мотоцикле мы подолгу катались, а на ночь я ставил его прямо во дворе у мамы. Мама беспокоилась, боялась, как бы наше добро не угнали со двора, мало ли чего. И тогда я пошёл посмотреть объявления, висящие на городских стендах. Одно меня заинтересовало — продавался новый металлический гараж на стоянке в южной части города. Купили и гараж.
По прошествии многих лет иногда задумываюсь: на фига мы всё это покупали? Соображениями руководствовались, скорее всего, такими: квартира есть, теперь есть и мотоцикл с гаражом. А там глядишь, и сами скоро будем с Севера возвращаться на малую родину. Никто не мог тогда подумать, что через год-два развалится СССР, и люди, привыкшие к тому, что любая республика являлась их домом, вдруг окажутся разобщёнными, за границей друг от друга. Сколько денег улетело на ветер! Квартплату здесь вносили регулярно, а потом квартиру в 1993 году почти за бесценок пришлось продать; платили за охрану гаража и налог на него, платили ежегодно за техосмотр мотоцикла, за аккумуляторы и так далее, потом, в 2000 году, всё это еле продали по бросовой цене. Я немного отвлёкся.
Глава 77
Я частенько под навесом, загородившись пологом от мух, почитывал газеты, выписанные мамой для меня (просил об этом её в одном из писем до отпуска). Мне нравились статьи о перестроечных веяниях, о демократии, о рыночных отношениях в торговле. Всё это волновало своей необычностью, какой-то новизной. Начитавшись, дремал.
Отпуск наш продолжался. Мы загорали, покупали «Жигулёвское» пиво, нажимали на зелень, на окрошку. Пиво в Ермаке в эти годы продавалось практически одной марки — бутылочное «Жигулёвское». На цвет — светлое, на вкус — приятное. Поставлял его Павлодарский пивзавод. Редкий случай, когда из Экибастузского пивзавода привозили «Ячменный колос». Это пиво на вид потемнее и подороже. На вкус — с горчинкой. Охлаждали мы пиво оригинальным способом.
У мамы в огороде имелась скважина с ледяной водой. Мы из скважины накачивали насосом «Кама» полную металлическую ванну воды и опускали туда бутылки. Красиво жить, как говорится, не запретишь. К сытному обеду, и тем более, когда приходили гости, мы практиковали и рюмку-другую водочки. Моя мама ни пиво, ни водку не признавала и не пила. Если уж очень просили, то из рюмки лишь чисто символично смачивала губы. Зятья и сёстры тоже все непьющие, но за компанию немного выпивали. Что мне нравилось, и Саша, и Сергей, как и я, не курили, поэтому у мамы во дворе при любом скоплении гостей никогда не было ни одной табачной дыминки.
Изо всех близких ермаковских родных сильно курили дядя Андрей (отец Тамары) и Пётр Сергеев — муж Любиной сестры Раи. Когда кто-то из них появлялся во дворе у мамы, тут же доносился противный табачный запах от папирос «Беломор-Канал», изготовленных из низкосортного табака. Должен сказать, что у меня и Любы отношение к табаку всегда отрицательное. Мы приложили максимум усилий, чтобы убедить нашего сынка во вреде этой привычки. Сын Володи Муравейникова, Виталий, покуривал с малолетства, мы это знали, курит и теперь. Володя тоже сильно курит с молодости, прилично дымит и Любин брат Славик. Иногда баловалась сигаретами и Юля, как бы ведя борьбу со своей полнотой. Мы боялись, что Виталий может повлиять на нашего Игорька, и тот станет курить из солидарности. Но запаха никогда не замечали. Не стал курить Игорёк в армии, не курит и сейчас, чему мы весьма рады. Расскажу о забавном случае с Игорьком, когда ему шёл десятый год.
Дело было где-то в 1981 году, когда мы ещё жили в «бамовском доме» в посёлке Лесном. В один из летних дней, ближе к вечеру, Люба заметила, как Игорёк пришёл с улицы, тихо шмыгнул в умывальник и начал чистить зубы. Тут по утрам-то не каждый раз брал щётку, и вдруг — такая прыть в вечернее время. Люба зашла в умывальник и, заподозрив сына в чём-то нехорошем, попросила его «дыхнуть». Чувствовался явный табачный душок. И тут моя жёнушка, педагог по образованию, неожиданно приняла тяжёлое решение — рубить зло на корню: откуда-то в руках у неё появился ремень, и она в сердцах начала им охаживать провинившегося сына. Игорёк стал плакать и сквозь слёзы причитать: «Ой, мамочка, никогда ни буду больше курить, и другим мальчишкам скажу, чтобы этого не делали!» Слово своё сдержал. Это был единственный раз в жизни, когда мы применили физическую силу по отношению к детям.
*****
Лето подходило к концу. В этом году я хорошо поработал по благоустройству маминого домика. Сарайчики и кладовки отремонтированы, сделан навес, проложены асфальтовые дорожки. Вокруг домика проложили из кирпича фундамент. Под навес и в уличный туалет провёл электричество.
По маминым намёкам я понял, что здесь есть ещё одна проблема, которую не мешало бы решить. Это погреб под домом, который находился в плохом состоянии: все доски погнили, земля стала осыпаться. Дальше тянуть никак нельзя. Делать в погребе стены снова из досок крайне нежелательно, потому что через год-другой сгниют. Нужно делать погреб из кирпича. Но где его взять? Покупать? Дороговато, да и деньги на исходе.
И тогда я вспомнил, что Ермак — это большая стройплощадка. Кирпич валялся буквально под ногами. А у меня в руках прекрасный мотоцикл, как говорится, не техника, а зверь. Два дня мы с Игорьком возили кирпичи, которые не воровали, а просто понемногу брали из огромных куч, вываленных с машин у строящихся домов. Потом купили цемента, мама на выходной пригласила зятьёв — и работа закипела. Больше полдня ушло у нас на эту работу, но зато потом...
Чувство выполненного долга грело мне душу: теперь будет где моей мамульке зимой хранить картошку и разные соления — погреб получился на славу. К чести мамы скажу, что когда бы мы ни приезжали в отпуск, она специально для нас всегда сохраняла две-три трёхлитровых банки маринованных огурцов и помидор, о вкусе которых я могу сказать, что такие умеет делать только моя мама — очень вкусные. Их хватало надолго.
Когда отпуск закончился, мы вернулись в Надым.
*****
«Мамулечка, дорогая, здравствуй!
Пишу небольшое письмецо, чтобы срочно СООБЩИТЬ ОЧЕНЬ ПРИЯТНУЮ НОВОСТЬ — нам выделили 3-х комнатную квартиру в пятиэтажном доме!
Когда мы прилетели из отпуска, в порту встретили водителя, который работает в ПСО-35, там, где и Люба. Увидев нас, он и говорит, мол, ребята, с вас причитается — вы получили квартиру! Мы ушам своим не поверили, потому что перед отпуском в доме монтировали только второй этаж. Получается, что за лето отстроили. Дом ещё не заселён, ордера дадут только после 15 сентября. Но я сходил и врезал в нашу дверь замок. Номер дома ещё не знаем, а квартира № 177, на четвёртом этаже. Мы рады, Игорь не дождётся переезда, да и Лёля будет рада. Квартира 70 квадратных метров, торцовая, окна на три стороны, дом улучшенной планировки. Тянуть с переездом не будем. Жди письма от нас. Леонид, Люба. Игорь, Лёлечка. 13. 09. 89».
*****
«Дорогая мама, здравствуй!
Ну вот, наконец-то сбылось! Тянул-тянул горисполком с ордерами, а сегодня Люба получила его! Но в новую квартиру мы переехали неделю назад, чтобы кто-нибудь ненароком не занял её. Тут это возможно. Дня четыре сидели с обогревателями, а потом дали тепло. Расположение комнат примерно такое, как в квартире у нашей Ольги, только со входа у них кухня налево, а у нас направо. Утеплённый линолеум уложен на бетонную стяжку, ничто не скрипит. Высота в квартире приличная — 2,8 метра. В общем, квартира нам понравилась.
Жильё в капитальном доме — событие для нас большое, всё-таки ждали 11 лет. Игорь и Лёля спят в так называемой детской, мы с Любой — в зале. Основная масса вещей свалена пока в той комнате, где будет наша спальня. Переезжать помогали Володя и Виталик Муравейниковы и Игоревы друзья. Шмутья набралось две грузовых машины. Одних книг в ящиках больше полмашины. Лёлька носится по квартире, как по двору. Взяли котёнка, так и он носится с Лёлькой наперегонки.
В Надыме холодно. Несколько раз шёл снег, но таял. Утром морозец до –3. Все мы здоровы, после отпуска уже акклиматизировались. Из отпуска доехали тогда быстро: на рассвете приехали в Тюмень, а к обеду уже сели на дополнительный надымский рейс.
Ну, что ещё. Теперь возле нашего дома, поскольку он расположен в центре города, много магазинов, даже есть один универсам. Тамара живёт от нас недалеко, через три дома. Муравейниковы из Пангод снова перебрались в Надым, получили двухкомнатную квартиру в деревянном двухэтажном доме, обустраиваются. Я с приятелем, который получил квартиру тоже в нашем доме, сделали под домом на двоих неплохой подвал, теперь будет где хранить картошку и соления.
Посылки из Ермака мы получили, коврики очень пригодились. И ещё. Спроси, мам, у Оли с Сергеем и у Натальи с Сашей, может, они станут в очередь на спальный гарнитур или на стенку для зала, и если себе брать не будут, то эти вещи очень нужны нам. Там вроде проще достать. Отправим оттуда контейнером. А сёстрам выразим благодарность*. В Надыме мебель достать практически невозможно.
Поздравляем тебя, маманчик, с днём рождения, желаем здоровья и всех благ!
Пиши, будем ждать ответ. Привет от нас всем родным. Крепко обнимаем. Леонид, Люба, Игорь, Лена. 27.09.89»
*****
Дом, в котором мы получили квартиру, по проекту 180-квартирный. Но ПСО-35 странным образом построило только хвостовую его часть — последние четыре подъезда, по 15 квартир в каждом, всего 60. На всех работников квартир не хватило, очередники чуть не передрались между собой. Но профсоюзный комитет (постройком) быстро всех успокоил, пообещав, что уже вскоре начнёт строиться вторая очередь дома.
Неприятную для нас возню затеял экскаваторщик ПСО-35 Саша Легась. Его в своё время от этой организации выдвинули депутатом горсовета, и ему, как депутату, постройком вне очереди (вроде как из фонда начальника управления) выделил двухкомнатную квартиру согласно семейному положению — семья его состояла из трёх человек. Он, посчитав себя важной персоной, начал требовать трёхкомнатную. И его взор почему-то устремился именно на нашу квартиру.
Как только мы приехали из отпуска, Любе кто-то из добросердечных членов постройкома шепнул на ушко об этой ситуации. Вот почему мы спешно врезали замок в дверь своей новой квартиры, а затем, не дожидаясь выдачи ордера, переехали туда. Как-то через полмесяца после переезда слышим — кто-то в дверь позвонил. Открываем, смотрим — Легась. Не разуваясь, молча прошёл по комнатам, окинул их взглядом и ушёл. После этого случая здороваться с этим товарищем мы перестали. Правда, несколько лет спустя обиду забыли, что уж там...
_________________
*С мебелью из Ермака у нас так ничего и не получилось, сёстрам мебель понадобилась самим.
Глава 78
«Здравствуйте, дорогая мамулечка и все родные!
Очень рады вашему письму из Ермака. Как только переехали на новую квартиру, всю корреспонденцию я перевёл на наш новый адрес. Теперь, поднимаясь или спускаясь со своего этажа, я непроизвольно всматриваюсь в отверстия, что в дверце почтового ящика — не виднеется ли там что-нибудь из корреспонденции.
Ну, что у нас нового? Обживаемся на новом месте. Все вещи растолкали по комнатам. На все окна закупили гардины и шторы с тюлем. Повесили ковры, а в зале я поставил свой книжный стеллаж, тот, что на латунных трубках. И ещё оборудовал кухню. Навесные кухонные шкафчики (малый гарнитур) у нас имелся ещё с ПСО-35, а вот нижний шкаф между мойкой и газплитой я сделал сам. Получился как заводской. В общем, во всех комнатах навели порядок, стало очень уютно. Нам сильно повезло в том плане, что подъезд, где мы получили квартиру, перед сдачей готовили для показа какой-то комиссии. У нас нет претензий к строителям ни по обоям, ни по линолеуму, ни по встроенным шкафам — всё сделано качественно. В квартиру я поставил вторую входную дверь, теперь звукоизоляция отличная, да и от жуликов понадёжнее.
Из продуктов уже закупили 250 кг картошки, 60 кг капусты, моркови. Всё сложили в подвал, ещё не солили. Взяли мешок муки. Я на работе купил ящик красных румынских яблок. Лёля грызла их всю осень.
На работу Люба ездит на служебном автобусе, он останавливается прямо возле нашего дома. Лёлю водим к новой няньке, договорились с женщиной, которая живёт этажом выше нас (бабушка Вера Иосифовна). Люба водит Лёлю прямо в тапочках. Удобно. После ноябрьских праздников сдадут садик в ПСО-35. Будем водить дочурку туда. Это Любе по пути.
Тут у Любы в конторе пошёл слух, что ПСО-35 ни одной квартиры в этом доме больше строить не намеревается, место это отдадут другим организациям. Так что нам, маманчик, с получением жилья крупно повезло. Неизвестно, когда теперь наше предприятие ещё что-то построит... На моей работе записывают желающих строить кооперативное жильё или в Новгороде, или в Мерефе (под Харьковом). Размышляем.
Сейчас в Надыме (в нашем микрорайоне) организовали кооператив, который будет показывать кинофильмы по кабельному телевидению. Я написал заявление, обещают в ноябре провести. Цивилизация!
При переезде мы взяли котёнка, он уже стал подростком. Лёля его замордовала. То пеленает, то насильно есть заставляет. Тот аж пищит от неё. Котёнок аккуратный, для туалета сделали ему ванночку, так он послушно ходит туда.
В Надыме установилась зима. С 15 октября выпал снег, температура упала до –10. Вчера мело. А сегодня уже почти –20. Но дома тепло.
Пиши, мамулечка, обо всём. Как твоё здоровье? Как подготовилась к зиме? Целуем крепко. Твои дети и внуки. 26.10.89».
*****
«Здравствуй, дорогая мама!
Сегодня пришло от тебя письмо. Такое внеплановое, здорово все обрадовались. Со смехом рассматривали твои, мама, чертежи, где ты распланировала, что и где летом строить во дворе. Судя по чертежам, ты у нас ещё и неплохой инженер. Талант!
А я только-только отправил тебе бандерольку с летними фотографиями. Фоток много и получились они хорошо, теперь раздели их все между девчатами, пусть вспоминают летние денёчки.
Сегодня 14 ноября, у меня годовщина — ровно 11 лет, как я вышел на работу в Надыме. Сейчас Люба готовит что-то вкусненькое на ужин, сядем, отметим.
Погода необычная. Вчера стояло около ноля, капало с крыш. А к ночи резко похолодало, утром встали и глазам не поверили — минус 28. Бр-р-р! На работе продрог. Пришёл — и сразу под душ. Горячей воды — море.
Ну ладно, маманчик, пиши, будем ждать ответа. Напиши, на какие газеты нынче подписалась? Твои дети и внуки. 14.11.89».
*****
«Мамочка, здравствуй!
Получили письмо. Удивились выносливости — это ж надо: одной перетаскать целую машину угля! Неужто помочь там некому???
У нас всё по-старому. Вот уже конец ноября. Скоро новогодние праздники. Начало зимы сейчас у нас какое-то странное. На той неделе поджало под –35, а утром встаём и глазам не верим: -3. День постояла тёплая погодка, а сейчас опять за –20.
На этой неделе работаю во вторую смену, поэтому днём нахожусь дома. Смотрел телепередачи. Потом Люба с Игорем приходили на обед (Игорь в ноябре на практике, работает). Отправил всех на работу. Почитал газеты. Стало скучно, поднялся к няньке на пятый этаж, забрал Лёлю и уложил её спать дома. Лёлька обрадовалась возможности побыть дома. Сейчас из спальни доносится её милый голосок, что-то кукле или жирафику рассказывает.
Люба сегодня сказала, что их управление (ПСО-35) превращают в кооператив. Смеётся, говорит, что зарплата будет получше. Посмотрим.
Насчёт нашей квартиры в Ермаке. С Любой советовались, решили, что квартира сейчас пустая, там прибрано, чисто. Пусть так и стоит закрытая. Ключи пускай находятся у тебя.
Привет всем родным от нас. Целуем. Твои дети и внуки. 27.11.89».
*****
«Дорогая мама, здравствуй!
Получили от тебя почти сразу два письма. Всё-таки приятно, когда вытаскиваешь из почтового ящика почту, а среди газет виднеется конвертик.
Вот уже вовсю катит декабрь, ещё чуть-чуть — и Новый год. Я с 1-го декабря работаю постоянно во вторую смену и поэтому решили с Любой, что Лёлюшку можно пока к няньке не водить. Сижу днём с Лёлей сам. К концу декабря обещают в ПСО-35 открыть садик. Мы уже договорились с одним человеком поменяться местами в садиках: он будет водить своего дитя в садик ПСО-35 (он там живёт), а мы на его место в садик «Улыбка», который находится недалеко от нас, метрах в двухстах. В эти дни прошли с Лёлей почти весь медосмотр.
У Игоря практика закончилась, теперь ходит на занятия в училище. На практику ходил в РМП (ремонтно-механическое предприятие), которое находится от нас через дорогу. На днях сын принёс импортный джинсовый костюм— варёнку. Неплохой. Взяли. Пусть перед армией походит.
Выучили с Лёлей все буквы. Недавно нашли «Азбуку» и по ней буквально за несколько дней изучили почти все слоги. Сейчас с Лёльки одна умора — сидит, читает: пИ-ла, делая ударение на «и», а не на «а». И тут же меня атакует, спрашивая: «Папа, а что такое «пИ-ла»». Объясняю, что не «пИ-ла», а «пи-лА», это ножовка, значит. Та, которой пилят дрова или брёвна. Очень любопытная. Это в три года-то!
Вчера Тома сшила Лёле новогодний костюм снежинки. В этом году закажем Деда Мороза и Снегурочку вручить Лёле 31 декабря новогодний подарок. Пусть ребёнок порадуется.
Мама, отправляю на твой адрес денежек. Часть тебе на новый год, на подарок. А часть потрать на оплату квитанции за охрану нашего гаража.
Передаём привет и новогодние поздравления всем нашим родным и знакомым! Пиши, как твоё и бабушкино здоровье. Ваши северяне. 14.12.89».
*****
Продолжение воспоминаний здесь: http://www.proza.ru/2010/09/03/1254