Ну, конечно, это типа, стихи. Но на Стихи.ру что-то не хочется расширяться... как-нибудь... Да и ритмо-размер вполне себе рвано-повествовательный, не говоря уже о комментариях. И посему загружаю на Прозу. В Ворде сноски читать удобно. В здешнем же формате это просто цифры в полный рост... вряд ли кто станет прыгать с текста в комментарий. Но артефакт есть артефакт - оставляю, как есть.
(Рукопись, найденная в личном архиве бывшего работника Норильской экспедиции, им же отредактированная и снабжённая собственными комментариями, предназначенными для юных читателей, буде таковые случайно окажутся.)
Тундра прописана по улице Лауреатов1.
Под тёплый бетон мерзлоту упрятав,
Где кости строителей обвиты колючкой2,
Столица Таймыра является внучкой
На костях стоящего Санкт-Ленинграда.
Умышленность града -
Глазу отрада,
А статус внучки – награда.
Дед внучку балует по-стариковски:
Снабжает3, хоть и не по-московски,
Как это недавно было.
Но, видно, столице большой не хватило пыла…
Да норильские и сами не промах.
В своих бетонных хоромах
Держат не только будильники,
Но и холодильники.
Волокут из «Воркуты» и «Диеты»4
И фрукты, и котлеты, думая «про это»4,5.
Да ещё на работе – наборы-заказы5:
Начальства то ли забота, то ли проказы.
И тундра сама стол украсит олешком,
Куропаткой или чиром копчёным.
А хочешь свинины парной – поешь-ка,
Можем позволить себе - а чё нам!
В подпольном свинарнике хрюкают,
Боровы, хлебом давясь, не брюквою6.
А за околицей в тундре возлягу,
В «финский хрусталь»7 наливая спиртягу8,
Но и согласен два раза на дню
В театр ходить, где дозволено ню9.
Кстати о финнах,
Что на своих широких спинах
Молочный нам несут прогресс,
А мы их учим снимать стресс9,5.
Сам финн, он без шапки,
В куртёшке пухово-гагачей,
Бахилы легки его, словно тапки10…
Я ж мёрзну в овчине и шапке собачей.
Я думал, всё дело в чухонской породе,
Потомки «кукушек»… и всё в том же роде….
Но как-то увидел дрожащего финна
В песцовой ушанке, полушубке овчинном…
Видать, не порода, а просто одёжка.
По ней и протягивать надобно ножки…
Отвлёкся… Державно строгий град,
Под стать столице-деду.
Здесь классика, ампир, модерн в ряд,
Хрущёвки тоже не относим к бреду11.
И Ленинский проспект так строго лёг на юг,
Что солнце в полночь смотрится в свой полдень,
Поскольку очертило полный полукруг.
Так от «Москвы»12 до «Воркуты» пришился к тундре молдинг.
Зимой же Хейра12,5 по югам бичуя12,6,
Здесь, как Жванецкий12,7, тоже днём ночует.
А летом бьёт волна, пусть не в гранит, - в бетон13,
И пульпопровода14 сокрытый стон
Галантно аркою вознёсся над тропою,
Чтоб не пресечь следов оленьих к водопою
И к ягельному раю, возделанному розою ветров,
Мы каковую видим в сизом небе,
Расчерченном дымами так хитро…
Душа с похмелья, словно сизый лебедь
Покинув тело следом за получкой14,5
В тот понедельник, ставший злополучным,
На фоне неба видится едва:
Она того же цвета, что и эс-о-два15.
Кислотные дожди стекают в зев могильный,
Он полон талой мерзлотой16,
Но гроб качается не сильно:
Спокоен Стикс, как всё за гранью той…
С Норильском связанные едкими дымами
Два спутника вон, справа – слева:
Талнах и Кайеркан. Дарами
Недр полно Таймыра чрево.
Чтоб сгрызть его, потребны города,
Творящие болванки17 и дымы.
И вплоть до Снежногорска18 – бурый снег. Руда
То бывшая, что не вдохнули мы.
Остатки – в лёгких носим. Но грозит Канада:
«Трубу «Надежды» выше возводить не надо!
А то к нам будет через Полюс задувать!»19
И то: на кой пыльцу руды им отдавать!
Но под дымами сквозь сернистый газ
Так романтично смотрятся турбазы20,
И шашлыков дымок под пиво в самый раз,
А молодежи – слалома проказы21!
Так. Начал автор с Лауреатов…
Куда же смысл он упрятал?
Тому лет двадцать с небольшим22
Норильск уж догорал.
ГУЛАГ ослабил свой нажим,
Беднеют руды, меньше – «на гора»…
Неужто город и заводы, и дороги
Вновь тундра поглотит? Она уж на пороге!
Геолог тот, что будет Лауреат23,
Он недра интеллектом прозирает,
Его проекты дерзостью горят,
Бурением глубины раскрывает.
Но тщетно. Жилы нет. И Годовщина Октября
Без рапорта победного свершилась.
Бурение же – цикл непрерывный. Зря
Часа не потратит буровик любой,
Коронка, словно шило
Всё глубже… и вот проектный уж забой24.
Геологи все празднуют на базе,
И связи с агрегатом нет,
И мастер буровой: «В таком, тля, разе
Бурите на хрен, и по мне
Хоть метры выдадим, раз катит масть.
Бурить украдкой, ведь ещё не красть!
На следующую точку не добраться25:
Когда ещё промёрзнет болотина.
Да, толку нет от этих раций!
Радист на базе пьян, поди, скотина!»
Буровики продолжили бурить, ворча:
«Эх, сам уехал бы на базу!
Какого чёрта в праздник здесь торчать,
А мы б здесь дали газу до отказу!
Без спросу чем бурить,
Уж лучше пить!
Зря ставили что ль брагу,
Молочную, тля, флягу26!»
Да, не поехал мастер наш на базу27,
Там комнатку и видеть он свою не мог.
И здесь любовь прибавим мы к рассказу,
Ведь без её тепла читатель уж продрог.
Любимую он в отпуск снарядил на «материк»,
Дал, не скучала чтоб, аккредитив28 на «пятерик»29…
И ни слуху, ни духу целых три месяца…
Хотелось повеситься…
И уже к белым мухам: «приглашаетесь на переговоры»30…
Милый, так лучше… чтоб не было ссоры….
Мы уже расписались… купили дом…
Напишу потом…
Можешь ли шубку мою прислать…
Твою мать твою мать твою мать
Начальство всё ж нарисовалось,
Носов упрятывая алость,
Глядь: 300 метров набурили лишку!
За то бурмастер ожидает «вышку»31.
Вдруг бледный и растерянный геолог
Всех просит вон и вызывает Центр…
Алекс – Юстасу: «Никель и медь –
А-хри-неть!»
А был геолог очень молод.
А Лауреатом может стать лишь ментор.
Конечно ж и не мастер буровой.
Тем более раб страсти роковой.
Ему бурить велели ещё глубже.
В проекты втихаря внесли поправки32 –
Геолог главный, он не глуп же!
Он пробурил… тьфу! …просверлил
На лацкане под орден уже дырку,
И долго высший эшелон бурлил,
Деля Госпремию, рычал и фыркал.
Ну, это ладно – заслужили. И город снова стал расти,
И это уж потом – дымы, турбазы…
Как город многого достиг!
Всё из-за мастера-заразы!
Так где же он? Ужель ушли?
Да нет, герой наш не "пужлив".
Работал он, оставшийся грустить,
Но не о неполученных наградах,
А всё о ней… и обещал простить…
Сказала, это ей не надо…
А шубку он не зря берёг…
И пару золотых серёг…
Она ведь со «своим» завербовалась33
«Надежду» строить, заработать малость.
А Мастера унизила два раза!
И, если честно, то - она зараза!
А он запил, запил, запил…
А кончил чем? Да я уж говорил:
Квартирку получил на Лауреатов,
Так никого, однако, не просватав,
Он на Купце34 вытачивал метизы…
Душа с похмелья, словно лебедь сизый
Покинув тело следом за получкой
В тот понедельник, ставший злополучным,
На фоне неба виделась едва:
Она того же цвета, что и эс-о-два.
Кислотные дожди стекали в зев могильный,
И он был полон талой мерзлотой,
Но гроб качался ласково, не сильно:
Спокоен Стикс, как всё за гранью Той…
МОРАЛЬ тут ещё есть, не просто так
Да, «случай Бог изобретатель35»,
Но случай не упустит лишь искатель...
Или талант, по крайности – трудяга.
Об этом, юный друг, моя бодяга36.
Ок.1985-2006, Норильск - (СПб)
КРАТКИЙ КОММЕНТАРИЙ
1 Улица Лауреатов одна из крайних в Норильске, город небольшой, компактный, вместе с городами-спутниками (Талнах и Кайеркан) население – около 300 тысяч. Сразу за домами на этой улице – тундра.
2 Колючей проволокой. Всё начинали, как всегда зека, как все советские «умышленные города».
3 Снабжать, значит обеспечивать продовольственными и иными товарами. Дело это государственное. Государство и решало кого и как снабжать. Два соседних населённых пункта могли снабжаться совершенно по-разному. Например, город Мирный в Плесецком районе имел, в силу своей космической важности, московское снабжение. Там было и мясо, и фрукты. А его территориальная столица посёлок Плесецкий снабжался по нормам райцентра Архангельской области и в нём ни черта не было, даже трески, хотя местных издревле звали «трескоедами». Норильск тоже закрытый город, сначала Москва его баловала, потом «опустили» до Ленинграда. А материалов туда завозили такую прорву, что здесь из них дачи строили. Один мой товарищ вывез из Норильска в Питер контейнер дощечек почти паркетного качества, которыми якобы ежегодно обшивали гигантские (диаметр – метр, длина – десятки км) пульпопроводы. А он дачу обшил. Богатая страна!
4 Магазины, универсамы.
4,5 Норильск – город маленький, но живенький.
5 В заказы входили деликатесы, дефицит, т. е., то чего в свободной продаже не было даже в наших оазисах снабжения. Сам, бывало, распределял: китайская тушёнка, язык, что ли, копчёности… Такие редкости.
6 Цеховики-свинари откармливали своё поголовье (и немаленькое!) отходами из столовых. Всё было поделено. Ходили за скотиной бичи, так тогда называли бомжей, коих хватало по Северам. Ещё до Перестройки свинари предложили начальству завалить город мясом, но несанкционированная забота о народе каралась ещё строже вредительства ему же.
7 В начале 80-х решили в городе построить молочный комбинат по финской технологии, их же силами. Упаковка сметаны в пластиковый стакан была для нас диковинкой. А разливать в них было удобно, особенно на работе. Отсюда и название.
8 Не «Рояль» и не технический. Продавался питьевой спирт под этим же названием - питьевой. Стоил немногим больше водки, но эффект…
9 Например, «Кабала святош». Оно, конечно, Булгаков на сцене – прорыв, но когда голая актёрка выскакивает, то это, пожалуй, попрорывней будет!
9,5 В те времена финны маялись «сухим законом». Вынуждены были ездить в Ленинград снимать буржуазный стресс.Подозреваю, что именно там какого-нибудь высокопоставленного и малопьющего чухонца и раскрутили на молкомбинат…
10 Ещё одна финская диковинка: лёгкость их одежды. Пуховиков мы ещё не знали.
11 Торцы «хрущёвок» украшали идеологически выдержанной мозаикой.
12 Тоже магазин. Острили, что самая длинная улица в мире – Ленинский проспект: тянется от Москвы до Воркуты.
12,5 Дух Солнца у нанайцев. Важное событие в городе – первый луч солнца после полярной ночи. Надо пить, гулять, кричать: «Хейра встала!»
12,6 Бичевать, или «сидеть на биче», почти тоже, что бомжевать. Разве, что многие бичи поддерживали свою тлеющую жизнь ожиданием сезонных заработков, чтобы по окончании сезона «уж точно на «материк» уехать»…
12,7 Жванецкий тогда жил не только «на ближних подступах к Ленинграду», но и на магнитофонной ленте. Цитаты из него обязательно украшали речь культурного человека. «Чтобы нашими людьми руководить, надо с утра немного принять… Что такое секс? Это, когда днём ночуют? А у нас с собой было…» Кассеты стали легче размножаться: появились двухкассетники. Какой-нибудь «Шарп» в комиссионке стоил, как три пары джинсов (штанов) – это 5-6 хороших месячных зарплат на «материке», или от 3-х и меньше – здесь.
13 Озеро, берега завалены бетонными отходами, стихийный городской пляж. Жара бывала страшная, недель до двух.
14 Смесь воды с рудой (пульпа) от обогатительной фабрики по пульпопроводу доставлялась в металлургические цеха. Над путями миграций диких животных пульпопроводы поднимали. Но олешка, однако, всё равно боялся. Стон слышал, что ли? Или только собирались поднимать… забыл!
14,5 Заработную плату выдавали два раза в месяц. В начале – аванс (примерно треть ставки), в середине – остальное, получка называется, от слова «получать». Задержка? Это что такое? От какого слова?
15 Двуокись серы – голубой, жутко ядовитый и вонючий газ. Его ПДК на площади Завенягина превышали… всё!
16 Да, хоронили в воду. Хотя чаще гораздо отправляли на родину в цинковых гробах…
17 Металл отправляли потом дальше, по всему Союзу. Не строить же в Заполярье ещё и машиностроительные заводы.
18 Посёлок при ГЭС, источнике энергии Норильска. До него км 300. С самолёта хорошо видно ареал загрязнения тундры - всё, как на ладони.
19 Нонфикшн! Были, были такие демарши. Когда проектировали новый металлургический комбинат «Надежда», предназначенный для вновь открытого месторождения. Вокруг комбината вырос город Кайеркан.
20 80-е – бум строительства баз отдыха, они же - турбазы. Каждое предприятие стремилось уделать других в области архитектурных изысков. Последней включилась в процесс наша экспедиция. На субботниках мы собирали старые шпалы от узкоколейки – корчагинцы наоборот! Не помню или не знаю, чем кончилось. Экспедиция же наша была просто гигантской, откуда же такая бедность?
21 Да, энтузиасты поставили подъёмник, сделали трассу. Даже дельтапланы летали над тундрой.
22 Начало 60-х (уж 40 с небольшим). Норильск действительно себя изживал ввиду выработки первого месторождения. Обсуждались варианты ликвидации города.
23 Один из них при мне поставил ногу на, как он полагал, коренной пласт месторождения меди и провозгласил: «Так открываются месторождения!» Это оказался очередной валун, коими усеяна вся округа Игарки и кои же и являются поводом для поиска пластов, от которых они откатились. Однако, сколь ни бурили по их наводкам, так и не довелось на пласт наткнуться, месторождение открыть.
24 Забой – дно скважины. Геология жила строго по бюджету. Отклоняться от проектов не положено. С этим строго. Бурить дальше проектной глубины, значит нарушать и смету, и технику безопасности. Да и всё равно не оплатят. А буровики – сдельщики, с метра живут – сколь пробурил, столько получил. На бесшабашности бурового мастера основан один вариант разбираемой легенды. Вообще мастер руководит т. н. «агрегатом». Это совокупность технических средств для бурения скважины, а также и обслуживающий всё это коллектив. Место бурения скважины, её конечную глубину определяют геологи, опираясь на информацию, интеллект, интуицию…
25 А это второй вариант легенды: буровую перевозили с уже отбуренной скважины (конечно, пустой) на следующую «точку», но остановились на полпути, т. к. болота ещё не промёрзли. От начальства утаили, а тут праздники. Самовольно начали бурить. Начальство разгон учинило, но раз уж начали… И оказалось, что в правильном месте начали, а проектная «точка» тоже была пустой. Куда-то вбок пласт пошёл… Всё закончилось, как всегда: наказанием невиновных и награждением непричастных.
26 40 литров.
27 Посёлок Геологов за Талнахом.
28 Типа как сейчас карта «Виза». Но банкоматов не было. Аккредитив выписывался на определённую сумму, и по нему путешествующий мог в любой сберкассе страны получить наличные сразу или частями.
29 Ну дык 5000 рублей, для любимой не жалко!
30 «Мегафон» ещё не предоставлял там соответствующих услуг (зона покрытия, понимаешь). Но можно было послать телеграмму на любой адрес. Получатель в назначенное время приходил (или приезжал, но не всегда на тачке) на ближайший телеграф и осуществлял своё право на получение услуги междугородней связи.
31 Высшая мера наказания (от выговора до расстрела, смотря по деянию).
32 Задним числом, разумеется, мол, всё по плану нами разработанному, вами утверждённому.
33 По городам и весям разъезжали представители Комбината и уговаривали (вербовали) ехать работать в Норильск. Обещали много, многого же можно было и достичь: и заработки (тогда острили: «поехать за длинным рублём») зарплата увеличивалась на 80%, потом за 5 лет ещё на столько же. Льготный пенсионный стаж через 15 лет работы. Длинные отпуска. Квартира на «материке» бронировалась, а здесь можно было получить ещё одну. Не имевшие жилья на «материке», могли, работая на Комбинате, встать через 10 лет на очередь на жильё в каком-нибудь не самом большом городе. Но были и трудности. Всё-таки Крайний Север. Жизнь в общежитии. Не такие уж большие заработки, особенно у женщин. Коэффициенты начислялись только на часть зарплаты до первых 300 рублей. А жизнь значительно дороже, чем на юге. Длительные отпуска могли окончательно подорвать семейный бюджет… На юге квартиру хрен дождёшься… Да ещё шёпотом поговаривали, что больше 5-ти лет в Заполярье жить опасно.
34 Посёлок Купец – база Поисково-Съёмочной партии Норильской Комплексной Геологоразведочной экспедиции. Км 5 от города.
35 А. С. Пушкин.
36 Без комментариев.