2. Сколько бы времени ни прошло, чем дальше по времени годы детства, тем счастливыми и благополучными они кажутся. А ведь так оно и было - веселое, беспечное. Я сама была еще то сокровище, со мной пришлось родителям повозиться. Вечно в различные истории попадала. Играли как-то в прятки, спряталась в шкаф и там заснула. Или в сарай залезла, дверь захлопнулась, да так крепко, что не смогла открыть и просидела взаперти. В сарае-то холодно, сыро... пауки там снуют, мыши скребутся... Страшно!
У мамы я была вторым ребенком, зато у папы единственной дочкой - любимицей. Все мои капризы папа спокойно переносил. Так что детства мне другого и не хотелось бы.
Но это раннего детства, а вот когда я стала себя осознавать, то проблем прибавилось.
Оказалось, что я не одна во Вселенной и мир крутится не только вокруг меня. Пришлось рано или поздно с этим смириться. Но это в глобальном масштабе, а внутрисемейном все выглядело совсем иначе - я была окружена всеобщим вниманием, как же - младший ребенок в семье. К тому же, ясли я не посещала, у меня была самая настоящая няня, которая любила меня, как своего ребенка. За пять лет, которые она со мной нянчилась, думаю, я ей принесла немало хлопот.
Домик моей няньки был маленький, всего две комнаты, но за ним располагался огромный заросший сад с прудом, к которому мне строго-настрого запрещали подходить. Соседские мальчишки там удили рыбу, плескались, а я лишь издали наблюдала. Однажды на бережку никого не было, я залезла в лодку покачивающуюся у берега, заигралась в куклы и не заметила, что лодка была не привязана. Слышу с берега мальчишки мне машут руками. Тут я поняла, что одна среди воды. Сижу окаменевшая, мне и реветь-то боязно. Лодка отплыла от берега всего метров на десять. Эти же мальчишки доставили меня на берег. Поругали потом родители. Но не очень, видели и так, что я напугана. Все равно запретное манило. И нет, чтобы не соваться, куда нельзя, помня все наставления и угрозы, я все равно сначала влезала в запретное, потом уж получала шишки с чувством удовлетворения своего любопытства. Не зря же говорится, что "охота пуще неволи".
Единственный человек, который не был от меня в восторге и не разделял общего ликования, был мой старший брат. Он-то и проводил на мне "курс молодого бойца", за что ему частенько попадало.
С пятилетнего возраста я стала посещать детский сад, влилась в коллектив. Непоседливому ребенку трудно было привыкать к дисциплине, режиму. И дружить мне было проще с мальчишками, они были мне понятнее, чем девченки с их тайнами, сплетнями и интригами.
Школа встретила меня с распростертыми объятиями. Училась я легко, играючи. Вот только с поведением были проблемы - усидеть по-прежнему долго не могла. С вечно разбитыми локтями и коленками, с шишками и ссадинами, я выглядела очень живописно. Играть в "войнушку", бегать по крышам, лазать через заборы, раздирая платья в клочья, было очень здорово!
С раннего детства меня сопровождали сказки. Слушая их, а потом читая сама, я погружалась в мир грез. Для ребенка с пылким воображением это было увлекательно. Хоть таким образом я могла усидеть на одном месте некоторое время. Потом долго могла находиться под впечатлением от прочитанного и часто придумывала иное развитие сюжета, особенно, если окончание было печальным. Сколько слез было пролито над судьбами сказочных персонажей!