" Исполненный искусством предсказать
Все шрамы, все свои печали
По знакам, звездам и словам..." В.Скотт
Он был Волшебником и ему покорялись стихии. В его жизни была радость понимания языка птиц и зверей и щедрость их дружбы; он читал в душах людей и видел их будущее, а иногда мог и изменить его, но больше всего на свете ему хотелось иметь своего ребенка и познать это чудо, доступное любому человеку. Силы, которым он служил, позволили это с одним условием: если так хочется простых человеческих радостей,то они будут, но самые, что ни на есть,человеческие: в отношении своих близких он будет лишен всех своих волшебных способностей.
И когда он встретил девушку, чьи мысли оказались для него загадкой, а будущее скрытым в густом тумане, он понял: это Она.
Волшебник был горбат(хоть и красив лицом), поэтому мучился простой человеческой боязнью не понравиться ей. Горб появился в юности, когда он упал со скалы и очнулся с болью в спине и знанием языка птиыц и зверей. Остальное пришло с годами, вместе с растущим горбом. Когда горб расти перестал, время потеряло над Волшебником власть и он остался вечно зрелым мужчиной в преддверии седины, которая все не появлялась, - точно так,как на нем не изнашивалась одежда, никогда не отрывались пуговицы; в его руках мгновенно заживали раны у птиц и зверей, а срезанные цветы пускали корни для посадки в землю. До встречи с девушкой горб не смущал его, а теперь его мольбы убрать уродство остались без ответа; тем сильней была его радость почувствовать себя любимым. Их счастье было недолгим: она родила Волшебнику дочь и сошла с ума.
Сумасшествие было даже красивым: она представляла себя белой розой и разговаривала с ветром, цветами и бабочками, но больше уже не узнавала никого вокруг. Все свое могущество употребил Волшебник, чтобы ее новая жизнь была окружена самой большой роскошью, но вернуть ей разум он не мог. Волшебник потерял покой: ведь он точно так же не знал и будущего своей дочери и был бессилен помочь ей. Волшебником овладела тоска, его бессильная ярость изливалась лавой вулканов, под которой гибло все живое; его слезы становились наводнениями,а его стоны раскалывали земную твердь. И Силы остановили эти разрушения: они даровали его дочери Исполнение Единственного Желания; как бы ни складывалась ее жизнь, однажды, только однажды она будет в силах изменить ее и исправить. Для этого ей надо будеть громко и ясно назвать свое желание и громко крикнуть:"Пусть сбудется!".
К Волшебнику вернулись радость и покой. Любуясь дочкой, играя с ней, он не уставал приучать ее к мысли о том, что ее судьба волшебным образом ей подвластна и никогда не стоит отчаиваться, - самые плохие обстоятельства она сможет изменить. Девочка росла милым, совершенно обычным ребенком, без талантов. Он мог бы научить ее тому,что знал, но не был уверен, помогут или навредят волшебные знания человеку без волшебных способностей.
Дочь влюбилась в того, чью скудную душу Волшебник видел насквозь. Он мог бы изменить избранника дочери, дав ему благородство своего арабского скакуна, преданность пса, мудрость кота и доброту кормилицы-коровы, прозорливость ворона и отвагу сокола, но он не мог заставить дочь полюбить его другим, пусть даже и лучшим; и с болью в сердце он оставил все, как есть, готовясь к разлуке и уповая только на исполнение ее Заветного Желания.
Ранним утром он вышел провожать дочь, -красивая, счастливая, она крепко держала за руку теперь уже своего мужа.
Поцеловав дочь, он прошептал:"Помни, ты все сможешь изменить! Помни о Заветном Желании!"
Дочь обняла отца и засмеялась:"А оно у меня уже есть! Я оставляю тебя одного и хочу для тебя счастья. Предвиденье лишило тебя покоя, а умение читать в людских душах - веры. Я хочу, чтобы с тебя спало это заклятье.". "Пусть сбудется!" - сильный звонкий голос взмыл к небу и роса с сосновых ветвей пролилась ему на сюртук; мелькнула надежда, что Силы ее не услышат, но на руку сел крупный зеленый кузнечик, - знамение свершившегося волшебства. И тут его плечи распрямились, а освободившееся от горба тело налилось новой мощью и от ставшего в миг тесным сюртука оторвались золотые пуговицы и, сверкая, покатились по длинной-длинной дороге, - дороге жизни его дочери. Пусть сбудется!