Белая роза на длинном стебле была удивительно свежей,хотя стояла уже много дней в узкой хрустальной вазе в воде, которую он ни разу не сменил,но она оставалась по-прежнему прозрачной. Это было еще одно чудо загородного дома, куда он вернулся через много лет. Его жизнь всегда была богата событиями и встречами и требовала динамизма города, а не тишины полян и опушек. Для модного художника-портретиста важны связи, знакомства, выставки и фуршеты, хотя в душе он был одинок и берег свое одиночество, погружаясь в него,как в теплое море. Женщины занимали только светскую часть его жизни. В юности он любил девушку с редким именем Альбина. Он и не задумывался тогда, как называется этот покой души, когда ты вдвоем с другим человеком,но однажды, проснувшись на восходе солнца, захотел вместе с ней увидеть его первые лучи и бегом, по росе, примчался к ее спящему дому, стоял на крыльце, вбирал в себя торжество утра и все свои чувства посвящал ей. Потом она уехала с родителями в другой город, след ее затерялся. Через двадцать лет, входя в квартиру, с порога он услышал заключительные строчки стихов в радиопередаче, мучительно-сладостные, как запах "кукушкиных слезок". Безликий дикторский голос назвал автора: Альбину. Он писал на радио, но та запись оказалась давней, как его юность. С тех пор он стал плохо спать, грезил юношеской любовью и только встреча восхода приносила покой. Каждый день,в дождь ли, в снег он затемно выходил на городские улицы и шел навстречу солнцу, замирая с его первыми лучами, и ему казалось, что за спиной - она,спящая, а он бережет ее сон. В его творчестве появился пейзаж,-восходы, наскучившие зрителю своим однообразием. Публике он стал неинтересен,а соседям обременителен: уже в пять утра с шумом хлопала входная дверь. И он решил уехать за город, поближе к рассветам.
Выехал он рано и восход застал его на лесной дороге у старого колодца. Луч скользнул по мшистому срубу и отразился глубоко в водной глади, в которой ему померещилось вдруг отражение Альбины."Я не делал тебе подарков," - он снял с руки кольцо и бросил его в колодец.
Дом словно был подготовлен к встрече:не скрипели двери и половицы, сразу же растопилась печь и дым из трубы столбом повалил в ясное небо. А потом начались чудеса: нигде в доме не было пыли и паутины без всяких его усилий, цветы стояли в вазах неделями. Удивительным было зеркало:оно мягко отсвечивало золотом, в него хотелось смотреться, ни в одном зеркале раньше он не видел себя таким красивым,- от этого у него расправлялись плечи, он выше держал голову и совсем перестал смотреть под ноги, но не запнулся ни разу, хотя кругом лесные дорожки дыбились корявыми корнями старых сосен. Он сладко и крепко спал и ему снились хорошие сны. Однажды его осенило и он позвонил брату:"Это - источник! За эти годы под домом открылся подземный ручей - источник молодости, поэтому в доме и нет никаких признаков увядания и старения. Я молодею на глазах, срезанные цветы не вянут, вот как сейчас белая роза."
Он крепко спал, когда перед рассветом из золотой туманности зеркала выскользнул нежный силуэт. Девушка,-светлая, как лучик, -склонилась над спящим. Нежно, кончиками пальцев, провела по волосам, возвращая им блеск, разгладила морщинки у глаз, мягким касанием приподняла в улыбку уголки губ.
Пока она легкими шагами обходила дом, все менялось: простыни в шкаафу крахмально захрустели и запахли сиренью, а серые гуппи в аквариуеи распустили веером оранжевые плавники.
Взяв розу из вазы, девушка погладила ее по лепесткам, а потом точным движением бритвы срезала наискось тонкую полоску стебля и тихо засмеялась:"Ну, какое же это чудо, милый, просто каждое утро я обновляю срез." Первые рассветные лучи проникли сквозь шторы. Поверхность зеркала задрожала колодезной гладью и сомкнулась, вобрав в себя до другого восхода светлый девичий образ.