-Что ты тут делаешь? – ответил мне голос милорда. Я обернулась и посмотрела на дверь, ведущую в личные покои. Ирдман стоял там сонный, зябко кутаясь в халат. И хотя мы провели вместе только один день, я поняла, насколько же он успел надоесть мне. Раздражение было так велико, что я не стала отпираться и сказала ему чистую правду:
-Читаю дневник твоего брата, - в доказательство я помахала тетрадкой. Милорд смотрел на меня, будто я вдруг заговорила на незнакомом ему языке. – Давно хотела до него добраться, знаешь ли. Но он меня разочаровал. Стоило прилагать столько усилий, взламывать твой сейф, чтобы прочитать пару сомнительных рассуждений, ряд нравоучений о важности семьи и просто личные впечатления. Информации минимум. Он не хочет говорить открыто и делает вид, что не помнит, как рубил Нилуса у комнаты сестры. Хотя обставляет все, как подвиг в деле укрепления вашей семьи.
-Так и было, - будто через себя ответил Ирдман, садясь напротив меня. Я как-то не подумала слезть с его кресла, и ему пришлось сесть на то, где обычно сидела я. – Брат никогда не говорил со мной о том дне.
-Из дневника тоже много не вытянешь. Даже рассказ самого сэра Родрика был полнее, - пожаловалась я.
-Дядя любит рассказывать подробно, - согласился со мной милорд. – Но это к делу не относится. Что все это значит? При чем здесь мой брат? И…
Я не дала милорду выместить нарастающее в нем возмущение и прервала его.
-Твой брат интересует меня лишь косвенно. Все крутится вокруг твоей сестры. Меня вдруг заинтересовали подробности ее смерти. А ты знаешь, если меня заинтересовало какое-то дело, то, не закончив его, я не остановлюсь.
Ирдман мрачно усмехнулся.
-И ты влезла в дневник моего братца. Отличное решение. А ты не подумала просто спросить меня?
-И услышать очередную ложь? Поверь, эту скучную историю до дневника твоего брата я выслушала четыре раза. Так что у меня есть, с чем сравнить. И смею предположить, в твоем исполнении она была бы похожа на историю синьора Игнацио или сэра Родрика. Подробности были бы сильно сглажены. К тому же спроси я тебя впрямую, то нарвалась бы на встречный вопрос, зачем мне это нужно. А мне такие вопросы за недолгое наше с тобой общение порядком надоели. Как и прочие наши игры.
Милорд молчал, глядя на меня. Я не могла понять, что выражают его глаза. Наконец он поджал губы и сказал:
-Ты упомянула…
-Синьора Игнацио? – подхватила я. Мне вдруг захотелось рассказать ему все. – Он первый упомянул при мне Нилуса из дома Дарга.
Ирдман приподнял брови.
-Ты поэтому «не помнила» его слова?
Я почесала кончик носа.
-Не только поэтому. Я пришла к нему, как Хильда. Он встретил меня, как Хильду. И естественно, мы не могли говорить ни о чем другом, кроме ее замужества и скорой смерти, - я посмотрела на милорда, ожидая его реакции. Он отпрянул от меня.
-Ты сделала это?
-Да.
-Ты понимаешь, что твое появление убило его?
-Понимаю, - спокойно ответила я. – На следующий день, как ты помнишь, я пошла к сэру Родрику…
Милорд застонал.
-Зачем так драматично? – возмутилась я, протягивая ему бутылку с коньяком. – Он же остался жив. Впрочем, такого, как он, и яд не возьмет. Я развлекала его и в нужный момент повернула разговор в нужное русло. Должна тебе сказать, он о многом умолчал. Игнацио говорил мне, что ему все рассказал Родрик. И если этот рассказ он повторил Хильде, то я понимаю ее желание узнать все подробно. Если даже у меня, не настолько близко знакомой с сэром Родриком, возникли определенные сомнения и вопросы, то представляю, что могла подумать Хильда, привыкшая в проделкам дядюшки и знающая его с детства.
-Твой способ вести расследование довел дядю до удара, - бросил милорд, отпив прямо из бутылки.
-Если быть точным, то до удара довел его не мой способ вести расследование, а невоздержанность в еде и вине, его гневливость, а также природная грубость сэра Раймонда с Границы. Или тень твоей сестры. Как ты думаешь, что ближе к правде?
Я зло прищурилась, Ирдман ответил мне строгим взглядом.
-Оставь Хильду в покое.
-Как только она оставит в покое меня. Она следует за мной с того дня, как я надела ее лицо, и требует от меня отчета о ее смерти. Я даже начинаю бояться ее.
-Чушь, - отрезал милорд.
-Подумай сам. Вслед за Хильдой ушел твой брат, чья роль в смерти Нилуса не была последней. Родрик, говоривший, что бессилие – пытка для героя мучительнее смерти, болен и поэтому зависит от других людей. Для тебя страшнее всего потерять контроль, и теперь тебя преследуют загадочные, непредсказуемые неудачи.
-Виновника части из них я теперь знаю, - угрожающе-холодно заявил мне милорд. Я проигнорировала его слова, понимая, что он просто защищается от моего напора. Он явно не был готов к такому разговору и тем более к моим реакциям на его тон. Если раньше я отвечала на его строгие замечания испуганным блеяньем, то теперь говорила жестко, как с равным себе.
-И еще одно, в вашей семье месть – это почти долг. А Хильда все же твоя сестра, она не могла просто так умереть и оставить мужа неотомщенным.
-Одна ее смерть была ее местью, - ответил мне милорд.
-Уверена, ей этого было недостаточно. Вы разрушили ее жизнь, а она своей смертью вызвала в вас всего лишь обыкновенную скорбь. Да и то ненадолго. Согласись, понятия не равные. А месть предполагает, что обидчик потеряет в разы больше. Она знает вас всех и знает, по каким местам надо бить. Именно это и навело меня на мысль о ее призраке. Если, конечно, не принимать в расчет игру маски и ее смех, который я слышала, когда разговаривала с Лютером.
Милорд смотрел на меня с болезненно-брезгливой жалостью.
-Да ты сумасшедшая.
Я пожала плечами.
-В той же мере, что и все остальные. Ты называешь меня сумасшедшей просто потому, что я делаю, что хочу. И, наблюдая результаты своих поступков, делаю те или иные выводы. А разве мы все не таковы? Я делаю выводы из пьесы и своей в ней роли, а не пытаюсь оправдать свои поступки или то, что забыла слова, как многие другие. И их оправдания с каждым прожитым днем становятся все сложнее. Они загружают и путают пьесу. Так кто из нас после этого сумасшедший?
Милорд потер лоб, затем стал массировать виски.
-Как ты узнала, где дневник?
Я разразилась хохотом.
-Ты сам показал мне, где он находится. Ты посмотрел на панель. Дам тебе совет, следи за лицом. Когда ты запугивал лорда, то мельком взглянул на шкаф, в котором я пряталась. Непростительный промах при иных обстоятельствах.
Ирдман сквозь пальцы посмотрел на меня. В его глазах больше не было ни ярости, ни холодной угрозы, просто усталость.
-Итак, Игнацио и дядя. Кого еще ты спрашивала? Как далеко ты завела свое расследование за моей спиной? И главное, зачем? И, прошу тебя, не уверяй меня, что Хильда явилась тебе во сне и приказала свести нас всех с ума.
-Не явилась и не приказала. Помнишь, как ты восхищался моим чутьем, когда оно касалось других? Так почему тебе не нравится, когда оно коснулось тебя? Твоя реакция подтверждает, что я была права в своем желании покопаться в этом деле поглубже.
Ирдман поморщился.
-Ты копаешься не в деле, а в открытой ране, как ты не понимаешь.
-Понимаю. Но зачем ты проснулся и пришел?
-И помешал тебе вести твои странные дела у меня за спиной? А ведь я доверял тебе!
-Я не замышляла ничего против тебя лично, когда начинала свое расследование. И не собираюсь никому рассказывать о его результатах в будущем.
Милорд Ирдман поднял голову.
-Тогда снова вопрос: зачем?
-Просто, чтобы знать. Это, как сильный ветер, он гонит меня вперед, и я не могу остановиться. Не могу думать ни о чем другом. Я понимаю, что жертвы, принесенные для этого, несоразмерны с результатом, но такова я.
-Кого еще ты успела опросить?
-Сторонних наблюдателей с обеих сторон. Того, кто был ранен, и того, кто сначала наносил раны, а потом лечил их. Кстати, наиболее информативные были беседы.
-Незаинтересованные стороны часто бывают объективны, - задумчиво произнес милорд. Он явно думал о чем-то своем. Пока он молчал, я снова заглянула в дневник, который все еще сжимала в руках.
-"Сестра умерла. Я не ожидал, что все кончится так", - прочитала я вслух. Ирдман вздрогнул. – Ты тоже не ожидал?
-Не знал, что думать. В чем-то ты все же права, ее смерть была первым событием в череде неудач. Ее страсть была непредсказуема и не поддавалась никакому контролю. Да и отношение семьи к ней было ужасным, особенно отношение брата…
По ассоциации я снова заглянула в дневник.
-"Хильда, Хильда, Хильда, Хильда, легкомыслие и страсти погубили тебя", - прочитала я вслух. – Как пафосно, ты не находишь?
-Это цитата из предсмертной записки одного самоубийцы. Она восхищала брата. Он говорил, что еще и потому не наложит на себя руки, что такой записки написать уже не сможет. И талант не тот, и она уже написана до него, - ответил милорд. Я взглянула на него. Он сидел, приложив бутылку коньяка ко лбу.
-Я не знала. Ну что ж, если не мог использовать как предсмертную записку, то использовал как эпитафию. Очень практично.
Ирдман не ответил, и я снова взглянула в дневник. Пролистала пару страниц и натолкнулась на забавный кусок.
-"Я ответственен за произошедшее в той же мере, в какой актер ответственен за конец пьесы, в которой играет". Обрати внимание, снова твой брат старается оправдаться и не хочет принять тот факт, что именно он виноват в смерти Нилуса, а значит, и сестры. С другой стороны в его словах звучит неуверенность в его правоте, которая до этого выражалась только в нежелании вспоминать момент драки.
Милорд мрачно покосился на меня.
-Прекрати, я уже читал все это!
Но меня было не остановить.
-Нет, ты послушай! - я прищелкнула пальцами. - "Я слышу твои шаги за моей спиной и шорох твоего платья в пустых комнатах. Твое проклятье висит надо мной подобно петле виселицы. Мой идиот-брат продолжает жить, будто ничего не случилось. Завидую ему и ненавижу его за это. Я знаю, его преследовать ты не станешь, и от этой мысли мне чуть легче. Все же между нами было много общего, не смотря на наш разлад". Так вот что ты имел в виду, говоря о проклятии, висящем над твоим братом. Но ты не сказал другого, что твой брат чувствовал присутствие Хильды так же, как чувствую его я. Ты называл месть Хильды просто проклятием.
-И ты вызвала его к жизни, придя к Игнацио в маске моей сестры, - сказав это, милорд отвернулся от меня и стал смотреть в зеркало, висящее на стене.
-Нет, его вызвала к жизни сама Хильда своей добровольной смертью. Она следовала за мной, помогала мне, ведь ничем кроме ее помощи невозможно объяснить мое везение в поиске свидетелей, - я постучала ногтем по обложке дневника. – Но также она делала и то, что сама считала нужным. Спалила лицо леди Дитты, например. И весь наш смехотворный роман – ее рук дело. Иначе стал бы столь блистательный и взыскательный лорд опускаться до простой авантюристки не первой уже свежести, да и состоящей у него в услужении.
-Это решение я принял сам! – ответил Ирдман, не отводя глаз от отражения, но сжав руку, лежащую на столе, в кулак.
-Ты так думаешь? Ты сам жаловался мне, что все так погано в последнее время, что ты перестал доверять себе и тебе нужен помощник. И ты выбрал на эту роль меня, а за мной стояла тень твоей сестры. Похоже, что она зла на тебя даже сильнее, чем на сэра Родрика, иначе как объяснить изыск ее мести? Что же ты сделал в те дни такого, что заслужил подобную ненависть?
-Ничего. Я не сделал ничего, - милорд отвернулся, наконец, от зеркала и хлебнул коньяка. – Если то, о чем ты мне сейчас сказала, правда, а не бред сумасшедшей, то Хильда мстит мне за то, что я все понимал тогда и ничего не сделал. Я прекрасно видел горящие глаза дяди и решительную складку рта брата. Я слышал, какие приказы отдает дядя своим слугам, когда мы шли в кабаний зал к гостям. Я сразу же понял, куда все идет, когда дядя со смехом заверил нас, что поклялся и пальцем не трогать Нилуса, пока тот сам не вынет меч. Я понимал, что дядя собирается злостно провоцировать его, превратив все в игру. Я видел, что все, хорошо знающие дядю, заметили его интерес к племянникам. О, нет, ошибаюсь! Хильда этого не заметила, иначе не ушла бы спать. Ее присутствие удерживало дядю и брата от поножовщины. И тут я не остановил ее, а ведь понимал, что ее уход развязывает моим родственникам руки.
-Перед самой смертью она относилась к тебе лучше, чем к остальным.
-Я пытался всего лишь не допустить полного раскола семьи. Да, я был не в восторге от выбора Хильды, но что поделать? Выходя за Нилуса она не переставала быть моей сестрой, что бы не говорили по этому поводу все остальные. Я понимал, что кто-то должен поддерживать с ней связь, и если никто больше не хотел, то эту работу пришлось взять на себя мне. Я устал от нее очень скоро, потому что на меня выливалось недовольство с обеих сторон. В этой усталости и кроется причина моего бездействия в тот день. Я вдруг понял, что не хочу и не могу больше тянуть на себе этот конфликт, и отошел в сторону. Я не мешал дяде рубить племянников Нилуса у того на глазах, провоцируя этим его на бой. Чуть позже я не мешал брату рубить самого Нилуса. Я просто шел за ними и думал, какие же они идиоты. И какой идиот я сам, что пытался что-то исправить. Пытался удержать своих родных, зная, что удержать их порыв невозможно. В этом ты очень близка нашей семье, Джиллиан.
Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В ушах слегка шумело, видимо, коньяк все же начал действовать.
-Иначе Хильда не выбрала бы меня на эту роль. И хотя я не была очень осторожна, ты все же не заметил моего повышенного интереса к делам твоей семьи.
-Такая глупость просто не пришла бы мне в голову, - милорд усмехнулся, взглянул на меня и подпер рукой голову. - Я догадывался, что ты что-то скрываешь, но что это касается моей сестры, я не мог даже предположить. Впрочем, когда я задумывался, пытаясь понять тебя, мои мысли неизменно приходили в беспорядок. Пришлось списать все на влюбленность.
-О, это было мне очень на руку! Я и спала с тобой только для того, чтобы ты был доволен и не совал нос в мои дела. К тому же это показалось мне шансом добраться до дневника твоего брата. Я и предположить не могла, что ты тут же перекроешь мне воздух.
-Ты хотя бы понимаешь, как горько мне это слышать? Я доверял тебе. Я приблизил тебя к себе. Ты стала почти членом моей семьи. И вдруг оказывается, что я перекрываю тебе воздух!
-А разве нет? Все всегда было только твоим: твои задания, твои деньги, твои комнаты, твоя постель, твоя еда, твои мысли. Даже мое тело перестало принадлежать мне. Оно было целиком твое, и, похоже, именно это тебе и нравилось.
Милорд покосился на меня, не отрывая руки от виска. По тяжести его взгляда я поняла, что даже тот факт, что я рылась в делах его семьи, не разозлил его так сильно, как эти мои размышления.
-Итак, все это была игра? А я поверил, что, наконец, моему невезению пришел конец. Что я встретил человека, женщину, которая понимает меня без слов и разделяет мои взгляды. Скажи, дорогая моя, тебе было очень сложно это сыграть? Полагаю, что ты очень устала. Не зря же ты все время пыталась улизнуть куда-нибудь подальше от меня. Я думал, ты любишь меня, или хотя бы хорошо относишься. Похоже, я и тут ошибся. Тогда не могу представить, какие чувства ты испытываешь ко мне на самом деле, но, учитывая твои речи о перекрытом воздухе, я делаю вывод, что не слишком теплые.
Я видела, что, говоря мне все это, милорд начинает злиться сильнее и сильнее. Он стал чаще поджимать рот, и скулы обозначились резче. Мне вдруг стало интересно, на ком он сорвет эту злость: на мне или на другом каком-нибудь слуге?
-Ты любил меня, как вещь и слугу, а такая любовь редко пробуждает глубокую взаимность, - устало ответила я.
-А я доверял тебе, хоть и знал… Я знал, чувствовал, что главный удар по мне будет исходить именно от тебя. Но я думал, что мне угрожает только твоя смерть. Я волновался за тебя и хотел оградить ото всего. Я приблизил тебя, и как ты использовала это? Взломала мой кабинет в поисках доказательств своих параноидальных идей. Я верил тебе и не думал, что этот удар нанесешь ты сама, своей рукой.
К концу монолога злость резко пропала из голоса милорда. Он устало откинулся на спинку кресла и стал разглядывать потолок.
-Уходи, мне надо подумать, что делать с тобой дальше, - после долгой паузы произнес он.
-Слушаюсь, милорд, - я встала, положила дневник на стол, поклонилась милорду и вышла за дверь. От того, что между нами снова установились отношения слуги и хозяина, мне стало гораздо легче на душе. Я получала удовольствие, просто обращаясь к нему на «вы». И к своей комнатушке я отнеслась иначе. Мне все в ней нравилось, а больше всего то, что в ней я могла побыть одна. Я вдруг подумала, что при такой страсти к одиночеству мне никогда не выйти замуж. Нервно хихикая над этой мыслью, я сама приготовила себе ванну и улеглась в нее.
Напряжение отступило, и на его место пришло опустошение. Я вдруг задумалась, зачем вообще взялась за дело Хильды? Ответ пришел быстрый и болезненно откровенный. Я начала все это, чтобы как-то подкопаться под милорда. Не видя иной возможности вырваться на свободу, я вцепилась в первую попавшуюся загадку, которую можно было разгадать и навредить Ирдману настолько, что он либо выгонит меня, либо убьет. Даже второй исход был лучше, чем продолжение той же подневольной жизни. И призрак леди Хильды я придумала, чтобы напугать и себя, и милорда, и чтобы придать некий вес своим похождениям. Почему Хильда, а не банальное предательство в работе? Потому что семья значит для милорда даже больше чем работа, я понимала это тогда и получила доказательства теперь. И за предательство он бы точно меня убил. А так я вроде бы не навредила ему, но отношение к себе испортила довольно сильно.
Что ж, надеюсь, теперь он достаточно зол на меня. Я усмехнулась самой себе. Ведь такую простую правду, как желание вырваться на свободу, я прятала даже от самой себя, прикрывая его сказками о велении моего своенравного сердца и мести властной и мертвой Хильды. На самом же деле я старательно строила фундамент конфликта с милордом, поскольку понимала, что он относится ко мне слишком хорошо, чтобы выгнать или убить, и не достаточно хорошо, чтобы подарить мне свободу. И я решила разрушить его отношение. Почему я не признавалась себе? Потому что, скажи я себе правду, тут же испугалась бы, или начала сомневаться. Результатом были бы нерешительность и бездействие. А терпеть прежнюю жизнь я больше не могла.
Я мысленно взглянула со стороны на прожитые дни в услужении у милорда, пытаясь понять, что там было не так. Я была сыта, занята интересной и неоднообразной работой, у меня были деньги. У меня были даже слуги, то есть были те, о кого я могла бы вытирать ноги! Да, у меня не было своего дома и времени на личную жизнь. Но собственного дома у меня не было никогда, а на возможность устроить свою личную жизнь я давно махнула рукой, как на несбыточную мечту. И что остается? Только странное понятие «свобода», о котором так любит разглагольствовать Леам. Видимо он прав, и дело в этом, потому что сам воздух давил на меня в доме милорда с самого первого моего дня на этой работе. Подсознательно я все это время искала повод, зацепку, которая послужила бы мне путем на свободу. Но милорд был почти неуязвим, и мне пришлось цепляться за такой призрачный шанс, как история леди Хильды.
Я поняла, что клюю носом, и вылезла из ванной. Жутко хотелось спать, но что-то мне говорило, что делать этого как раз и не следует. Милорд может принять решение, и за мной могут прийти в любую минуту. Мне не хотелось бы, чтобы этот момент застал меня спящей. Скорее всего это была обычная для меня паранойя от усталости, но я не решилась ложиться спать и задумалась, чем бы заняться. Побродив, как узник, по комнате я снова обратила внимание на коробку с бумагами. Зачем давать лишнюю работу секретарям Ирдмана? Лучше сжечь все это сейчас.
Я бросала бумаги в камин и по ассоциации вспоминала Раймонда. Что сделает милорд, если я сейчас сбегу в Дом Орсини? Возможно, вздохнет с облегчением. Я жгла бумаги, почти не просматривая, но список недостатков Леама бросился мне в глаза:
1. лентяй;
2. неряха;
3. обжора;
4. обожает валяться на диване, как бревно;
5. болтун;
6. громогласно активен, когда я хочу спать,
7. и полное бревно во всех отношениях, когда я хочу развлекаться;
8. обещает выпендрежа ради;
9. все преувеличивает, особенно собственные заслуги;
10. дымит, как забитый дымоход;
11. помешан на своих дружбанах;
12. упрям, как осел;
13. туп, как бревно.
Итог: бревно и есть бревно.
Я вдруг поняла, что всегда составляла такие списки, когда отношения с тем или иным любовником приближались к концу. И весь прошедший день я мысленно перебирала недостатки милорда, хотя только этот день мы и были вместе. Кстати, я уже не была так уверена в своих выводах относительно него. Я вполне могла накрутить саму себя, чтобы сохранить боевой дух, а не растаять и привязаться к нему.
Я сожгла бумаги и начала перебирать свою одежду, понимая, что многие из этих вещей можно просто выбросить. Ненужные я начала складывать в освободившуюся от бумаг коробку. Когда коробка почти наполнилась, за мной пришли. Милорд таки принял решение.
Я вошла в его кабинет и поклонилась. Ирдман встретил меня молчанием. Я оглядела знакомые стены, кресла и вещи, и мне показалось, что за часы, прошедшие с моего ухода, все успело покрыться тонким слоем пыли. Милорд продолжал молчать. Мне начинать разговор тоже не хотелось. Он в упор смотрел на меня, ожидая, что я привычно прерву паузу первой, но мне было просто лень делать это. Наконец, он вздохнул, отвернулся от меня и сказал:
-Ты все-таки заставила меня поверить в проклятие Хильды. И как бы мне не было это неприятно, но я решил расстаться с тобой. Это единственный способ оградить от мести себя и близких, коль скоро она действительно следует за тобой.
Я молчала, думая про себя, какую форму примет это расставание. Милорд помолчал и продолжил:
-Недавно я имел один разговор о тебе. Тогда я не хотел и слушать, а теперь удивляюсь своевременности этого разговора.
-Вы имеете в виду предложение Раймонда? – прервала я его, желая быстрее подойти к делу.
Милорд вздрогнул и поморщился. Похоже, моя способность понимать его с полу слова, которой он так восхищался раньше, теперь раздражала его.
-Откуда ты знаешь? Он сумел все-таки поговорить с тобой, или вы изначально были в сговоре против меня?
-Ни то, не другое, милорд. Не беспокойтесь, я не была в сговоре с Раймондом. Я вообще не стала бы входить с ним в какой-либо сговор, потому что мне он кажется слишком самонадеянным и ненадежным. К тому же он обладает почти сверхъестественной способностью врываться в чужую игру и путать все карты. Я подслушала ваш разговор. И знаете, это было очень показательно. Вы уверяли меня, что доверяли мне, но об этом разговоре не обмолвились и словом.
Милорд Ирдман снова недовольно поморщился.
-Прекрати! Мне достаточно того, что я выслушал от тебя ночью. Мне не нужны ни подробности, как ты узнала, ни то, что ты думаешь о моем поведении…
-Вы сами спросили.
-Снимаю вопрос. Итак, если ты согласна с предложением Раймонда, то я сегодня же назову сумму твоего долга и, если она окажется ему по карману, вы можете стать счастливой парой. Ведь не у него одного есть способность путать карты. Думаю, вы поладите.
Я задумалась. Мне очень хотелось спросить, что будет со мной в случае моего несогласия, но я так и не решилась это сделать. Многие знания, многие печали. Милорд предлагал мне свободу, правда, отягченную сэром Раймондом с Границы. Я подумала, что старые мечты все же сбываются, но так, что это смахивает на издевательство со стороны судьбы. И еще судьба очень практична, сейчас она одним движением исполнила сразу два моих желания: выйти замуж и уйти от милорда. Так мне ли капризничать? Лучше муж, чем хозяин.
-Я предпочла бы выйти замуж за Раймонда, чем… - начала я, но милорд не дал мне закончить.
-Значит, выйдешь. Но в этом случае, я все же надеюсь на твою лояльность и благоразумие. Все, что ты слышала и говорила в этом кабинете…
-Так в нем и останется. Я забуду все, как только переступлю порог. Милорд может не беспокоиться.
-Так будет лучше для тебя самой. А теперь можешь быть свободна. Если сделка состоится, твой будущий муж сам зайдет за тобой. Прощай.
Я поклонилась и вышла, хотя на языке у меня вертелся язвительный вопрос: возьмет ли милорд с Раймонда проценты, или скинет цену за подержанность товара? Дверь за мной закрылась, я повернулась к ней лицом, чтобы попрощаться с невольным моим помощником.
-Прощай, страж. Может тебя еще кто-нибудь и покормит, но это буду уже не я.
Я шла по коридорам и прощалась с ними, но потом мне это надоело. У себя в комнате я на скорую руку рассовала по сумкам ценные для меня вещи, в том числе и футляр с маской. Затем уселась на кровать, думая, лечь мне спать или пойти погулять. А может все же сбежать на Границу? Придя к выводу, что уже достаточно насиделась в четырех стенах, я вышла из комнаты и пошла к выходу. К моему удивлению, у дверей меня задержал дворецкий.
-Приказано не выпускать вас.
Я ошалела и чуть не впала в панику, но потом поняла, что милорд просто хочет отыграться и показать, кто здесь все же хозяин. Мания контроля - это явно его больное место.
-Слушаюсь, - я развернулась и пошла к открытой галерее, идущей вдоль одной из стен дома. Оттуда открывался вид на роскошный парк, искусно сотканный из обрывков различных реальностей. Если я не могу выйти на свободу, то могу хотя бы полюбоваться на нее.
Сначала я просто шла вдоль галереи, проводя рукой по перилам из дымчатого хрусталя. Некоторые секции заросли темным плющом. Я остановилась, разглядывая, как побеги плюща обрамляют вид на туманный лес, в который, подобно лезвиям кинжалов или языкам, вонзались голубоватые дюны. Я нагнулась над перилами и увидела, что плющ растет от самого фундамента, задушив пару деревьев. От них остались одни голые ветки, их собственную листву заменили резные листочки плюща. Я могла бы забраться по нему и проникнуть в дом милорда. С другой стороны, если я подумала о такой возможности, то милорд уж точно позаботился, чтобы из этой затеи у возможного взломщика ничего не получилось. Его высочество Ирдман всегда умел себя обезопасить. Я пошла дальше, напевая:
-На фиг мне сдался этот принц, коль я полезла на этот плющ…
Наконец, я увидела маленькую аккуратную лавочку и уселась на нее. Я старалась не думать о своей дальнейшей судьбе, но это было невозможно. Разные мысли все время лезли в голову. Например, если милорд сдержит свое обещание, то поступит со мной еще довольно милостиво. Он ведь может просто убить, а вместо этого выдает замуж. Или эта замаскированная месть? Поживем, увидим, возможно, Раймонд окажется не так уж и плох. Интересно, милорд не хочет или не может убить меня? Я отмахнулась от этой мысли и снова сосредоточилась на пейзаже, а точнее на небольшой слюдяной скале. В нее врезалось облачко, и скала начала впитывать его влагу. Облако становилось все меньше и меньше. Некоторые пласты слюды на скале будто запотели. Я наблюдала за исчезновением облака и параллельно вспоминала слова милорда. Насколько же он был выведен из себя, если в нем прорвалась наружу семейная черта изъясняться пафосно и высокопарно. В спокойном состоянии он всегда старался говорить проще. Облако почти растаяло, и мне в лицо дохнуло влажным ветром, который принес с собой запахи леса. Бледно-розовое небо заметно потемнело. Внизу раздался визг какого-то животного, перешедший в рычание. Мне захотелось заверещать в ответ, но сил на это не осталось. Я снова начала засыпать, не смотря на прохладный воздух галереи. Это было очень странное состояние: между сном и явью, между свободой и неволей.
Из сонного ступора меня вывел усилившийся ветер. Он обнаглел до такой степени, что швырнул мне в лицо пару листьев. Я поняла его намек, и отправилась к себе с твердым намерением лечь спать. У себя в комнате я даже не стала раздеваться, а просто рухнула на кровать, где меня подкарауливал запах шиповника. Осыпавшиеся с цветов лепестки все еще валялись на туалетном столике. Я не успела глубоко уснуть, когда за моей дверью раздались голоса. Я тяжело поднялась на кровати. Одновременно с этим дверь открылась. Раймонд не стал входить внутрь, а привалился к дверному косяку. Он был красный и ошалело улыбался. Я даже подумала, уж не пьян ли он.
-Все? – спросила я.
-Да, наконец-то. Собирайся.
-Уже, – я подала ему мои сумки, оставив себе лишь одну с маской и драгоценностями. Он связал ремешки всех сумок в крепкий узел и перекинул их через плечо.
-Небогатые у тебя пожитки. Ну, ничего, это временно, - он обнял меня за плечи, и мы пошли по коридору.
-Как прошли торги? – поинтересовалась я.
-О, лучше, чем я ожидал. Вчера он и говорить со мной не хотел, а сегодня сразу на все согласился. Между вами что-то случилось?
-Случилось, - коротко ответила я.
-Ты что-то ему сказала? Или сделала? Или не сделала? Кстати, я думал, что ты будешь следить за нашим разговором, а в результате мне пришлось расспрашивать слугу, где находится твоя комната.
-На все это я могу ответить тебе только одно: мне смертельно надоело лазить по чужим кабинетам. Надеюсь, тебе этого будет достаточно, - я мрачно посмотрела ему в лицо. В ответ он усмехнулся еще шире.
-Как скажешь. Если не хочешь, я не стану тебя ни о чем расспрашивать. Теперь все, что было раньше, уже не важно. Но все же позволь выразить свое восхищение быстротой, с которой ты довела Ирдмана до желания избавиться от тебя. На это ушел всего один день. А ведь, как я понял, Ирдман дорожил тобой.
-Ты сказал, что не станешь меня расспрашивать, - буркнула я.
-Если ты этого хочешь.
-Хочу.
Мы подошли к дверям. Я слегка напряглась, но дворецкий выпустил нас без лишних разговоров. Даже без «до свидания». Я тоже покинула дом милорда, молча и надеясь, что больше никогда не вернусь туда. Раймонд хотел свернуть в какой-то Путь, но я остановила его:
-Давай просто прогуляемся. Мне надо продышаться. Вчера все же был тяжелый день, и я провела его весь в помещении.
Я огляделась. Можно было бы пройтись по парку милорда, который я так и не успела осмотреть, но желание убраться отсюда подальше все равно бы испортило впечатление от прогулки. В результате мы миновали парк, срезав его через осенний лес в самом узком участке. Раймонд умудрился рассмешить меня, просто расшвыривая ногами ровные кучки палой листвы. Я присоединилась к этому веселью. Мы были, как два подростка, тайно бунтующие против контроля и диктата порядка, который исходил от взрослых. Выйдя из леса, мы оказались на плече огромной статуи, служащей пограничной вехой между владениями милорда и соседним Домом. От плеча и по руке вниз вела лестница, постоянно меняющая свое направление.
-Здесь красиво, - с ноткой легкой зависти сказал мой будущий муж. – Ты не знаешь, когда это все строилось, ландшафт меняли или использовали тот, который был?
-Понятия не имею, - отмахнулась я. – Давай посидим.
Мне самой всегда нравился этот вид. Странный лоскутный городок, будто проросший из скалы экзотическими грибами, где над крышами были крыши, а над ними еще крыши, и затем всегда туманное небо, цвет которого еле угадывался. Скала, на которой стоял городок, если это была скала, а не гигантский коралл, например, плавала в тумане. Что было внизу, я никогда не могла разглядеть, возможно, все те же крыши. Туман скрывал все подробности. Иногда мне хотелось прыгнуть вниз и проверить, сколько я буду лететь.
-А на что похож твой дом? – поинтересовалась я. До меня начинало медленно доходить, как изменилась моя жизнь.
-На праздничный торт, - с демонстративной мрачностью ответил Раймонд. Я расхохоталась.
-Какой ужас! Его Тито выбирал, что ли?
Раймонд посмотрел на меня с легким удивлением.
-Как ты догадалась?
-Праздничные торты, розовые лепестки и блестки – это его стиль. Тебя я представляла в доме, как у сэра Родрика, что-то мрачное и основательное. Хотя если вспомнить твое первое место проживания здесь, то башня Леама подходит тебе больше. Но она уже занята.
Раймонд усмехнулся.
-Да и не так уж она мне и нравилась, - лестница слишком длинная. Знаешь, он же говорил мне тогда, что ты мне не по зубам. И Тито тоже…
-Забавно получилось, - прервала я его. – Когда я встретила тебя в первый раз, я подумала, что ты из тех людей, чей лозунг «всегда не вовремя», теперь же я вижу, что недооценила тебя. Ты спас меня аж три раза за несколько дней знакомства. Первый раз от Родрика, второй – от дракона. Ты на редкость во время оказался в театре. И третий раз ты спас меня сейчас, выкупив у хозяина. Твое предложение было настолько своевременным, что кроме как «судьба», это не назовешь. Если честно, то мне казалось уже, что долго я у Ирдмана не проживу. Что я сдохну, как загнанная лошадь.
Я посмотрела на Раймонда. Он слегка скривился и почесал щеку.
-Я это заметил и сам.
-Думаю, это заметили все, кроме милорда.
-А когда я сказал ему об этом, он намекнул мне, что это меня не касается. Знаешь, я никогда не лезу в дела, если они меня не касаются. А ты меня касалась, или коснулась, или просто пробрала до печенок. Да что я говорю, ты сама все понимаешь. Я знал, что тебе не место рядом с ним, и я рад, что ты это почувствовала и быстро решила проблему.
Я устало рассмеялась.
-Эх ты! Много ты знаешь! Ты и не представляешь, сколько времени я решала эту проблему. Я потратила на нее целых… - я посчитала дни. – Целых девять дней!
-На день больше, чем потратил я, уговаривая тебя стать моей женой, - заметил Раймонд, раскуривая сигарету.
-Дай мне!
Я облокотилась о какой-то камень.
-Больше никакой почты! Никаких мертвых родственников и прочей нечисти. Никакого чтения мыслей, или дневников, или настроений, или знаков. Никакого вставания утром, чтобы во время явиться на доклад. Сейчас придем, и я буду спать несколько дней с перерывами на еду.
-Да пожалуйста! Это же будет твой дом, делай там, что хочешь.
Я ничего не сказала в ответ, потому что в этот момент из вечных облаков выглянуло солнце, и я, закрыв глаза, подставила ему лицо.
Конец.