ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА.
ЧАСТЬ IV. НЕПРИНЯТАЯ ЖЕРТВА.
ГЛАВА 14. РАССКАЗ О ЦИРКАЧЕ С НАВИНЫ.
- Я родителей не помню почти, - начал Чёрный Мститель. - О своём доме могу сказать только две вещи. Там была интересная люстра в форме птицы, расправившей крылья, и вся такая переливающаяся, и то, что снаружи он был деревянным и тёплым.
- А изнутри? – Чудила не упустил случай что-нибудь ввернуть.
- Насчёт «нутри» я не уверен. Но в ту ночь, когда мама и папа спустили меня из окна на верёвке, я прикасался к стенам. Это были деревянные стены, не брёвна, а брус или доски. И в доме плакал ребёнок. Мама и папа смотрели из окна, когда я вылез из сада через щель в ограде, и зарослями, под лопухами, начал пробираться туда, где был овраг. Так они мне велели.
- Зачем? – спросил я.
- Почему на верёвке? – изумился Чудила.
- Я тоже их спрашивал. Не хотел уходить. Ночью, один, ни с того, ни с сего. Они обещали, что мы встретимся, если я буду бежать очень быстро, прячась в овраге, далеко – далеко. Там, далеко, они меня будут ждать.
- Как только откроют ворота… Ты ведь знаешь, где ворота? Ты должен выйти из города и идти по дороге всё дальше. Как можно быстрей. Попроси кого-нибудь подвезти тебя. Только не всадника. От всадников прячься. Иди – и придёшь в столицу, прямо в большой город. Мы там тебя найдём.
Это отец говорил ребёнку четырёх лет. Немыслимо, что я выполнил его просьбу.
Родители были испуганы, я это понял. Они объяснили, что на наш дом напали враги: я слышал их возгласы и как они ломятся в ворота. Они ищут меня и хотят убить.
- А вы? - плакал я, цепляясь за маму и папу.
- Если тебя не будет здесь, то нам ничего не грозит. Главное, чтобы ты был подальше. Дом окружён, но ты кустами, кустами – и к щёлочке над ручейком, и в овраг. Скорей, пока они ещё на улице, пока мы ещё в силах сдерживать напор и отводить им глаза.
Меня поцеловали, сунули за пазуху хлеб и сыр, в карман – несколько монет, надели на меня курточку и велели держаться за верёвку, не плакать и бежать. А я смутно помнил какие-то разговоры, я знал, что детям моих родителей и впрямь что-то угрожает.
- Дайте мне сестрёнку, - перестав проливать слёзы, сказал я.
- Нет-нет! Она плачет, её плач тебя выдаст. Беги хотя бы ты. Мы позаботимся о сестрёнке. С ней тебе не убежать.
Ничего больше не слушая, родители спустили меня в кусты и замахали руками, чтобы я торопился. Я побежал. Долго-долго бежал, на мой четырёхлетний взгляд – и тут небо окрасилось цветом пожара. Я повернул назад.
Когда я доковылял до дома, он уже почти сгорел. Это был ужас. – Телепатель провёл ладонью по лицу и продолжил: - Соседям я показаться боялся. Я осознал, насколько всё серьёзно. Там были какие-то люди в странной одежде. Они не пускали соседей тушить пожар. Один кричал, вскочив на скамью у ворот:
- Нет больше ведьмы, её ведьмака и их выродков. Они предпочли поджечь дом, лишь бы не сдаться. Туда им и дорога!
Соседи плакали.
Родители спасали меня. Они пожертвовали собой, и я не должен был попасться. Я ушёл. Я отправился искать столицу, где мне была обещана встреча, потому, что была у меня глупая мысль: а вдруг?
Потом, помню я, всегда было голодно, а спал я в каких-то щелях. Помню, я просил «на хлебушек», и протягивал руку, а она была вот такой маленькой и грязной-грязной. Я добрался до столицы, где затерялся среди прочих беспризорных. Помню, у меня завелись приятели. Мне было весело с ними. Я научился красть с прилавков булочки, а из карманов кошельки. Я выигрывал даже у старших ребят во всех играх, и специально играл на деньги. Я крал ещё и книги, взахлёб читал их, потом продавал, и считался самым умным. Меня любили, потому что на свой выигрыш я частенько угощал товарищей, а мог отдать его тому, кому сейчас особенно плохо. За это мне сперва влетало от Дядьки, взрослого главы нашей шайки – я обязан был бОльшую часть отдавать ему. Но я испытал на нём заклинание Придурочного Смеха, о котором слышал от беспризорных. Кто-то из мальчишек рассказал мне случай из давних времён, а я взял, да и попробовал. Дядька отстал, назначив мне ежедневный взнос, но каждый раз потом, видя меня, хихикал и вспоминал, как я заставил его хохотать полчаса подряд. Он не сердился, а восхищался – не знаю, почему. Мне неплохо жилось. Моя ловкость и некоторые дополнительные способности шли на пользу карьере. Меня должны уже были повысить, перевести в форточники, но тут произошёл удивительный случай, представляете?
- Нет, не представляем, - отказался я.
- Тебя перевели в конокрады, - предположил Чудила.
- А вот и нет! – хлопнул ладонью по столу наш хозяин. – Какой-то человек бросил мне монетки, и я нагнулся их подобрать.
- Да ну! – изобразил я удивление.
- Не может быть! – подхватил Чудила.
Телепатель отмахнулся от нас, как от снежинок:
- «Ну-ка, ну-ка, - сказал человек, - изогнись-ка так ещё. Наклонись. Что значит «не желаю»? Я дам тебе денежку. Отклонись назад, как ты это сделал только что. Слушай, хочешь в артисты? В циркачи, а? Будешь одет, обут, и есть станешь досыта». «Я умею показывать фокусы», - ответил я. И заделался циркачом, повысив сам себя.
Я лишился родителей в четыре года, четыре года беспризорничал, и столько же странствовал с артистами. Я помню, эту дату мы отмечали, как мой день рождения, потому что в цирк меня приняли именно в этот день.
- Сколько тебе лет? – спрашивал каждый раз хозяин цирка, Лесик Везлик. Свой возраст я знал хорошо, и чётко отвечал:
- Мне одиннадцать лет (десять, девять, восемь), а с вами я четвёртый год.
- Не четвёртый год, а четыре года, дурачок. Сегодня, после представления, мы будем объедаться! Гуляем на всю катушку!
Цирк был на редкость процветающим, вовсе не из тех, задрипанных, что кочуют по захолустьям и рады каждой копейке. Имя Лесика Везлика гремело по всем странам, его труппу ждали, словно главного праздника в году. Он собрал у себя лучших профессионалов, и, что удивительно, очень хороших людей. Плохие отваливались от труппы, словно блохи от собаки, вымытой специальным мылом. Так руководить – это талант.
- Это правда, - просветил меня Чудилка. Телепатель продолжал:
- В цирке было полно детей и подростков. У некоторых родители выступали на арене, другие были также, как я, подобраны на улице. Это ничего не значило. Обо всех заботились, всем покупали подарки, все имели карманные деньги, всем отмечали дни рождения, кого-то принимали в семьи. Кто-то вырастал и покидал цирк с хорошим выходным пособием. Но я видел, как эти, покинувшие, в городах, где остались устраивать свою судьбу, кидались к повозкам, обнимали артистов, хвастались достижениями, приводили собственных детей, благодарили лично Лесика, тут же дававшего команду закатить праздник в честь бывшего воспитанника или воспитанницы. Потом они провожали цирк до городских ворот и прощались со слезами на глазах.
Но я сразу был на особом счету. Директор цирка недавно перенёс семейную драму, он привязался ко мне, как к сыну, а я, хоть и помнил о своих родителях, с восторгом стал звать его папой. Бородатая женщина Оста называла меня «талисманчиком» и говорила мне по секрету, что я помог Лесику справиться с кошмарным душевным потрясением и избавил цирк от угрозы роспуска. Но это не значит, что мне во всём потакали и носились со мной, как с хрустальным. С любимчиков больше спрос. Первое, с чего начали моё воспитание – отучили от привычки воровать и от пристрастия к азартным играм.
Это были прекрасные годы. Я столькому научился, столько узнал, что куда там вам, домашним мальчикам!
- Да уж. Куда уж, - съехидничали мы с Чудилой. Не обратив на нас внимания, Телепатель знай себе рассказывал:
- Я танцевал такой интересный танец, жонглируя разными предметами, даже огнём. Надо быть очень гибким и очень внимательным. Я научился танцевать на проволоке. Даже Лесик приходил в ужас от того, что я там вытворял, но мне было весело, я ничуть не боялся, сложные трюки давались мне шутя, просто как никому. В первый же год я стал гордостью цирка и гвоздём программы. Я увлёкся фокусами, и они мне удавались лучше всего. У меня было такое блестящее трико, шляпа и плащ, а директор цирка, заменивший мне отца, говорил с сожалением: «Тебя подучить бы. Отдать бы в обучение хорошему магу». «Не хочу быть волшебником, - упрямился я. - Потом я вырасту, женюсь, у меня будут деточки, а кто-нибудь назовёт меня ведьмаком, и сожжёт мой дом, а детей убъёт. Нет». «Не прав ты, - вздыхал папа Лесик. - Не прежние нынче времена. К магам снова относятся с уважением».
Но я-то знал, что у нас вся история такова: сначала – уважение и преклонение, а по прошествии небольшого времени – гонения и страх.
- Это где ж такое? – сдвинул брови я.
- Не помню такой истории, - нахмурился Чудила. – И ни о каком таком цирке слыхом не слыхивал. Лесик Везлик? Знать не знаю. А ты, Анчутка?
- Понятия не имею. Недостаточно громко, видимо, это имя гремело.
Телепатель снисходительно улыбнулся:
- А я не про вашу историю, друзья мои. Я про историю своего мира и своих соотечественников. Мои соотечественники не с Винэи. Надеюсь, вам не надо втолковывать, что Навина – обитаемая планета.
Петрик, задумчиво нюхавший вино в бокале, расплескал его на колени. Я уколол вилкой губу.
- Нет, нам не надо втолковывать, - отказались мы и сделали вид, что нам не так уж и интересно, как Телепатель с Навины свалился на наши головы.
- Ну, и вы, конечно, слышали про Красивых Горных Людей, - кивнул он.
- Конечно, - обрадовался я. – Только у меня один вопрос. Один маленький вопрос. Первый. Все ли они были волшебниками? Второй. Неужели они с Навины? Третий. Как они попали на Винэю? Четвёртый. Почему исчезли бесследно? Пятый. Их потомки живут среди нас? Шестой. Ты сам как попал сюда? Седьмой. Там у вас все выглядят как ты? Восьмой. Мы можем побывать на Навине? Девятый…
- А ты, что ли, красивый, Телепатель? – с сомнением спросил Чудила.
Накрутив на палец прядь волнистых тёмных волос оттенка голубиных перьев, Чёрный Мститель скромно поведал:
- Женщинам очень нравлюсь.
- Телепатушка, не отвлекайся от моих вопросов, пожалуйста! – взмолился я, замученный любопытством. – Про Красивых Горных Людей и межпланетные связи. Мы знаем, что такие, как ты, дружили с анчу, жили с ними в горах, и отказались эти горы покидать, когда их покинули анчу. У них был дар предвидения, и они общались с камнями красной породы.
- Не все, - вставил любезный хозяин. - И волшебников на Навине вряд ли больше, чем у вас, на Винэе. В ваших горах, конечно, жили, в основном, маги. Спасались от гонений. Я говорил про гонения? На Винэе было безопасней всего.
- А потом все ваши куда-то делись. Я утверждаю, что всё-таки потом они спустились в долины и затерялись среди местного населения.
- Опять же не все. Кое-кто вернулся на Навину. У вас были Мрачные времена, а у нас как раз очередные гонения закончились. У всех имелись друзья, даже родственники анчу, которых хотелось спасти от того ужасного, что происходило у вас, поэтому у нас полно анчу. И потомков других народов с Винэи. И, если хотите, я расскажу вам историю о том, как тогда разделились надвое рода Охти и Корков, как поживали их потомки на Навине, и что поделывают сейчас. Давным – давно жили – были…
Понимая, что Чёрный Мститель, дай ему волю, зателепает историями и историческими примерами пуще Хрота, я воскликнул:
- Попозже!
Петрик тоже сказал:
- Не надо, Телепатушка, - и добавил: - Я знаю.
Вот так новость! А я и не знал о том, что часть знаменитый родов спасалась от Мрачных Времён на Навине. О том, что они существовали уже тогда, я услышал совсем недавно, в пути, от Петрика. С другой стороны, похоже, никто не знает о разделении двух семей. Ну, вот, разве что, кроме Чудилки.
- Но как они… - начал было я, но Телепатель перебил:
- Мы умеем делать порталы.
Петрик наступил мне на ногу, чтобы я не проговорился о Проходе в Гремящем Холоде. Но, видит Эя, я не проговорился бы.
- Ты тоже умеешь? – задал вопрос Чудилка.
- Я умею. Но и у вас кое-кто умеет.
- Да?! – растопырили глаза мы с Петриком.
- Корки, - лаконично ответил Чёрный Мститель. – Не надо кричать, что среди них нет волшебников. Да, теперь только один, но ещё в начале лета было двое. Если вы не будете перебивать, я вам расскажу.
- Волшебники? – изумились мы. – Среди Корков? Двое? Не может быть. У них только один волшебник – это ты.
- И если твоя фамилия не Корк, то ты должен говорить именно так: «у Корков», а не «среди Корков». Корки не способны к магии. Я никогда об этом не слышал, - добавил я.
Петрик, однако, заметил:
- Подожди, Анчутка. Мы одно время предполагали, что волшебников двое. Вот этот самый Чёрный Мститель и ещё один.
А ведь и правда, предполагали.
Телепатель засмеялся:
- Подождите, я всё объясню.
И стал рассказывать дальше.
* * *
- Директор цирка не требовал от меня, чтобы я забыл свою семью. Он восхищался моими родителями. Мало того. Он занимался расследованием их гибели. Кое-что я узнал от него, кое-что – потом, от других людей и из документов. Мои предки всегда рождались волшебниками. Всегда служили Коркам. Началась эта кабала задолго до явления первого «Чёрного Мстителя».
- Всё эти «Чёрные Мстители» всех времён – это всё колдовство твоих предков! – обозлился я, а Петрик попросил:
- Тише, Миче. Это же ясно.
- Этот дом, - Телепатель обвёл рукой помещение, - принадлежал ещё какому-то из моих прадедушек. Моя бабушка, взяв маленькую дочь, бежала в мир, который считала для себя безопасным – на Навину. Её муж, мой дед, был убит Корками за неповиновение. Бабушка решила, что всё, пора пресечь это многовековое служение. Ей удавалось удачно скрываться, но выросла её дочка, моя мама, вышла замуж за волшебника, у неё родились дети – я и моя сестра, и тут-то нас нашли Корки.
- На Навине?
- Вы будете слушать? Да, на Навине. Корки предложили маме и папе сдаться по-хорошему...
- Папа-то при чём? – удивились мы.
- Он же знал, на ком женится. Он сразу же…
- Ты чего замолчал?
- Сразу же становился собственностью Корков. Неважно, мужчина или женщина. Сразу же после свадьбы, - с трудом вымолвил Телепатель.
- Это как это, «собственностью»? Это что – рабство? Рабы нынче только у пиратов бывают, - ахнул я, а наш хозяин кивнул.
- Чувствуется, пираты и Корки – просто одно и то же, - стукнул рукой по столу Петрик и вскрикнул от боли.
- Это вышло так вот почему, - тихо продолжал молодой волшебник. – В ужасно, просто ужасающе далёкие времена, среди Корков встречались очень сильные маги. Необыкновенные, изобретательные, могущественные. Они владели тайнами, за обладание которыми какой-нибудь фанатик своего дела готов был бы маму продать. Но потом сила их пошла на убыль, а знания и записи остались, и они ими пользовались, но былое могущество ушло, они стали как все. А мой самый дальний предок, он, наоборот, считался в ту пору сильнейшим, величайшим из волшебников Винэи и Навины. Но ему хотелось новых потрясающих знаний. Не знаю, зачем. Он был мирным человеком, но фанатично преданным науке колдовства. Он жаждал изобретать и учиться – всё равно, старому или новому. И, узнав, какие тайны сохраняются в семье Корков, загорелся их изучить, и возродить, и использовать. Он был тогда молод, одинок и бездетен, и думаю я, не соображал, что обещает в обмен на заветные знания. Ни много, ни мало – вечное служение своё, своей семьи и своих потомков роду Корков. Думаю, первых потомков это служение не тяготило, Корки были более – менее нормальными. Но потом они использовали членов моей семьи, как оружие. Вы сами сказали, что просматривается связь с пиратством…
- Ага! – азартно воскликнул Петрик, но воздержался от потирания рук.
- С пиратством? – до меня кое-что начало доходить, причём мысль об оружии совсем даже не взволновала. – Тесная связь с пиратством! Маленькие дети, рождённые Корками похожими на анчу! А вдруг их всегда отдавали на воспитание пиратам? Ужас какой!
Чудилку передёрнуло. Телепатель сказал:
- Во-первых, не вдруг, Миче. При чём здесь «вдруг»? Так уж повелось: способности к магии у Корков почему-то передаются тем, кто имеет внешность анчу, а это очень редкое явление. Долгое время не случалось такого, и вот, пожалуйста – целых двое. Во-вторых, Лийские острова – надёжная крепость. Те самые записи, те самые тайны сохранялись там. Идеальное место для обучения. В-третьих, почему много лет был непобедим Длинный Коготь? Потому что он волшебник. А ещё – он родной братец знаменитого Кырла. Они очень дружат… Дружили.
Петрик вскочил на ноги:
- Миче, только не ори!
Но я не могу не орать, когда до меня доходит ужасная вещь. Неискушённый в магии Чудилка, которому родители запрещали упражняться в колдовстве, сунулся сражаться с волшебником дома Корков, рождённым анчу…
И ведь до чего здорово наш приятель Кырл изображает ненависть к моему народу! Удивительная артистичность! Потрясающее лицемерие!
- Я не знал, что он Корк! Только сейчас узнал. Но понял, что волшебник, а из магов только я был на кораблях… - оправдывался Чудила. – Что это с тобой, Миче? Тебе плохо?
Я хватал ртом воздух, вытаращив глаза. Повелитель самотыкающих вилок называет себя магом и бросается на Длинного Когтя, на того, кто был непобедим десятилетия. И все видят бой на саблях, но на самом деле… Я не могу с этим Петриком! Как мне может быть хорошо от таких сообщений? Кажется, у меня что-то случилось с сердцем. То ли оно биться перестало, то ли, наоборот, пустилось вскачь. Этого я понять не мог, но мне не хватало воздуха, мне снова сделалось темно и холодно. Я однажды стоял на пристани и плакал, понимая, что вот сейчас может случиться так, что я больше не увижу Петрика, и я был прав, и получил его обратно чудом, по милости светлой Эи, моей покровительницы. Чёртов Чудила! Как он смеет вечно лезть на рожон, если я так переживаю?!
- Миче, всё позади, - напомнил пиратский маг.
Чудилка обнял меня за плечи, а я зло крикнул Телепателю, что ничего не позади, что так вот будет продолжаться всю жизнь, что этот Чудила задался целью истрепать мне все нервы. На это наш хозяин напомнил, что я и сам такой, и неизвестно ещё, кто кому больше нервы мотает.
- Знаешь, Миче, всё это ерунда, - успокаивал меня Чудилка. – Вот если мама и папа узнают, что я тогда магию применял – мне тут же и конец придёт.
- Ну да, - смеялся Телепатель, - было бы лучше, если бы ты дал себя проткнуть совершенно безо всякого волшебства. Чудаки ваши родители.
- Миче, ты маме моей не говори! Она и папа думают, что я как обычный солдат победил Длинного Когтя.
Боится, что родители отругают и поставят в угол. Да на месте его отца я прихлопнул бы глупое создание самым толстым кожаным ремнём! Так рисковать собой!
- Странный ты, Петрик, - сказал Чёрный Мститель. – Я и то думал, ну куда ты полез к тому, кто умеет делать портал и захаживает со своим братцем Кырлом на Навину, как к себе домой? Ты победил волшебника Длинного Когтя, как простой солдат, никак иначе. Гордись.
Столько веселья и невероятной гордости было в голосе самого Телепателя, словно он лично прикончил пиратского вожака. Ох, думаю я, плохо, очень, очень плохо обращался с ним дядя Ловкача Воки.
И ещё подумал я вот о чём: видимо, правы наши собственные пиратцы, утверждавшие, будто бы Телепатель никогда не станет мстить победителю Длинного Когтя. Значит, волшебник и впрямь не пытался причинить вред Петрику и команде «Комарика». Но кто тогда помогал Воки Ловкачу магией?
Петрик обратил к нашему хозяину пылающее лицо и нацелил на него распухший палец:
- А ты! Что делал там ты, Мститель несчастный? Где был ты? Почему ты видел меня и Длинного Когтя?
Тот пожал плечами, словно это в порядке вещей:
- Я был в клетке. В специальной низкой клетке, где не распрямиться и не применить колдовства. За неповиновение. Чтобы не навредил, раз пользу не приношу. Был в клетке, потом бежал с помощью хорошего человека. Был ранен - и меня поймали, и вот вам «Чёрный Мститель». Потом бежал снова благодаря Миче. Прятался. Следовал за вами, чтобы поговорить.
- Не видел тебя, - фыркнул победитель Длинного Когтя и повернулся ко мне.
- Слушайте, братцы, шли бы вы отдыхать, поговорим потом, - предложил Телепатель.
Мы дружно помотали головами. Петрик сказал:
- Ты лучше поскорей рассказывай, как у Корков перевелись волшебники.
Продолжение: http://www.proza.ru/2010/09/03/636