- Вот вы, тут, разные разности про баб, то есть про женщин рассказывали...
Мужик свесил голову в проход купе вагона.
- Оно и не зазорно в мужской компании об этом предмете поговорить. Да и о чем мужикам говорить как не об этом самом? Однако скажу я вам, что мы о женщинах мало что понимаем; тысячу лет жеребцом проживи, а все равно эту женскую материю не поймешь.
Вот, к примеру, был у меня такой случай: работал я на одном предприятии, где после смены приходилось мыться в душевой. Известное дело, у нас душевые чисто казармы, так что мы, в своей смене, друг друга нагляделись, что с заду, что с переду и могли друг друга узнавать не по физиономии, а по любому иному месту, которое обычно прикрыто.
В те времена я был до женского полу большой любитель и если видел, что глаза у женщины томной поволокой отсвечивают, тут уж меня на вожжах не удержишь. И вот что я вам скажу, как правило, такие женщины все бывали замужние. Вот вам еще одна загадка женского естества, но я не об этом.
Так вот, однажды я встретил такую особу в трамвае. То да се, словом в тот же вечер я прибыл по указанному адресу. Как и предполагал, женщина оказалась замужней.
Жила напротив её квартиры, подруга незамужняя, так мы у нее для увеселения тела, кровать арендовали, а когда моя вдоволь натешится, то и подруги от меня кое - что доставалось. Так с месяц вся эта история продолжалась, пока, случайно, не увидел её в магазине с мужем.
Вся моя трагедия, - а вы не смейтесь, не смейтесь! Состояла в том, что я с ним вместе работал. Друг друга мы знали, а вот жен, разумеется, не знали, а тут такое совпадение. И все бы ничего, но, скажу я вам, инструмент у этого мужика был не чета моему, выдающийся в своем роде инструмент. Ну, я и затосковал.
Пришел я к ней, лежим мы в постели, а она:
- Что, да что, ты такой вялый?
А как мне не быть вялым, когда я смотрю на её прелести, а перед глазами тот самый инструмент мужа.
Она, конечно, старается мою печаль прогнать, плечами и всеми такими завлекательными местами поводит, а у меня из головы мысль нейдет: «Чего ж ты во мне нашла?"
И как подумаю о том, с каким инструментом он в ейное место вторгался, так пуще прежнего тоска подступает.
А она вздыхает, страсть на меня нагоняет, да все бес толку. Крепился я, крепился, да - бац! Ей все как есть выложил:
- Чего, - говорю, - Лиза ты во мне нашла, когда у твоего мужика все есть.
Ну и рассказал ей, что в душевой я каждую смену наблюдаю его мужское достоинство.
Смутилась она, даже лицо краской покрылось, да и говорит мне:
- Без надобности мне его счастье, мне мол, с тобой куда как милей.
И прочие разные разности говорила, а я слушал её, да все думал, может оно и так, а может и нет.
Словом перестал я к ней ходить, не мог себя пересилить, а тут еще каждый день в душевой наглядный экспонат вижу. Не хочу, отворачиваюсь, а он так и притягивает к себе.
Лешка - это её мужа Лешкой зовут, как-то говорит мне:
- Ты чего на него уставился? Ты бы на него посмотрел, когда я на Лизку свою нацеливаюсь.
Ну, все, словом, полное мое моральное поражение. А Лизка его, через подругу, около года все время мне приветы слала.
Вот и посудите, чего бабе надо было? А вы мне анекдоты рассказываете, как искала по носам, а потом ишака увидела и свою ошибку осознала. Нет, не понять нам женщин, хоть тысячу лет жеребцом проживи, а все равно - загад-ка!
1997 год.