Официант с громким хлопком откупорил шампанское и разлил его по бокалам. Молодые люди торжественно подняли фужеры.
- За тебя, Николя!
- За тебя, Виктор!
Игривое шипучее вино сладко пощипывало язык, наполняло голову веселым легкомыслием.
- Почему ты не обратился по поводу иллюстраций ко мне, Ники? – спросил русоволосый художник, взяв с блюда кубик белого сыра на шпажке.
- О, мой друг, - виновато прижал ладони к груди Николя, - если бы я лично занимался публикацией, то не преминул бы попросить тебя! Но, видишь ли, всем заведовал мой приятель, и потому он выбрал художника на свой вкус.
- А почему ты сам не занялся?
Молодой писатель опустил голову, чтобы скрыть от друга стыдливый румянец.
- Мне нездоровилось, а он прекрасно управлялся с делами, даже будучи в Неаполе. Я был рядом с ним, но чувствовал себя недостаточно хорошо, чтобы отказываться от его помощи.
- Понимаю. Он берет на себя слишком много.
- Ровно столько, сколько я ему позволяю.
- Кстати, новелла действительно очень хороша. Я бы проиллюстрировал ее иначе и обязательно в цвете.
- То есть ты не сердишься на меня? – юноша схватил собеседника за руку. – И мог бы нарисовать новые картинки, если вдруг нагрянет переиздание?
Виктор улыбнулся.
- Я уже нарисовал. И с удовольствием покажу тебе сегодня за ужином, если ты не откажешься от приглашения, конечно.
- О, мой милый! Ты удивительный человек! Не знаю, как и благодарить тебя!
- Поверь, Ники, то, что ты поправился и в состоянии заниматься делами самостоятельно – уже награда для меня.
- Простите мне мою дерзость, господа, но позвольте прервать вашу беседу…
Молодые люди одновременно подняли взгляд на нарушителя спокойствия – это был высокий плотный мужчина средних лет, хорошо одетый и ужасно пьяный.
- Я вижу, сэр, - обратился он к изумленному Виктору, - Ваш друг болен. Я узнаю эту болезнь по лицу, по глазам и по нервическим жестам. Видите ли, я врач…
- Послушайте, доктор! – возмущенно воскликнул Николя, - Не могли бы вы практиковать где-нибудь в другом месте?
- Какое имя у Вашей болезни, молодой человек? – повернулся к нему пьяный врач. – Кокаин? Опиум? Морфий?..
Подбежавший администратор рассыпался в извинениях и увел пытливого доктора куда-то в другой зал ресторана.
Виктор посмотрел на друга и поразился перемене в облике Николя: он смертельно побледнел, а нежные черты лица исказила смесь отчаяния и обреченности. Писатель выглядел совершенно подавленно.
- Не стоит так расстраиваться…
- Пойдем отсюда. Мне необходимо подышать.
Друзья вышли на улицу, и Николя тут же подставил лицо ветру и редким снежинкам, порхающим в воздухе. Виктор доверительно взял писателя под руку.
- Послушай, не обращай внимания. Этот человек просто перебрал спиртного и начал бредить. Ты всего лишь попался ему на глаза, не надо так переживать.
- Виктор, он не ошибся, этот врач.
- Как?! – юноша остановился как вкопанный, а глаза его распахнулись и потемнели. – Не может же быть, чтобы ты…
- Может. – коротко ответил Николя и быстро зашагал прочь, подняв воротник пальто и сунув руки в карманы.
Виктор смотрел на удаляющуюся ссутулившуюся фигуру и не мог поверить в страшное откровение.
Снег мягкими хлопьями ложился ему на плечи.
На следующее утро камердинер принес Виктору записку, пахнущую морским бризом и лимонами.
«Виктор, мой любимый друг, если Вы теперь не захотите со мной встречаться, я пойму и не обижусь. Всегда ваш Н.»
Виктор нахмурился и набросал ответ в несколько слов: «Ты как всегда патетично-пафосен. Приходи на ужин сегодня – я заказал красивые рамки для иллюстраций. Твой В.»