63. Любава. Заглянем в будущее

               
В бреду, Любава пыталась объяснить, чем вызван их побег, просила милости для пленных.  Ей всякий раз с терпением объясняли, сынишка  с женщиной в надежном месте,  муж с братом  признания дают, сведения  ценны  и появлению их  рады.
Когда сознание просветлело, Любаве принесли сынишку, она окликнула его и протянула руки. Мальчик, услышав мамин голос, головкой завертел, но от протянутой руки отпрянул и к женщине чужой прижался. Она позвала сына вновь,  голос мамин приняв за обман,  он заревел.

Женщины старались  успокоить:
-Лицо в повязках, поэтому не узнаёт, красивый мальчик, твоя личина.  Кроху вынашивай спокойно. Смысл жизни в детях и любимом. Муж о тебе печется неподдельно.
-Повязка мне смотреть мешает, глаз левый токает, болит, словно в нем сердце поселилось.  Страху натерпелась, палач стоял  напротив,  в обмен на жизнь, лицо  порезал. Мы живы! – произнесла Любава.
Известие о том, что левый глазик удалили, восприняла спокойно и при свидании с мужем, утешила:
-На свете одноглазых  много,  не я одна калечена судьбой, на будущем потомстве  не отразится слепота. Главное действие свершилось, я жизнь ребёночку спасла.

 Глаз токал,  ниточные швы липли к повязкам, при перевязках,тряпки размачивали теплым маслом. Боль днем и ночью,  терпение на исходе, видения  стали донимать. В бреду, к ней  подходил палач, она пыталась защититься, живот руками прикрывала. События последних дней вновь проплывали перед ней.  Главный охранник наружу вынес и  тело положил на снег. Ушли. Вернулись вновь. Голос Главнейшего узнала. От слов, убей её, очнулась. Пыталась крикнуть, да звуки утонули в глотке, разрезанная щека мешала их произнести. Испуг, какого не знавала, ребенок у меня внутри! Рука  к коленям потянулась, нащупала  подол и медленно закинула на грудь. Живот и ноги оголились, рука коснулась живота.
Она себя,  что ль предлагает, воскликнул удивленный голос.  Рот чавкнул звуком. Спасительные голоса. Она пузата!Ребенок тычется под руку! Убьёшь её,  с твоим ребенком что-то станет, пускай колекою живет. Сама себя сейчас не видит, очнется, в зеркало посмотрит, что не казнили, будет сожалеть. Тишина. Очнулась, боль пронзила тело, ей удаляли поврежденный глаз , порезы штопали иглою.
Палач стоит и не уходит, рукою потянулся к ней, завис ладонью над лицом, боль странным образом уходит. Спасительный,  желанный сон!
               
Случилось так, что с мужем Любава встретилась спустя полгода. После осады, всех женщин с малыми детьми  на время поселили в лес, от разрушений дальше. Свиданием не баловали, спешили восстановить жильё, да новый урожай взрастить. Ясек  побывал у них. При встрече всех обнял, Любаву мамкою назвал. Отца хвалил,   по башковитости в постройках, он самый  ценный человек. Две ночи, они  лежали рядом, осаду вспоминали, о сокровенном говорили:
-Рядом с отцом, мать крутится, они повязаны работой. В нем думы только о тебе, желание обнять так велико,  заплакал, провожая. Сестра обходит стороной, простить не может, отец родной, ей гибели желал. Братишка разумом воспринимает, что перед ним отец, а тяги  нет. Сам выбрал попечителя себе, к нему и жмется всей душой. Мать специально напросилась в подручные к отцу, детей к нему приблизить хочет. Старается внушить,   отец,  наш дух. Напрасная затея,  внутри отца привязки нет. В народе,  верно говорят, отец заботится о детках, покуда женщина его. Когда ты мать мою узнаешь, поймешь,  источник радости она, в ней столько силы и любви,  и для тебя найдется место.

Встретившись с отцом, Ясек предупредил:
-Лицом  Любаву не узнать, как будто с неё кожу сняли и нацепили  чью-то маску. Через время пригляделся и привык,  словно и не было увечий. Впервой увидишь, не охай и не ахай, дай времени пройти. Сама она не замечает уродства своего, в зеркало  однажды посмотрелась, сказала вслух, оно не для неё.

Отец смеялся  над словами сына, в сознании его, жена всегда красавицей была.  Цены ей нет, жизнь им спасла, красивых деток нарожала, умна, верна, хозяйка в доме. Когда прощался с ней, лица не видел, снимать повязки лекарь не велела.

К зиме обоз встречали всем народом. Любаву муж приметил сразу. Подросший сын, держась за юбку, взирал на встречных с любопытством. Дочурку устроила на перевязанном платке, как на висячей колыбели. Он побежал  навстречу. Ясек заметил, отец шаг сбавил, остановился, плечи затряслись. От слов отцовских люди сникли:
-За что такое наказание?  Тебя не брошу, а как сама то, будешь жить, по мне, смерть краше бы была!

Радость от встречи упорхнула, Ясек подбежал  и кулаком забарабанил   по спине:
-Просил  не ныть при встрече,  мамка жизнь выбрала,  детей надо растить. Я жил без матери родной, тоскливо ночи пробегали, мне её песен не хватало и ласковых объятий тоже. Не смей лишать детей мамани!
Отец  присел на камни, зарыдал:
-От жалости, от жалости печали.

Любава,   передав  дочурку мужу, спокойно молвила:
-День радостный не надо портить, не для того мы столько пережили.  Как бы  ни истязали тело, краса душевная важнее. Народу в  бойне много  полегло, нам жребий выпал – ЖИТЬ!