ДИКАЯ ДИВИЗИЯ
Инструктор центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза Снегирев Степан Петрович слез с дерева и вприпрыжку побежал по лесной дорожке. В лесу была первозданная тишина и только , углубившись в чащу, Степан Петрович услышал, как кто – то , там, впереди, кричал человеческим голосом «Бре – ке – ке – ке! Бре – ке – ке – ке - ке!». Степан Петрович остановился, прислушался: лягушки квакают, решил он и понесся дальше, периодически оглашая округу тревожными криками «Ау! Ау! Ау!». Через некоторое время на «Ау!» кто – то откликнулся кряканьем «Кря! Кря! Кря!»,
Кто бы мог в этой глуши крякать? - подумал Степан Петрович и побежал на кряканье. Через некоторое время он выбежал к берегу озера. По озеру плавали утки. Они не только плавали, они еще и крякали.
Облегченно вздохнув, Степан Петрович к кряканью уток прибавил свое тревожное и протяжное «А – а – а у – у- у!». Но никто не отзывался. Степан Петрович возвел глаза к небу и на светлеющем небосводе ясно увидел «Чертово колесо». Инструктор ЦК кинулся от озера в чащу леса, через несколько метров куда – то провалился и затих.
* * *
Первое, что сделал директор завода Онуфриев Ермолай Карпович, это поручил своему секретарю партийной организации поднять в ружьё «дикую дивизию». Удалось собрать не всех: кто – то болел, кто – то был в отпуске. Сыграли «Большой сбор» и «под ружьё» стали отборные силы: зубной врач Каролина Игоревна, - женщина не первой молодости, но еще очень привлекательная, незаменимый организатор почти всех застолий и встреч; стройная, кровь с молоком учительница географии Софья Михайловна; парикмахерша Тамара; две студентки факультета физвоспитания местного университета и Танька по кличке «Снабженец» - заводской резерв. «Дикая дивизия» обслуживала почетных граждан города – «слуг народа», как их называла Каролина Игоревна, известная в партийных и советских кругах под псевдонимом «Зубчиха». Заместителем ее была Софья Михайловна. Эта шла под кличкой «Географичка».
В шикарной, по тем временам, квартире Каролины Игоревны был накрыт такой же шикарныйстол.
Празднично одетые волонтеры «Дикой дивизии», встретили гостей маршем Мендельсона и радорстными, приветственными возгласами.
Софья Михайловна, как на пуантах подлетела к Степану Петровичу, взяла его за руку своей горячей, подрагивающей, обещающей рукой и усадила рядом с собой.
Друзья! – начал свою вступительную речь Ермолай Карпович. – Разрешите педставить представителя Центрального комитета нашей партии Снегирева Степана Петровича, прибывшего в наш город для торжественного акта – вручения нашему заводу переходящего Красного ЗНАМЕНИ. – Степан Петрович приподнялся и отвесил общий поклон.
Степан Петрович, - продолжил свою речь директор, - всегда решал по революционному вопросы нашего завода и никогда вместо решения вопросов, не показывал нам кота в сапогах. Выпьем же за его здоровье, за наш ЦК и за нашу партию. Все выпили, а потом уже пили без тостов и много.
«Географичка», раскрасневшаяся от коньяка и шампанского и от этого еще более похорошевшая, наклонилась к Степану Петровичу, пощекотав его лицо шиньоном, и проворковала:
- Можно я буду называть тебя мистер Смит?
- Почему – Смит? – обласкал ее взглядом представитель ЦК.
- Я так хочу, - потрепала его по голове Географичка, - И вообще.
- Что вообще?
- Вообще, ты мне нравишься. Ты толстый и красивый.
- Так уж и красивый? – засмущался Степан Петрович.
- Красивый, красивый, - капризно кокетничала учительница географии. – Давай, на брудершафт.
Выпили на брудершафт. Губы у Софьи Михайловны были сочные, сладковатые, податливые. У Степана Петровича слегка закружилась голова и когда они сели после поцелуя, его рука, как бы невзначай легла на прохладную и упругую коленку Софьи Михайловны. Дружески погладив коленку, Степан Петрович встал с бокалом в руке и начал речь:
- Дорогой Карп Ермолаевич! – и хотя шефа звали Ермолай Карпович, никто не осмелился поправить представителя ЦК. Но после этого Онуфриев так и остался Карпом навсегда.
Относительно чопорное веселье, постепенно перешло в обыкновенную пьянку. Ермолай Карпович начал было прощаться, но тут вскочила с места Каролина Игоревна, она успела переодеться в ярко – голубой сарафан, с глубочайшим декольте на спине и груди и выглядела очень эффектно. Да, ей было что показать.
Она выскочила на середину комнаты и закружилась в танце, во весь голос напевая: «Я танцевать хочу …».
Ермолай Карпович, которого все теперь называли Карп Ермолаевич решил, что ему и Снегиреву надо бы уже уйти, попросил Каролину Игоревну отрыть запертую на ключ, дверь. Но Зубчиха вдруг объявила, что ключ она потеряла и «все ночуют здесь».
Онуфриев вначале вроде бы расстроился, а потом изрек: «А плевать, первый раз что ли?». Он бодро прошествовал на балкон и по растущему у балкона дереву, спустился вниз и покачиваясь, отправился восвояси. За ним спустился по дереву еще один из гостей.
- Мне тоже пора, - сообщил Географичке Степан Петрович, - завтра Знамя вручать
- Давай, лезь, - подтолкнула его Софья Михайловна.
- Но я высоты боюсь, - упирался Степан Петрович.
Но по сигналу Каролины Игоревны, подошли к представителю ЦК директор мясокомбината и директор хлебозавода и со словами «тихохонько медведя толк ногой», быстренько высадили Степана Петровича на дерево.
Представитель ЦК сидел на дереве, судорожно уцепившись за ветви, всхлипывал и икал. Самостоятельно спуститься он боялся. Примерно через час Географичка, проснулась и с воплем «А где мистер Смит?», заметалась по квартире. Быстро обнаружив на дереве своего скулящего от страха «любимого», она схватила стоящую на балконе совковую лопату, установила на нее полный фужер коньяка и протянула все это представителю ЦК. Тот , уцепившись одной рукой за ветку, другой схватил фужер и одним глотком опорожнил, после чего, зажмурив очи, сполз вниз и вприпрыжку понесся в глубь парка, который по пьянке принял за дремучий лес.
Софья Михайловна, поправив шиньон, пришпиленный на голове почему – то вверх рогожкой, вновь завалилась на диван и заснула.
Протрезвевшая под утро компания обнаружила отсутствие важного гостя и после долгих поисков, нашла его в овраге, не далеко от колеса обозрения - чертова колеса в простонародье, спящим.
О ТОМ, КАК ВРУЧАЛОСЬ ЗНАМЯ, В ПРОДОЛЖЕНИИ.