Аристарх выскочил из троллейбуса. Чем ближе к конечной остановке у метро, тем сложнее было балансировать на ступеньке у двери, опираясь рукой о грязное холодное стекло и сдерживая спиной недобро сопящих пассажиров. «Зато хоть согрелся», подумалось Аристарху, выходя под мелкую холодную осеннюю морось.
Он прошел мимо палатки с шаурмой, обдавшей пряным запахом горелого мяса и прокисшей капусты. Смуглый темноволосый таджик в потертых джинсах заботливо принимал из окошечка завернутую в протекающую прогорклым жиром фольгу жареную курицу. Невольно засмотревшись, Аристарх натолкнулся на шедшую навстречу пожилую женщину с матерчатой сумкой, из которой торчали горлышки пивных бутылок. «Ох, чорт кривой!» - злобно проговорила женщина, зыркнув на него водянистыми глазами. «Простите», буркнул Аристарх, прошмыгнув мимо.
Он прошел вдоль небольшого торгового центра, ощетинившегося раскладными рекламными стендами, словно противотанковыми ежами. «Чулки и колготки!» - призывно подмигивала длинноногая блондинка с одного. «Покупаем б/у телефоны. Дорого» - сухо отбрехивался другой. Неожиданно взвившийся порыв ветра опрокинул один из шатких стендов, с лязгом шмякнувшийся на мокрый асфальт. Краснорожий охранник торгового центра не спеша затянулся вонючей сигаретой, поправил сандалю на носке и поковылял поднимать упавший двигатель торговли.
Аристарх, засунув успевшие озябнуть руки в карманы куртки, свернул в переулок. За потемневшей листвой тополей уже можно было различить неприлично яркий золоченый купол церкви. Возле входа в церковный дворик из кучки неприметного тряпья высунулась костлявая рука крошечной старухи. Аристарх остановился, выудил медяки и высыпал в ее дрожащую ладонь. Тут же рядом появились новые обитатели паперти – бородатый мужичок на костыле, словно нарочно выставляющий чуть вперед обмотанную в грязные тряпки покалеченную ногу, пара бойких бабок, неистово штопающих себя знамениями одной рукой, вторую призывно выставляя для милостыни. Аристарх не разбирая, бросил каждой по рублю и прошествовал во двор. «Храни гаспоть» уныло донеслось в спину.
К освещенному крыльцу церкви вела аккуратно подметенная дорожка, обрамленная стрижеными кустами. Под одним усердно закапывала кучку серая кошка. Из пристройки чуть слева доносился звук работающего перфоратора. Ветер донес до Аристарха тягучий запах ладана и горячего воска. Подойдя к крыльцу, Аристарх снял кепку и посмотрел вверх на колокольню. С главного колокола вспорхнули голуби. Аристарх боязливо оглянулся, как будто почувствовав кого-то за спиной, неумело перекрестился и зашел в притвор.
Мимо прошла погруженная в себя женщина в белом платке, сжимающая в руке молитвослов. Видимо, только закончилась служба. Было душно. Аристарх расстегнул воротник и, вытирая вспотевшую шею, коснулся крестика. Потоптался на месте, озираясь по сторонам. Пламя свечей на высоких тумбах-подсвечниках зыбко отражалось в золоченых окладах темноватых икон, с которых бесстрастно взирали бородатые старцы. Слева от входа в нише на темном деревянном кресте возвышался распятый спаситель. Крест торчал из стилизованном под коричневую землю основании, на котором зловеще скалился череп и две перекрещенные кости. «Типа смертью смерть попрал» - предположил Аристарх.
«Что-то хотели, молодой человек?» - спросила неслышно подошедшая полная тетка во всем черном.
«Ээээ...кхм… а где можно свечи купить?» - ответил он неожиданно огрубевшим голосом.
«Здесь, у свечницы», - махнула рукой тетка в сторону небольшой будки у левого клироса. – «От двух до ста рублей за штуку».
«А свои вообще можно приносить?»
«Свечи, купленные не в нашем храме, недействительны», - назидательно проговорила тетка и темной птицей унеслась прочь.
Аристарх подошел к будке и вынул сотку. «Десятирублевых на полтину, пожалуйста» - сказал он, одновременно вспомнив, что так же вчера покупал в продуктовом конфеты «Цитрон». Миниатюрная женщина с мелкими чертами лица недовольно отсыпала сдачу и выдала пяток ломких свечей. Аристарх взял их вспотевшей ладонью и неспешно пошел вдоль стен, присматриваясь к ликам. Возле одной иконы стояла заплаканная женщина. Губами прильнула к темному стеклу и что-то горячечно шептала. У другой старательно гнулся в поклонах блаженного вида мужичок с жидкой бородой, впалыми щеками и тонкими плаксивыми губами. Аристарх оглядел освещенный алтарь. Пробежался взглядом по пяти рядам иконостаса, неожиданно вызвавшим ассоциацию с неким гротескно вычурным комиксом.
Аристарх подошел вплотную к иконе, которую он посчитал подходящей. Старославянские буквицы никакого понимания о личности изображенного святого не принесли. Еще раз оглядевшись по сторонам, осторожно выудил из кармана толстый черный маркер, тихонько снял колпачок и быстрыми движениями размашисто вывел на стекле иконы «ПИСЮХА». Развернулся, с вызовом глядя вокруг. Оказалось, что никто как будто не обратил на его действия никакого внимания.
Аристарх вдохнул в грудь побольше теплого дурманящего воздуха, чувствуя как застучало от волнения сердце, и зычно выкрикнул:
- ЖЫДЫ И ПИДАРАСЫ!!!
Крик отразился в округлых сводах, создав звук поистине громовой. Десяток оставшихся посетителей испуганно повернули головы. Суетливо сновавшая служка выронила горящую свечу. Аристарх сломал свои свечи, как макаронины, и швырнул их в иконостас.
- ЖЫДЫ И ПИДАРАСЫ! – громко повторил он.
Из-за клироса выскочила пара священнослужителей, размахивая подолами ряс. Когда один из них уже протянул руки, чтобы схватить Аристарха, тот неожиданно задорно гавкнул тому в лицо. Священник опешил и убрал руки. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы резко оттолкнуть второго, по инерции попятившегося и неловко упавшего, свалив один из подсвечников. Послышался бабий визг. Аристарх рванулся к выходу. Столпившиеся у входа люди с писком разошлись в стороны. Аристарх рванул на себя тяжелую дверь, захлопнул за собой, на всякий случай привалив к ней доску с объявлениями о расписании служб.
Вышел на воздух. Вечернее небо, как он успел заметить, уже расчистилось от туч. Аристарх выбежал за ворота, отмахнувшись от потянувшихся к нему, словно кривые ветви, рук попрошаек. Выйдя на основную улицу, сбавил шаг и полез в карман за сигаретами. Из подкладки к пальцам прилипли крошки воска. Аристарх брезгливо оттер их о куртку и чиркнул зажигалкой. Первая затяжка оказалась на редкость вкусной.
- Духовность! – с презрением протянул он вслух. – Да в рот ****ь такую духовность!
Увидев, что к остановке подходит нужная маршрутка, он щелчком отбросил окурок в сторону урны, выдохнул носом дым и запрыгнул в согретое людским дыханием нутро такси.