В заснеженный двор заехала тёмная грязная машина-такси, и осторожно поехала по кругу, стараясь протиснуться между легковыми автомобилями припаркованными повсюду, где только можно. На антенне, торчащей вверх на крыше движущегося авто, была привязана трепещущаяся черная грязная ленточка с распущенными до бахромы концами. По ней нельзя было сказать, что когда-то она была двухцветной, но любой россиянин может вам точно сказать, с чувством глубокой гордости, что это были за цвета и что они означают. Или, по крайней мере, попытается это честно сделать….
Сквозь стекло задней двери было видно озабоченное лицо мальчика. Это ученик первого класса Петр Кутейкин, и вместе с мамой они возвращались с дополнительных занятий. Петр выглядывал в окно и видел, как в пустой коробке посередине двора его одноклассник Мишка Свидригайлов в одиночестве методично пинает мяч в пустые же ворота.
- Эх, пойти бы в футбол погонять! - думал про себя Петр, но понимал, что это невозможно, так как домашние задания ещё не сделаны, а когда они будут сделаны, станет уже слишком поздно. И от этого понимания он глубоко и с сожалением вздохнул. - На что уходят лучшие годы! – переживал Петр.
Машина остановилась. Мама рассчиталась с водителем и, выходя из машины, протянула ему руку:
- Ну, давай Петюня, пошевеливайся!
Петр, держа в одной руке ранец, поспешил за мамой, которая тащила его за другую руку в подъезд. При этом он постоянно оборачивался и, приподнимаясь на носочках, пытался увидеть одноклассника бегающего по утоптанному снегу в коробке.
Обычно им занималась бабушка, но сегодня в семье был какой-то цейтнот, поэтому всё переиграли, и на занятия он поехал с мамой.
Дома, сказав, что не голоден он сразу же сел разбирать портфель и вытаскивать из него тетради и учебники. Раскрыв первую попавшую тетрадь, он увидел, что это тетрадь по письму. Оценки за проверенный диктант не было. Но по множественным подчеркиваниям, исправлениям и восклицательным знакам, сделанными красной пастой учительницей Петр догадывался, что это могла быть только твердая двойка. Ошибки были до того нелепыми и глупыми, что он не понимал, как он мог их допустить и порою даже почерк свой не узнавал.
- Это волнение, видать точно заучился я! – сделал про себя вывод Петр, - а может, и приболел тогда - не иначе!
За этим занятием его и застала мама, зашедшая в комнату. Её дрожащая рука медленно выползла откуда-то сзади из-за плеча и вцепилась в тетрадь. Петр разжал пальцы.
- Это что же такое Петюня! - воскликнула она ноющим голосом, - Мы с папой работаем-работаем! Денежки зарабатываем-зарабатываем, чтобы сына наш мог в хорошую школу ходить! На курсы, на всякие его водим, чтобы он настоящим человеком стал! А он?! Та-ак он отвечает на нашу родительскую любовь? Мама! Мама! – зарыдала она во весь голос - как же Вы занимаетесь с ним, если он уже двойки начал приносить! Ты нас совсем не любишь, да? Никаких тебе теперь компьютеров и телевизора!
Петр встал со стула и виновато наклонил голову. Он был раздосадован как никогда! Вот и с «контрой» на сегодня пролетел!
- Полюбуйтесь! – мама протянула тетрадку вошедшей бабушке.
И тут началось!
- Это всё отцовские гены! – парировала сразу бабушка, отводя от себя все подозрения, - Говорила же, не надо было выходить замуж за этого сына алкоголика и бандита! Вот получите теперь!
И ещё очень многое было сказано и обещано много обидного для Петра. Но постепенно вся эта вакханалия переместилась на кухню. Оставшись один, Петр успокоился, сел и стал готовить уроки.
Поздно вечером пришел с работы отец. Обе женщины, с красными наплакавшимися глазами, открыв дверь в детскую комнату, выстроились, как бы отсекая любой другой путь, приглашая его от порога и намекая, что случилось нечто чрезвычайное, требующее от него немедленных, сиюминутных действий. Петр встал и, поникнув головой, приготовился к самому худшему. Отец зашел, улыбаясь и, поздоровавшись со всеми, поцеловал наклоненную голову сына. Ему, молча, протянули тетрадь.
Вместо того чтобы сразу посмотреть, что в ней и вникнуть в суть проблемы. Он посмотрел её на свет. Зачем-то понюхал. Взглянул на корешок. Пролистал веером страницы. Посмотрел на задней обложке, чего она стоит. Затем посмотрел на переднюю. Чему-то хмыкнул, раскрыл её на диктанте и снова неадекватно хохотнул.
Первой не выдержала бабушка:
- Нет, Вы посмотрите! Какой папаша! Потакает! Смешно ему! И сын весь в него - двоечник и хулиган….
Но мама, вытирая платочком слезы, которые разом посыпались у неё из глаз, не дала ей развить мысль, вклинившись, заявила - Ты ничего нам не хочешь сказать? Когда ты, наконец, займешься воспитанием своего сына, он уже…
Но ей тоже не дали закончить речь. Взяв её за руку и указывая на выход, отец твердо и уверенно произнес:
- Так, я всё понял! – хотя всем присутствующим было ясно, что он так и не осознал всей глубины трагедии произошедшей в доме, - Уважаемые дамы не при ребенке! Попрошу всех в другую комнату, и там продолжим! Да, это мой сын я от него никогда не отказывался и готов за всё отвечать! Но сейчас не будем ему мешать!
После этого он положил тетрадку на стол, и они тихо вышли, закрыв дверь. Там за дверью началась буря! Но внезапно она стихла. Потом опять осторожно вошла мама взяла тетрадку и вышла. Вновь за дверью, где-то на кухне, стали громко и долго говорить. Но на этот раз только мужской голос. Женские молчали, не перечили, лишь изредка делая замечания. Петр снова сел за уроки. Мама вернулась, положила тетрадь, поцеловала его в макушку и вышла. Петр в раздумьях почесал ручкой место поцелуя и, ничего не понимая, взглянул искоса на обложку тетради. Там было написано, что это тетрадь ученика первого класса «А» Михаила Свидригайлова.
На следующий день в школу его повела мама. Она сразу стала жаловаться классной руководительнице и объяснять ей суть инцидента, по её мнению чуть не произошедшего вчера дома. Позвали Михаила, который так же, не разобравшись, успел в чужой, Петькиной тетради даже сделать домашнюю работу, на что мама Петра стала возмущаться:
- Это не твоя тетрадь! Куда же ты смотрел? А твои родители? Ну, что за невнимание к своему ребенку?! Они даже…
Но учительница, извинившись, перебила ее, сказав Петру и Михаилу, который постоянно фыркал и пытался ладошкой сдержать рвущийся из него смех, выйти из класса.
В коридоре Мишка сразу взял Петра за руку и повел к дальнему окну. Там положив свой ранец на подоконник, он присел на корточки и стал дико разнузданно хохотать. Петр, сопротивляясь тяжести ранца висевшего у него за спиной, и тянущего назад, стоял перед ним совершенно серьёзный, чуть наклонившись вперед. Наконец Мишка отсмеялся и начал рассказывать:
- Вчера пахан мой приехал с рейса …м-м-м ну, не совсем трезвым. Короче - бухой и давай меня воспитывать! Полез, взял, значит, тетрадь, разворачивает - а там «пятак»! – Мишка вытаращил глаза и прошептал, - …Он никогда меня так не любил! Вот! – Мишка полез в карман, вытащил смятую пятисотрублевую купюру, и положил её на подоконник, - Мне денег за это дал! Понимаешь?
Но Петр ничего не понимал. Наморщив лоб и пожав плечами, он покрутил отрицательно головой.
- Да чего тут понимать! Половина этих денег - твои! Завтра, когда поедем на экскурсию с классом, идем в Макдональдс! Вдвоем!
Мишка присел и стал опять громко хохотать, привлекая всеобщее внимание и вызывая улыбки всех, кто был в коридоре. Петр поджал нижнюю губу, поняв предложение Михаила, и кивнул согласно головой.
В это время из-за угла, на шум вышла компания второклассников во главе с вечно улыбающимся турком Биби. Мишка встал и, взяв деньги с подоконника, сунул их обратно в карман.
- Здо-рово Мишга-ан! – протянул сразу две руки Биби.
Так же, двумя руками, здоровались с ним и все остальные из этой шайки, называя Мишку то «Мишганом», то «Свидригайлой», изредка обнимая его, точно почтенные аксакалы где-нибудь на Востоке. Мишка, уже с нахмуренными бровями и суровым лицом, так же зеркально отвечал на все приветствия.
С Петром не здоровался никто! Его как будто не замечали. Он так и стоял с рюкзаком, чуть наклонившись вперед и не зная как себя вести, рассматривал свои ногти. Второклассники приходили сюда, чтобы цепляться, гонять первоклашек и стрелять у них мелочь, но Мишку никто не трогал. Он был в абсолютном авторитете среди начальной школы. Он хорошо играл в футбол и мог ногами чеканить мяч более сотни раз, не давая ему опуститься на землю! А это стоит многого!
Глядя на комичную позу Петюни - как всегда называли здесь Петра, Биби сделал легкое движение, может просто, захотел коснуться ладонью его затылка, Мишка как будто только и ждал этого! Он мгновенно перехватил руку и поднес к длинному носу Биби свой здоровенный крепкий кулак.
- Слушай сюда-а! Если кто ещё тронет Петюню, будет иметь дело со мной! Он мой друг! С этого дня! Понятно! Твари! - И отпустив руку Биби, продемонстрировал кулак каждому члену этой команды! - По-на-ехали тут!
Добродушный улыбающийся Биби развел руки, показывая всей своей стройной и тщедушной фигурой – что это не вопрос и нормальным пацанам всё и так понятно! И ласково добавил:
- Повезло тебе, Петюня!
Мишка метнулся к своему ранцу, забрав его с подоконника, обнял одной рукой за шею Петра, так как обнимают друга:
- Пойдем Петюня!
Петр увидел близко-близко его большие серые глаза, всклокоченные светлые волосы, вспотевший Мишкин лоб и его вдруг отпустило. С него спало какое-то напряжение, постоянно державшее его в тонусе и не дававшее ни минуты покоя. Он полностью расслабился и почувствовал себя совершенно раскованно и счастливо. Ему даже захотелось поцеловать его в этот влажный лоб, но, зная, что мужчины, так не поступают, если конечно они не близкие родственники, лишь посмел коснуться кончиками пальцев этого лба и, пригладив эти волосы ото лба к затылку, также обнял его одной рукой.
- Пойдем, Мишаня!
- Ха-ха-ха – рассмеялся Михаил, которому понравилось такое новое обращение.
И они побежали!
Но! Не сделав и пару шагов под удивленными взглядами Биби и его банды, кто-то из них оступился, и они полетели вперед. В космос! Стараясь уберечь лицо, Петр выставил свободную руку и прогнулся назад, Мишка кинул вперед руку с ранцем. Грохнувшись, так и доехали они на пузе по полу почти до самой двери кабинета. Потом сели друг напротив друга, и смеясь, заражая этим смехом и комичностью ситуации всех вокруг, протянув друг другу руки, разом встали. Мишка поправил рубашку Петра. Петр стряхнул что-то с колена Мишки.
Из кабинета вышла Петюнина мама. Пожелав сыну вести себя хорошо и погрозив Михаилу пальцем, добавив, что он очень невнимателен, а так нельзя, она пошла по коридору мимо Биби, который вежливо поздоровался с незнакомой женщиной, и долго смотрел ей вслед, о чем-то там думая. Вот ведь второклассник!
А друзья зашли в класс.
11.01.10 ValDao