Было полнолуние…
За три часа до полной луны убили Анну Политковскую.
Мне позвонил отец накануне своего шестидесятилетия. Мой родной любимый отец!
Мы говорили с ним.
Тремя часами раньше отец посмотрел вечерние новости; в одном репортаже рассказывалось о том, как министр обороны награждал молодых журналистов с госканала. Они несколько дней провели на атомной подводной лодке Северного флота. Отец посожалел - если бы я не ушел с государственного канала, то оказался бы непременно в том морском походе, ведь я бывший подводник.
За три часа до этого убили Анну Политковскую.
Отец спросил, какому изданию она служила, где печаталась. Я сказал, что знал Анну лично. Отец был расстроен - если бы я остался на госканале, то наградили бы меня, наверняка и меня!.. Мой отец всегда был за наших - за тех, кто на стороне правых - правых в своих убеждениях и поступках.
Три часа назад убили Анну Политковскую - застрелили в подъезде собственного дома.
Мой друг, полковник, потерявший ногу на войне, кавалер трех орденов, рассмеялся в телефон: «Разве она не заслужила этого? Э, брат, да ты, смотрю, боишься!»
Да, я боюсь!
Боюсь, что тех, кого я люблю, нет среди наших, потому что наших теперь нет, - их расстреляли за три часа до полнолуния.