- Графоманов развелось!
- Графоманов нет.
- Что ты сказал?!
- Графомании не существует. Такая вот максима.
- Как? Да вот же…
- Ерунда. Подтверждается аксиомой: «На любую хрень всегда найдется свой потребитель».
- Ну, ты как всегда… Имя им легион! Тут и спорить то… сравни с профессионалом.
- Профессионализм – миф.
- Охренеть! Договорились. Профессионалов, стало быть, нет?!
- Профессии есть, профессионалов нет. Тем более профессиональных писателей. А если нет профессиональных писателей, нет и графомании – как явления.
- Уже можно смеяться?
- А что тут смеяться? Ты можешь дать определение профессионального писателя?
- Конечно! Как и любого профессионала. Вот: - Профессионалом может считаться тот, кто своей профессией зарабатывает себе на хлеб с маслом.
- У меня есть знакомая. Музыкант. Закончила консерваторию. Преподавала. Потом забросила всю эту музыку и начала торговать импортными унитазами. Зашибает хорошую деньгу. Кто она?
- М-м… продавец хороший. Стало быть, нашла свое призвание.
- То есть, для определения профессионализма писателя, самое главное – его гонорар?
- Ну… где то…
- Возьмем, к примеру, Донцову. Ничего личного – как пример. Ты ее читаешь?
- Нет. Но… да понятно в принципе, что…
- Нет, послушай! Тиражи огромные?
- Ну.
- Гонорары большие?
- Большие! Но то, что я ее не читаю, не значит что она не профессионал. О вкусах, как известно, либо хорошо, либо…
- Согласен. А вот Вася Пупкин. Охрененный писатель! И стиль, и слог, и мысль, все! Я его обожаю, ты его обожаешь. Еще десятка два-три ценителей. Еще пара сотен - слышали о нем. И все. Ни тиражей, ни гонораров. Очевидно – графоман!
- Нет, нет. Не путай! Нет гонораров, ну и… А качество текста?
- А судьи кто?
- Время рассудит.
- А ты доживешь? Узнаешь – кто?
- Значит ценители. Ты. Я. Интеллигентные люди.
- Вот еще непонятное слово. Интеллигентные люди. Кто это? Тайное общество? Союз меча и орала? Судьи то кто?!
- Ну, очевидно же.
- Кому очевидно?! Что – очевидно?! Ремесленник, продающий дешевую макулатуру – профессионал, а мастер, пишущий так, что ах – графоман! Так?
- Нет. Но зачем же в крайности…
- Какие крайности! Что главное? В чем критерий? Образование?! Очевидно – нет. Членство в Союзе писателей? Бред. Рейтинг? Не смешите меня. Тиражи? Гонорары?! Опять не то.
- Да качество текста! Ты же не будешь…
- Буду! Буду. Опять – судьи кто? И что такое – качество текста? Критерий? Вот Достоевский. От его стиля у меня челюсть сводит. Но цепляет.
- Вот! Цепляет!
- А ты пробовал несколько его романов подряд прочитать? На третьем тебя стошнит. И уже не только от стиля.
- Ну и что. Он классик.
- Классик, классик. И Пушкин – классик.
- И Пушкин.
- И с качеством текстов порядок? И с тиражами?
- Безусловно!
- А когда ты читал его в последний раз?
- Ну…
- В школе ты его читал. Из под палки! И потом может пару раз. Из интереса. Потому что классик. Самое известное.
- Нет, ну почему…
- Да потому!
- Надеюсь, ты не будешь спорить, что Пушкин – классик.
- Что классик – нет. А вот была ли у него книжечка Союза писателей? Да Бог с ними, с классиками. Мы о профессионалах.
- О графоманах.
- И о них, родимых. Стало быть, если тексты фуфло, но гонорары огромные – вроде как профессионал. А если пишет как Бог, но никто его не печатает – графоман?
- Нет. Не правильно как-то. Если пишет гениально, то и читать его будут все.
- Да? Интересно. Пойду искать.