Острова. Ч5. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день

      
 


               А случилось всё за несколько дней  до нашего отъезда.
               Не успели мы с Саней закончить распилку срубленных сушин, как вдруг задуло. Нас поначалу  это  даже обрадовало, поскольку  слепни, не дававшие нам до этого ни минуты покоя, куда-то сразу пропали. К тому времени мы уже изрядно вымотались. Пот катил  градом. Хотелось передохнуть, окунуться в прохладную воду, расслабиться. Однако время подпирало. Начался прилив, и перешеек, по которому мы перебрались сюда, вскоре должен был скрыться под водой. Чтобы успеть перенести дрова, надо было спешить. Мы, конечно, надеялись подключить к  работе и остальных, но времени всё равно в обрез. Взвалив на плечи ближайшее к нам бревно, мы двинулись вверх по склону. Тропинка выходила на небольшое, покрытое сосновым лесом плато, за которым тропа резко ныряла вниз – к перешейку. С каждой минутой порывы ветра становились всё яростнее. Уже во время подъёма закралась мысль, что это не  обычный каприз северной природы. Грядёт что-то серьёзное. Но только поднявшись, мы смогли в полной мере оценить размеры надвигающейся катастрофы. Сосны раскачивались как корабельные мачты в хороший шторм. Скрип гнущихся деревьев и близкие раскаты грома вселяли ужас. Неожиданно, с жутким треском,прямо перед Саней рухнула на тропу большая сосна. На нас посыпались поднятые в воздух комья земли и мха. Открывшийся сверху вид, тоже не добавил оптимизма. Если наш остров  ещё как-то можно было разглядеть, то дальше - вплоть до Великого, всё было черно. Лишь изредка яркие вспышки молний разрезали густую мглу. К нашему удивлению перешеек был уже залит водой. Огромные волны с шумом перекатывались через камни. 
               
               А ведь ещё с утра ничто, казалось, не предвещало такого поворота событий. Всё было как обычно: безоблачное небо, зеркальная гладь ласкового моря, свежий, пропитанный ароматами хвойного леса, воздух. Благодать. С погодой нам в этом году вообще повезло. Сухо, тепло. Причём с первого дня. Такое здесь не часто случается. И что интересно – с пресной водой никаких проблем. А обычно, когда дождей долго нет, это головная боль. Дело в том, что источником питьевой воды здесь служат естественные углубления в скалах. Их ещё бассейнами или ванными называют. Там вода дождевая накапливается.  Но когда случается сушь, эти  резервуары мелеют  и  воду приходится возить с соседних островов. А это  время и силы.  Но в этом году всё не так. Дожди, которые шли здесь до нас целый месяц, до краёв наполнили все природные ёмкости. Так что воды с избытком. Да и вообще, такого благодатного лета я что-то не припомню. Природа просто взорвалась. Северное лето, оно ведь короткое. И когда выдаются погожие деньки, всё расцветает,  набирается сил и созревает буквально на глазах. На болотцах, в низинках,  уже появилась спелая морошка, голубика, а на пологих склонах в глубине острова – плантации алой брусники, черники. Так что  вечером  у нас на столе всегда присутствует  миска с мазанкой – это сдобренная сахарком толчёная смесь из свежих ягод. Пальчики оближешь. А если Саня ещё и блинчики сподобится замесить, то это воще!  А грибы? Они  тоже высыпали недели на две раньше обычного. В общем, помимо рыбы, к которой мы здесь давно привыкли, в этом году Север щедро делится с нами и другими дарами.
               И  всё бы хорошо,  но вот Юра с Жекой… Я ведь поначалу думал – ну поцапались мужики малость, с кем не бывает. У всех нервы. А  вот доберёмся до места, и  всё само рассосётся, уляжется. Не тут-то было. Нашла коса на камень. Завелись не на шутку.  Жека   даже в баню перебрался, чтоб лишний раз не пересекаться. Там ночует. А  ведь спроси их – из-за чего сыр-бор - наверняка не вспомнят. По инерции просто. Несовместимость какая-то. Наши с Саней попытки как-то уладить или хотя бы пригасить конфликт ни к чему не привели. Скорее наоборот. И, поразмыслив немного,  мы  решили больше не встревать. Пусть идёт, как идёт. Благо дел по горло – бузить некогда. Дрова, рыба, ягоды, грибы. Ещё и приготовить всё. В общем, ни минуты покоя. Но напряг всё же остаётся. И нет-нет, а то один сорвётся, то другого понесёт. Причём, на ровном месте.  Это изрядно, надо сказать,  жизнь портит.  Но, чего уж там.               
               После завтрака все  разбрелись по своим делам. Юра с Тёмой на байдарке за червями отправились. Рыбу мы здесь на морских червей ловим. Пескожилами зовут. Это странные такие, толщиной в палец,  существа с многочисленными  лапками. Удивительна скорость их перемещения  под землёй. За счёт ли ножек это происходит или ещё за счёт чего – судить не берусь, но в их способности быстро уходить в глубину в случае опасности убеждался многократно. А копаем мы их во время  отлива на песчаных отмелях.  Вот на одну из них – в заливчике на Каменном - и отправились Юра с Тёмой. Каменный – это большой остров к западу, отделённый от нас небольшим, но глубоким  проливом. На этом острове обычно Фёдор со своим семейством базируется. Правда в этом году они с Ленкой пока только вдвоём. Лена – это дочка его. Сыновья её сейчас на каких-то соревнованиях. Они с отцом должны позже подъехать. Жека остался в лагере. Вечерком мы баньку решили истопить. Так он там прибраться хотел, а заодно и венички нарезать. К сожалению, наших запасов дров для бани было явно недостаточно. Так что нам с Саней пришлось отправляться на заготовки. Дрова мы, как правило, на Сосновом добываем.  Это соседний с нами остров. Он значительно больше нашего и там сухостоя много. Занимаемся мы этим обычно в отлив, когда острова соединяются между собой тонким перешейком, и можно посуху перейти с одного на другой. Муха тоже увязалась с нами. У неё свой интерес. На том конце острова, в избушке, живёт Николай - местный рыбак. У него великолепный белый кобелёк - Малыш, с которым Муха  не первый год любовь крутит. Но на этот раз Муха вернулась быстро. Видать, Николай с Малышом ещё с рыбалки не вернулись.  Николай - местный старожил.  Он  перебирается сюда на всё лето из деревни, с материка. Рыбачит, заготовками занимается. Иногда заглядывает к нам на огонёк. Вообще-то по части здешнего житья-бытья мы ему многим обязаны.  А уж  историй и баек всяких из жизни местной у него вообще не счесть - ходячая энциклопедия. Правда, здоровьем не блещет. Он ещё с Венгерских событий  пулю в животе носит. До сих пор даёт о себе знать. А тут ещё несколько лет  назад с медведицей угораздило  сцепиться. Еле ноги унёс. А вот собачку потерял. У него тогда другая собака была, Тиной звали. Это мать  Малыша. Отличная была лаечка. Не раз его из беды выручала. А в тот раз так и жизни не пожалела.  А произошло всё на Великом. Про медведицу ту Николай вообще то знал и, если бы не нужда, вряд ли стал испытывать судьбу. Да тут, вишь, вот  какая беда приключилась, - движок отказал. И ладно бы на приливе, тогда, может, и на вёслах дотянул бы. А тут, как назло, отлив случился – уносить стало. И только, значит, он лодку к  берегу подтянул, как из леса медвежонок выскочил. Поиграть ему, видите ли, вздумалось. Ну а следом, само собой, – мамаша. Тина с лаем кинулась на неё, да какое там! Отмахнулась только, и прямиком на Николая. Тот даже нож достать не успел. Попытался было веслом отбиться. Да разве справишься?  Что для неё весло? Так, спичка. Короче, полоснула она Николая снизу вверх когтём по пузу. Чуть все  кишки не выпустила. Он одной рукой за живот схватился, а другой голову прикрыл - та уже лапу занесла. “- Ну, всё, - думаю,- допрыгался”,– рассказывал он нам потом. Закрыв от ужаса глаза, Николай ждал. Но не случилось. Обошлось. Выручила Тина. Поняв, что прямыми наскоками ей медведицу не остановить, она со всей яростью вцепилась медвежонку в зад. Тот завизжал, как резаный, и большими скачками бросился наутёк. Только пятки засверкали. Тина, с лаем – за ним. Видя такое дело, медведица оставила Николая в покое и рванула спасать медвежонка. Придерживая одной рукой распоротый живот, Николай с трудом спихнул лодку на воду и мешком перевалился через борт. Некоторое время он ещё пытался свистом и криком вернуть Тину, но всё напрасно, - никаких признаков жизни она больше не подавала. Да и  сам он, наверное, долго не протянул бы – кровь фонтаном хлестала из раны. Помог случай. Лодку заметили возвращавшиеся в деревню рыбаки. Они то и доставили его в посёлок, где рану  обработали и зашили. Правда, с тех пор шов периодически воспалялся. Но, к счастью, случается это, как правило, зимой, когда можно  подлечиться в больничке. Здесь же, на островах, он поддерживает себя какими-то травками и кореньями.  Ну, а когда мы здесь, ему Юра помогает. У того  всегда  с собой куча всяких лекарств и инструментов. Рассказывая о своих приключениях, Николай смеётся:  “Живот”, – говорит – “моё  слабое место. И если уж суждено мне помереть, то видать от живота. К бабке не ходи“. Кстати, вечером мы ждём его к себе.  Когда он  с Малышом проплывал утром мимо, мы  пригласили его попариться. Но теперь всё под вопросом. Вишь, как оно повернулось.

               Когда  тропинка пошла под уклон, мимо, не обращая на нас никакого внимания,  пронеслась Муха. Саня окликнул её, но та и ухом не повела. Это было удивительно, поскольку  Муха от Сани практически  никогда не отходит,   стараясь всегда  держать его в поле зрения. А  когда Саня  всё же отлучается, Муха от тоски  выть  начинает. Причём так, что на Великом слышно. Жуть какая-то. Ну, натурально волчара. Последующие события привели нас к ещё большему недоумению. Не сбавляя скорости, Муха бросилась в воду и уже через считанные секунды оказалась на том берегу. А ведь она ужас как воды боится. Нам, несмотря на все наши усилия, так ни разу и не удалось заставить её искупаться. А тут…. Нет, что-то тут не то. Что-то  произошло. Ну, не могла она просто так…
               - Слушай, Серый! Давай быстрее. Похоже, там что-то стряслось. Посмотри что Муха творит. Бог с ними, с дровами этими, - Саня тоже заметил странности в поведении Мухи. Мы бросили бревно и, стараясь не терять собаку из виду, поспешили  вниз. Муха тем временем миновала избушку  и, перепрыгнув через лежащую на камнях байдарку, рванула в  сторону бани. “Хорошо хоть байдарка на месте”, - пронеслось в голове. “Значит, Юра с Тёмой уже вернулись. Одной  проблемой, по крайней мере, меньше”.  Только тут мы заметили, что с противоположной стороны к бане мчится  Малыш. Так  вот оно что. Значит, услышав или  почувствовав его,  Муха рванула навстречу. Но как мог оказаться Малыш на нашем острове? Разве что с лодки. А где же тогда Николай? Нет, определённо что-то стряслось. В дверях бани показались Жека с Тёмой. Судя по дыму из трубы, Жека, не дожидаясь наc, начал топить  баню, а Тёма, по возвращении, присоединился к нему. Перед входом в баню, Малыш резко затормозил и залился оглушительным лаем. Он будто пытался сообщить о чём-то. Потом  быстро развернулся и понёсся назад. Муха не отставала. Тёма с Жекой тоже  поспешили следом. В это время на пороге  избы появился взъерошенный  Юра. Он, по-видимому, прилёг  отдохнуть, но шум за стеной не дал ему заснуть.
               Мы спустились уже до середины  горы, когда хлынул дождь. Причём сразу  как из ведра.  Покрытые мхом скалы тут же превратились в каток. Чтоб не загреметь на  острые камни, пришлось тормозить и спускаться боком. Неожиданно на вершине бугра, скрывавшего от нас дальний конец острова, вновь появились Жека с Тёмой. Они возвращались. Вид их не оставлял сомнений – случилось что-то серьёзное. Пробегая баню, Жека на ходу схватил ножовку. Не останавливаясь, они помчались дальше – к байдарке. Забросив в неё пилу и лежавшее рядом  весло, они подхватили байдарку и понесли. Тёма шёл сзади. Лодка постоянно выскальзывала у него из рук.  Он спотыкался, ронял, падал. Ноша явно была ему не по силам. В конце концов, Жека не выдержал. Он вручил Тёме весло и ножовку, а сам, обхватив корпус двумя руками, потащил  один. К счастью, в этот момент их настиг Юра. Он, видимо, тоже понял - что-то стряслось и поспешил на помощь. Юра  схватил лодку сзади, а Жека вернулся на нос. Дело пошло живее.  Вскоре они скрылись за бугром.  Мы к этому времени спустились с  горы,  и, не раздеваясь, бросились в воду. Преодолев  бурный поток и выбравшись на берег, мы, не останавливаясь, ринулись вслед за ребятами. В голове проносились самые невероятные картины случившегося. Когда поднялись на бугор, дождь  ещё усилился. Стало совсем темно. Разглядеть отсюда что-нибудь в этой кромешной тьме  не было никакой возможности. Не задерживаясь, мы поспешили вниз.
               Когда выбежали на берег, то на уступе, у самой воды, увидели Тёму. Он стоял в окружении собак и внимательно вглядывался в темноту. Очередная вспышка молнии, сопровождавшаяся оглушительным разрядом, позволила оценить ситуацию. В проливе, отделявшем наш остров от Каменного, бушевал шторм.  В воде, с той стороны пролива, лежала огромная ель. Она, очевидно, рухнула с вершины скалы. Корнями дерево зацепились за валуны у подножья, а  ствол упал в воду перпендикулярно берегу. Верхушкой ель опиралась на притопленную лодку. Угораздило же Николая. Это была его лодка. Волны захлёстывали её. Самого Николая видно не было, но, судя по положению дерева, его вполне могло зацепить. Тёма в двух словах обрисовал ситуацию. К сожалению, худшее подтвердилось: Николая действительно придавило. Рассказывая об этом, Тёма показал рукой в сторону лодки. Глаза уже начали привыкать к темноте и, вглядевшись, я действительно увидел среди веток голову.  Но узнать Николая, а тем более определить отсюда – жив он или нет, было совершенно невозможно.
               - А где же наши?, – заорал я, стараясь перекричать очередной разряд. Тёма молча показал рукой влево. Там, метрах в двадцати от того места, где ель накрыла Николая, мы заметили байдарку. Впрочем,  самой байдарки  видно не было. Только время от времени над волнами поочерёдно появлялись головы Юры и Жеки. Их манёвр был понятен. Чтобы не идти к волнам боком они, по всей видимости,  решили обогнуть лодку слева. Там было намного тише. Теперь, под прикрытием скал, они пытались подойти к месту катастрофы с тыла. К сожалению, то, что происходило там дальше,  я могу изложить только с их слов. Разглядеть что-либо с берега было невозможно. А происходило  вот что.  Добравшись до дерева, ребята по стволу  подвели байдарку к лодке. Юра, который был впереди, медленно перевалился через борт и подполз к Николаю. Оказалось, что тот ещё жив, но положение  критическое. При падении один из сучков вошёл ему в живот. Николай был без сознания и потерял, очевидно, много крови, но надежда всё же сохранялась. Надо было только  немедленно оперировать. Но как? Где? С кем? Без аппаратуры, без света, без приборов. Но на охи и ахи времени не оставалось. Каждая минута могла стоить жизни. Но сначала надо было доставить его на берег.
               Предложение Жеки отпилить и  сбросить верхушку дерева, Юра отверг сразу. Слишком велик риск растеребить рану. А как хирург Юра понимал, что пронзивший Николая кол трогать нельзя. Жека не возражал. Было ясно, что жизнь Николая теперь целиком зависит от Юры.  Собственно с этого момента всё руководство операцией автоматически перешло к нему. После недолгих раздумий, Юра решил аккуратно  отпилить проткнувшую Николая ветку, а после этого попытаться  вытащить его из-под дерева. Чтобы помочь Юре, Жека тоже перебрался в лодку. Пока тот пилил, Жека двумя руками поддерживал Николая, стараясь минимизировать вызываемые качкой травмы. Когда Юра закончил, им вдвоём удалось передвинуть Николая на корму.  Теперь оставалось  переложить Николая в байдарку и доставить на берег. Однако, сделать это при такой болтанке было чрезвычайно сложно. Они уже примерялись, чтобы поднять Николая, как вдруг к ним с внешней стороны пришвартовался на своей резинке Фёдор. Оказалось, что, опасаясь за свою  лодку, он выскочил на мыс, чтобы  получше закрепить её. В этот момент он и заметил в глубине пролива какую-то возню. Недолго думая, Фёдор спустил лодку на воду и поспешил на помощь.  И, надо сказать, подоспел вовремя. Ведь что ни говори, а байдарка для подобных перевозок ну совершенно непригодна. И как бы ребята ни старались, а переложить и перевезти Николая, не нанеся ему дополнительных травм, было практически невозможно. В резинку же они переложили Николая без проблем. Фёдор, поддерживая Николая за плечи, помог плавно опустить его на дно. Не теряя времени,  Фёдор оттолкнулся и, с трудом преодолевая сопротивление волн, поплыл в нашу сторону.  Пока он боролся с волнами, Юра с Жекой  обогнали его и первыми достигли  берега. За то время, что шла операция,  Тёма  сгонял в лагерь за вторым веслом и листом фанеры. Теперь с их помощью можно было соорудить самодельные носилки. Молодец пацан. Однако, нам с Саней участвовать в этом уже  не довелось. Как только Юра ступил на берег,  он тут же отправил нас вперёд кипятить воду и готовить избу к операции. Тёма с  Мухой тоже присоединились к нам. Чтобы вскипятить воду, нам пришлось разжигать под навесом походную печурку.  Тёма в это время освободил в избе стол и начал развешивать фонари. Оставив кан с водой греться на печи, мы поспешили на помощь к Тёме. Через некоторое время появились и ребята с носилками. Николая положили под навес и прикрыли одеялом. Юра же заскочил проверить избу. Критически осмотрев всё, он заставил нас перевесить фонари так, чтобы свет концентрировался в середине стола.
               Вода к тому времени уже кипела. Юра достал свой чемоданчик и стал готовить инструменты. Мы внесли и переложили Николая на стол, покрытый белой простынёй. Я, честно сказать, настраивался помогать Юре во время операции, но он выгнал всех, кроме Жеки. Нам он велел всё время держать наготове кипяток. Малыш, который всю дорогу не отходил от Николая, лёг у входа. Фёдор решил, на всякий случай, привезти  к нам и Ленку. Она у него закончила медицинское училище, и какое-то время работала медсестрой.
               - Может, не забыла ещё, - крикнул он,убегая.
               Примерно через полчаса они вернулись. Ленка тут же подключилась к операции. Потянулись долгие часы ожиданий. Несколько раз из избы за чем-нибудь выскакивал Жека. Но на наши вопросы он даже не реагировал. Так прошло несколько часов. Наконец, на пороге появился Юра. На ходу стягивая с рук перчатки, он прямиком направился к умывальнику.
               - Юра, ну что там? – не выдержал Саня.
               - Нормально. Крови только много потерял, но должен оклематься. В больницу бы, конечно, надо.  Помогите там Жеке переложить его на нары и прикройте чем-нибудь, - Юра присел на пенёк и сложил  руки на коленях. Замучился, видать.         
               Николай был бледен, но дышал ровно. Перенеся его со всей осторожностью на нары, мы вышли из избы. С Николаем осталась Ленка. Она сама вызвалась подежурить. Мы собрались вокруг Юры. Дождь прекратился, хотя ветер не стихал. Общее настроение, конечно, повысилось. Хотя до полной победы было ещё ой как  далеко, но шансы  возросли. Я ведь, грешным делом, думал, что не получится у нас ничего, не выкарабкаться Николаю. В таких-то условиях. Вслух, конечно, я этого не говорил, но, каюсь, мысль была. Неожиданно, с горки скатился Тёма.
               - Скоро катер придёт, - заорал он на ходу. Оказывается, Тёма успел сбегать к кресту ( это самое высокое место на острове ) и умудрился оттуда связаться с базой.
               - Хотели вертолёт вызвать, да из-за погоды взлёт не дают. А катер уже  готовят. Обещали, как заправят, сразу выйти,  - продолжил Тёма.
               А парень то молодец. Головка на месте. Соображает.
               К этому времени все изрядно проголодались. Да и напряжение сказалось. Так что, не сговариваясь, занялись едой. Саня поставил разогреваться уху, а Жека решил рыбу пожарить. О том, что произошло, старались не говорить. Слишком уж всё живо. Слишком передёргались. Да и сглазить можно. Юра стал  обваливать рыбу в муке и подносить заготовки Жеке. Иногда  он отрывался от этого занятия и заходил в избу проведать Николая. Когда трапеза подходила к концу, подошёл катер. Ветер к этому моменту стих. Появились просветы. Буря, кажется, миновала. На катере оказались настоящие носилки, и  с их помощью мы без труда перенесли Николая на борт. Юра с Жекой, захватив с собой сумку с медикаментами, тоже перебрались на катер. В последний момент в катер запрыгнул и Малыш. Не захотел расставаться. Ну, всё. От нас теперь ничего не зависит. Теперь, только ждать.
               Вернулись ребята только на следующий день, к обеду. Мы уж не знали, что и думать.  Оказалось, что сделали мы всё на удивление правильно, а задержались ребята из-за того, что Юре ещё и консультировать пришлось. А потом врачи застолье учинили. Так что приплыли они слегка навеселе и с кучей всякой снеди. Доставил их санитарный катер. А Малыша пришлось при больнице оставить. Обещали присмотреть.
               - Всё нормально, мужики, всё нормально. Если без осложнений пойдёт, то  недели через три бегать будет, - опередил Юра наши вопросы, которые были написаны на наших лицах.               
               


  Эпилог
 
               Ну вот и всё. Завтра домой. Последний вечер. Точнее ночь. Прощаемся. Федя с Леной тоже здесь.   Они остаются. К ним через два дня ещё пацаны Ленкины приедут. Так что скучать не придётся. Жаль, что мы с ними не пересеклись – Тёме была б компания.  Как же всё быстро, и как много  всего. Здесь всё очень плотно и густо намешано – это Севера.
               Чтобы с морем попрощаться, перебрались на скалы. Тихо, тепло. На севере алый солнечный диск медленно погружается в море, расстелив напоследок перед нами искрящуюся огненную дорожку. А ведь уже новые сутки начались. Скоро рассвет.  Это Севера.
               От Птичьего, выстроившись клином, движется в нашу сторону большой утиный выводок. Возглавляющая шествие кряква неожиданно отделяется и, обогнув клин, подплывает к отставшему утёнку. Что-то сердито выговаривая ему, она заставляет малыша вновь занять  место в строю.
               Стол и скамейки мы  тоже перенесли сюда.  Хозяйничает Ленка. Тёма помогает. Она нарезает, а Тёма  раскладывает и расставляет закуски по столу. Рядом Федя разогревает на печурке противень с рыбой. Здесь же Муха. Всё правильно, солдатский принцип – поближе к кухне. Она внимательно следит за процессом. Даже на уток – ноль внимания. Саня, как всегда, бренчит на гитаре. Жека с Юрой отошли на дальний конец мыска и о чём-то оживлённо беседуют. Последние три дня они вообще не отходят друг от друга – всё вместе. Удивительно. Кто бы мог подумать. Это  Севера – край чудес и сюрпризов.
               Саня откладывает гитару. Теперь ночную тишину нарушают только редкие всплески трески, гоняющей молодь. Вдалеке, правда, слышен слабый гул мотора. Видать, рыбаки из деревни на ночную рыбалку вышли. Постепенно звук усиливается. Неужели к нам? Вскоре из-за Птичьего появляется лодка. На носу, вытянувшись в струнку, замерла собака. Ба, да это ж Малыш! Всем кагалом бежим на мыс встречать. В лодке двое: Николай и Иван – его сосед по деревне. Иван часто навещал Николая на острове. Николай полулежит впереди, а Иван – сзади, на моторе. Мы помогаем Николаю выйти на берег. Малыш с Мухой с радостным лаем начинают носиться по скалам. Тоже соскучились. Вместо приветствия, Юра набрасывается на Николая:
               - Ну ты чего, совсем что ль сбрендил? Ты ж три дня назад концы отдавал. Ну, просто чокнутый какой-то.  Нет, вы посмотрите на этого урода, - обращается он к нам. – Ему не живот, ему башку лечить надо, - Юра не на шутку рассердился. Да и правильно. Взбредёт же такое. Николай стоит, опустив голову, и улыбаясь бормочет:
               - Да ладно, чего такого, нормально всё.
               Напряжение постепенно спадает. Неожиданно, Фёдор начинает хихикать. А уже через секунду хохочут  все. В конце концов, не выдерживает и Юра.
               - Нет, ну это ж надо, -  бухтит он сквозь слёзы. Потом, немного успокоившись, продолжает:
               - Ну, раз уж ты здесь, показывай, что у тебя там.
               Николай поднимает фуфайку, и Юра осторожно отдирает край повязки. Тёма подсвечивает ему фонариком.
               - Ну что, всё нормально. Жека, посмотри на свою работу, - говорит он, показывая на  шов. Жека, нехотя подходит, и смотрит. Глаза у него от удивления лезут на лоб. Я стою рядом. Повернув голову в мою сторону, он тихо бормочет:
               - Серёга,  этого быть не может. Я ж с детства крови боюсь. Да и шить не умею. Ты ж знаешь, как я байдарку штопаю. Хорошо хоть Ленка подоспела. Заканчивала то уже она, - Жека отходит к краю скалы и  задумчиво смотрит в море. Неожиданно, прямо перед ним, метрах в десяти от берега, из воды появляется усатая морда тюленя. Он с любопытством смотрит на нас какое-то время, потом медленно поворачивается и бесшумно ныряет, показав напоследок круглую спину. Видать, тоже приплывал прощаться. Удивительно, но собаки даже не шелохнулись.
               Праздник заканчивается, когда солнечный диск, лишь чуть сместившись к востоку, вновь появляется над горизонтом. Мы провожаем Николая, которому до утреннего обхода надо занять место в койке.
               Ну, всё. До следующего года. Если, бог даст, всё нормально будет.