На самом деле это скамейка. Причем старая скамейка. Пятнадцать лет назад ее смастерил для меня мой дедушка. Всего одна просьба – и вот уже моя личная лавочка готова. И даже покрыта лаком. Кажется, ее хотели покрасить, только через два года дедушка умер, и его подарок остался незаконченным. Но мне намного больше нравится этот натуральный, «деревянный» цвет. Наверняка малейшее касание краски уничтожило бы мертвым, флегматичным блеском то, что я так силюсь сохранить. Трех слонов, на которых стоит моя память. Голос, руки, любовь. Боюсь, два слона уже безнадежно утеряны, но третий, еще малыш, твердо стоит на своих маленьких столбиках-ножках, и ничто не нарушает его стойкости. Сейчас я твердо знаю, что именно этот малютка охранял мою скамеечку. Когда ее выпрашивала для себя какая-нибудь старушка, когда мама со всей силы бросала ее на пол (а что, нечего злить мать), когда появлялись трещины…она никогда не исчезала, не бросала меня, хоть я и перестала особо обращать на нее внимание. Но вот я смотрю на свою покалеченную старушку, погребенную под забытыми перчатками и шапками, заботливо покрывающую обувные щетки. Пожалуй, пришло время вернуться к ней. Смахнуть мусор. Сесть и поделиться горьким. Знаю, что дерево не слышит. Хочу, чтобы дедушка видел слезы и жалел меня. И я делаю слезы. Хоть и знаю, никакого доброго потустороннего деда нет. Пусть мой бестелесный наблюдатель знает, что я знаю это. Сегодня я с ним поиграю в страдающего подростка с тонкой душевной организацией.
- Эй, слышишь ты меня? Жалеешь?
- Ку-ку, отвечает скамейка
- Нет, нет в тебе духа дедова. Он только квакал, когда зевал.
P.S. Следующей ночью я действительно смахнула все добро со скамейки и поволокла ее в ванную. Во всех комнатах спали, а мне хотелось спокойно посидеть и что-нибудь написать. Стульев мы, понятное дело, в санузле не держим, так что пришлось скомкаться на своей деревянной «коняшке» и уткнуться лбом в холодный бортик ванны. Думать. Наверное, мысли были не самыми приятными, потому что я отложила свой пишущий жезл и взялась за перелистывание попавшейся под руку литературы. Конечно же, дико интеллектуальной.
Хороша моя лавчонка, вдохновляет.