«М. Цветаевой, посвящаю…»
(из сборника сонетов «Всем тем, кто дорог мне»).
Цветаева, как Огонь, который был, горел и обратился в сон.
Там где есть любовь не нужны слова, тем более имена.
Другое дело, что Вечную Любовь мы – люди принимаем только в Вечном сне, т.е. ступив в свою смерть мы спо-собны на вечную Любовь. Мы умирали в своем творчестве, чтобы ускорить процесс и скорее коснуться Вечности, которую не приемлили при жизни и к которой стремимся сами, убивая себя ежедневно. Это стремление и есть человеческим актом проявления истиной любви и стремление быть понятым сейчас, при жизни, на этом свете.
Мы встретились совершенно случайно, но встреча была незабывае-мой. Она курила, читала стихи, мы пили водку и говорили ни о чем. Я ничего не знал о ее личной жизни и тем более никогда не интересовался ни прозой ни поэзией, но зато лихо умел скакать верхом и махать шашкою, то левою, то правою – тут я был мастак. Ирония судьбы – так это называют поклонники лирики и романтики, для меня же все имеет смысл сухой и обыденный и свою встречу я мог оправдать лишь тем обстоятельством, что того пожелали мои товарищи, которые собственно и привели меня в этот дом, сейчас уже не помню ни улицы ни номера, но разве это имеет отношение ко всему, что произошло со мной в те сутки и тем более, что произошло далее.
Она говорила сдержанно, но очень по-домашнему ласково и осто-рожно, будто в доме горит камин и она разговаривает не со мной, а с горящим пламенем: искренне, любя и доверительно, четко понимая, что от каждого ее слова зависит, как долго будет греть ее дом этот огонь, и она говорила, молчала, говорила… На глазах ее были слезы. Я не задавал ей никаких вопросов, лишь только просил, чтобы она не останавливалась и говорила, я чувствовал и пытался ей объяснить то, что чувствовал: как только я услышал ее голос, мое сердце екнуло, что-то сильно сдавило грудь, душа замерла, созерцая услышанное. А это был просто ее голос. Так бывает: ты слышишь голос и ты хочешь жить, умоляя этот голос не умолкать, сказать еще хотя бы одно слово и еще одно и еще, еще, еще. Что это за явление? Люди говорят, что это любовь. Но я не любил эту женщину, тем более я никогда с ней не встречался и знал о ней совсем чуточку и то лишь от своих товарищей, которые сами-то ничего толком не знали. И вот душа моя задрожала и бормотал лишь одно, умоляя не останавливаться, но говорить…
Она замолкала, пила кофе, курила, смотрела сквозь меня на несуществующий камин за моей спиной, что-то шептала
“ Я вечности не приемлю
Зачем меня погребли
Я так не хотела…
…………………………”
Мы долго молчали. Я задыхался. Я умирал. И только сейчас понял, что произошло в первую минуту нашего знакомства: в ее глазах я увидел глубину одиночества, а в ее словах услышал истину, которую мы скрываем от всех, т.к. не в силах ее постичь. Одиночества нет. Одиночество – это сон. Сон – это наша жизнь. А смерть – это иллюзия рабов своего одиночества.
Лишь сильным дана жизнь, а другим только сон. Сон истинного Одиночества, которого нет. И так будет вечно, но не сможет ничего вовсе, если не будет любви.
Любовь – единственное чувство, способное превозмочь, простить и понять все то, что только не совершает человек. Вот она истина: встретились случайно, в глазах незнакомой женщины, в ее словах, в ее стихах, в ее прозе я услышал и увидел живую, истинную любовь.
Для меня было это открытием: что есть на земле люди, которые за-просто живут, соприкасаясь с живою любовью, как-будто так и надо, как будто в этом нет ничего сверхъестественного? Я ведь тоже любил и не раз. И сердце мое горело, а сам я был способен на все что угодно, чтобы всем доказать какую силу любви я имел. И вот сейчас я все понял. Я ощутил истину, которая в одну секунду остановила мое сердце, оголило мою душу и коснулось моей плоти. Одновременное состояние: счастья – страха – удивления или точнее, сначала непонимание – потом страх – потом удивление и, наконец, состояние раскаяния и полного счастья, что мы есть, что мы живем, что мы способны увидеть и услышать, понять и прослезиться, а главное, не пройти мимо, а увидеть этот огонь и успеть его коснуться, пусть хотя бы взглядом, оказывается и этого достаточно для пробуждения в царстве великого сна, имя которому – одиночество.
До сих пор я помню ее руки, ее взгляд, ее голос, ее одиночество. До сих пор ощущаю тепло от огня, который пылал в несуществующем камине в неизвестной квартире, забытого всеми дома.
Сейчас мы сидели напротив друг друга. Моя боль прошла, по телу разлилось тепло, хмель успокоил оголенные нервы, ее голос успокоил мою уставшую душу. Мы коснулись сна, умиротворенные единством понимания и полного доверия.
Она знала, а я не смел даже догадываться, что мы вместе погрузились в вечный сон, где с нами будет всегда наша первая встреча, наша первая любовь и чувство безудержной жажды жизни.