(Третий рассказ из цикла "Семейный альбом")
Томке было пять лет, когда День Святой Пасхи, традиционно соблюдавшийся в семье, впервые вошел в ее жизнь.
- Вставайте, - досветла разбудила детей бабушка, - вставайте смотреть, как солнышко играет.
По дому все еще ходили-бродили серые холодные сумерки, и просыпаться совсем не хотелось.
Двенадцатилетняя Лена, щурясь спросонья, подумывала, как бы вздремнуть еще минуток пять-десять, а Славик, которому было одиннадцать, продлевая пробуждение, неспешно потягивался, тер глаза.
Но бабушка уже тормошила Томку. Поглаживая внучку по голове, Александра Яковлевна приговаривала что-то нежное, доброе, напевное на украинском языке.
И хотя вылезать из-под теплого уютного одеяла было неохота, знобко, ожидание предстоящего праздника, чуда подняло детей с постели. Полусонные, молча и сосредоточенно они натягивали на себя одежду.
- Бабушка, - шепотом спросила Томка, - а почему солнышко играет?
- Солнышко радуется самому светлому празднику на Земле, Воскресению Господа Бога, Иисуса Христа, – торжественно объяснила бабушка, помогая ей застегнуть пуговки на платье.
Вот так с запахом куличей, испеченных заботливыми руками, естественно и безусловно с бабушкиной любовью Бог вошел в жизнь маленькой Томки.
И когда ее, взрослеющую, судьба будет немилосердно испытывать на прочность, или будут мучать сомнения, она всегда мысленно возвращаясь сюда, вот в этот самый день детства, сможет отогреться прикоснувшись душой к светлому образу бабушки, Александры Яковлевны, полному чистой любви и искренней веры.
Веранда, смотрящая на восток, как нельзя лучше подходила для встречи рассвета. И к пяти часам утра вся семья, центром которой, ядром и гарантом волшебства, являлась, конечно, бабушка, в молчаливом единении, тихом ожидании таинства все - и взрослые, и дети, прильнули к переплетению оконных рам.
И вот словно в награду, являя себя жителям планеты, разгоняя утренний сумрак, степенно и величаво солнце показалось в просветах улиц.
По-утреннему щадящее и миролюбивое, умыто и умиротворенно взирало оно на Землю, и, как заботливая мать, ласково пробежавшись лучами, бережно окутало ее в розовый нарядный рассвет.
Томка, замирая, принимала всем сердцем величие события. Она внимательно всматривалась в действо, впитывая каждое мгновение прихода нового дня и вместе с тем Воскресения Бога. От важности происходящего она почти перестала дышать.
Но вдруг светило внезапно озорно подмигнуло ей!
- Ёйй! – легкие до отказа наполнились воздухом.
- Играет! Играет! – вместе радостно закричали Лена и Слава.
А солнце, шаля, собрав лучи в огненный клубок, тут же дерзко, с вызовом и торжеством, бросило их на пробуждающуюся Землю, и снова сжалось в сверкающий мячик.
Снова подобралось в кипящую кучу-малу и разом взорвавшись, прыснуло миллионами киловатт радости на застывших от восторга людей.
Солнце играло!
Посылая в мир живую благость, светило резвилось, ликовало, смеялось, встречая праздник, а натешившись вволю, величаво повисло на чистом лучезарном небосводе, щедро и поровну даря себя без остатка всему живому на Земле.
- Бабушка, а завтра ты разбудишь нас смотреть, как солнышко играет, - спросила Тома.
- Нет, дитонько. Солнышко играет только один раз в году. Только на Пасху.
В доме еще накануне был по-особому празднично накрыт и украшен стол. Рядом с вазой с нежными веточками вербы, красовались ровные творожные пирамидки пасхи, куличи, благоухающие сдобным ароматом выпечки. Но главным символом торжества были крашеные яйца.
Они традиционно окрашивались заранее собранной луковой шелухой в цвет от светлого рыжего до насыщенного красно-коричневого.
Использовались и красители, принесенные из аптеки мамой-фармацевтом, также вовлеченной в процесс подготовки к Пасхе. Ярко зеленая скорлупа получалась из известной всем зеленки, ярко красная из фуксина и солнечно-желтая из риванола. Но самая интересная творческая работа по украшению яиц предоставлялась детям. Под наставления бабушки, под ее бесконечно увлекательные истории, Лена и Слава расписывали яйца узорами, а на некоторых рисовали символ Пасхи - «ХВ», что означало главное событие жизни православных христиан – Христос Воскрес.
- Наша православная вера самая добрая, - рассказывала бабушка, - самая справедливая. Правый путь веры, основанный на правильной вере в Бога – Творца и Спасителя. Иисус Христос оставил нам заповеди, которые учат любви, уважению, хорошему поведению. Жить не по заповедям, совершать плохие поступки грешно. Но самое главное, чему учил Христос, надо жить дружно с другими народами разных национальностей, вероисповеданий, надо любить всех людей.
- Бабушка, - спросила не по возрасту начитанная Лена, - но ведь евреи убили Христа?
- Лэна-Лэна - жаба зэлэна! – на украинский манер, незлобиво передразнила ее Александра Яковлевна, - вот посмотри-ка на лик Богородицы, – обняв за плечи, она подвела внучку к иконе, украшенной к Воскресению вышитым рушником, - это образ Девы Марии, матери нашего Иисуса Христа. Она еврейка. Посмотри внимательней на лицо, какие у нее большие выразительные карие глаза. Никогда нельзя обижать евреев. Это большой грех.
На самом деле в религиозности бабушки не было ничего навязчивого. Александра Яковлевна никогда не заставляла никого заучивать молитвы, читать религиозные книги, ходить в церковь. Она свято и истинно верила в Бога, но настолько трогательно и наивно, с такой искренней любовью и радостью, что окружающие невольно тянулись приобщиться к традициям, связанным с ее верой, полной света и счастья.
Для семей, живущих во времена отрицания Бога, в эпоху социализма, Пасха была единственным религиозным праздником, который напоминал о традициях и корнях православного люда.
- Надо разговеться, - напомнила бабушка после восхода солнца и поднесла всем блюдо с яйцами.
Разговлялись весело! Бились яйцами, повторяя друг за другом:
- Христос Воскресе!
- Во истину Воскресе!
Дети были счастливы посоревноваться, у кого скорлупа на яйце окажется крепче.
В этом ритуале-игре с интересом и удовольствием принимал участие даже отец семейства, Лев. Несмотря на то, что Лева был убежденным атеистом, бабушка души в нем не чаяла. Называла «мой любимый зять» и без устали потчевала вкусностями собственного приготовления.
После разговения дети, включая маленькую Томку, набив полные карманы пасхальными яйцами, уносились на улицу, обмениваться и «биться» на победителя теперь уже с соседскими ребятишками.
В Пасху яйца съедались в огромных количествах, и почему-то казалось, что только в этот день они особенно вкусные.
Самой доброй приметой в Светлое Воскресение Господне считалось много и обильно есть. Даже такая поговорка водилась в быту:
«Наелся, как на Пасху».
Поэтому, вдоволь нагулявшихся ребят, дома ждал, конечно, обед.
После еды родители ушли отдыхать первыми, а дети, оставшись на время одни, пока бабушка ходила покормить скотину, резвились без устали.
Славка схватил пустую тарелку из-под яиц, одел на голову, словно шляпу, и закружился по комнате, напевая смешную дразнилку:
- Курица хромая, старик без ноги, продает сапоги!
- Грех! – в ужасе закричала, неожиданно вошедшая бабушка.
Славка с перепугу, как держал посудину двумя руками, поднял над головой, и со всей силы грохнул об пол. Тарелка разбилась оглушительно и звонко. Множество мелких стеклянных осколков фейерверком брызг разлетелись по всему чисто отмытому полу.
Словно гром прокатился среди ясного неба и повисла напряженная тишина.
А потом Слава заплакал.
Тома, которая во всем подражала старшим, заплакала тоже и бросилась под защиту бабушки. Самым уютным и подходящим местом для ее слез был бабушкин фартук.
На шум прибежали встревоженные родители:
- Славик, что случилось? – мама бросилась осматривать его руки, лицо.
«Любимчик», - ревниво покосилась на них Лена, и ей тоже почему-то захотелось разреветься, что она немедленно и сделала.
Сцена была потрясающая. Все рыдали.
Расстроенная бабушка плакала вместе с детьми.
- Да объясните же, наконец, что произошло, - не выдержал папа, - почему вы все ревете, и почему на полу осколки? Что вы тут разбили?
Когда же разобрались, что к чему, успокоили детей, первый улыбнулся папа, потом мама, счастливо прижимая к себе целехонького сына, потом они переглянулись и дружно рассмеялись.
- А я сегодня фотографировать вас собрался, праздник все-таки, - нарочито бодро сказал папа, - быстренько заметайте осколки, и я жду вас на веранде!
Все уселись на диван, тесно прижавшись друг к другу. Дети все еще шмыгали носами.
-Так, - как можно веселей сказал папа, - все улыбнулись, сейчас вылетит птичка!
Томка открыла рот, старательно высматривая птичку, остальные попытались улыбнуться, но все равно на снимке все получились с обиженными заплаканными глазами. Так и сохранилась эта фотография в семейном альбоме в память о происшествии в Пасху и, конечно, о бабушке. О любимой бабушке!