Чувство долга - словосочетание, едва ли не ставшее архаизмом, лично мне видится как достаточно показательный пример оксюморона. Ну не верю я, хоть режь, что долг можно чувствовать! Я скорее признаю ощущение своим телом чужого локтя чувством, чем смогу когда-нибудь понять, каким образом человек умудряется чувствовать этот самый долг. И если уж гораздо более распространенное чувство вины многие воспринимают как своего рода признание норм общественной морали, то чего уж говорить про какие-то там мифические долги!
Современные юноши, достигшие призывного возраста любыми путями стараются избежать службы в армии, полностью поддерживаемые сердобольными, но, не в пример отпрыскам, воинственными матерями. Отцы отказываются платить алименты на содержание проживающего отдельно потомства, которое, в свою очередь, сдает в приюты родителей, ничтоже сумняшеся перекладывая на чужие плечи заботу о последних, трудных и одиноких годах стариковских угасающих жизней. Врачи не желают оказывать квалифицированную медицинскую помощь бесплатно, изобретая всяческие уловки для получения вожделенной мзды.
Именно такие или похожие ситуации призваны иллюстрировать отсутствие таинственного чувства долга, предписывающего поступать диаметрально противоположным образом. Почему люди, несомненно знающие, как сие чувство обязывает вести себя, дабы оставаться в ладу с миром и совестью, этого не делают, думаю, рассуждать смысла нет, а вот попытаться понять природу данного явления, попробовать можно.
Колхоз, как говорится, дело добровольное! Должен - не должен - ты решаешь сам. Разумеется, в зависимости от твоей способности в принципе что-либо решать, полученного в детстве воспитания, сложившегося за годы жизни мировосприятия и степени социальной активности.
Основные "должен - не должен" испокон веков навязываются человечеству опять же пресловутым социумом, но за каждым из нас всегда сохраняется выбор, пусть даже такой незначительный на первый взгляд, как выбор почти заснувшего в переполненном вагоне работяги, спешащего на повтор вчерашнего финала после торжественного прощания "на троих" с трудовой неделей, уступать или нет место угрожающе нависшей над ним всем своим грузным, обтянутым немыслимой расцветки "чехлом для танка", телом.
Ведь мужчина должен уступать женщине место в общественном транспорте! Причем вес, возраст и прочие индивидуальные особенности дамы не должны иметь, ровным счетом, ни малейшего значения!
"А кто это решил, что я им вообще чего-то должен?" - раздраженно подумает тот мужичок, памятуя о стерве-Зинке, отказавшейся намедни гладить рубаху и нажарить любимых блинков из-за "слегка" поистраченного аванса. Коль уж Зинке ни в жисть не уступил бы сейчас места, то перед этой потной коровой и вовсе нет смысла джентльменство изображать, тем более ей, поди, одного-то места маловато будет!
Зинка же, лишившаяся по вине неоправданно и так некстати разгулявшегося супружника мечты купить на той неделе новенькую кофточку, специально припрятанную знакомой продавщицей от алчных конкуренток на склад, снимет на неопределенный срок перед сном с себя вместе со старым халатом супружеские обязанности.
Дальнейшие события саги о Зинке и её непутевом муженьке семимильными шагами понесутся к последней точке, порочный сей путь замыкающей в круг. За пределы оного вырваться у них получится только по отдельности. Грустно.
Чувство, недостаток которого налицо у этой карикатурной парочки, кажется, принято величать любовью...
Ах, до чего ж трудно, однако, не очутиться в дебрях собственного идеализма на пути к чистому горизонту!
Попробуйте наслаждаться каждым совместно прожитым днем, разумно допуская хотя бы теоретическую вероятность, что абсолютно любой (а значит - и этот тоже!) человек может внезапно перечеркнуть список таких совсем привычных и вполне востребованных вами "должен"!
Типичные вопли в удаляющуюся спину: "Как мог(ла) я так ошибаться, куда смотрели глаза мои, до чего же меняются люди и т.д.", - малодушно скрывают от праведно негодующего весьма неприглядную истину - тебя, увы, просто разлюбили (для верящих в это светлое чувство) или, грубо говоря, подлейшим образом кинули.
Хотя поменялся-то отнюдь не опрометчиво пригретый на беззащитной груди змий-предатель, а всего лишь стиль поведения еще вчера куда как близкого существа, по каким-то неведомым, но явно весомым, причинам пересмотревшего вдруг степень своего желания соблюдать впредь былые добровольные(!) обязательства. Ни больше ни меньше, однозначно и необратимо, вне зависимости от наличия уважения к этому, вероятно крайне не простому решению, с обратной стороны.
Многие ли готовы принять подобное, не пытаясь что-то изменить и не обрастая после фатальной неудачи гигантскими комплексами?
Как быть, если оставшийся за плечами негативный опыт личной жизни записался на подкорку и вынуждает насмерть стоять, защищая хрупкий свой мирок даже от гипотетических сердечных ран, чреватых, как правило, тяжелыми последствиями для и без того хромого самолюбия? Обжегшийся на молоке...
Зато, наверное в качестве хоть какой-то компенсации, у людей с повышенной требовательностью к собственной персоне, процесс заполнения пустот, стремительно возникающих на месте волею разума замороженных чувств, может привести к поистине немыслимым результатам!
Вот возьмет, к примеру, такой человек да и откроет на поприще самосовершенствования некую Америку, обеспечит себе мировую славу, вечную память и почетное место в истории!
Скажет ли он "спасибо" тому, кто в свое время нечаянно-негаданно заложил первый камень в фундамент великих открытий? Тому, кто наморщит лоб, но так и не вспомнит ни лица ни имени некогда оставленного им в одиночестве будущего первооткрывателя. Он здорово, видать, удивится, если узнает о роковой значимости давнишнего своего решения не следовать заветам Экзюпери...
Но есть же на свете счастливчики, способные с завидной простотой и легкостью разруливать вопросы подобного рода! Они умудряются получать удовольствие от большинства наличествующих обязанностей и обязательств, набирая в команду лишь тех, кто готов на равных нести вахту, невзирая на шторм, мель и пиратов.
К сожалению, равенство, являющееся основным гарантом перспективы подобного, замечательного во всех смыслах, партнерства, между мужчиной и женщиной не предусмотрено классикой жанра, их как социальным, так и природным назначением.
Как часто женщины ищут капитана на свой корабль, а потом пытаются отобрать у него штурвал и не дают ходить под парусом в открытое море...
Как редко мужчины соглашаются драить палубу, довольствоваться макаронами по-флотски, если прозевали клев, и навсегда отречься от русалок...
Чего уж говорить, мы разные даже без оглядки на пол. И если одни оказываются на корабле случайно попавшись в чьи-то прочные шелковые сети, то другим и гарпун, торчащий из мягкого места, не помешает уйти на дно. Стоять на якоре в тихой гавани или отправиться на поиски затонувших сокровищ, сладко спать вдвоем в одной каюте или печально бродить до утра вдоль противоположных бортов, рубить канаты или спустить трап - мы постоянно совершаем свой выбор и несем за него ответственность. Мы мечтаем оставить после себя судовой журнал, в котором не будет клякс и перечеркнутых страничек!
Наша жизнь полна рифов, а продолжительный штиль сводит с ума. Разбивая в щепки о скалы свои хлипкие суденышки, мы снова ждем попутного ветра, выжимаем тельняшку и улыбаемся, понимая, что следующая полоса обязательно будет белой, что заветный маяк лучом надежды придаст новых сил, и каждый Грей найдет свою верную Ассоль, а каждая Ассоль увидит на горизонте непременно алые паруса.
Словно морские волны то штормят то едва колышутся наши чувства, и, пожалуй, среди них найдется место и долгу - во что бы то ни стало сохранить паруса на своем корабле алыми.