(рассказы из цикла)
ЗАТМЕНИЕ
На солнце наползла круглая черная тень.
В жёлтое блюдце ромашки шлёпнулась толстая Пчела:
– Ну, всё. Дожили! Ночь средь бела дня!
Под ромашкой сидел Муравей. Соломинка, которую он нёс домой, лежала рядом. Муравей удивлённо глядел вверх. Пятно в небе не исчезало.
Гусеница неподалёку уронила кусочек зелёного листика:
– Ах!..
- Да что ж это такое!.. – запричитал посреди маленького озерца Жук-плавунец. – Ай!.. Опять споткнулся!..
Темнота между тем густела.
- Делать-то чего будем? – спросил Муравей.
- Вот именно, – сказала Гусеница. – Что нам делать?
- Что делать, что делать… – хмуро проворчала сверху Пчела. – Снять штаны и бегать!
- Какие штаны?! – закричал Плавунец и подбежал поближе к ромашке. – Нет у меня никаких штанов! Я и так без них бегаю!
- Фи! – сказала Гусеница.
- Бегаешь и бегай, - сказала Пчела. – Это просто шутка такая. Мы от пасечника научились.
- Лучше бы вы светиться научились, чем так шутить!.. – и Плавунец помчался назад.
- Светиться! – вынырнул из травы Кузнечик. – Светиться Светлячок умеет!..
Пчела немного подумала.
- Он не станет.
- Почему?
- Потому. Мы его вчера обидели. Ты что, забыл? Сказали, что для света солнце есть. И луна. И вообще много чего наговорили.
Муравей ещё раз поглядел верх.
- Да, это мы зря, - сказал он. – То-то его нынче не видно. Я первый хорош: чего, мол, порожняком летаешь?
- Конечно, зря, - сказала Пчела. – Каждую ведь ночь как фонарик! А я ему, глупая, всё про свой нектар…
- Ах! А я – что бабочкой не станет…
- А я – что петь не умеет.
- А я – что по воде бегать. Ай-ай-ай!..
- Вот-вот. Не будет он…
Рядом с Кузнечиком шевельнулась травинка.
- Привет, - сказал Светлячок. – Темновато сегодня. Посветить не надо?
- Ой!.. – сказала Пчела. – А мы как раз тебя вспоминали. Тут видишь какое дело…
Она подняла голову и посмотрела на небо.
- Затмение, – сказал Светлячок.
- Чего-чего?
- Затмение. Это когда солнцу что-нибудь светить мешает.
- А что ему может мешать? – спросил Кузнечик.
- Что-нибудь снаружи. Или внутри.
- А ты откуда знаешь?
- Ну… – сказал Светлячок. – Мы с ним всё-таки похожи.
- У тебя тоже затмения бывают?
- Бывают, - сказал Светлячок. – Например, когда мне грустно. Но они проходят.
Гусеница поглядела вокруг:
- А это – пройдёт?
- И это пройдёт. Так что – посветить?
- Посвети.
- Пожалуйста, - сказал Светлячок.
Стало светлее. Муравей подобрал соломинку, а Гусеница листик.
- Спасибо, - сказала Пчела. – Тогда, я, пожалуй, полечу дальше.
- А я побегу, - сказал Плавунец.
Когда тень начала сползать с солнечного диска, возле ромашки уже никого не было. Только Кузнечик ещё сидел внизу и рассуждал:
- Получается, иногда света нет не потому, что его вообще нет, а потому, что ему что-то мешает… Вот уж не думал, что мир устроен так сложно!..
МАМОНТ
Громко рыча, зверь пробежал мимо лужайки и скрылся из виду.
Муравей осторожно высунул голову из-под кусочка берёзовой коры:
- Кузнечик, ты где?
- Тут я! – отозвался из-за пенька Кузнечик.
- Ты видел? Кто это был?
- Может, это такой Жук?
- Жу-ук? Жуки жужжат, а он рычал! И потом, он такой большой!..
- Да-а… Давай ещё кого-нибудь спросим.
Гусеницу они застали за очень важным занятием: она укладывалась спать.
- Никого я не видела, - сказала она. – И вообще мне некогда. Он какой?
- Здоровый, - сказал Муравей. – Даже больше лося. Шкура чёрная. Морда длинная
- Четыре ноги, - сказал Кузнечик. – И пятая на спине. И глаза как у Стрекозы
- Страшный?
- Не знаю. Но затоптать точно может
- Вообще-то, - Гусеница стала заворачиваться в кокон, - моей маме одна моль рассказывала, что есть такой зверь. Сейчас вспомню… Мамонт! Только у нас он, по-моему, не водится, – она зевнула. – Ну, всё. Спокойной ночи!..
До настоящей ночи было ещё далеко. Муравей и Кузнечик шли обратно и размышляли вслух.
- Мамонт, - говорил Муравей. – Странное имя.
- Это не мамонт, - говорил Кузнечик, – это мамонтище! А если к нему поближе подобраться?
- Давай! – сказал Муравей. – Только тут без Пчелы не обойдёшься. Пчела!.. Эй, Пчела!..
Пчела была неподалёку.
- Мамонт?.. – переспросила она. – В жизни не слыхала.
Но лететь согласилась. Муравей и Кузнечик уселись ей на спину, и они помчались над лужайкой, над полем, над дорогой в ту сторону, куда убежал зверь
Там была река. Пчела первой заметила зверя на берегу.
- Это он, что ли? – спросила она. – Я такого уже видела. Только сверху они поменьше, чем вы говорите.
- Он самый, - уверенно сказал Муравей, и Пчела пошла на посадку. – Ух ты! Ещё один! И ещё!..
- Наверно, у них здесь водопой, - сказал Кузнечик, спрыгивая в траву. – Таким одной росинки точно не хватит.
Вблизи мамонты были огромные. Они стояли молча, загораживая небо, и бока их поблёскивали от солнечных лучей. Пахло от них не очень приятно. Но Кузнечик почему-то совсем не боялся.
- А хотите, я на него залезу? – сказал вдруг он.
И не успели Пчела с Муравьём ничего возразить, как он прыгнул – кузнечики это делают на редкость здорово – и оказался у мамонта прямо на носу! Пчела и Муравей испугались и на всякий случай нырнули за камень. Но мамонт даже не шелохнулся. Он просто не заметил нежданного гостя. А шкура у мамонта оказалась горячая. Поэтому Кузнечик быстро спрыгнул обратно, и они полетели назад.
Поздно вечером они увидели стадо ещё раз. Мамонты бежали друг за дружкой по дороге, глаза их в темноте горели, и свет от этих глаз летел далеко впереди.
Теперь, когда слышится знакомое рычание и огромные звери на круглых ногах проносятся мимо лужайки, Муравей с Кузнечиком спокойны.
- Мамонты! – со знанием дела говорит Муравей. – На водопой пошли.
- Главное им на дороге не попасться, - добавляет Кузнечик. – А так они мирные.