Империя. часть 1

ИМПЕРИЯ. ЧАСТЬ 1.
сценарий Галабурды Кирилла Евгеньевича
по мотивам "На западном фронте без перемен" Э.М.Ремарка и "Взлёт и падение Третьего Рейха" У.Ширера
 
Днепропетровск
лето 2010
 
ПЕРСОНАЖИ:
1. Генрих – тоненький, тщедушный, с пронзительным взглядом; до сцены в мюнхенском парке у реки Изар должен казаться подростком по виду, однако начиная с указанной сцены это должно прекратиться, так как повзрослевший и набравшийся опыта Генрих должен контрастировать с юным и бесшабашным Вернером; вплоть до сцены в Луцке 1918 года он должен носить обмундирование немецкого солдата, но без шлема, чтобы показать, что он потерял его вместе с мужеством и боевым духом; начиная с мюнхенской сцены нападения на коммунистическую демонстрацию в 1923 году, он до конца фильма не снимает униформу СА; движения Генриха резкие, нервные, с тенденцией хвататься за голову, за лицо; в зависимости от настроения он говорит то уверенно и с энтузиазмом, то отрывочно, с паузами и повторениями; высказывания часто сводятся к теме геройства, трусости и смерти; окружают его либо отважные и сильные мужчины, либо мертвецы, либо изображения того или другого, чтобы постоянно наводить Генриха на рассуждения о теме геройства, трусости и смерти; образованности за ним не наблюдается; из всех чувств над ним довлеет только страх, позор и сострадание; всё время боится, что его уличат в трусости;
2. Вернер – смазливый подросток, блондинчик, черты тоненькие, начиная со сцены в мюнхенском кладбище одет в униформу СА, движения резкие и неуклюжие, говорит искренне, пылко, кратко, часто грубит, обличает, задирается; очень вспыльчив, драчлив, агрессивен, чем часто ставит других в неудобное положение, однако и раним; очень упрям, но глуп;
3. Хелена – симпатичная, в меру красивая, тонкая, взгляд непосредственный, жесты сдержанные, пуглива; речь увлечённая, звонкая, но суждения поверхностные, а голос тихий; окружающие её люди и предметы враждебны ей; ненавидеть не способна, только любить, готова на самопожертвования, особенно ради любимого, напрочь лишена чувства собственного достоинства, любит жизнь во всех проявлениях, стремится к счастью, легко внушаема;
4. Эрнст – сверстник Вернера; сильные руки и сильный характер; холёное лицо, пышущее уверенностью, крепкое телосложение, сильная интонация, речь пафосная, похожая на плакатные лозунги, говорит громко и самоуверенно, рубит с плеча; обильные жесты не случайные, а продуманные, нарочито театральные, как будто всё время позирует; способен любить и ненавидеть; жаждет славы, но способен к самопожертвованию; обладает волей, терпением, умом и многочисленными систематизированными знаниями;
5. Адольф Гитлер – невысокий и тонкий, невзрачно одетый, любит кривляться и много жестикулировать, постоянно бегает кругами, речь громкая, быстрая, внятная, резкая, приправленная софизмами и демагогией; сообразителен, изворотлив, хитёр, коварен, раздражителен, тщеславен, циничен и эгоистичен, но прикрывается благими целями, беспринципен;
6. Грегор Штрассер – тучный, в пальто и с портфельчиком, всё время потирает платочком затылок и шею, говорит лозунгами мало, но в точку, может давать отпор Гитлеру, откровенно циничен, амбициозен, умён, увлечён, горд собой, придерживается социалистических взглядов;
7. Иоганн – сильный, фигуристый, бледный, задумчивый, печальный, с тяжёлым взглядом; похож на труп, глаза, как у мертвеца; вплоть до сцены в лесу у кладбища в 1916 году носит обмундирование немецкого солдата, начиная же со сцены в доме Грегора Штрассера в 1934 году и до конца фильма остаётся в униформе СС или гестапо; жесты выверенные, спокойные, сдержанные, всё время стоит по стойке "Смирно"; немногословен, если и говорит, то по существу, речь чёткая, чеканная, не вставит слова, пока его не спросят; ум есть, но в личных целях не пользуется; отважен, стоек, выдержан; олицетворения героя: живёт не для себя, а для своей родины; интересов и хобби не имеет, в свободное время изучает сочинения Адольфа Гитлера и Альфреда Розенберга, ответственно берясь их проштудировать; холодная и расчётливая жестокость, преданность начальству;
8. Мать Иоганна – старая, убитая горем женщина в чёрном, глупая, злая;
9. Густав – добродушный и мощный на вид солдафон, не бросающий друзей в беде;
10. Курт фон Шлейхер – главный интриган в правительстве, бывший кайзер, одет в штатское, увивается вокруг президента;
11. Отто Вельс – председатель социал-демократической партии Германии, отважен;
12. Учительница, Унтер-офицер, Эрих Людендорф и Пауль фон Гинденбург – старые, старомодные, отмирающие, надменные, олицетворяют пруссачество;
13. солдаты, полицейские, эсэсовцы – носят приблизительно одинаковую униформу, чтобы зритель мог противопоставить их бандам СА; олицетворяют правительственную армию, которая сперва противостоит нацистам, а потом исполняет их приказы и уничтожает их врагов;
14. штурмовики – носят свою знаменитую коричневую униформу с повязками – ни с кем не отличишь;
15. коммунисты – неоднообразные, неорганизованные: кто в красной рубашке, кто с красной повязкой;
16. остальные персонажи не столь важны, и всё нужное о них будет сказано по ходу развития сюжета.
 
ИНТ. ПОЕЗД, ВЕЗУЩИЙ НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ НА ВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ. ДЕНЬ.
Солдаты, почти ещё подростки, сидят, играют в карты, обсуждают, дерутся. Генрих сидит на фоне книги, читаемой каким-то очкариком и изображающей на обложке, как Сигурд поражает Фафнира. Иоганн молча и сосредоточенно всматривается в летний пейзаж за окном.
ГЕНРИХ
(подтягиваясь, словно ползком, к Иоганну)
Как ты думаешь, Иоганн?.. (небольшая пауза, за которую Иоганн поворачивается к нему, Генрих закрывает рот рукой и так продолжает говорить) Как думаешь, эти варвары нас не сильно потрепают?
ИОГАНН
Император рассчитывает вывести Россию из войны одним ударом, следовательно особенно ожесточённых боёв на Востоке не предвидется.
КТО-ТО ИЗ СОЛДАТ
Что, Генри, в штаны наложил?
ДРУГОЙ СОЛДАТ
Пули летят на тех, кто боится!
УНТЕР-ОФИЦЕР
Бояться здесь нечего. Этой зимой мы вышвырнули русских из Пруссии, а теперь уже подступаемся к Рижскому заливу. Ещё чуть-чуть и мы подберём с земли Польшу и Галицию.
КТО-ТО ИЗ СОЛДАТ
Пусть император слезает с печки и гоняет здешних азиатов!
ДРУГОЙ СОЛДАТ
Вместо нас!
УНТЕР-ОФИЦЕР
(оборачиваясь резко)
Кто это сказал? Повтори это мне! Да здесь у вас просто курорт по сравнению с тем, что творится сейчас на французской стороне. Здесь хоть не рассказывают, будто мы пожираем бельгийских детей!
ГЕНРИХ
И всё-таки почему нам понадобилось воевать?
УНТЕР-ОФИЦЕР
(выходя из себя)
Когда французы со шведами делили наши земли, мы продолжали прозябать в развале и оставаться в Средневековье! Долгие столетия, пока англичане пожинали плоды цивилизации по всему Земному шару, мы тратили все силы на объединение! И теперь должна, наконец, настать справедливость, когда Германия выйдет из задворок Европы и, взяв положенное ей, покажет, что она ничуть не уступает иным цивилизованным народам!
ИОГАНН
(вставая)
В любом случае, мы не можем решать за руководство, что нам делать. И если император хочет от нас преступления, наш долг...
Договорить ему не дал взрыв. Внезапно всё в поезде попадало на потолок. Заслышался скрип.
НАТ. ОТКРЫТАЯ МЕСТНОСТЬ ВОЗЛЕ ПОЕЗДА, ВЕЗУЩЕГО СОЛДАТ НА ВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ. ДЕНЬ.
Снаряд попал в первые вагоны, из-за чего последние выворачиваются и переворачиваются. Из воронки валит дым. Бьются стёкла, из них валят солдаты. Оглушённый Генрих вылазит из поезда. С неба начинают слышаться выстрелы, которые кипятят полоски на земле и стенах вагона, пересекая солдата, стоящего возле Генриха - Генрих оказывается залитым кровью товарища и стоит в оцепенении, он пытается вытереться рукой, но только размазывает кровь по лицу. В это время показывается самолёт. Лётчик в кожаном шлеме смотрит вниз на малолетних солдат и, преследуя, расстреливает по одному, словно зайчиков. Иоганн подхватывает за руку Генриха и заставляет его бежать по открытой степи. Вслед им слышится рёв этого самолёта, он приближается, уже их накрыл. Они падают в воронку, Генрих закрывает лицо, но тут оказывается, что самолёт подбит и пылающим врезается в землю.
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
император Вильгельм 2-й Гогенцоллерн тянет руки на Россию, но генерал Брусилов бьёт его по рукам саблей плашмя, как учитель бьёт линейкой школьника; надпись: "1916".
НАТ. ОТКРЫТАЯ МЕСТНОСТЬ. ОКОП. ДЕНЬ.
Генрих с Иоганном сидят в такой же позе, что и в воронке, но теперь уже в окопе. Вокруг стреляют. В небе разыгрываются воздушные бои. По окопу подбегает Унтер-офицер и успевает крикнуть: "Они наступают!", после чего в него попадает снаряд - ошмётки Унтер-офицера вместе с землёй разлетаются во все стороны. Солдаты валят из окопов, и их косят пулемёты.
НАТ. ОТКРЫТАЯ МЕСТНОСТЬ. ДЕНЬ.
Вместе со всеми выбегают Иоганн с Генрихом. Солдаты швыряют гранаты в сторону русских (это 8-я армия генерала Каледина под началом генерала Брусилова) и отступают. Кто-то застревает в колючей проволоке и, будучи подстреленными, так и остаются в ней висеть. В бегущей в толпе случается взрыв (от гранаты или снаряда), из-за чего Генрих с Иоганном побежали перпендикулярно направлению движения своих.
НАТ. ЛЕС ВОЗЛЕ ОТКРЫТОЙ МЕСТНОСТИ И ОКОПА. ДЕНЬ.
Генрих с Иоганном бегут лесом. Отсюда видно, как немцы и австрийцы добегают до окопов, а их преследуют русские. Там взрывы. Рядом с Генрихом рвётся снаряд, Иоганн падает с обрыва. Возле Генриха падают какие-то трупы.
НАТ. КЛАДБИЩЕ ВОЗЛЕ ЛЕСА. ДЕНЬ.
Рвётся ещё один снаряд, который попадает в чью-то могилку - осколок гранита попал по трупу, за которым прятался Генрих. Генрих быстренько осматривается и видит вокруг могилы и ограду - всё разрушено и изрыто снарядами. Генрих берёт этот труп, в это время раздаётся залп шрапнелью - она поражает труп, которым прикрывается Генрих. Рядом разрывается снаряд, и Генрих проваливается в воронку, а из неё - в гроб.
Генрих копошится в гробу и пытается выбраться, не замечает, что гроб имеет дыру, открывающуюся в обрыв. Через эту дыру сильной рукой его вытаскивает Иоганн, и они бегут дальше.
НАТ. ЛЕС ВОЗЛЕ КЛАДБИЩА. ДЕНЬ.
Генрих и Иоганн бегут лесом. Раздаётся усиливающийся свист и между ними разрывается снаряд - во все стороны летят деревья и земля. Иоганн обрушивается наземь, разевает в крике рот, на зубах у него грязь, его крик заглушает взрыв второго снаряда. Оглушённый Генрих ползёт по земле и, хоть стало смертельно тихо, но он всё равно кричит. Он ползает возле неподвижного Иоганна и не замечает. Наконец он его находит, рядом беззвучно рвётся ещё один снаряд, и Генрих вскакивает. Он тянет Иоганна за руки.
ГЕНРИХ
Бежим! Бежим отсюда!
В ответ Иоганн корчится и беззвучно что-то кричит.
ГЕНРИХ
Что!?
Наконец Генрих замечает, что внизу туловища Иоганн ранен, и из него хлещет кровь. Генрих взялся за голову, потом разорвал одежду и как сумел перевязал его. Корчащегося и беззвучно кричащего, он взваливает его себе на плечи и несёт лесом. Вокруг взрывы и летающие пни. Он долго несёт Иоганна, спотыкается, чуть не падая, чем вызывает громкие стоны Иоганна.
ИОГАНН
На землю меня!
Тщедушный Генрих падает, с трудом вылезает из под огромного Иоганна и тяжело переводит дух. Где-то грохочет взрыв.
ИОГАНН
Мы не дойдём.
ГЕНРИХ
Мы... Мы дойдём.
ИОГАНН
Я не доживу.
ГЕНРИХ
(испуганно)
Не говори... Не доживёшь.
Раздаётся снаряд, который пугает Генриха, хватающегося за голову и начинающего судорожно озираться.
ИОГАНН
Ты должен оставить меня здесь.
ГЕНРИХ
Да?
ИОГАНН
Я утяну тебя в могилу.
ГЕНРИХ
Я... Я не могу-могу...
ИОГАНН
Ты можешь. Генрих, ты мне как брат, и я хочу, чтобы ты жил.
ГЕНРИХ
(лицо озаряется надеждой)
Ты правда так?... Ты так считаешь?
ИОГАНН
Прощай.
Радость сходит с лица Генриха, он не знает, что делать. Он всё время сидит, отвернувшись от Иоганна, прислонённым к дереву и бледнеет.
ГЕНРИХ
Нет, не говори так.
ИОГАНН
Когда-то мы с тобой пошли на Изар, а были ещё так малы. Я пошёл тем утлым мостом, чтобы меня не называли трусом, и свалился в реку. А плавать не умею до сих пор...
ГЕНРИХ
Я был старше тебя... Это не считается.
ИОГАНН
Считается, Генрих, я поклялся, что никогда не оставлю тебя.
ГЕНРИХ
Ты оставишь меня, если умрёшь. (пауза) Я ничем не рисковал, когда вытаскивал тебя из воды. (пауза) И ты не должен жертвовать собой.
Рвётся поблизости снаряд, от которого Генрих опомнился. Он вскакивает, теребит лежащего с закрытыми глазами Иоганна.
Генрих
Они уже здесь! Надо бежать! Встаём!
(нет ответа)
Иоганн! Иоганн!
Иоганн не двигается.
ГЕНРИХ
Я не могу.
Рядом рвётся ещё один снаряд, из-за которого дрожит земля и трясёт тело Иоганна. Генрих гладит лицо Иоганна и бежит.
Генрих бежит долго по тихому лесу под птичьи голоса. Он устаёт и потным, в грязи прислоняется к стволу дерева. Он садится и хватает себя за волосы.
ГЕНРИХ
Что же я делаю?
Генрих поднимается и бежит назад, бежит долго. Уже начинает темнеть в лесу. Он выбегает на место, похожее на то, в котором он оставил Иоганна. Иоганна нет, и он начинает сомневаться. Он несколько раз зовёт Иоганна по имени, но от усталости и отчаяния падает на землю, которую колотит руками.
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
в Балтийском море стреляет "Аврора", люди красного цвета валят в Зимний дворец, над которым поднимается красное знамя; надпись: "1917".
НАТ. ГОРОД (ЛУЦК). ДЕНЬ.
Генрих подходит к речке (Стырь), видит в ней своё отражение и пинает его, входя в реку, чтобы пересечь. Когда он подходит к осеннему городу, в котором происходят бои, там уже заметно холодает. Вокруг разрушенные дома, ямы в асфальте, битые витрины, но улицы выглядят пустынными. Генрих заметно изменился, словно одичал: он зарос, перепачкался, а взгляд стал у него совсем диким. Он быстренько забегает в какую-то булочную через разбитую и разграбленную мародёрами витрину, но там уже всё повыносили.
НАТ. ГОРОД (ЛУЦК). ЗАВАЛ У ПОЛУРАЗРУШЕННОГО ДОМА. ВЕЧЕРЕЕТ.
Генрих бежит по завалу на четвереньках, держа в зубах заплесневелую булку, он похож на животное. Он слегка проваливается под досками и замечает дверь в подвал.
ИНТ. ГОРОД (ЛУЦК). ПОДВАЛ ПОД ЗАВАЛОМ У ПОЛУРАЗРУШЕННОГО ДОМА. НОЧЬ.
С безумными глазами он слушает, как снаружи идут бои, жуёт булку. Челюсти его замирают, как только он слышит поблизости раскат какого-нибудь взрыва. Он молча перебирает свои волосы и смотрит, как вошь копошится у него между ногтями, под которыми синюшные каёмки грязи.
НАТ. ГОРОД (ЛУЦК). ЗАВАЛ У ПОЛУРАЗРУШЕННОГО ДОМА. ДЕНЬ.
Генрих под взрывами пытается дотянутся до дохлой вороны, чтобы иметь еду. Он почти зацепил, как вдруг поблизости слышит шаги. Всё бросает и спешит в своё убежище.
ИНТ. ГОРОД (ЛУЦК). ПОДВАЛ ПОД ЗАВАЛОМ У ПОЛУРАЗРУШЕННОГО ДОМА. ТЕМНО.
Генрих напуган, он прислоняется к стенке и держит хлипкую дверцу. Он ощущает, что её кто-то дёргает с другой стороны, думая, что заперто, - Генрих достаёт из кармана нож и отпускает дверцу. Нервы на пределе. Внезапно какой-то человек резко открывает дверь, спускается в подвал и мгновенно получает удары ножом. Он кричит, валится на пол и корчится там, а Генрих уже перебежал в противоположный угол. Катаясь по полу, раненный ничего не замечает, но рука его задела бы ногу Генриха, если бы он её не поднял - Генрих зажимает кулак в зубах, чтобы не закричать. Он перебегает, наступая на возобновляющего стоны раненого, в прежний угол. Затем украдкой на четвереньках подбирается к его сумке и пулей летит назад.
В это время где-то снаружи начинают стрелять, что ещё более пугает Генриха - он хотел уже было выбраться и убежать, но вынужден был вернуться. Генрих соскальзывает по стене на корточки, зажав в руках сумку. Генрих не сводит глаз со стонущего слабеющего раненого. Он переводит взгляд на сумку, начинает рыться в ней в поисках еды и даже что-то находит, начиная грызть, но его рука в крови, и он замазывает кровь грязью. В сумке он натыкается на письма и на старинное чёрно-белое фото, изображающее раненого Генрихом человека с его молодой женой и каким-то ребёнком. Генрих смотрит в сторону раненого и замечает, что у него жалкий вид, а глаза исполнены невыносимого мучения. Генрих подползает на четвереньках к нему так, как он приблизился к Иоганну. Раненый пытается отстраниться, но ничего не выходит, так как он слишком слаб. Генрих подкладывает ему под голову ту сумку, потом разрывает одежду, перевязывает, как умеет, раны. Генрих возвращается от лужи с мокрым платком, выжимает из него жёлтую воду в рот раненому.
Генрих с удивлением замечает на раненом форму красноармейца, которую никогда доселе не видел. (Ни зрители, ни Генрих не догадываются, что после Брусиловского прорыва в июне-августе 1916 года в этом городе Луцке Первая мировая война фактически приостановилась, а сам Генрих оказался на 40 километров восточнее немецких войск, которые могли бы придти ему на помощь. Выстрелы и залпы, что гремят во время этой сцены, являются отзвуками войны 1917-1918 годов между Советской Россией и Украинской Народной Республикой - государствами, о существовании которых Генрих не подозревает. Именно поэтому Генрих удивлён, когда впервые встречает красноармейцев, униформа которых ничуть не похожа на униформу солдат армии Царской России, против которой, по его мнению, он всё ещё воюет.)
Генрих сидит спиной к умирающему, держась руками за лицо, и вздрагивает от взрывов и выстрелов.
ГЕНРИХ
Не смотри на меня так, словно... Ты же сам виноват!
Умирающий тихонько застонал.
ГЕНРИХ
Ну хорошо, хорошо... Я этого не хотел. Если бы ты только заново сюда спрыгнул, если бы вёл себя хорошо, я бы не делал этого.
Слышится пулемётная очередь, пугающая Генриха.
ГЕНРИХ
Я же не виноват! Если я выживу, я посвящу всю жизнь тебе, зачем я только остался в живых вместо Иоганна!? Я напишу твоей жене, чтоб она знала. Она не должна терпеть нужду, я буду ей помогать... И ребёнку тоже...
Раздаётся сильный взрыв поблизости, от которого штукатурка посыпалась на них обоих - Генрих совсем теряет самообладание.
ГЕНРИХ
А-ай! Не делай этого! Я же выполню, выполню всё!..
Генрих взял себя в руки и выпрямился, став похожим на человека. Рядом лежал уже мёртвый красноармеец, который давно уже его не слышал.
ГЕНРИХ
Забудь.
Генрих отряхивается, сжимает руки в кулаки и решительно вылазит из чердака навстречу смерти.
НАТ. ГОРОД (ЛУЦК). ЗАВАЛ У ПОЛУРАЗРУШЕННОГО ДОМА. НОЧЬ.
Вокруг только ночь да сполохи выстрелов. На горизонте прожекторы ощупывают небо в поисках самолётов и дирижаблей.
НАТ. ГОРОД (ЛУЦК). СВЕТАЕТ.
На какой-то площади торчит винтовка из лежащего Генриха. Генрих просыпается, встаёт - и тут оказывается, что проткнут не он, Генрих просто лежал возле красноармейца, проткнутого штыком. Генрих влажно кашляет, а вокруг разбитые окна и пробитые стены. Пошёл снежок.
Генрих, заходит за угол и видит пулемёт, нацеленный прямо на него. Он идёт в ту сторону, ожидая расстрела, пока не доходит и не замечает мёртвого пулемётчика.
Генрих замечает дыру в асфальте, а в ней - полуистлевший и смешавшийся с землёй труп немца в униформе. Генрих спускается в эту яму и начинает копать ногтями. За кварталом он слышит шаги солдат. Генрих тут же вынимает из земли немецкий шлем. Генрих стоит у витрины, поправляет волосы на голове, заправляется, застёгивается, отряхивается и надевает на себя вырытый шлем. Он решительно идёт навстречу шагам, надеясь, что его убьют, хотя у него начинает градом струиться пот, его начинает лихорадить. Из последних сил он поравнялся с марширующими солдатами, но тут оказалось, что это немцы! Генрих падает без сознания.
(Зрителям не разъясняется, что пока Генрих прятался, правительство Советской России в октябре 1917 года объявило о демобилизации вооружённых сил царской армии, отчего австро-немецкие войска оказались перед пустыми окопами. Император Вильгельм 2-й не торопился нападать, чтобы не сплотить войска вокруг нового правительства, однако 18 декабря 1918 года был объявлен ультиматум о подписании Брест-литовского мира, срок действия которого истёк к 17 февраля. Не получив ответа, немцы начали наступление, пройдя через город Луцк и подобрав Генриха. В начале 1918 года Германия подписала союзный договор с Украинской Народной Республикой, которая пообещала обеспечить Германию продовольствием. Германия же, освободив Украину от советских войск, содействовала созданию монархического, "гетманского", правительства. Вскоре оказалось, что оно не способно выполнить своих обязательств перед германским императором, который всё больше стал вмешиваться во внутреннюю политику Украины - делается попытка провести аналогию между этой ситуацией и немецким оккупационным режимом 1940-х годов, показанным в конце фильма.)
Генриха подбирают.
Генриха несут к поезду.
ИНТ. ПОЕЗД, ЕДУЩИЙ В МЮНХЕН. ДЕНЬ.
Потному Генриху не лежится на подушке. Его голову поглаживает медсестра, вытирая пот со лба. Он смотрит в окно направо - там немцы кого-то расстреливают, он смотрит в окно налево - там немцы грузят зерно.
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
на огромной карте войска немцев и войска русских встречаются на фронте, пугаются друг друга и бегут в тылы, из-за чего из точки, отмеченной как Петербург выбегает Николай 2-й, а из точки, отмеченной как Берлин - Вильгельм 2-й; надпись: "1918". (Намёк на Ноябрьскую революцию 1918 года в Берлине, в ходе которой власть перешла к социал-демократам и центристам. Император Вильгельм 2-й отрёкся от престола и сбежал в Голландию, а его место занял Фридрих Эберт. Этим событиям предшествовал бунт моряков в Киле у Балтийского моря тремя днями раньше, вызванный, видимо, тяготами войны.)
НАТ. МЮНХЕН. ПАРК У РЕКИ Изар. ДЕНЬ.
Зимний пейзаж. Возле реки под тенью деревьев мирно ходят Вернер вместе с Хеленой - как будто нет никакой войны. Солнышко блестит на снегу и на льду, сковавшем Изар.
ВЕРНЕР
Если бы ты знала, Хелена, что творится во мне последние полгода. Если б знала, в какие бездны отчаяния погружаюсь, когда остаюсь один.
ХЕЛЕНА
Да, Вернер, это действительно ужасно. Казалось бы, мы живём среди цивилизации и культуры, и чего ещё нам желать? Однако даже у самых отсталых дикарей не утрачена свобода. Со школьных скамей нас готовят приносить пользу империи, которая ведёт нас к тому, чтобы стать безликими деталями в её механическом нутре. Поразительно, что живём мы не ради счастья, а для блага родины...
ВЕРНЕР
Не знаю. Каждый раз, когда я вижусь с тобой, во мне просыпается какая-то призрачная надежда.
ХЕЛЕНА
Да, ты прав. Надежда есть. Люди ступили на путь развития. Для того, чтобы поддерживать работу всех этих сложных машин, им придётся держать свой ум в спортивной форме. Уже теперь начинают свергаться императоры, а империи - рушиться. Люди начинают постепенно освобождаться от мрака прошлого и двигаться к всеобщему процветанию. Уже скоро нам не придётся жертвовать собою, чтобы учиться, работать, воевать - однажды человек отвлечётся от служения тому, что выше него, и сможет посвятить себя своему счастью.
ВЕРНЕР
И мы с тобой будем счастливы?
ХЕЛЕНА
Несомненно! Над всеми нами не будет больше никаких угнетателей: никаких родителей, учителей, начальников, офицеров, никаких императоров, никаких богов. Может быть, и я когда-нибудь доживу до того момента, когда закончатся войны, падут тюрьмы, стихнут акафисты, свергнутся правительства, насытятся голодные. Мне всегда казалось, что мир создан не для меня, а для каких-то других. Везде всё было приспособлено, чтобы обслуживать интересы всяких стариков. А мне никто места не приготовил, как будто совсем лишней пришла в этот мир.
ВЕРНЕР
Нет, Хелена, всё не так. Поверь, есть люди, которые только и живут, чтобы видеть и слышать тебя, и быть с тобой.
ХЕЛЕНА
Спасибо за поддержку, Вернер! Хорошо, что у меня есть друг, как ты. Это правда, то, что ты говоришь, недавно меня посетило удивительное чувство. Я встретила одного молодого человека...
ВЕРНЕР
Какого ещё человека!?
ХЕЛЕНА
(глаза горят)
Он просто удивителен! И немного даже сумасшедший. Он верит в то, что возможен идеальный мир для всех нас, и готов положить жизнь на достижение этого мира. А он такой, что если вобьёт себе в голову сделать, ни за что не отступится! Этот идеальный, лучший мир - он просто сейчас в нём и живёт! Не в Германии, а в этой Утопии. И кого хочешь может заразить своим энтузиазмом. (Вернер произносит: "Я люблю тебя".) Он потонул весь в Платоне, Бодене, Фурье, Марксе. Особое впечатление на него произвели события в России - он считает, что грянул час освобождения рабочих по всей Европе! Разве это не прекрасно, что мы родились в эту эпоху, Вернер?
Где-то в глубинах парка показываются другие подростки - одноклассники Вернера и Хелены.
ХЕЛЕНА
А вот и наши.
Взвинченная Хелена бежит навстречу одноклассникам. Вернер тоскливо смотрит ей вслед.
ИНТ. МЮНХЕН. ШКОЛА. ШКОЛЬНАЯ МАСТЕРСКАЯ. ДЕНЬ.
Вернер стоит у станка в халате, выполняет какое-то задание. Пьянчуга-учитель одобрительно хлопает его по плечу и идёт дальше. Вернер вытягивается что-то подкрутить у бабки станка, но начинает поглаживать корпус. Затем припадает к станку, как в обнимку, и глубоко задумывается (о Хелене), закрывает глаза.
ЭРНСТ
(в таком же халате)
Товарищ! Не спи за работой!
Вернер резко поворачивается, а затем продолжает работать.
ВЕРНЕР
Что ты хотел, Эрнст?
ЭРНСТ
Сделай перерыв и помоги мне советом.
ВЕРНЕР
Говори.
ЭРНСТ
Дело очень деликатное. Удели мне, пожалуйста, внимание.
Вернер выключает станок и садится против Эрнста.
ЭРНСТ
Я не знаю, как положено идти на свидание.
ВЕРНЕР
А меня-то зачем спрашивать? Узнал бы у кого-нибудь, у кого в этих делах всё хорошо.
ЭРНСТ
С тобой я знаком давно. Я в растерянности!
ВЕРНЕР
Что за глупости? Отто не должен видеть, что я трачу на это время урока.
Вернер встаёт и включает станок, продолжает работу.
ВЕРНЕР
Попробуй с цветами, что ли. Оденься в жилет под пальто и какие-нибудь полосатые брюки - сейчас модно.
ЭРНСТ
Спасибо, товарищ!
НАТ. МЮНХЕН. МЕСТО ВОЗЛЕ ДОМА ХЕЛЕНЫ. НОЧЬ.
Идёт снег. Вернер нагибается, берёт снег с земли и умывается им. Вернер идёт, идёт, потом резко останавливается, обнявшись со столбом, и продолжает путь дальше. Вернер подходит к дому и садится на сугроб, чтобы видеть балкон Хелены. Падающие снежинки он хватает ртом. Мимо него проходит Эрнст в пальто, под которым жилет, и полосатых брюках, в руке держит цветы.
ЭРНСТ
Вернер! Это ты?
ВЕРНЕР
(вздыхая)
Здравствуй, Эрнст.
ЭРНСТ
Видишь, я последовал твоему совету. Есть надежда, что ей понравится.
ВЕРНЕР
Смотря, какова она. Как её хоть зовут?
ЭРНСТ
Она не сказала.
ВЕРНЕР
Дура какая-то.
ЭРНСТ
Вообще-то она к одежде безразлична. И к престижу. Ей вся эта бравада ни к чему. Зато ей интересно сознание человека. На прекрасные идеалы она падка. Любит всё, что красиво звучит. Отголоски всяких там иных, более совершенных миров.
ВЕРНЕР
В самый раз для такого психа, как ты.
ЭРНСТ
Ты сегодня явно не в духе. Пойду я к тем, кто меня ждёт.
ВЕРНЕР
Давай, покажи ей.
Эрнст проходит дальше и скрывается в темноте. Внезапно на широкий балкон выбегает взволнованная неодетая Хелена - Вернер аж приподнимается. Босиком по высыпавшему на балкон снегу она мечется и словно кого высматривает. Появляется и причина её беспокойства: с крыши неподалёку по трубе к ней съезжает Эрнст. Они кидаются друг другу в объятья, очень радостные. Эрнст расстёгивает пальто и заботливо кутает в него Хелену. Они что-то неслышно друг другу щебечут, начинают целоваться, как вдруг им в лица врезается снежный ком, пущеный снизу. Эрнст кричит: "Эй!", заглядывает вниз, но Вернера уже и след простыл.
НАТ. МЮНХЕН. ПАРК У РЕКИ Изар. НОЧЬ.
Вернер бежит по снегу, и слеза стоит у него в глазах. Он добегает до того места, где он общался с Хеленой.
ВЕРНЕР
(со слезой в голосе)
Так значит, Хелена, мои чувства для тебя ничто? Так значит, я хуже какого-то болтуна, хуже какого-то сноба? Ты оставишь меня умирать в одиночестве, будешь насмехаться со своим Эрнстом: "Смотри-ка на этого Вернера! Как он смешон, как глуп!" (плачет) Ненавижу! Всех ненавижу!
Вернер с рычаньем пинает какого-то снеговика, который непонятным образом оказался поблизости.
ВЕРНЕР
Я не подарю тебе этой радости! Моя смерть будет на твоей, Хелена, совести, так и знай.
Вернер бежит к реке, чтобы в неё броситься. Вернер заглядывает в тёмную воду из-под проломленного льда и начинает ёжиться от холода.
Вдруг Вернер замечает, что над водой протянут хлипкий мостик, а по нему пытается пройти Генрих. Генрих, кажется, ничего не видит, словно робот идёт по этому мостику и идёт. Генрих на глазах шокированного Вернера проходит середину мостика и подходит уже к краю.
ВЕРНЕР
Ты что, больной!?
Генрих словно очнулся и оступился, отчего мостик прорвался. Генрих словно бы повис над ледяной водой, как на канате. Обувь Генриха даже проламывает лёд и разбрызгивает воду. Вернер подоспевает и начинает вытягивать цепляющегося за что-то Генриха. С большим трудом удаётся Вернеру спасти Генриха. Оба лежат на снегу и тяжело дышат.
вернер
Ты кто такой?
ГЕНРИХ
Я... (и пауза)
ВЕРНЕР
Что здесь было?
ГЕНРИХ
Я хотел попытаться пройти этот мосток.
ВЕРНЕР
(резко гребёт на него снег, как купальщики водой брызгаются)
Ты же умереть мог, дурак!
ГЕНРИХ
А лучше бы я и умер. (пауза) Всё равно спасибо.
Генрих встаёт и уходит, он спешит, потому что ему стыдно.
ВЕРНЕР
С ума все посходили!
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
показывается карта Германии, а на месте Баварии красные люди выкладывают круг из кирпичей, по которым воздвигают крепость, из которой поднимают красный флаг, можно с серпом и молотом, надпись: "1919". (Намёк на провозглашение независимой от Берлина Баварской Республики на волне Ноябрьской революции 1918 года, которую возглавил Курт Эйснер вместо сбежавшего баварского короля. В апреле 1919 года в ходе волнений, вызванных убийством Эйснера, власть переходит к правительству социал-демократа Гофмана. Однако в ночь на 7 марта 1919 года так называемые Центральный совет, Революционный рабочий совет, и лидеры Крестьянского совета, провозглашают Баварскую Советскую Республику, в результате чего Гофман с бывшими членами правительства бежит в Северную Баварию. К власти приходят Толлер, Левине и Ландауэр. В ночь на 13 апреля военные части "республиканской охраны" арестовали некоторых членов советского правительства и провозгласили законность правительства Гофмана. Также был произведён налёт на заседание компартии.)
ИНТ. МЮНХЕН. ШКОЛА. КЛАССАНЯ КОМНАТА. ДЕНЬ.
Классная комната развешена всяким старьём: портретами в паутине, пожелтевшими географическими картами. Вернер сидит с одноклассниками и смотрит вперёд на парту Хелены. Он разворачивает пожелтевший учебник с портретами Бисмарка, Вильгельма 2-го, но закрывает и швыряет в угол. Вернер встаёт и направляется к Хелене.
ВЕРНЕР
Хелена. (Задумавшаяся было, она поднимает на него свои глаза.) Я хотел тебя предупредить.
ХЕЛЕНА
В чём проблема?
ВЕРНЕР
В этой авантюре с отделением Баварии. На днях убили председателя, а красные разогнали парламент. Они захватывают редакции и тюрьмы. Да и демонстрации расстреливаются. Некоторые учителя не выходят на работу.
ХЕЛЕНА
Как прекрасно...
ВЕРНЕР
Ничего прекрасного! Вот-вот должна начаться гражданская война. И твой Эрнст всюду суёт свой нос, содействует этому произволу.
ХЕЛЕНА
Весь этот мир наконец-то погибнет.
ВЕРНЕР
Дура! Погибнешь ты! Этот Эрнст вколачивает в твою голову всякий бред о классовой борьбе. Но мой долг защитить тебя от него. Я покажу ему, как тянуть Хелену в могилу!
ХЕЛЕНА
Эй! Я сама за себя решу, как мне быть. А за Эрнстом я хоть бы и в могилу пошла. Ты не сможешь меня удержать, ты не сможешь удержать пришествие свободы. Не смей со мной больше заговаривать, я не желаю тебя знать!
Весь класс смотрит на них. Хелена вскакивает и убегает, поражённый Вернер садится на её стул.
НАТ. МЮНХЕН. ГЛАВНЫЙ ВОКЗАЛ. ДЕНЬ.
Весна. Солдаты и полицейские, поддерживающие Гофмана, держат вокзал, который берёт штурмом неорганизованная разношёрстная толпа под предводительством матроса Эгльгофера, у многих красные повязки на левых руках (коммунисты). Ожесточённая перестрелка, гофманцам некуда деваться с вокзала. Подкатывают тяжёлую артиллерию, которая разбрасывает кирпичи вокзала вместе с ошмётками тел обороняющих. Стреляют из окон. Под пулями Вернер пробегает мимо укреплений штурмующих.
УЧАСТНИК ВЗЯТИЯ ВОКЗАЛА
Что ты здесь делаешь, мальчик? Тебя же убьют!
ВЕРНЕР
Где-то тут должна быть одна девчонка. Моя сверстница, очень невысокая и...
УЧАСТНИК ВЗЯТИЯ ВОКЗАЛА
Была, была. Она помогает сейчас наступать со стороны железной дороги.
Вернер в ужасе. Он бежит снова под пули, обегает здание вокзала, карабкается по разбитым ступеням, прячется за перрон. Он видит перевёрнутые набок взрывами вагоны, которые пылают, из некоторых палят. Через дыру в крыше он пролазит в задымленный горящий вагон. Повсюду валяются неподвижные люди и артиллерийские снаряды. Внезапно от жара что-то взрывается. Вернер находит в закутке Хелену, лежащую без сознания.
НАТ. МЮНХЕН. ДЕНЬ.
Вернер несёт на руках по разбитым улицам, усеянным вооружёнными трупами, свою Хелену, которая без сознания. Он плачет, оба они покрыты гарью, а лицо у Хелены посиневшее.
ВЕРНЕР
Как печально, что мне в утешенье досталось только лишь твоё тело. Почему, почему мне нужно было дождаться твоей смерти, чтоб ты стала моей? Боже, до чего же ты прекрасна. (Он целует её лицо.) Кто сказал, что мне не суждено быть с той, кого люблю больше всего? Зачем мне всё, что у меня есть, если я не имею главного? Милая моя, милая. Любовь моя, Хелена.
ЭРНСТ
Вернер!
Эрнст кричит ему издалека. Вернер отворачивается, вытирает слезу плечом и убегает, делая вид, что Эрнст обознался. Эрнст его догоняет, у него на спине висит винтовка со штыком, а на левой руке повязана красная повязка.
ЭРНСТ
Отдай. Я знаю, как оказать ей первую помощь.
Эрнст вырывает Хелену из рук Вернера и несёт к своим коммунистам в баррикаду. Он кладёт её, раскрывает ей рот и начинает делать искусственное дыхание - Хелена начинает покашливать, Эрнст ещё и нашатырь подносит. За всем этим поодаль наблюдает Вернер.
ХЕЛЕНА
Эрнст! Ты спас меня! (Кидается в объятия Эрнсту.) Это было ужасно, то, что я пережила. Если бы ты меня не оставил, я погибла бы, погибла! Я люблю тебя, Эрнст, люблю. Никогда не оставляй меня больше!
Вернер не может больше на это смотреть, понурив голову, он идёт по улицам, где радостно кричат и пляшут, стреляя вверх, вооружённые коммунисты.
ИНТ. МЮНХЕН. ЗДАНИЕ УПРАЗДНЁННОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО СОВЕТА. ДЕНЬ.
(До окончания взятия главного вокзала постановили считать Центральный совет прекратившим своё существование и передать всю власть комитету действия из 15 человек во главе с коммунистами.) Здание, где заседал Центральный совет, опустел, стулья кое-где пораскиданы, стёкла побиты, через них сквозняк раздувает красный флаг. По помещению разгуливают Эрнст и Хелена.
ЭРНСТ
Просто поразительно: мы становимся вторым Петроградом. Уже близок тот час, когда буржуазия вооружит рабочий класс настолько, что последний перестанет нуждаться в классе правящем. Закономерно, всё это не случайно. Когда рабочему предоставили средства труда, уже тогда в нём зародили мысль, что для производства не нужны никакие вышестоящие.
ХЕЛЕНА
Да! И скоро все это поймут и станут на нашу сторону. Исчезнет неравенство, настанет всеобщее счастье!
ЭРНСТ
Однако мы можем не дожить до этого времени. Может быть, только последующие поколения смогут дождаться коммунистической эры. Готова ли ты пожертвовать собой ради этого будущего?
ХЕЛЕНА
О, Эрнст! Мне не нужно жить в мире, лишённом людей, верных, как ты, социалистическому идеалу! Даже не сомневайся, что я последую всюду за тобой и твоими светлыми целями.
ЭРНСТ
(стал за трибуну и говорит из-за неё)
Ну а если тебе придётся пожертвовать мной лично для освобождения рабочего класса? Ты на это пойдёшь?
ХЕЛЕНА
Что ты, Эрнст? Ведь ты как божество, олицетворяющее свободу! Если рабочий класс лишится тебя, он лишится и свободы. Если я лишусь тебя, я лишусь даже чего-то большего. Не отделяй себя от своих идей!
ЭРНСТ
Глупо! Я всего лишь ступень, которую следует топтать ради достижения высоты. Ни ты, ни наша любовь ничего не значат по сравнению с той великой целью, которой мы можем послужить.
ИНТ. МЮНХЕН. ШКОЛА. КЛАССНАЯ КОМНАТА. ДЕНЬ.
Вернер с одноклассниками сидит в классе. За окном, стёкла которого крестообразно заклеены, проходит рабочая демонстрация, в которой участвуют вооружённые люди: несут транспаранты, красные знамёна (на дворе 1 мая 1919 года, можно предположить, что учителя собрали детей в классе для проведения первомайской демонстрации). Вернер смотрит на парту Хелены, но она пуста. В класс заходит пуганая учительница.
УЧИТЕЛЬНИЦА
Напрасно, ребята, вы сегодня пришли. Пруссаки наступают, на улицах сейчас перестрелки. Красные убивают заложников. Нам придётся пережидать здесь.
ВЕРНЕР
(выбегая)
Я в туалет! Разрешите!
УЧИТЕЛЬНИЦА
Вернер!
Вернер выскакивает из класса, никого не слыша.
НАТ. МЮНХЕН. ДЕНЬ.
Вернер бежит по улицам. В его сторону метает бомбу какой-то солдат, и Вернер с трудом отскакивает. Он прячется за груды кирпичей и скрывается. Над городом проносится аэроплан. Всюду трупы, всюду стреляют. Не имеющие униформы коммунисты воюют с солдатами в обмундировании. Наконец-то Вернер замечает какой-то обстрелянный грузовик. К нему бегут люди, в том числе и Хелена. Вернер бежит к ней и хватает за плечи.
ВЕРНЕР
Пойдём отсюда, Хелена!
ХЕЛЕНА
Нет, я нужна Эрнсту.
ВЕРНЕР
Хелена! Останься со мной. Если хочешь, я сделаю обрезание, приму иудаизм. Хочешь, я вступлю в компартию? Не покидай меня, не уезжай.
ХЕЛЕНА
(кладёт руку на плечо)
О, Вернер. Ты в самом деле славный парень. Поверь, ты встретишь ещё ту девушку, которая полюбит тебя. В этом мире, сейчас, есть место для тебя. Ты можешь найти работу и завести семью. (Целует в лоб.) И мы встретимся, когда настанет моё будущее. Ты только жди.
Хелена садится в грузовик, который тут же едет. Вернер бежит следом, но Хелена потонула в толпе.
ВЕРНЕР
Хелена, Хелена! Мне не нужна девушка, не нужна семья! Я не хочу будущего! Зачем мне мир без тебя? Хелена!
Вернер отстаёт, на бегу он спотыкается и падает, потом сидит в отчаянии на простреленном асфальте.
Вернер идёт, понурившись, по улицам. Вокруг солдаты (прусские) хохочут, что-то обсуждают, ведут пленных коммунистов. Он проходит мимо стены и слышит выстрелы: оказывается с другой стороны расстреливают коммунистов. Вернер обходит стену и видит под ней других коммунистов, в которых целятся солдаты. Выстрел - и коммунисты падают. Командовавший расстрелом офицер заметил Вернера и крикнул: "Уберите его отсюда!" - Вернера уводят солдаты.
ИНТ. МЮНХЕН. КАЗАРМА.
Вернер сидит на кровати вместе с солдатами и играет в карты.
СОЛДАТ
(Вернеру)
Ты здешний будешь?
ВЕРНЕР
Да, в Мюнхене родился.
ДРУГОЙ СОЛДАТ
Явно ещё не служил.
ГУСТАВ
Да куда ему, молоко ещё на губах не обсохло.
ВЕРНЕР
(вскакивает)
Ты у меня сейчас договоришься!
Все начинают успокаивать Вернера, сажают снова на койку.
СОЛДАТ
Учишься? Работаешь?
ВЕРНЕР
Да, школа неподалёку.
ДРУГОЙ СОЛДАТ
И что там у вас сейчас преподают?
ВЕРНЕР
Бисмарк, Австро-прусская война, объединение Германии...
ТРЕТИЙ СОЛДАТ
Вот это правильно! Выпей с нами.
По рукам солдат идёт бутылка со спиртным.
ГУСТАВ
Да куда ему пить: ещё не вырастет!
Вернер вскакивает, подбегает к Густаву и заряжает ему в нос. Пока тот не оправился от боли, Вернер успевает осыпать его многими ударами, впрочем, не причиняющими ему неудобств. Наконец Густав оправился и откинул его ударом подальше. Вернер поднимается на ноги, Густав с окровавленным носом закатывает рукава, но казарменные солдаты их обступили и разнимают.
СОЛДАТ
Ну же, прекратите.
Солдаты сажают дерущихся на койки, всё успокаивается. Вернер оказывается посаженным возле Генриха.
ВЕРНЕР
(тычет пальцем)
Эй, да ты же тот ненормальный с парка!
ГЕНРИХ
Да, это я. Не обижай нашего Густава, он отличный парень.
Густав протягивает Вернеру руку, после недолгого раздумья он её пожимает. Бутылка доходит до Вернера, он отхлёбывает.
ГЕНРИХ
Пусть пьёт, если так уж сильно хочет. А ты не робкого десятка парень.
Пока Генрих это говорит, Вернер кашляет: непривычный к спиртному, он поперхнулся.
ВЕРНЕР
Ты тоже. Это же надо было додуматься гулять по тому мосту на соплях!
От этих слов Генрих враз помрачнел и начал отводить взгляд.
НАТ. МЮНХЕН. НОЧЬ.
По улицам идут Генрих и Вернер. Вернер в стельку пьян, на всю улицу он поёт что-то патриотическое на немецком. Трезвый Генрих волочит его за собой. По улицам дежурят солдаты и, узнавая Генриха в лицо, приветствуют его. Стараясь не уронить Вернера, он отвечает приветствием им.
Доходят до дома Вернера. Генрих достаёт ключи из кармана Вернера и пытается отпереть дверь. Внезапно Вернер обнимает Генриха, льнёт к его плечу и поглаживает плечо своим лицом, орошая своими слезами.
ВЕРНЕР
Хелена, Хелена. Ты со мной, ты никогда меня не оставишь. Как тут страшно без тебя, тут все стреляют по мне. Ведь ты меня не забыла, ведь ты меня не покинешь одного в этом городе, правда? Любимая моя Хелена, Хеленочка!
ГЕНРИХ
Ты что это?
ИНТ. МЮНХЕН. ДОМ ВЕРНЕРА. НОЧЬ.
В тёмной квартире ничегошеньки не видно. Генрих проносит отключившегося Вернера по комнате, ударяется об кровать. Он ложит в кровать Вернера, заботливо поправляет под его головой подушку, расстёгивает ему верхнюю пуговицу рубашки, стаскивает с него ботинки, накрывает его одеялом. Перед тем, как уйти, Генрих замечает сконструированную Вернером настольную виселицу, в которой вздёрнут фотопортрет Эрнста.
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
показан огромный торт в форме Германии: с запада Клемансо, олицетворяющий Францию, отрезает ножом от него Эльзас и Лотарингию; маленький кусочек Ейпена и Мальмеди откусывает Бельгия; все тянут руки на Гданьск и Клайпеду; часть Силезии пальцами отрывает себе Пилсудский, олицетворяющий Польшу; Восток Германии, где Глучинский район, лижет языком Масарик, олицетворяющий Чехословакию; Северную Пруссию забирает Дания; Франция кладёт руку на Рур; надпись: "1919-1921". (Намёк на Версальский мир, навязанный странами-победителями.)
НАТ. МЮНХЕН. ДЕНЬ.
Генрих проходит по местам, где играют дети: тут он когда-то играл с Иоганном. Он поглаживает деревянные качели, привязанные верёвкой к дереву. К нему приближается чёрная фигура - это Мать Иоганна.
МАТЬ ИОГАННА
Генрих, это ты?
ГЕНРИХ
Да.
МАТЬ ИОГАННА
Почему нет вестей от Иоганна?
ГЕНРИХ
Не знаю.
МАТЬ ИОГАННА
Ты должен знать! (Берёт его за грудки.) Ты должен был присматривать за ним!
ГЕНРИХ
Да я же... Я присматривал!
МАТЬ ИОГАННА
Он умер?!
ГЕНРИХ
Наверное... Я не знаю!..
МАТЬ ИОГАННА
Почему ты не умер вместо него?
Перепуганный Генрих хватается за её руки, вырывается и убегает.
МАТЬ ИОГАННА
(бежит вслед за Генрихом)
Ты трус! Ты дезертир! Это ты задушил его, ты пристрелил его, предатель! Смерть тебе!
Генрих бежит по улицам, пока не остаётся один. Он прислоняется к стене и садится на корточки, закрывая лицо руками и вырывая из себя волосы. Мимо проходят солдаты и узнают его.
ГУСТАВ
Ой, Генрих, что ты тут делаешь?
ГЕНРИХ
Я просто...
СОЛДАТ
Как будто привидение увидел.
ГУСТАВ
Пошли с нами.
ГЕНРИХ
А куда мне идти?
ДРУГОЙ СОЛДАТ
Там выступление одного ефрейтора с политотдела против всякого марксизма и антивоенщины.
НАТ. МЮНХЕН. ПАВИЛЬОН. НОЧЬ.
Собирается небольшой митинг из 111 человек, устраиваемый Немецкой рабочей партией Дрекслера. Туда приходят и солдаты вместе с Генрихом. Небольшая сцена, трибуна, транспаранты - всё представляет собою жалкое зрелище, будучи сколоченным и размалёванным кое-как. Видно, что партия основана горсткой каких-то неудачников. На сцену выходит кто-то, становясь у трибуны, заглядывая под неё (камера движется вместе с ним). Становится видно, что это Гитлер.
ГИТЛЕР
Мои соотечественники! Сегодня мы переживаем далеко не лучшие времена. Нашу родину растаскивают по частям силы Европы. Но есть вещи, которые нестерпимее поражения, и предательство - как раз такая вещь. Когда я впервые услышал о капитуляции, меня охватило беспросветное отчаяние. Неужели я был ранен напрасно? Неужели те земли, приправленные костями моих сослуживцев, должны были быть преподнесены в дар нашим врагам? Все мы проливали кровь и не замечали, как за нашей спиной захватывают власть всякие космополиты. Именно тогда я принял решение пойти в политику. Нашему народу необходима национальная партия, которая отстаивала бы интересы рабочего класса.
ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ
Национальное правительство уже подвело нас к поражению!
ГИТЛЕР
Неправда! Наш славный народ выиграл войну! Во всём виноваты социалисты, которые прибрали к рукам власть, когда правительство всецело посвятило себя борьбе с внешним врагом!
ЧЕЛОВЕК ИЗ ТОЛПЫ
Генштаб настаивал на перемирии! Даёшь социализм!
В это время Вернер бежит через толпу к этому человеку из толпы и, сцепившись с ним, катится под ногами митингующих, пока Гитлер продолжает речь.
ГИТЛЕР
Наглая клевета! Неужели не ясно, что ни Кремль, ни мировое еврейство, ни Лига Наций не будут отстаивать наши с вами интересы? Только один национализм может сплотить нас для ответного удара. Никто, кроме нас самих, не позаботится о нашем народе. От вас зависит будущее нашей родины! Это вы должны позаботиться о возрождении нашего народа. Один человек не в силах этого сделать. Одна партия не в силах это сделать. Это вы сами должны встать с колен.
Вернер поднимается и встречает Генриха.
ВЕРНЕР
Привет. Я до сих пор не знаю, как тебя зовут.
ГЕНРИХ
Я Генрих. (Пауза.) А кто такая Хелена?
ВЕРНЕР
Не знаю таких. Тебе повезло, что моих родителей не было дома. (Смотрит в сторону Гитлера.) Я собираюсь вступить в эту партию.
ИНТ. МЮНХЕН. ПОМЕЩЕНИЕ нсдап.
В торжественной обстановке Вернеру в присутствии Генриха, Густава и других солдат вручают партбилет Немецкой рабочей партии Дрекслера, повязывают ему повязку со свастикой на левую руку и жмут ему руку.
НАТ. МЮНХЕН. ВОЗЛЕ КЛАДБИЩА. НОЧЬ.
Вернер с Генрихом гуляют, Вернер в униформе штурмовика.
ВЕРНЕР
Ты бывал в бою?
ГЕНРИХ
На Восточном фронте.
ВЕРНЕР
И как там? Страшно?
ГЕНРИХ
Очень.
ВЕРНЕР
Много людей умирало?
ГЕНРИХ
Мой друг там умер.
ВЕРНЕР
(кладёт ему руку на плечо)
Прости, я не знал.
Вернер с Генрихом прогуливаются городом. Выходят к кладбищу, пересекают его.
ГЕНРИХ
Наверное, я хочу быть могильщиком.
ВЕРНЕР
Почему ещё?
ГЕНРИХ
Подумал вдруг, (пауза) мертвецы - самые отважные люди, им нечего больше терять. (Пауза.) Судьба всех героев, чтобы умереть, всех трусов - чтобы выжить за счёт них. (Пауза.) За счёт смерти героев.
ВЕРНЕР
Выбрось всё это из головы. В наше время герои нужны родине живыми.
ГЕНРИХ
Если мы живы, мы не достойны присоединиться к ним в могилы.
ВЕРНЕР
Как-то ты странно говоришь. Может, тебя контузило?
ГЕНРИХ
Лучше не знать, что стоит за моими словами. (Пауза.) Лучше б и я не знал.
ИНТ. МЮНХЕН. ПИВНОЙ БАР. НОЧЬ.
Солдаты вместе с Генрихом и Густавом заходят в прокуренную пивную, где стоит табачный дым. Один лишь Вернер одет в унформу штурмовика. Он садится с кружкой пива спиной к какому-то мужчине, и до него доходят разговоры, которые тот ведёт.
"КАКОЙ-ТО" МУЖЧИНА
Нам обязательно надо объединить силы с австрийскими коммунистами, чтобы покончить с Берлином раз и навсегда. Недобитая прусская военщина является последним оплотом загнивающей монархии в странах Германии.
Вернер протягивает левую руку назад, хватая мужчину за воротник, потом поворачивается назад, обрушивая правой рукой пивную кружку на лицо мужчине - тот оказывается покрытым пеной и кровью. Затем Вернер поднимается, берёт его за грудки, ударяет своей головой, заносит над ним кулак. Но в это время товарищи "какого-то" мужчины хватают Вернера за кулак, ударяют ему в живот, валят на пол и начинают пинать ногами. Из-за стола встают солдаты вместе с Густавом и Генрихом, начинается потасовка: под потолками полетели бутылки, осколки стёкол, кем-то Густав вышиб окно, кто-то вцепился в кого-то, прижал к столу и сломал так стол. К лежащему под ногами дерущихся Вернеру подползает на четвереньках Генрих и утаскивает его в сторону. Появляется полиция, и зачинщики спешат скрыться из разбитых окон.
НАТ. МЮНХЕН. ПЕРЕУЛОК. НОЧЬ.
Некторые солдаты, Генрих, Густав, Вернер стоят и переводят дух.
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
показывается карта Германии, на месте Тюрингии и Саксонии красные люди выкладывают поднимают красный флаг, можно с серпом и молотом, ещё один красный флаг почти поднимают над Гамбургом; надпись: "1923". (Намекается на поддерживаемый Коминтерном путч коммунистов в октябре 1923 года, который не удался.)
ИНТ. МЮНХЕН. ПАВИЛЬОН. НОЧЬ.
Зал забит штурмовиками, среди которых Генрих, Вернер, Густав и прочие в униформе СА. Из трибуны выступает Гитлер.
ГИТЛЕР
Социалисты, хозяйничающие в Берлине, уже боятся немецкого народа. Ведь недавно они потребовали у баварского правительства ареста наших друзей и закрытия нашей газеты. Сейчас как никогда нужно действовать, и на вас, штурмовиков, ложится ответственное задание. Мы должны последовать примеру Италии и немедленно брать бразды правления в свои руки, пользуясь разногласиями вышестоящих. На днях соберутся руководители Баварии, и наш долг вынудить их под дулом пистолета к сотрудничеству с нами. Если этого не случится, они восстановят монархию, и шанс на победу будет утрачен. Победа в наших руках. Сейчас или никогда!
Толпа радостными возгласами одобряет речь Гитлера.
НАТ. МЮНХЕН. ДЕНЬ.
Проходит мирная демонстрация коммунистов. Демонстранты несут знамёна, транспаранты, декоративные сабли, перевязанные ленточками портреты покойных Розы Люксембург и Карла Либкнехта. На них набрасываются штурмовики, учиняя потасовку. Знамёна топчутся штурмовиками на асфальте, Густав берёт демонстранта и швыряет его в кучку других; Генриху хорошенько вмазали, и он рухнул под корни какого-то дерева на траву - внезапно весь мир для него стих. Раненый, он смотрит на суету дерущихся. Вернер побил одного, побил другого, потом увидел лежащего Генриха и зовёт его по имени. От этого Генрих словно проснулся, встал. Генрих как будто не управляет своим телом, конечности нетвёрдо стоят и неуверенно наносят кому-то удар сзади. Получая удар за ударом, Генрих плывёт, опьянённый встряской, и пытается отбиваться. Чтобы подчеркнуть отстранённость Генриха, камера показывает его бой со стороны, за ним как бы наблюдает издалека штурмовик, затылок которого неотличим от затылка Генриха. Битва принимает серьёзный оборот: какая-то женщина дерётся, потом вынимает у лежащего из ножен саблю и почти разрубает напополам Густава, от чего тот падает замертво. Потом она протыкает другого штурмовика, но сабля застревает в нём. Увидев это, Вернер моментально злится, кидается к ней, начинает драку, валит её на асфальт и очень жестоко избивает ногами. Штурмовики побеждают, они подбирают своих раненых, проходя мимо раненых коммунистов, и спешат скрыться. Генрих, которого волочит за руку Вернер, смотрит назад на мёртвого Густава.
НАТ. МЮНХЕН. ПИВНОЙ БАР ("бЮРГЕРБРОЙКЕЛЛЕР"). НОЧЬ.
Пивной путч в ночь на 9 ноября 1923 года. Некоторые штурмовики устанавливают пулемёты у входа, другие толпой идут вслед за Гитлером внутрь. Видно, что штурмовиков совсем мало, они то и дело оглядываются по сторонам.
ИНТ. МЮНХЕН. ПИВНОЙ БАР ("бЮРГЕРБРОЙКЕЛЛЕР"). НОЧЬ.
Ничего не понимающие посетители встрепенулись, когда бар заполонили штурмовики, заняв свои позиции. Выстрел в потолок подбивает одну из лампочек люстры, отчего зайчики скользят по присутствующим, Гитлер поднимается к трибуне. На пути становится полицейский, но Гитлер пригрозил пистолетом и продолжил восхождение.
ГИТЛЕР
Вы все свидетели национальной революции! Государственное правительство вместе с правительством Баварии низложено. Все казармы захвачены, в город вступают полицейские и солдаты под нашими знамёнами. 600 хорошо вооружённых бойцов держат это здание, выходить никому не разрешается. (В пивбаре шумно, Гитлер ещё раз стреляет в потолок.) Если не успокоитесь, то прикажу установить пулемёт.
НАТ. МЮНХЕН. ПИВНОЙ БАР ("БЮРГЕРБРОЙКЕЛЛЕР"). НОЧЬ.
Штурмовики на улице суетятся: к ним подходит старый полицейский. Они быстренько накрывают пулемёты, садятся сверху на них и, взволнованные, делают вид, будто просто присели подышать свежим воздухом. Старый полицейский проходит мимо.
СТАРЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Здравствуй, Вернер!
ВЕРНЕР
Добрый вечер, господин Даммельберг!
СТАРЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Почему ты не дома в столь поздний час?
ВЕРНЕР
Да так, решил подышать свежим воздухом перед сном.
СТАРЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
А я схожу сюда опрокинуть кружку пива.
ВЕРНЕР
(заволновавшись)
А-а... Не ходили бы вы сюда, господин Даммельберг, у них тут пиво перестояло. И потом, вы же на службе.
СТАРЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ
Так-то оно так, но не каждый день политики наведываются в нашу пивную. Пойдём, Вернер, и тебя угощу.
ВЕРНЕР
(стоя перед ним и угрожая пистолетом)
Не получится.
Позади старого полицейского уже стоит Генрих с таким же пистолетом. Полицейский поднимает руки, у него вынимают оружие. Связанного и с кляпом во рту полицейского кидают куда-то в угол, чтоб не мешал, штурмовики снова расчехляют пулемёты.
ИНТ. МЮНХЕН. ПИВНОЙ БАР ("БЮРГЕРБРОЙКЕЛЛЕР"). НОЧЬ.
Гитлер возвращается к трибуне. (Он отсутствовал, пытаясь склонить к сотрудничеству лидеров Баварии в соседнем помещении, но получил отказ - зрители этого не знают.)
гитлер
Правительство Баварии распущено. Правительство Берлина объявляются низложенными. Сегодня здесь, в Мюнхене, будет провозглашено новое национальное правительство. Сразу будет создана германская национальная армия. Предлагаю, пока не будут сведены счеты с социалистами, доверить мне руководство политикой национального правительства. Генерал Людендорф возглавит командование германской национальной армии.
Присутствующие разражаются радостными криками. Людендорф сидит в соседнем помещении и, будучи поражённым, слышит каждое слово. Его выводят к трибуне.
ЛЮДЕНДОРФ
У меня нет слов! Государственной политикой будет заведовать не генерал, а какой-то ефрейтор?
ГИТЛЕР
Это временная мера. Вы нам нужны как руководитель именно армии. В нашу общую задачу входит организация марша на Берлин, этот грешный Вавилон, во имя спасения немецкого народа. Завтрашний день станет свидетелем торжества национального правительства Германии либо нашего поражения и гибели!
ЛЮДЕНДОРФ
Что ж, на карту поставлены интересы нации, и я призываю всех к сотрудничеству!
НАТ. МЮНХЕН. КОНЕЦ РЕЗИДЕНЦШТРАССЕ ПЕРЕД ОДЕОНПЛЯЦЕМ. ДЕНЬ.
Светает. Идёт колонна штурмовиков (3000 душ), вооружённых винтовками со штыками - сплошная коричневая масса. Впереди колонны движется Людендорф и Гитлер. Гитлер то смотрит под ноги, то косится на дорогу вперёд. Идут молча, несут знамёна со свастикой. Впереди видят укрепления, из которых выглядывают вооружённые полицейские.
КТО-ТО ИЗ ТОЛПЫ ШТУРМОВИКОВ
Не стреляйте! Идет генерал Людендорф!
ГИТЛЕР
Сдавайтесь!
Но полицейские только наводят своё оружие и прицеливаются. Гремит выстрел, который вызывает панику среди штурмовиков, начинается перестрелка. Гитлер держит правой рукой левую руку какого-то штурмовика (Макс Эрвин фон Шейбнер-Рихтер), который падает смертельно раненным, утаскивая на асфальт и Гитлера. Людендорф выпрямляется по стойке "Смирно" и идёт прямиком на ощерившиеся винтовки полицейских. Полицейские, не спуская его с мушки, молча расступаются перед ним, а затем опять смыкаются. Гитлер лежит под трупом, опасливо выглядывая из-под него, затем вскакивает, бежит к Фельдернхолле. Используя двоих штурмовиков как ступеньки, он пробегает по спине одного, по плечам другого и добирается до цоколя Фельдернхолле. Бежит по нему, спасаясь от выстрелов, и ныряет щучкой в автомашину. Автомашина срывается с места и, объезжая тыл полицейских, скрывается.
ИНТ. АВТОМАШИНА, ВЕЗУЩАЯ ГИТЛЕРА. ДЕНЬ.
Из уезжающей машины издалека за происходящим следит Гитлер. Гитлер видит, как Людендорфа останавливают и надевают на него наручники. По машине начинают стрелять - Гитлер прячется под сидение.
НАТ. МЮНХЕН. КОНЕЦ РЕЗИДЕНЦШТРАССЕ ПЕРЕД ОДЕОНПЛЯЦЕМ. ДЕНЬ.
Полицейские наступают. Падает подстреленный в череп Генрих, и Вернер кидается к нему, приняв в ладонь кровь с виска. Вырывающегося Вернера оттаскивают от Генриха и кидают в какой-то грузовик. Генрих так и остаётся лежать на асфальте, за ним следит из уезжающего грузовика Вернер.
ИНТ. МЮНХЕН. ТЮРЕМНАЯ КАМЕРА. НОЧЬ.
Вернер забился в угол и спит. Тюремщик открывает замок и салютует по-нацистски, Генрих с перевязанной головой хлопает по плечу тюремщика и заходит в камеру.
ВЕРНЕР
(во сне)
Ах, Генрих! Теперь я совсем один. Сперва Густав, теперь ты. Я больше никому не нужен. Почему все уходят, а я остаюсь? Это ужасно, ужасно.
ГЕНРИХ
(улыбаясь)
Вставай, Вернер, наш путч провалился.
Вернер просыпается и кидается в объятия Генриху.
ВЕРНЕР
О, Генрих! Ты жив!
ГЕНРИХ
К сожалению, я слишком живуч.
ВЕРНЕР
Я так счастлив!
ГЕНРИХ
Пойдём отсюда, пока тюремщики не додумались сдать назад свои партбилеты.
НАТ. МЮНХЕН. НОЧЬ.
Вернер выходит в ночь и вдыхает свежий воздух после затхлой камеры. С Генрихом они идут вдоль реки Изар и общаются. Луна стоит в небе, и её отблески колышутся на воде. Шелестят деревья, по воде плывут опавшие листья, иногда поднимаются стучащие в ушах порывы ветра. Осень.
ГЕНРИХ
Может, надо было оставить тебя там? Ты так сладко спал.
ВЕРНЕР
Генрих, ты всегда со мной, и на тебя можно положиться.
ГЕНРИХ
На меня нельзя положиться.
ВЕРНЕР
Я хочу сказать, что понял: лучше тебя я никого не найду. Девушки постоянно сталкивают парней, они прячутся за их спины...
ГЕНРИХ
Чего ты решил, что и я не прячусь?
ВЕРНЕР
Не перебивай. Все девушки сидят и ждут подарков. Девушки ложатся в постель и ждут, когда их удовлетворят. Они все продажны, но вместо них у меня есть верный друг. Проверенный друг. Это ты.
ГЕНРИХ
Что?
ВЕРНЕР
Генрих, я люблю тебя. Как мужчину люблю.
ГЕНРИХ
Что!?
ВЕРНЕР
Не переспрашивай, ты всё слышал!
ГЕНРИХ
(хватается за голову)
Да, но... Я не знаю, что сказать.
ВЕРНЕР
Неужели тебе правда нечего сказать?
ГЕНРИХ
Вернер... То, что у тебя не сложилось с девушкой... Ведь много чего с первого раза не получается...
ВЕРНЕР
Я не хочу иметь с ними дела! Если когда-нибудь приду к власти, я их всех уничтожу! Я хочу быть с тобой, а не с трусливыми шлюхами!
ГЕНРИХ
Так ты что, один из этих?..
ВЕРНЕР
Не знаю, я сам по себе.
ГЕНРИХ
Но ведь это же отвратительно.
ВЕРНЕР
(слеза покатилась по лицу, говорит полушёпотом)
Мои самые искренние чувства для тебя отвратительны?
Вернер разворачивается и уходит прочь.
ГЕНРИХ
Вернер! Постой!..
ВЕРНЕР
Оставь меня.
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
показано здание парламента (Рейхстаг), к которому напролом бегут толпы красных, коричневых людей, а также других, расцвеченных в цвета центристов, католиков, националистов, социал-демократов - они словно играют в "Царя горы", лезут на крышу, толкаются; надпись: "1924-1932". (Намёк на парламентские и президентские выборы.)
ИНТ. МЮНХЕН. ПОМЕЩЕНИЕ НСДАП.
Гитлер ходит по запыленному, заброшенному помещению своей партии, бывшей под запретом. Повсюду знакомые предметы, битые стёкла, пол усыпан осенними листьями. Гитлер идёт, раздражённо вздыхая, поправляет перекошенное знамя со свастикой на стене, подбирает стул, обтряхивает его, приставляет к столу и садится. Из-под миллиметрового слоя пыли он извлекает листы ватмана со своими рисунками: на одном из них недокрашенный флаг со свастикой (Гитлер тут же лезет в ящик за красною тушью, заливает прямо с банки недокрашеное пятно, дует на работу и рассматривает её под солнечными лучами); на другом - карикатура, где дюжий немец поднимает в воздух на штыке жирного-прежирного буржуя; на третьем - тоже карикатура, где дюжий же немец стоит как бы на политической карте и пинком под зад вышвыривает за пределы Германии Фридриха Эберта, который летит в Советскую Россию.
НАТ. МЮНХЕН. ПАВИЛЬОН. НОЧЬ.
Гитлер заходит на небольшой митинг из немногих оставшихся, устраиваемый Немецкой рабочей партией Дрекслера. Небольшая сцена, трибуна, транспаранты - всё представляет собою жалкое зрелище, будучи сколоченным и размалёванным кое-как. Видно, что партия основана горсткой каких-то неудачников. Над сценой плакат с рисунка Гитлера, где дюжий немец стоит как бы на политической карте и пинком под зад вышвыривает за пределы Германии Адольфа Гитлера, который летит в Австрию. Со сцены выступает с трибуны Грегор Штрассер, выступление слушают сидящие в зале штурмовики.
ШТРАССЕР
Ба! Да это же никак наш вождь объявился. Трепещите перед ним, иначе он уйдёт из партии. (Зал засмеялся.)
ГИТЛЕР
Да, это я. Мне хотелось бы знать, кто ты такой и откуда взялся.
ШТРАССЕР
Я тот, кто обопрёт национал-социализм на многочисленный рабочий класс, а не на прусскую армию - пережитки монархии.
ГИТЛЕР
Это кощунственно говорить так по отношению к героям, кровь которых позволила тебе здесь разглагольствовать. Военные - это опора нашего государства, опора всего порядка и дисциплины.
ШТРАССЕР
Грош цена твоим заявлениям о дисциплине, если учесть путч, приведший тебя на скамью подсудимых. Не разводил бы ты тут демагогию, баварское правительство запретило тебе публичные выступления. А я такой, что спьяну могу и донести.
Гитлер злится, пинком раскрывает дверь и удаляется. Штурмовики салютуют Штрассеру как фюреру.
НАТ. МЮНХЕН ИЛИ БЕРЛИН. ДЕНЬ.
Начинает падать первый снег. Вернер стоит на улице без головного убора в одежде штурмовика. Он подходит к прохожим и в крашеную баночку собирает деньги для уплаты долга партии на деньги, использованные в предвыборных кампаниях.
ВЕРНЕР
(подходя к прохожему)
Поддержите национал-социализм!
Подходит к другому прохожему в шубе и с тростью.
ВЕРНЕР
Гитлер - наш вождь!
ПРОХОЖИЙ
Тот клоун с пивнушки?
ВЕРНЕР
(берёт прохожего за грудки)
Не смей так говорить, за ним будущее!
Прохожий бьёт Вернера по носу тростью, высвобождается и исчезает. Вернер роняет баночку, потом приходит в себя и садится на корточки выбирать из грязи монеты.
ВЕРНЕР
Жид.
Вернер видит, что ему собирать помогает Хелена. Они вместе встают.
ХЕЛЕНА
Ты с ними?
ВЕРНЕР
Да, Хелена, я фашист и горжусь этим. Скоро наш народ встанет с колен и вышвырнет всех эрнстов за пределы страны. И тебе уже места в этом мире не найдётся, а твоим речам об империях, машинах и свободе - тем паче.
ХЕЛЕНА
Вернер.
ВЕРНЕР
Забудь это имя. Тот жалкий и смехотворный мальчишка умер с мучениями. Ты сейчас говорила не с ним, а с чем-то большим, чем он. Ты сейчас говорила с его надгробием. Прощай навсегда.
Вернер скрывается в толпе, оставляя Хелену одну.
Штрассер выступает с трибуны, на платформе плакат с рисунка Гитлера, где дюжий немец поднимает в воздух на штыке жирного-прежирного буржуя, штурмовики стоят и следят за тем, насколько внимательно слушают присутствующие.
ШТРАССЕР
Наш народ, страны которого с их богатствами растаскивают по частям грабители из Антанты, поставлен в зависимость от евреев Уолл-стрита. Они наживаются на наших лишениях и только сплотившись в рядах штурмовиков мы сможем достойно противопоставить наш национализм их национализму.
ИНТ. МЮНХЕН ИЛИ БЕРЛИН. ДОМ КАКОГО-ТО ПРОМЫШЛЕННОГО МАГНАТА.
Гитлер бегает за миллионером, клянча денег на предвыборную кампанию. Миллионер похож на того, что изображён на плакате.
ГИТЛЕР
Мы нуждаемся в вашей поддержке.
МИЛЛИОНЕР
Господин Гитлер, о вас рассказывают, будто ваши головорезы учиняют побоища на улицах.
ГИТЛЕР
Это всё гнусная клевета наших врагов. У нас работает партийный суд для того, чтобы держать в узде тех, кто позорит наше доброе имя.
МИЛЛИОНЕР
А не ваши ли функционеры выступали за национализацию крупных промышленных предприятий? Не действуете ли вы заодно с коммунистами, когда выступаете против успехов промышленников в конкурентной борьбе?
ГИТЛЕР
Мы как раз понимаем, что коммунизм со всем, что ему родственно, является еврейским поветрием и прямой диверсией с Востока. Всеми силами мы ведём борьбу против марксизма, отрицающего национальные интересы. Но без вашей поддержки, без поддержки народа мы ничего не сможем добиться.
МИЛЛИОНЕР
Ладно, я выделю вам средств на предвыборную кампанию.
Бьют по рукам.
ИНТ. БЕРЛИН. РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИЯ. ДЕНЬ.
Курт фон Шлейхер идёт вместе с Паулем фон Гинденбургом по коридору возле окон.
ШЛЕЙХЕР
Господин президент, вы должны непременно воспользоваться 48-м пунктом и взять на себя чрезвычайные полномочия.
ГИНДЕНБУРГ
Но как же парламент?
ШЛЕЙХЕР
Парламент раздирается на части скудными по составу, но малочисленными партиями. Положение крайне нестабильно.
ГИНДЕНБУРГ
Но что же вы предлагаете?
ШЛЕЙХЕР
Нам нужна поддержка партии, которая пользуется наибольшей популярностью среди большинства народа.
Шлейхер смотрит из окна вниз на митинг национал-социалистов.
ИНТ. БЕРЛИН. ПОМЕЩЕНИЕ НСДАП. ДЕНЬ.
Гитлеру приносят письмо, заверенное правительственными печатями.
НАТ. БЕРЛИН. РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИЯ.
Гитлер подходит к зданию Рейхсканцелярии, охраняемую двумя солдатами, опасливо озирается. Из дверей выходит Штрассер.
ШТРАССЕР
Здравствуй, дружище. Решил оббивать пороги Рейхсканцелярии?
ГИТЛЕР
Да, и становиться у меня на пути я не советую.
ШТРАССЕР
И что же ты мне можешь сделать? У тебя даже гражданства нет, ни немецкого, ни австрийского.
ГИТЛЕР
Я гражданин мира, и скоро мир будет моим.
ШТРАССЕР
Ого, чтобы завоевать мир, надо опиратьса на поддержку рабочего класса, а для этого его следует приманить социализмом.
ГИТЛЕР
С социалистами будет покончено!
ШТРАССЕР
С буржуазией, какую ты представляешь, будет покончено. А твоя партия всецело перейдёт в мои руки.
ГИТЛЕР
Этого никогда не случися, Грегор. Слышишь меня?
Штрассер машет рукой и идёт дальше по своим делам.
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
летит огненная комета, которая врезается в здание парламента (Рейхстага) и, остывая, принимает форму торчащей из земли надписи: "§48", на который, как на пьедестал, пытается взбегать Гитлер; надпись: "1933".
НАТ. БЕРЛИН. РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИЯ.
Гитлер подходит к дверям Рейхсканцелярии.
СОЛДАТ
Вы что-то хотели?
ГИТЛЕР
(даёт письмо)
Меня ждут сейчас у президента.
СОЛДАТ
Одну секундочку.
Солдат берёт из рук Гитлера письмо и несёт справиться. Возвращается.
СОЛДАТ
Следуйте за нами.
ИНТ. БЕРЛИН. РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИЯ.
Гитлера ведут по тёмным коридорам два солдата. Гитлер волнуется, обстановка непривычная. Солдаты подводят Гитлера к двери и остаются стоять у неё. Гитлер заходит.
ИНТ. БЕРЛИН. РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИЯ. КАБИНЕТ ПРЕЗИДЕНТА.
Тёмный кабинет президента увешан всяким старьём: паутиной, доспехами, старинным оружием, охотничьими трофеями - всем, что создаст у зрителя впечатление, будто администрация президента дышит на ладан. Гитлер волнуется. В кабинете навстречу ему встаёт Гинденбург и жмёт ему руку.
ГИНДЕНБУРГ
Здравствуйте, господин Гитлер.
ГИТЛЕР
Здравствуйте.
ГИНДЕНБУРГ
Вы не представляете, сколько интриг здесь плетётся вокруг вашего имени. Не только приближённые, даже мой сын вовлечён.
ГИТЛЕР
И в чём же дело? Почему я так у вас популярен?
ГИНДЕНБУРГ
Нашему правительству требуется парламентская поддержка, которую могут обеспечить депутаты от вашей партии.
ГИТЛЕР
Но наша партия ни за что не станет поддерживать социалистическое правительство!
ГИНДЕНБУРГ
Даже если это правительство возглавите вы?
ГИТЛЕР
Что?
ГИНДЕНБУРГ
Пользуясь особыми полномочиями, я принял решение назначить вас, господин Гитлер, канцлером Германии.
ИНТ. БЕРЛИН. ОТЕЛЬ "КАЙЗЕРХОФ". ДЕНЬ (30 ЯНВАРЯ 1933 ГОДА).
Толкаясь, Пауль Геббельс и Эрнст Рём высматривают из окна, как из здания Рейхсканцелярии выходит словно оглушённый Гитлер.
ИНТ. БЕРЛИН. ПИВНАЯ.
Штурмовики сидят в пивной. Генрих подсаживается к отвернувшемуся в обиде Вернеру.
ГЕНРИХ
Скоро будет наша победа. Скоро Гитлер станет вождём всей Германии.
Вернер сидит нахохлившись, не роняя ни слова.
ГЕНРИХ
Ладно. Прости меня, Вернер. Почему бы нам снова не стать друзьями?
ВЕРНЕР
(вздыхая)
Объясни мне, что творится в кулуарах нашей партии.
ГЕНРИХ
Смотри. (Срывает со стены листовку со времён парламентских выборов, карикатурно изображающую депутатов, и кладёт на стол.) Это парламент, в котором представители народа принимают законы, а это (кладёт рядом газетный лист с фото Курта Шлейхера в его бытность канцлером) - канцлер, который управляет министрами, заведующими делами стран в рамках принятых парламентом законов. Скоро нашего вождя должны будут произвести в канцлеры (ставит Вернеру коричневую кружку с пивом на газету), а затем, пользуясь, поддержкой правительства, он поможет нашей партии завоевать большинство в парламенте (ставит себе такую же кружку на листовку). В итоге, поскольку партия подчиняется Гитлеру, ему ничего не будет стоить распустить парламент и стать единоличным правителем (при этом он выдёргивает листовку из-под кружки и комкает).
ВЕРНЕР
(показывая пальцем на портрет Гинденбурга на полке бара)
А как же быть с президентом?
ГЕНРИХ
(швыряет бумажный катышек в портрет и сбивает его с полки)
Президент протянет недолго, ему уже 86.
ВЕРНЕР
Понятно.
ГЕНРИХ
Что-то не сильно ты рад. Давай выпьем.
Чокаются кружками, выпивают. В пивную вбегает штурмовик.
ВБЕЖАВШИЙ
Гитлер назначен канцлером!
Все присутствующие штурмовики разражаются радостными криками.
НАТ. БЕРЛИН. РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИЯ. НОЧЬ.
Проходя через Триумфальную арку Бранденбургских ворот, отряды штурмовиков, несущие факелы, проходят мимо отеля "Кайзерхоф", откуда с балкона их приветствует Гитлер. Штурмовики вместе с Вернером приветствуют Гитлера монолитным возгласом: "Хайль!". Идут дальше, напевая "Хорст Вессель".
ИНТ. БЕРЛИН. РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИЯ. КАБИНЕТ ПРЕЗИДЕНТА. НОЧЬ.
Гинденбург сидит у окна и, слушая песнь штурмовиков, отбивает ритм тростью.
НАТ. БЕРЛИН. ДЕНЬ.
Песня не прерывается, её словно подхватывает менее многочисленная толпа: грузовики везут поющих "Хорст Вессель" штурмовиков устраивать облаву на коммунистов, обвинённых в поджоге здания парламента (Рейхстага) 27 февраля 1933 года. Подъезжают к помещению коммунистов.
ИНТ. БЕРЛИН. ПОМЕЩЕНИЕ КОММУНИСТОВ. ДЕНЬ.
На стене развешено красное знамя и портреты Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Коммунистические функционеры в наушниках принимают указания.
голос из наушников
Коминтерн призывает вас быть осторожными и изо всех сил держать позиции в парламенте. Над вами нависла угроза роспуска и расправы.
В помещение с рёвом врываются штурмовики. Одного штурмовика прибили тяжёлой аппаратурой, к другому подкрались, когда он дрался, и начали душить проводом, затем его пристрелили. Коммунисты достают винтовки с пистолетами и убивают ворвавшихся.
НАТ. БЕРЛИН. ПОМЕЩЕНИЕ КОММУНИСТОВ. ДЕНЬ.
Коммунисты выбегают с чёрного хода, но туда подъезжает грузовик, в котором штурмовики открывают пулемёт и расстреливают убегающих.
ИНТ. БЕРЛИН. ПОМЕЩЕНИЕ КОММУНИСТОВ. ДЕНЬ.
Вернер, Генрих и другие заходят внутрь, осматривая разрушения. Они стоят на фоне простреленных и разбитых окон, через которые весенний ветер, развевающий занавески, доносит чириканье птиц. В помещение проглядывают лучи света и озаряют окровавленные стены яркими квадратами.
ВЕРНЕР
Генрих, а что мы будем делать, когда уничтожим всех коммунистов?
ГЕНРИХ
Тогда мы уже будем никому не нужны.
ВЕРНЕР
Но ведь мы будем нужны друг другу.
ГЕНРИХ
Не начинай.
ВЕРНЕР
Я знаю, что ты думаешь. Что я не достоин тебя. "Глупый Вернер, да что он знает о страданиях. Он умирает из-за несчастной любви, из-за своих капризов. Откуда ему знать, как мне приходилось в окопе, как я ждал смерти каждую минуту, как меня бомбили, как стреляли по мне?".
ГЕНРИХ
Ты меня совсем не знаешь.
ВЕРНЕР
Я знаю достаточно, чтобы уважать и любить, чтобы сочувствовать тебе, чтобы желать тебя.
ГЕНРИХ
(берётся за голову)
Вот это да... Но ведь я не испытываю к тебе ничего такого. Меня, пожалуй, вполне устраивают женщины. Довольно об этом. Сделаем вид, что нашу дружбу ничто не омрачает.
ВЕРНЕР
Нет никакой дружбы, если ты скрытничаешь и держишь что-то в себе!
Вернер уходит прочь.
ИНТ. БЕРЛИН. КАЗАРМА, ПОХОЖАЯ НА МЮНХЕНСКУЮ, КУДА ПОПАЛ ВЕРНЕР.
Вернер заходит в казарму, где толпятся штурмовики.
ШТУРМОВИКИ
Смотри, Вернер, кого мы задержали.
Они расступаются, а на полу лежит побитый Эрнст, на которого штурмовик положил свою ногу в сапоге. Эрнст узнаёт Вернера и из последних сил кидается к нему и обнимает за ноги.
ЭРНСТ
Вернер, это чудо, что ты здесь. Спаси меня от этих варваров!
ВЕРНЕР
Я такой же варвар, как и они.
Вернер пинает Эрнста в лицо, отчего тот отлетает. Вернер к нему подбегает, поднимает за волосы и, прижав к быльцу двухэтажной кровати, бьёт кулаком в живот, отпуская волосы. Но Эрнст стал прямо и плюнул в лицо Вернеру, отчего тот разозлился, ударил головой, потом коленом в пах, потом по ноге, повалив на пол, после чего пинал, пока не успокоился. Вернер выпрямился и поправил свою одежду, кровавый плевок Эрнста размазался по рту Вернера, как будто Вернер напился чьей-то крови (Вернер с пальца руки пробует её).
ВЕРНЕР
(уходя)
Не спускайте этому закоренелому коммунисту.
ИНТ. БЕРЛИН. ОПЕРНЫЙ ТЕАТР.
Роскошный зал, в котором собрались депутаты парламента, все нарядны и вычищены.
ОТТО ВЕЛЬС
Что ж, в связи с пожаром в здании парламента, будем пока заседать в этом прекрасном зале.
Зал наводняют штурмовики, вызывая испуг. Одному из депутатов, тонкокостному и чистоплотному на вид, сально подмигивает штурмовик со шрамом через всё лицо. На сцену из-за занавески выходит Гитлер.
ГИТЛЕР
Добрый день, господа. Сегодня я открою заседание парламента.
ОТТО ВЕЛЬС
С чего бы это вдруг?
ГИТЛЕР
Я подготовил вам прекрасный законопроект, призванный наконец укрепить и стабилизировать власть в этой стране. В ваших руках, господа, возродить былую славу Германии, когда не было никаких распрей между политическими партиями, а всех нас объединяла преданность единой идее.
ОТТО ВЕЛЬС
Какой же это?
ГИТЛЕР
Я предлагаю вам проголосовать за передачу своих полномочий правительству на 4 года. Причём решения правительства могут допускать отклонения от Конституции. Не волнуйтесь, господа, правительство будет прибегать к этому лишь в случае крайней необходимости. Существованию парламента ничто не угрожает, права президента остаются неприкосновенными.
Зависла пауза. Встаёт лидер Социал-демократической партии Отто Вельс.
ОТТО ВЕЛЬС
Немецкие социал-демократы остаются верны принципам человечности, справедливости, свободы и социализма. Никакой закон о чрезвычайных полномочиях не даст вам права уничтожать вечные и нерушимые идеалы!
ГИТЛЕР
Ваши голоса мне не нужны. Звезда Германии взойдет, а ваша закатится. Ваш предсмертный час пробил! Германия будет свободна, но не благодаря вам!
Зал аплодирует Гитлеру, штурмовики радостно кричат. Все встают со своих мест, закрывая собой социал-демократов.
АНИМАЦИЯ В СТИЛЕ ПЛАКАТА:
над Гитлером нависает огромная скульптура Гинденбурга, заслоняющая солнце, но она падает прямо в яму, над которой надгробие с надписью: "Веймарская республика"; на экране надпись: "1934".
НАТ. БЕРЛИН. НОЧЬ.
Ночь длинных ножей на 30 июня 1934 года. (Условия офицеров прусской армии о том, что признают президентство Гитлера лишь в ответ на устранение СА вместе со слухами о мятеже против Гитлера, якобы планируемом СА, сподвигает Гитлера к террору против штурмовиков.) Штурмовики пьянствуют в пивной на берегу водоёма. У берега сидят Генрих с Вернером и любуются закатом.
ВЕРНЕР
Наконец-то мы стали хозяевами в своей родине.
ГЕНРИХ
Некоторые поговаривают о "второй революции", призванной заменить имперскую прусскую армию нашими отрядами.
ВЕРНЕР
И что ты об этом думаешь?
ГЕНРИХ
Это невозможно. Гитлер пользуется их поддержкой, поэтому нам ничего не улыбается.
ВЕРНЕР
Гитлер пользуется нашей поддержкой! И пусть считается с этим.
ГЕНРИХ
Но что нам это даст в итоге?
ВЕРНЕР
Мы сможем быть счастливы.
ГЕНРИХ
Не сможем. (Пауза.) Если бы, Вернер, ты только знал. Если бы знал мою позорную тайну. (Закрывается руками и отворачивается.) Ты бы возненавидел меня, ты презирал бы меня.
ВЕРНЕР
(подсаживается к нему)
Нет ничего в мире, что заставило бы меня изменить к тебе отношение. Ты можешь мне рассказать всё.
ГЕНРИХ
Я не могу больше обманывать тебя. Я не мужчина, я трус!
ВЕРНЕР
Ты идеал мужчины, ты проявил огромную отвагу в уличных сражениях.
ГЕНРИХ
Но в настоящих сражениях я оставил умирать друга детства. Он лежал раненым на поляне и искушал меня спасаться. И я спасся! Я так цеплялся за свою жалкую жизнь, что даже убил своего врага. Враг вернулся бы к жене, к своим детям, а мне возвращаться не к кому! Потому что друга я оставил, потому что все мои друзья не знают, какой отвратительный я оказался. И что мне теперь делать со своей жизнью, которой я не достоин, со своими соратниками, которых я не достоин?
ВЕРНЕР
Генрих. Но ведь это всё в прошом. Прошлое не должно тебе мешать. Ты доказал всем не раз, что не боишься смерти. Ты ни разу не оставил меня, ты был ранен.
ГЕНРИХ
(кладёт лицо на плечо Вернеру)
Я действительно перестал бояться смерти, и всюду искал её. Теперь, когда я сказал тебе, я больше ничего не боюсь.
ИНТ. БЕРЛИН. КАЗАРМА, ПОХОЖАЯ НА МЮНХЕНСКУЮ, КУДА ПОПАЛ ВЕРНЕР. НОЧЬ.
В темноте что-то тихое наигрывает граммофон. Вернер с Генрихом, обнявшись, кружатся в медленном танце, поглаживая лицами головы друг другу, у обоих на глазах слёзы. Генрих водит рукой по затылку Вернера.
ВЕРНЕР
Наконец-то мы вместе.
ГЕНРИХ
И нам ничто больше не помешает.
ВЕРНЕР
И нам никто больше не помешает.
Они садятся на кровать и целуются.
ИНТ. БЕРЛИН. ДОМ ШТРАССЕРА. НОЧЬ.
Вооружённые эсэсовцы в обуви проходят в дом, нарушая уют, и находят там ошеломлённого Штрассера. Впереди них идёт Иоганн в эсэсовской униформе.
ИОГАНН
Грегор Штрассер?
ШТРАССЕР
Да.
ИОГАНН
Вы арестованы по обвинению в заговоре против правительства. Следуйте за нами.
НАТ. БЕРЛИН. КАЗАРМА, ПОХОЖАЯ НА МЮНХЕНСКУЮ, КУДА ПОПАЛ ВЕРНЕР. НОЧЬ.
Испуганного и наспех одетого Штрассера ведут мимо казармы, под стенами которых эсэсовцы расстреливают штурмовиков.
ИНТ. БЕРЛИН. ТЮРЬМА. НОЧЬ.
Штрассера кидают в камеру, и он хватается руками за решётку.
ИНТ. БЕРЛИН. КАЗАРМА, ПОХОЖАЯ НА МЮНХЕНСКУЮ, КУДА ПОПАЛ ВЕРНЕР. НОЧЬ.
Эсэсовцы врываются в казарму и расстреливают голых Вернера и Генриха, спавших в постели.
НАТ. МЮНХЕН. КОНЕЦ РЕЗИДЕНЦШТРАССЕ ПЕРЕД ОДЕОНПЛЯЦЕМ. ДЕНЬ.
Огромный парад солдат и эсэсовцев - штурмовиков не видно. С многоэтажных домов свисают флаги со свастикой, светят прожекторы, идёт факельное шествие из солдат, обмундирование которых похоже на обмундирование полицейских, которые пресекли Пивной путч. Трибуна для Гитлера стоит перед Фельдернхолле. Гитлер подходит сюда.
ГИТЛЕР
Наконец нам, граждане немцы, не способен никто помешать в достижении нашего великого предназначения. Я обещал вам искоренение социалистов, предавших нас унизительным перемирием и вынашивавшим план заговора против нас всех, - и я выполнил обещание. Я обещал вам воссоздание величия прусской армии на костях крикливых и пустословящих депутатов парламента - и я выполнил обещание. Я обещал вооружить, и вооружаю; я обещал вас повести, и стал вашим вождём. Здесь, на этом самом месте, где нашли мученическую смерть те, кто стоял у истоков нашего триумфа, я торжественно клянусь: наш великий народ ещё докажет, что ничуть не слабее своих врагов!
Гитлер сдёргивает покрывало с монумента в честь погибших при Пивном путче. Солдаты и эсэсовцы, среди которых стоит Иоганн, вскидывают руку и кричат монолитно: "Хайль!". Рвутся фейерверки, Гитлер салютует монументу. Конец первой части.