Петраков все думал и завел сам с собой такой разговор: схвачу, дескать, жизнь за хвост. Та виляла и, обидно дразня, выскальзывала из рук Петракова, как армейское мыло. Идет, бывало, Петраков по улице, всюду деревья, кусты, оградки газоны, люди валят толпами, опять-таки солнышко шпарит ему в левый глаз. Чем не жизнь, спросите вы. Вот и он не понимал. Терзаясь неудовлеторенностью, он страдал как в рабочее, так и в свободное от службы время. Только во сне ему являлись картины, не имеющие прямого отношения к нашему рассказу.
Петраков все думал и завел модный кожаный блокнотик и стал пытаться застичь жизнь врасплох. Вот дунул ветерок, листики дернулись, ягодки качнулись, Петраков кричал "Ага!" и торопился записать сценку. Выходило, не надо пояснять почему, убого, моменты дохли не долетая чернилами до приятной на ощупь бумаги. Тем не менее, он был упорен и исписал весь блокнотик.
Петраков все думал и завел себе популярный блог, в нем голосом утомленного циника он писал, что миллионы подобных ему петраковых и жизни-то не видят и не знают, надувают весь мир и себя самих тупой канцелярской работой. Записи эти, не надо пояснять почему, пользовались бешеной популярностью. Но счастья все не было. Наконец, Петраков понял: пока он писал да говорил да думал о "жизни" и "подлинных сущностях", он тоже ведь занимался надувательством. Написанное им слово "жизнь" имело слабое отношение к тому обмылку, за которым он все гонялся. Затем Петраков три дня думал, два дня пил, а потом вышел во двор и пошел себе по дороге на закат.