18 августа Одесская киностудия загорелась. В самом прямом смысле.
И хоть пожар, распространившийся на иссушенной солнцем территории студии возник по вине начальника АХО Станислава Лесного, вздумавшего сжечь огромную кучу сухого дерева и травы, событие это многим показалось знаковым.
Огромный костер мгновенно перекинулся на старые деревья, опустился на площадку, где были припаркованы две ретро-машины, некогда использовавшиеся для съемок, прогремел взрыв, и горячая волна огня и удушливых газов покатилась в сторону одного из производственных цехов. К счастью, пожарные отряды МЧС прибыли вовремя. Пламя удалось локализовать и потушить.
И еще одно «к счастью», о котором сегодня говорят все одесские киношники: студийных собак, загнанных волей нового руководства киностудии в клетку вольера, расположенную аккурат возле очага пожара, в нем не оказалось. Жалея животных, изнывающих от жары, оргсекретарь Союза кинематографистов Татьяна Гайдаенко вывела их размяться и поесть. Опоздай она хотя бы на полчаса, несчастные псы просто погибли бы от удушья и высокой температуры, или «утилизировались» - любимое словечко завхоза Лесного, продолжающего угрожать «утилизировать» бедных собак за то, что они все-таки остались на киностудии.
Как ни странно, опыт обуздания студийных защитников животных и заключения киношных собак в клетку («И вновь о собаках Одесской киностудии», «Юг» за 18 марта) оказался «пробным шаром» для исполняющего обязанности председателя правления ЗАО «Одесская киностудия» Виктора Ноздрюхина (именно так по паспорту именуется сей важный господин - примелькавшаяся помпезная половина его фамилии «Заболотный» в его паспорте не значится).
Правдами и неправдами Виктору Дмитриевичу удалось свалить на стороннюю общественную организацию Одесское отделение Союза кинематографистов Украины, занимающую особняк Сан-Донато на территории студии, все расходы и хлопоты по устройству собачьего вольера. Безработные киношники скинулись, поступила спонсорская поддержка – и вопрос худо-бедно решился. ЗАО «Одесская киностудия», кстати, обязанное, в соответствии с законодательством Украины, заниматься судьбой обитающих на территории предприятия животных, и пальцем не пошевелило.
Вдохновленный удачным экспериментом на собаках Виктор Ноздрюхин – прямо академик Павлов! – решил перенести его результаты на людей. И объектом его реформаторской деятельности вскоре стали обитатели студийного семейного общежития, известного в городе под названием «Куряж».
Общежитие это, двухэтажный особняк сталинской постройки, было открыто в послевоенные годы и использовалось для поселения молодых кинематографистов. Если бы сегодня посвятить по мемориальной доске каждому из именитых отечественных кинодеятелей, некогда обитавших здесь, на фасаде просто не осталось бы живого места: Шукшин, Хуциев, Миронер, Поженян, Ташков, Левин, Высоцкий и Марина Влади, Говорухин, Юнгвальд-Хилькевич, Кира и Александр Муратовы, Тарковский, Окуджава, Тодоровский… По легенде, именно обожаемому на Одесской киностудии Петру Ефимовичу Тодоровскому принадлежала идея назвать студийное общежитие «Куряжом» - по аналогии с макаренковской колонией малолетних правонарушителей, описанной в «Педагогической поэме». Ведь будущие кинознаменитости аскетами отнюдь не были и в порыве творческих страстей могли творить такое, что никаким воспитанникам Макаренко и не снилось!
Остепеняясь, молодые киношники женились, обзаводились потомством, и холостяцкое общежитие все больше превращалось в семейное. Семьи жили в нем недолго – молодым специалистам квартиры выделялись регулярно. Так что «Куряж» по праву считался на Одесской киностудии своеобразной стартовой площадкой в творчество и новую жизнь. Так было до окончания советского строя.
Кстати, в советские времена в «Куряже» царил порядок. Регулярно производились ремонты, нормально действовала сантехника, и хоть «удобства» находились в коридоре по одному на этаж, и никаких бытовок в общежитии не существовало, никто не роптал. Жили, растили детей, регулярно праздновали новоселья в новых отдельных квартирах.
Не повезло тем, кто оказался в «Куряже» на стыке социализма с капитализмом. Киностудия еще работала, а квартирная очередь остановилась на точке замерзания. Начался медленный дерибан студийной территории, и ее правое крыло было отдано под строительство шикарного новостроя. Именно этот дом красуется ныне на углу Французского бульвара и Кирпичного переулка. За немалый, щедро отхваченный у тогда еще государственного предприятия кусок земли киностудии полагались несколько квартир в новом доме. Тогдашний директор Тамара Яворская предложила реализовать эти дорогие апартаменты и на вырученные деньги купить более дешевое жилье кинематографистам, оставшимся в «Куряже» и втором студийном общежитии «Экран», построенном в начале восьмидесятых годов.
Повезло нескольким семьям. Они действительно получили дешевые квартиры, вернее, бетонные коробки, без отделки, сантехники, газовых плит и так далее. Но как оказалось, это было великое счастье.
Тамару Яворскую сменила недоброй памяти Ольга Неверко, и деньги, вырученные за продажу элитных квартир, которые следовало использовать на приобретение жилья кинематографистам… испарились. В «Куряже» и «Экране» ныне проживают люди, у которых не осталось ни малейшей надежды на улучшение своих жилищных условий.
В двадцати комнатах «Куряжа», на двух его этажах, сегодня обитают четырнадцать семей. В основном, бывшие кинематографисты, поскольку несколько волн сокращений вывели за штат Одесской киностудии практически всех специалистов. Оставшихся в штате отдельных работников в «Куряже» представляет кинооператор Александр Вотинов с женой и двумя взрослыми совершеннолетними детьми. Пара семей были в свое время поселены здесь по разнарядке горсовета, и отношения к киностудии не имеют.
Но странно, с воцарением в директорском кресле Ольги Неверко, когда еще ни о каком ЗАО «Одесская киностудия» и помину не было, когда «прихватизация» предприятия казалась невозможной и большинство одесских кинематографистов все еще числились работниками этого предприятия, жильцов «Куряжа» начали в буквальном смысле «вытравливать» со своих насиженных мест.
Канули в лету ремонты (последний производился еще в 1988 году), протекла крыша, семь лет назад волевым директорским распоряжением Неверко под предлогом невозможности устранения течи было отключено центральное отопление, никто не собирался менять старые забитые ржавчиной водопроводные трубы… Общежитие ветшало прямо на глазах. Стены покрывались грибком, сантехника выходила из строя, жизнь в «Куряже» превращалась в ежедневную борьбу за живучесть.
И тут грянула пресловутая «прихватизация» Одесской киностудии. Новые хозяева гребли под себя все - и «Куряж», и «Экран» незаконно оказались в уставном фонде новоявленного ЗАО.
Не могу не процитировать выступление экс-председателя Фонда государственного имущества Украины Валентины Семенюк-Самсоненко на совещании по поводу очередной попытки ЗАО «Одесская киностудия» приватизировать государственную часть акций студии (протокол от 12 сентября 2007г., №10/27): «Создание ЗАО «Одесская киностудия» было проведено с нарушением предусмотренного законодательством порядка. Вследствие неинформирования Фонда госимущества Министерством культуры и туризма о составе целостного имущественного комплекса государственного предприятия «Одесская киностудия художественных фильмов», в который также входили общежития, … были созданы предпосылки для попрания законных интересов жителей этих общежитий».
И еще: «Формат деятельности ЗАО «Одесская киностудия» неперспективный и неработающий. В целом практика создания закрытых акционерных обществ, в уставные фонды которых вносятся объекты государственной собственности, является негативным опытом работы Фонда. Фактически мы подарили предприятие. Обязательства не выполнены, … проблема общежитий не урегулирована. В связи с изложенным, необходимо создать рабочую группу с участием трудового коллектива, Одесского городского совета, Министерства культуры и туризма, Национального союза кинематографистов Украины, а также Фонда государственного имущества и предметно рассмотреть все актуальные проблемы деятельности киностудии».
Поговорили, запротоколировали и – забыли. Напомню, шел только 2007 год, Одесская киностудия еще не была банкротом, еще можно было навести порядок и вернуть предприятие к нормальной деятельности.
Но уже было совершено непоправимое: включение студийных общежитий в уставной фонд ЗАО делало невозможным их безвозмездную передачу в коммунальную собственность города. Отныне горсовет мог только выкупить эти здания у акционеров. Но что выкупать? Облезшие стены, разоренные бездействующие коммуникации, ветхую электропроводку, текущие крыши? Обитатели общежитий - и в первую очередь «Куряжа» - состояние которого сегодня намного плачевнее «Экрана», оказались заложниками подковерных игр ЗАО с государством.
В течение пяти лет, прошедших с незаконной «прихватизации», «Куряж» держался. Обитатели латали крышу, приобрели накопительный бак для холодной воды, установили котел для ее нагрева. Комнаты отапливали электрокаминами. К чести «куряжан» в общежитии очень чисто. И хоть стены поедены неодолимым грибком, плиты на кухне белоснежные, столы сияют вытертой до блеска клеенкой, полы всегда вымыты и сантехника вычищена.
Главное неудобство – отсутствие бытовки. Стиральные машины-малютки, детские коляски, объемистые кастрюли, обувь, аллергенные чистящие и моющие средства приходится хранить в коридорах. Несподручно, неэстетично, а что поделаешь?
На этом обитатели «Куряжа» и попались. В прошлом месяце сюда явился уже известный нам завхоз Станислав Лесной и заявил, что готовится визит пожарной инспекции, необходимо-де освободить коридоры. Жители послушно удалили и вывезли деревянные шкафы, тумбочки, полки. Остались обувь, порошки, посуда, стиральные машины… Все это через пару дней в отсутствие хозяев было вынесено наемными рабочими под предводительством Лесного и сложено в большую кучу во дворе, которую быстро опустошили окружающие жители и бомжи. Необъявленная война ЗАО с «куряжанами» начала набирать обороты.
Явилась обещанная пожарная инспекция и нашла кучу нарушений. Ничего удивительного: условия, в которых принудили жить обитателей «Куряжа» на самом деле далеки от нормального существования. Пожарные проверяли по полной программе, ловили таких «блох», которых не замечали даже при строгой советской власти. Результатом этой принципиальной проверки оказалось предписание на нескольких страницах убористого текста, вменяющее незамедлительную замену электропроводки и электрораспределителей, ликвидацию нагревательного котла, запрещение пользования отопительными электроприборами (интересно, как же отныне выживать зимой в привычном отсутствии центрального отопления?), ремонт крыши и главное – дорогущую пропитку чердачного помещения специальной противопожарной эмульсией. Жители «Куряжа» обязывались также срочно ликвидировать заграждения в палисадниках и открыть чердачное окно, на котором они, спасаясь от посещений бомжей, специально навесили замок.
А потом настал черед применения опробованной на студийных собаках методики и.о. председателя правления Виктора Дмитриевича Ноздрюхина. Обитатели «Куряжа» были срочно собраны на собрание, на котором, кроме главного руководителя, присутствовали завхоз, главный инженер и приглашенный юрист.
Как рассказывает жительница «Куряжа» Любовь, общение начальства с народом началось с «психологической атаки». Юрист, потрясая папками с делами «куряжан», заявила, что практически ни у кого из них нет прав на проживание в этом общежитии. И прописки якобы оформлены неправильно или вообще отсутствуют, и оснований для поселения у многих нет, и обмен комнат производился незаконно… То, что люди прожили здесь по двадцать лет, равно как и то, что ныне в «Куряже» проживает их третье поколение, во внимание не принималось. Нет прав – и все тут!
А затем Ноздрюхин, по словам другой «куряжанки» Карины, заявил, что «незаконно проживающие» в «Куряже» люди сами виноваты, что довели общежитие до такого состояния, и посему должны срочно произвести его ремонт, заодно выполняя пожарные предписания. Вдохновляющим фактором для них должно стать то, что после оплаченного ими ремонта «Куряж» может перейти в коммунальную собственность города. А устрашающим – то, что в случае нереагирования на замечания пожарных инспекторов на него, Ноздрюхина, будет наложен штраф размером более ста тысяч гривень, и он, Ноздрюхин, заставит через суд обитателей «Куряжа» покрыть его расходы.
В заключение из уст и.о. председателя правления, по свидетельству присутствовавших на собрании «куряжан», прозвучала возмутившая всех фраза: «Готовьтесь жить в палатках».
Вполне реальная угроза, между прочим, так как «Куряж» - это вам не собачий вольер, и у нищих бывших киношников нет денег ни на капитальный ремонт здания, ни на исполнение пожарных предписаний. Свалить на них свои обязанности, как это произошло со строительством вольера для студийных жучек и шариков, ЗАО при всем желании не удастся.
Не могу не довести до сведения руководства города, правоохранительных органов и общественности нешуточное опасение жителей «Куряжа»: «Мы боимся, что наше общежитие в один прекрасный момент загорится, как это не раз бывало при переделе собственности. Нас не просто выбросят на улицу легальным способом, но и обвинят в этом пожаре».
Пока, правда, горела Одесская киностудия. И может быть, это некое предупреждение кое-кому свыше? Огонь ведь имеет свойство не только уничтожать, но и очищать.
* * *
24 августа информационное агентство Odessa Daily распространило заявление председателя наблюдательного совета ЗАО «Одесская киностудия» Юрия Никитина по поводу ситуации со студийным общежитием «Куряж».
Из сего опубликованного с многочисленными грамматическими и стилистическими ошибками документа однозначно следует, что производить работы по приведению этого приюта семей бывших одесских кинематографистов в человеческий вид для передачи его в коммунальную собственность города с последующей приватизацией жалких комнатенок надлежит нищим киношникам. Фигурирует даже сумма финансовых затрат на это «дело» в два миллиона гривень. А вот ЗАО, захапавшее в свой уставной фонд легендарное общежитие «Куряж» и доведшее его до состояния разрухи и обветшания, вместе со своим и.о. председателя правления Виктором Ноздрюхиным, ни в чем не виноваты. Более того, Виктор Дмитриевич Ноздрюхин, по убеждению наблюдающего за его деятельностью председателя наблюдательного совета, является сегодня основным «спасителем» и «возродителем» Одесской киностудии.
Оперативность реагирования ответственного чиновника из Фонда государственного имущества Украины по защите Ноздрюхина не оказалась неожиданностью. История уже знает пример беззаветной поддержки Виктора Дмитриевича председателем наблюдательного совета в, казалось бы, безысходной ситуации. Напомню читателям довольно резонансные события полугодичной давности, связанные с задержанием и.о.председателя правления ЗАО «Одесская киностудия» при вымогательстве и получении им взятки в шестьсот долларов США у частного предпринимателя Павла Акопника.
Тогда об этом позорящем Одесскую киностудию случае писала практически вся пресса Украины. По горячим следам было возбуждено уголовное дело, велось следствие, показания давали не только Акопник, но и другие работники киностудии.
Реакция председателя наблюдательного совета Юрия Никитина на эти криминальные события была столь же решительной и однозначной. В разгар следственных мероприятий он прибыл из Киева в наш город и провел собрание с остатками коллектива Одесской киностудии, на котором постарался так же убедить собравшихся, что Виктор Дмитриевич никакой не взяточник, а «спаситель» и «возродитель». Эта показательная защита очень хорошо известного одесским киношникам Ноздрюхина, со всеми его моральными и аморальными принципами руководства и отношения к людям, вызвала тогда немало насмешек и разговоров.
Но оказалось, то была лишь артподготовка прорыва. Настоящий бой за бесценный руководящий кадр Виктора Дмитриевича Ноздрюхина состоялся несколько позже, когда следствие было завершено и дело о вымогательстве и получении им взятки было передано в Приморский районный суд Одессы.
Не буду голословной, а предоставлю для ознакомления читателей документы, обнародованные предпринимателем Акопником 18 августа на пресс-конференции, посвященной его прежним и нынешним взаимоотношениям с и.о. председателя правления ЗАО «Одесская киностудия». Цитирую постановление о возбуждении уголовного дела от 19 марта 2010 года за подписью старшего следователя прокуратуры Приморского района Одессы советника юстиции А.Ф.Драгоева:
«… 10 августа 2009г. между ЗАО «Одесская киностудия» в лице и.о. председателя правления В.Д.Ноздрюхиным и П.Г. Акопником был заключен договор об аренде нежилых помещений ЗАО для размещения в них мастерских по ремонту автомашин. Срок действия договора аренды истек 31 декабря 2009г.
…В начале февраля 2010г. П.Г. Акопник обратился к В.Д.Ноздрюхину с целью перезаключения договора аренды, при этом прося уменьшить размер арендной платы и плату за электроэнергию. В.Д.Ноздрюхин согласился перезаключить договор аренды, однако отказался от уменьшения сумм ее стоимости.
10 и 11 февраля П.Г.Акопник внес в кассу ЗАО «Одесская киностудия» арендную плату в размере 1475 гривень за январь 2010г. и оплату потребленной электроэнергии в сумме 2410 гривень за этот же период, хоть договор аренды к тому времени перезаключен не был.
18 февраля П.Г.Акопник повторно обратился к и.о. председателя правления ЗАО «Одесская киностудия» В.Д.Ноздрюхину с целью перезаключить договор аренды, однако Ноздрюхин стал вымогать взятку в сумме 975 долларов США, из которых 675 долларов за использование Акопником других помещений киностудии, которые не были предусмотрены договором аренды, а 300 долларов как ежемесячную взятку за арендуемые помещения.
19 февраля 2009г. в 15.00 и.о. председателя правления ЗАО «Одесская киностудия» В.Д.Ноздрюхин в кабинете №327, расположенном по адресу Французский бульвар,33, получил от частного предпринимателя П.Г.Акопника сопряженную с вымогательством взятку в сумме 600 долларов США…
Таким образом, в действиях и.о. председателя правления ЗАО «Одесская киностудия» В.Д.Ноздрюхина усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст.368, ч.2 УК Украины.
Принимая во внимание вышеизложенное, а также наличие предусмотренных п.1 ч.1 ст.94 УПК Украины поводов к возбуждению уголовного дела (заявление П.Г.Акопника, а также установленных ч.2 указанной статьи УПК Украины оснований к возбуждению уголовного дела) и достаточность данных, указывающих на наличие в действиях В.Д.Ноздрюхина признаков состава преступления, предусмотренного ст.368 ч.2, руководствуясь статьями 4, 94, 97,98, 111 и 130 УПК Украины, постановил: возбудить уголовное дело в отношении и.о. председателя правления ЗАО «Одесская киностудия» Виктора Дмитриевича Ноздрюхина по факту получения взятки, сопряженной с вымогательством по признакам преступления, предусмотренного ст.368 УК Украины и принять его к своему производству…».
Прошу прощения у читателей за столь пространное цитирование скучного правового документа. Его появлению предшествовало обращение Павла Акопника в Шевченковское отделение милиции Одессы с соответствующим заявлением, задержание Ноздрюхина с поличным, когда о получении им взятки свидетельствовали не только его руки, на которых засветилась контрольная эмульсия, но и оперативная видеосъемка с места преступления. Свидетелями в ходе следствия стали бывший начальник звукоцеха киностудии Александр Щипотин и начальник цеха декорационно-технических сооружений Петр Мендрик, которые добровольно дали письменные и устные показания о вымогательстве и у них наличных сумм Виктором Ноздрюхиным.
Как рассказал «Югу» Александр Щипотин, в течение полугода с момента своего назначения на должность и.о.председателя правления ЗАО «Одесская киностудия» Ноздрюхин постоянно требовал от него сдавать прибыль звукоцеха не в кассу, а ему лично и обязательно в долларах США.
«Я не выдержал и сам ушел со студии, - рассказывает проработавший на предприятии более тридцати лет Александр Николаевич. – Он же только тянет деньги с подразделений и с маниакальным упорством вылизывает территорию. Причем эта болезненная борьба за чистоту идет во вред «замороженной» на сегодня студии.
Так, например, Ноздрюхин заставил меня выкинуть действующие в звукоцехе шумовые дорожки под предлогом, что это «мусор» и «грязь». А дорожки эти приносили прибыль, потому что задействовались при исполнении заказов. Если бы на студии возобновилось кинопроизводство, они были бы постоянно в работе. Убедить Ноздрюхина бережно относиться к кинобазе невозможно. Выбрасывается и вывозится все, что может пойти на сдачу металлолома. Новое оборудование не приобретается, а старое целенаправленно превращается в «мусор» и «грязь» с последующей отправкой в утиль.
С воцарением Ноздрюхина предприятие практически бездействует. Ладно, на свое кино денег нет, но он целенаправленно отваживает от Одесской киностудии съемочные группы из России, которые еще год назад приезжали в Одессу и получали у нас услуги, естественно, небезвозмездно. Сейчас цены специально заламываются такие, что наши коллеги отказываются от услуг Одесской киностудии.
Поговорите со Станиславом Говорухиным, режиссером Александром Басаевым, продюсером Людмилой Худорожко – это все бывшие одесские кинематографисты, которые сейчас живут и работают в Москве. Все они в последнее время снимали свои фильмы в Одессе без посредства родной киностудии, хотя могли и хотели принести ей прибыль. Цены за услуги оказались неподъемными даже для москвичей. А российский режиссер фильма «Похороните меня под плинтусом» Сергей Снежкин рассказал мне, что группа договорилась с Ноздрюхиным об одной цене за оказание услуг, а на второй день им нагло прислали прайс-лист с ценами, увеличенными вдвое. Конечно, москвичи отказались. А ведь все это неполучение прибыли студией. Так что пусть Виктор Дмитриевич не плачется, что денег нет. Он сознательно делает кассу киностудии пустой. И прокуратура в этом разобралась».
А все еще числящийся начальником цеха декорационных сооружений Одесской киностудии Петр Мендрик показал на следствии, что Ноздрюхин «постоянно требовал от него наличку, не менее тысячи долларов в месяц. Мало носил – он просто закрыл цех». Сейчас из двадцати работников в цехе ДТС осталось четверо. После свидетельствований Мендрика в ходе следствия цеху устроен настоящий режим выжженной земли: завезти стройматериалы невозможно, охрана обыскивает так, как будто там работают настоящие преступники, заказов нет, потому что Ноздрюхин строго контролирует ситуацию.
«Придется уходить, - сетует Петр Мендрик. – Не умирать же голодной смертью. Я ведь не один, за мной рабочие. Вот к чему привела моя правда и борьба за справедливость».
Но более всех из засветившихся во время следствия правдоискателей пострадал
предприниматель Павел Акопник. Вот что рассказал он в ходе пресс-конференции: «После того, как сотрудники Шевченковского РОВД задержали Ноздрюхина с поличным в его рабочем кабинете, они передали все материалы в Приморскую прокуратуру Одессы. Приморская прокуратура возбудила и передала в Приморский суд уголовное дело по факту вымогательства и получения Ноздрюхиным взятки в иностранной валюте.
Однако Приморский райсуд в мае этого года по жалобе адвоката Ноздрюхина отменил постановление прокуратуры о возбуждении уголовного дела как «вынесенное без достаточных оснований». Прокуратура опротестовала решение Приморского районного суда в Одесском областном апелляционном суде, но там повторно «оправдали» Ноздрюхина», утвердив постановление Приморского суда о закрытии уголовного дела.
О датах проведения судебных заседаний в обоих случаях меня ни разу не поставили в известность, в качестве свидетеля обвинения ни разу не вызывали. Выписку решения Одесского областного апелляционного суда для дальнейшего обжалования я получить на руки до сих пор не могу. Даже о самих фактах этих «судов» мне известно только со слов следователя прокуратуры.
В результате Ноздрюхин продолжает «руководить» Одесской киностудией, и, пользуясь полной безнаказанностью, издал распоряжение не пускать меня на территорию студии, опечатал моё имущество, однако продолжает выставлять мне многотысячные счета за «аренду» помещения, в которое сам же распорядился меня не пускать. Сегодня сумма этих счетов составляет кругленькую сумму».
Но самым удивительным оказался итоговый документ всей этой криминальной эпопеи со свидетельскими показаниями и задержанием и.о. председателя правления ЗАО «Одесская киностудия» Ноздрюхина с поличным.
Тот же старший следователь прокуратуры Приморского района Одессы советник юстиции А.Ф.Драгоев 9 июля 2010 года оформил постановление об отказе от возбуждения уголовного дела. После абсолютно идентичной преамбулы (читайте, пожалуйста, выше) и описания перипетий взаимоотношений Приморской прокуратуры с судебными инстанциями, следует вывод: «В возбуждении уголовного дела в отношении и.о. председателя правления В.Д.Ноздрюхина по признакам состава преступления, предусмотренного ст.368 ч.2 отказать в связи с отсутствием в его действиях состава преступления».
Причем Приморская прокуратура в лице следователя Драгоева и Прокурора Приморского района Одессы Пимонова до сих пор остается при своем мнении, которое она безуспешно пыталась отстоять в своей апелляции. Просто наш самый гуманный суд в мире не постеснялся назвать «черное» «белым», как не стесняется делать это постоянно председатель наблюдательного совета ЗАО «Одесская киностудия» Юрий Никитин.
Пока же Одесская киностудия стоит мертвая, обезлюдевшая и очень чистая. Кинематографисты сокращены. Бунтовщики наказаны. «Куряжан» обязали делать капремонт за свой счет. Собаки заперты в клетку.
Ноздрюхинщина живет и побеждает!