Не знаю, кто из нас больше виноват в том, что случилось: я или Федор? Когда возник конфликт, мы оба были слишком пьяны, чтобы контролировать свои слова и поступки…
В какой-то момент, а мы по-прежнему находились на верхней площадке, мне показалось, что фермер уделяет слишком много внимания Татьяне. Естественно, мне такое очень не понравилось.
- Убери лапы! – грубо потребовал я.
- Чего? – сделал вид, что не понял Федор. Его глаза мгновенно налились кровью, и я сразу же узнал в нем того быка, с которым дрался накануне.
- Лапы убери, говорю!
Все сразу же затихли и со страхом смотрели на нас.
Еще тогда можно было бы избежать инцидента, если бы Федор не стал надо мной откровенно издеваться.
- Ты это мне говоришь, сосунок? – процедил он и демонстративно притянул Татьяну к себе. Она пробовала освободиться, но у нее ничего не получалось. – Пацан, да ты что, совсем припух? Как мою Катьку трахать – пожалуйста, а до его бабы, вишь, и рукой дотронуться нельзя… Несправедливо получается… Не так ли, братцы?..
Его корефаны согласно кивнули, но в разговор предпочитали не вмешиваться.
- Федька, успокойся, - пробовал замять ссору Илья.
Федор цикнул и он трусливо замолчал.
- Отпусти… - умоляла Татьяна, только дело уже пошло на принцип.
- Чего ломаешься, красотка? Или хочешь сказать, что если - ученая, то уже не баба? А может мне для полноты ощущений только ученой и не хватало?
Дальше терпеть я не мог.
Я поднялся на ноги, шатающейся походкой приблизился к фермеру и врезал ему в челюсть. Не думаю, чтобы удар получился очень сильным, но пьяному Федору хватило и такого. Не ожидая от меня столь решительных действий, он кувырнулся на спину и выпустил девушку.
Его друзья тотчас очнулись от летаргии и схватили меня за руки. Пока я пробовал вырваться, Федор поднялся и, словно на тренировке, не спеша, нанес мне несколько сокрушительных ударов под дых. Я успел услышать дикий визг Рыжей, затем свет в глазах заслонила черная пелена.
Когда очнулся, сумерки сгустились почти до черноты. Я лежал на спине и видел, что небо заслонили тяжелые грозовые тучи. Кажется, в своих прогнозах насчет погоды я не ошибся. Затем ко мне возвратился слух.
То, что довелось услышать, напоминало кошмарный сон.
- Ты, дурочка, зря из себя недотрогу корчишь, - измывался Федор. – Хотя, как знаешь. Себе ж хуже… Вместо того, чтобы расслабиться и получить удовольствие...
Потом – возня, стон, громкие маты…
Я поднял голову.
Татьяна полулежала на камне. Ее футболка была разорвана от ворота до низу, взгляд дикий и затравленный.
Федор корчился, держась руками за причинное место.
- Ах ты, сука!
Я встал на четвереньки, но подняться не успел. Кто-то из дружков фермера отфутболил меня ногой, и я покатился неровным крутым склоном. От гибели меня спасло лишь то, что по пути я наткнулся на обломок какого-то из поверженных божков.
Полученные ушибы были ничто по сравнению со злостью, которая кипела внутри. И все же я понимал, что ничем помочь девушке не смогу. Одному с тремя мне не справиться. А что случилось с Ильей и Рыжей я не знал…
Рискуя свернуть шею, почти по отвесной стене я спустился вниз и побежал к автомобилю.
Бардачок оказался закрытый на ключ. Времени на раздумья не оставалось. Я резко дернул, что-то неприятно затрещало и крышка, оббитая мягким материалом, осталась у меня в руках. Я выбросил ее в сторону и начал выгребать все из бардачка на сиденье. Вскоре моя рука наткнулась на искомый предмет.
Это был маленький блестящий пятизарядный револьвер. Я откинул барабанчик и убедился, что он заряжен.
Игорь или Вася, я так и не разглядел, кто из них, попытался преградить мне дорогу, но я сбил его мощным ударом. Потом я увидел лежащего без сознания Илью и связанную ремнем Рыжую.
Таня еще пыталась сопротивляться, хотя сил у нее почти не осталось. Она уже даже не стонала, просто пыталась вырваться и, судя по всему, сама не верила, что ей это удастся. Движения ее были вялыми и импульсивными. Федор же навалился сверху и пытался стащить с девушки джинсы, кто-то из его дружков держал ее за шею…
Выстрел слился с первым раскатом грома. Я даже не услышал его. Лишь почувствовал, как резко содрогнулась рука, и увидел, что Федор отлетел в сторону, стукнулся головой об камень и затих. Из разбитой головы струилась казавшаяся черной кровь.
Вася смотрел на меня круглыми от изумления глазами.
- Отпусти! – приказал я, и он мгновенно подчинился.
Я подбежал к девушке и обнял ее. Она уткнулась лицом мне в грудь и зарыдала.
- Ничего, дорогая, не плачь… Уже все хорошо… - успокаивал я.
- Ты что, убил его? – тихим, неестественным голосом спросил Вася. Он стоял на том же месте, не мог отвести глаз от поверженного друга и не решался приблизиться к нему.
Я оторвался от девушки, увидел распростертое тело фермера и только сейчас до меня стало доходить, что я наделал…
Я выпустил револьвер, который до сих пор судорожно сжимал в руке и, лишившись последних сил, опустился на землю.
Я видел, как Игорь, шатаясь, подошел к телу и тупо уставился на него. Потом рядом с ним появился Илья, и они уже вдвоем смотрели на фермера.
Мой взгляд все четко фиксировал, но мозги отказывались работать. На какое-то время я оказался полностью парализованным.
Первой, как это не странно, опомнилась Татьяна. Прикрываясь лоскутами разорванной футболки, она приблизилась к Федору и прислонилась ухом к его груди.
- Что вы стоите, как оболтусы! – набросилась на мужиков. – Илья, у меня в машине аптечка… Ты! – ткнула пальцем в Игоря. – Бегом за водой! Вася, помоги мне его приподнять…
Лишившись лидера, его дружки утратили недавнюю агрессивность и покорно подчинялись каждому слову девушки. Они, как и я, были очень напуганы.
Наконец, я нашел в себе силы и приблизился к Федору.
- Таня, он умер?
- Ушибся головой. Возможно, сотрясение…
- Таня, ты не поняла, я стрелял в него…
- Думаю, ничего страшного. Выживет…
Она словно бы не услышала моих последних слов.
- Таня, я попал в него…
- Это, конечно, болезненно, но не смертельно.
Я ничего не понимал.
Между тем, Илья притащил аптечку, а Игорь воду. Таня вылила на вату перекись водорода промыла и стала перевязывать рану на голове.
- Ты не то делаешь! – нервничал я. – У него рана на спине! Я попал ему в спину!
- Андрюша, миленький, успокойся. Мой револьвер не может никого убить.Он заряжен резиновыми пулями. Это оружие для защиты, а не для убийства.
Земля пошатнулась под моими ногами. Я в изнеможении прислонился к шершавому граниту.
В это время небо над нами разверзлось ярчайшей молнией, от грохота содрогнулась скала и тотчас тяжелые капли застучали по камням.
Федор открыл глаза и застонал.
- Вот видишь, живой… - Татьяна уже была рядом со мной и гладила мои мокрые от дождя волосы. - Ты – умница, Андрюша… Спасибо…
Она нежно поцеловала меня в губы.
Теперь Федором занимались только его друзья. Илья освобождал от пут Рыжую. Откуда-то возникла Катя, тихая, присмиревшая…
- Нужно спускаться, - сказала Татьяна.
- Да, - согласился я, хотя у меня не было ни сил, ни желания куда-то идти.
Снова вспыхнула молния, загрохотал гром. С неба уже падали не капли, потоки воды низвергались на наши головы. Но мне почему-то было очень приятно…
Федор стоял на ногах в каком-то неестественно-согнутом положении. С двух сторон его поддерживали Игорь и Вася. Я видел, как кровь с его головы, смешиваясь с дождевой водой, струится прямо в каплеподобное отверстие на жертвенном камне…
А затем у меня, наверное, начались галлюцинации…
При свете очередной молнии я увидел старика в капюшоне. Причем, не на земле, а в небе. Старик был громадный. Он строго взирал на меня своими узкими глазами-щелками и угрожающе размахивал сучковатым посохом…
Теперь я знал, кто он.
Я знал, что он – Сторож. Он охраняет Монастырище. И, кто его увидит, того ожидает беда…
В этом я больше не сомневался…
Старик исчез так же внезапно, как и появился. А вместе с ним куда-то подевались и тучи.
Гроза прекратилась.
Надо мной было чистое бездонное небо с мириадами разнокалиберных огоньков-звезд и огромной круглой луной посредине. Луна была совсем рядом. Зависла над самой головой. И я испугался, что она вот-вот свалится и раздавит меня, словно букашку.
Она манила к себе, притягивала, и я едва нашел силы, чтобы оторвать взгляд от ее пылающей твердыни…
Вокруг, вроде бы, все было, как и раньше.
Танина рука по-прежнему лежала на моей голове. Илья с Рыжей застыли на том же месте, Игорь с Васей так же поддерживали Федора под руки. Но что-то все же изменилось.
Я никак не мог сообразить, что именно?
Конечно же, прекратился дождь… Однако, не это главное… Картинка казалась нереальной, неестественной.
Ах, да, освещение…
Я видел все в каком-то призрачном синевато-зеленом свете…
Затем мой взгляд переместился на жертвенный камень.
Кровь с раны Федора по-прежнему стекала в каплеподобное углубление. Каждая капля, попадая в наполненную водой воронку, тотчас вспыхивала ярко-зеленым огоньком, и таких огоньков уже мерцало неимоверное множество. От их переливчатого света рябило в глазах…
И вдруг все они взметнулись вверх, закружились неистовым вихрем, заслонили собой все вокруг…
Поначалу движение мерцающих светлячков было беспорядочным и непредсказуемым. Однако, вскоре я начал угадывать некое подобие системы.
Крохотные огоньки сталкивались и отскакивали один от другого, словно бильярдные шары, потом столкновения прекратились и они перемещались независимо один от другого, но меня ни на миг не покидала уверенность, что все они прочно связаны между собой.
Затем мне показалось, что небо опустилось еще ниже и звезды, до сих пор молча созерцавшие бешеную карусель, вдруг также пришли в движение.
Все смешалось в полнейшем хаосе.
Теперь уже невозможно было отличить светлячки от настоящих звезд, и меня озарила гениальная идея, что этого не нужно делать, так как, по большому счету, и капельки крови и небесные светила являются одними и теми же частицами необъятной Вселенной.
Ужасный гром снова потряс все вокруг. Он словно призвал мерцающий хаос к порядку. Светлячки сразу же присмирели и послушно выстроились в уже знакомую мне спираль.
Перед нами разверзлась ее громадная горловина, а дальше все терялось в непостижимой, пугающей разум, бесконечности.
А потом началось непонятное.
Я увидел, как Илья и Рыжая, они ближе всех находились к горловине, стали расплываться и рассыпаться на такие же мерцающие светлячки. Еще некоторое время они сохраняли привычные контуры, пока могучий вихрь не рассыпал их, разметал и безжалостно засосал в черное небытие.
То же самое случилось с Катькой, Федором и его друзьями. Только что были нормальные живые люди и вдруг – пыль, прах, и ничего…
С ужасом посмотрел на Татьяну и полнейшее отчаяние овладело мной. Я не увидел живого лица, лишь только множество мерцающих зеленых точек. Перевел взгляд на наши переплетенные руки, но и рук не увидел. Они рассыпались на глазах и уже невозможно было разобрать, где находятся частицы меня, а где частицы девушки?
Затем сознание стало распыляться на атомы.
Каждый из этих атомов вопил, протестовал, и был бессилен что-либо изменить…
Пока частицы меня находились рядом и еще могли контактировать между собой, я чувствовал, как меня, словно пылесосом, засасывает вовнутрь Вселенной, но с каждым мгновеньем контакт становился слабее и, прежде, чем все поглотила вселенская тьма, остатки моего разума успели констатировать, что меня больше не существует…