В первую же минуту в египетском городке Дахаб я поняла, что здесь далеко не курорт. Кемп с дырой в крыше, инструктор с косяком в зубах, сборка-разборка акваланга вместо SPA, а взамен "Кир-рояль" - теплый виски из горла. Будучи нормальным человеком, я, скорее всего, сбежала бы немедленно. Но вместо этого порвала обратный билет и осталась в Дахабе на год... А потом написала об этом книжку.
Часть I На дне (отрывки)
«Тебя встретит человек с табличкой, на ней будет твоя фамилия. Увидишь такого, беги к нему, это - твой трансфер в Дахаб» - сказала мне девочка Маша за день до моего отъезда. Я огляделась вокруг. По холлу аэропорта сновали арабы, держащие в руках таблички с логотипами известных туроператоров, и заботливо собирали своих осоловелых после перелета клиентов в маленькие аккуратные стада. Я позавидовала счастливцам – теперь им не нужно напрягаться и о чем-либо думать, они просто пойдут за гидом, сядут в автобус, который доставит их в отель, где все включено…
Глава II Анна-на
...«Так, ладно, «моего» мужика с табличкой здесь нет» - наконец признала я очевидное. Оставалась еще слабая вероятность, что он стоит снаружи. Выйдя на улицу, я сквозь плотные египетские сумерки разглядела занятную группу метрах в двадцати от дверей аэропорта. Группа состояла из двух мужиков откровенно славянской наружности, пустой бутылки виски и таблички с моей фамилией, перевернутой вверх ногами. Дяденьки были в таком состоянии, что понять, кто кого держит – они табличку или табличка их – было затруднительно. Делать нечего – я подошла к группе и робко сообщила, что встречают они меня. «Так это ты Анн… Анна…на!» - произнес самый жуткий из них, огромный, бритый на лысо чувак с бородой и в какой-то попоне вместо одежды. После чего, к моему ужасу, он бросил табличку и заключил меня в медвежьи объятия. «А я – Тишина!» - громыхал он, как мне показалось, на весь Синай. «Ой, не придуши меня… Тишина…на» - взмолилась, наконец, я.
Добираться в Дахаб я должна была со вторым дяденькой, поджарым блондином лет сорока по имени Сергей. Когда мы с ним сели в машину, я не то чтобы испугалась, но несколько напряглась. Представьте: полночь, тридцатиградусная жара, вокруг пустыня, самум качает чахлую аэродромную пальму, на небе арабская такая луна размером с хороший таз… А в машине, меж тем, из динамика несется: «Колыма-Колыма, это Родина моя!» перемежаясь с «Владимирский централ, ветер северный….» и белым лебедем сами знаете на чем. При этом сей чудный транспорт уносит вас на хорошей скорости в дикие горы, за рулем человек, которого вы видите первый раз в жизни, а мобильник оповещает вас о том, что «нет сети»… Согласитесь, нельзя обижаться на простую русскую блондинку, если в такой обстановке у нее возникают нехорошие мысли об отъеме паспорта и дедовщине в гаремах («Бахчисарайский фонтан» вспомните. Вспомнили? То-то же!). Минут через десять, не выдержав культурной нагрузки, аккуратно интересуюсь: «По Родине скучаете?». Сергей в недоумении смотрит на меня, а потом на магнитолу, исторгающую очередной куплет про достопримечательности города Магадана. «Да это ж арабская машина – в ней магнитола кассетная, стародавняя. А из русских кассет у нас только эти – клиенты оставили. Если хочешь, могу арабскую поставить…» - но при этом лицо водителя столь красноречиво скривилось, что я поспешила отказаться. «Вот спасибо. Я тут два года живу, и от этих «хабиби» и «аллах акбар», которые отовсюду звучат, просто на стенку уже порой лезешь!». После этого от сердца у меня несколько отлегло. А когда выяснилось, что Сергей – инструктор по дайвингу, и учиться я буду у него, отлегло окончательно.
Через час наша видавшая виды «Тойота» опасливо пробиралась между какими-то нагромождениями – то ли это барханы из пустыни намело, то ли это – кучи мусора, в темноте было непонятно. Кругом - развалины, рядом с которыми кучковались жуткого вида бородатые люди. Ни единого фонаря. В смысле, целого фонаря… «Ну все, приехали. Добро пожаловать в Дахаб!». С тихим ужасом в душе жду момента, когда прибудем в мой кэмп… В Дахабе существуют три разновидности мест, где может поселиться жаждущий понырять или посерфить (других сюда заносит редко). Есть гостиницы, с вполне приличными номерами, в которых присутствуют душ, кондиционер, а где-то и мини-бар. Стоят они порядка двадцати долларов в сутки. Еще есть своеобразная «резервация для белых», в которой располагаются отели класса «Hilton» и иже с ним. А есть так называемые кэмпы. Это намного интереснее, потому как здесь вариантов развития событий масса. Так, всего за три доллара в сутки вам представится шанс отдохнуть от благ цивилизации в кэмпе «Лайт-Хаус», или «на Лайте». Не сомневайтесь, туалета, душа и кондиционера у вас в номере совершенно точно не будет. Будет огромное лежбище, «лампочка Ильича» под потолком, некое подобие стола, вентилятор (за дополнительную плату) и надпись «Punks not bend!» на двери. Все это великолепие окружено стенками из тростника. А вы будете окружены великолепной компанией – вокруг, в таких же «хижинах дяди Тома» живут те самые настоящие люди, общение с которыми стоит гораздо дороже любых денег… Но все это выясняется уже потом. После того, как вы поселитесь в другом кэмпе, за одиннадцать долларов, соблазнившись наличием удобств непосредственно в номере.
Глава III. «Аляска, сэр!»
Мой кэмп носил гордое имя «Аляска» (очень актуальное посреди пустыни в сорокаградусную жару). Объехав очередную кучу не пойми чего, мы припарковались у перекошенных чугунных ворот. В которые долбились минут пять, пока, наконец, к нам не вышел заспанный бедуин. Бедуин спросил меня о чем-то по-арабски. Я по-английски рассказала ему о цели нашего визита, стараясь говорить как можно медленнее и членораздельнее. Выслушав мою эскападу, бедуин снова повторил арабское слово, всем своим видом ожидая от меня ответа на заданный вопрос… Минут десять мы вдвоем с Сергеем изображали перед бедуином пантомиму на тему того, что я прибыла из далекой заснеженной страны, где по улицам ходят медведи в лаптях, и горю желанием поселиться в кэмпе «Аляска». Бедуин молчал, и лишь левая бровь его, подобная черному полумесяцу, временами удивленно изгибалась… Сие был знак того, что наши усилия в очередной раз обратились в прах: дождавшись паузы, загадочный восточный человек вновь повторил свое странное слово… Эта грустная сага имела все шансы никогда не закончиться. Но, в конце концов, кто-то наверху сжалился над нами и послал озарение: человек сказал свое слово в двухсот пятидесятый раз, и тут мы поняли, что это он по-английски спрашивает: «reserved?». Что тут скажешь, кроме «Yes», стараясь говорить ооочень медленно…. За воротами взору предстала череда строений, архитектура которых удивительным образом напоминала о Родине. Такие можно часто встретить в российской глубинке. На дачных участках в них традиционно размещаются те необходимые блага цивилизации, на присутствие которых в своем номере я все еще втихаря надеялась… От одной из этих построек мне торжественно вручили ключ. На двери красовалась огромная цифра «13». К моему вящему удивлению, помимо вышеупомянутых благ, за дверью оказались еще и кровать, шкаф и кондиционер. Сходство моего обиталища с дачным сортиром усиливало еще и то, что щелястая дверь изнутри запиралась на крючок… «Да, девушка, допрыгалась, на этот раз тебя и правда занесло…» - думала я, разбирая чемодан. Терзаемая страхами и сомнениями, открывала я дверцу ветхого фанерного шкафа, в котором в ширину могла уместиться разве что пара пляжных тапок. И тут последовало первое настоящее знакомство с Дахабом. В шкафу меня дожидалась огромная, потрясающей красоты морская раковина! После чего комната из «сортира номер13» преобразилась в дом родной, одна мысль о переезде из которого способна была вогнать в состояние черной депрессии.
Первое мое впечатление, полученное при въезде в Дахаб, тоже оказалось обманчивым. На самом деле в Дахабе есть вполне цивильная набережная с ресторанами и сувенирными лавками. На ней находился, как это ни странно, и мой кэмп. Просто те ворота, через которые мы въезжали, выходят на шоссе. А оно и днем выглядит не очень-то приветливо. Впоследствии я поняла, что это одна из характерных черт Дахаба – за непритязательной, неказистой, часто вообще несуразной внешней стороной всегда присутствует красота. Настоящий Дахаб открывается тому, кто умеет видеть и ценить увиденное. Что же, собственно, есть Дахаб? Маленький, относительно цивилизованный оазис, нашедший себе место на стыке двух морей: моря песка и моря воды. Рай для поклонников виндсерфинга и дайвинга. Просто - рай на земле. Где с утра до вечера с лица не сходит улыбка. Где понимаешь, что счастье – это здесь и сейчас, а не «тогда» и «потом». Где можно целый день сидеть на пляже и наблюдать, как море меняет цвет, потягивая лимонный «фреш»… А можно встать ни свет ни заря, ободрать себе пальцы, влезая в мокрый гидрокостюм, пыхтя, надеть довольно увесистую «скубу» (полностью собранный акваланг) и заняться тем, зачем сюда приехал. Дайвинг стоит того, чтобы им заниматься. Под водой существует совершенно другая реальность. Кто-то видит там города. Кто-то – леса и сады. Я вижу другую планету, у которой нет ровно ничего общего с той, на которой я живу и которую знаю. Там невероятные цвета и звуки. Там не ходят, там парят (или ползают… ну тут уж кто как). Там живут странные, красивые, непонятные, завораживающие существа. После всплытия периодически имеют место такие диалоги: «Я такой цветок интересный видела! Растет на коралле, такой красивый, разноцветный, колышется… А если над ним провести рукой, он сразу сворачивается и прячется!» - «А, понял. Это морской червяк. Он так охотится». «Что ты мне так упорно показывал в той куче камней?» - «Это не куча камней, это рыба-крокодил!» В любом случае, под водой происходит, и очень активно, потрясающе интересная жизнь. И дайвинг – это уникальная возможность в эту жизнь заглянуть. К тому же есть свой кайф в том, чтобы выйти за пределы возможностей собственного организма – ведь, как известно, человек не предназначен для того, чтобы дышать под водой…
Глава IV. Удивительное рядом...
Мне очень повезло с инструктором. Достаточно сказать, что меня учил бывший подводный диверсант. После ухода с военной службы Сергей перепробовал множество профессий. Был водолазом в Питере. Фотожурналистом в Киеве. Занимался бизнесом в Краснодаре. В итоге стал дайвинг-инструктором в Египте. «Это - мое любимое дело, я им живу» - признался он как-то.
Дахаб умеет удивлять. Удивляет всем: людьми, морем, порядками… Едем на очередной дайв, дороги толком нет, кругом – пустыня. Посреди пустыни – шлагбаум… Возле шлагбаума два серьезных бедуина с автоматами, все в черном, несмотря на дикую жару. Возможно, стерегут, чтоб не украли… Спрашивать как-то никто не рискует. Красть – тем более.
Подъезжаем уже к другому шлагбауму. На сей раз явно на лицо все признаки государственного КПП – будка, мужики в военной форме. Мы подъехали и стоим – мужики совершенно не обращают на нас внимания, хотя больше здесь внимание обратить просто не на что. Они заняты, сидят на корточках и возятся с чем-то на земле. Рядом пальма, на пальме – автомат висит. В конце концов наш рассерженный клаксон отвлек одного из этих «рэмбо» от его занятий. Подошел к нам молодой солдатик, снял не спеша оружие с пальмы, повертел в руках разрешение: «А, русские дайверы… Проезжайте». Проезжаем мимо того места, где минуту назад что-то мастерили на песке доблестные войны египетской армии. И выпадаем в полный анабиоз от увиденного – из камней на земле выложены совершенно психоделические рисунки в стиле графики раннего Пикассо. Причем выложены они повсюду в радиусе километра. Вот какие таланты зря пропадают, и оказывается, что не только в наших вооруженных силах…
Дайв с лодки. Погрузились, все классно, под конец море сделало нам подарок в виде двух скатов-орляков, пролетевших мимо на расстоянии вытянутой руки. После всплытия с удивлением наблюдаем, как катер, который должен был нас подобрать, отбывает в неизвестном направлении… Слава Богу, потом он за нами все-таки вернулся. Оказалось, опять трудности перевода: капитан не понял, о чем мы его попросили, но на всякий случай сказал «Ок» (по крайней мере, так мы поняли его объяснения).
Любой, кто попадает в Дахаб, рано или поздно впадает в состояние спокойствия и позитива. В глазах солнце, в ушах соль, в душе – регги. А вокруг – счастье. Просто оттого, что день. Оттого, что солнце. Оттого, что живешь и все это видишь.(Может, еще и оттого, что на третий день мобильный телефон окончательно и бесповоротно «умирает». Как у меня, например). Но куда приезжим до местных! Особенно до местных старожилов. В Дахабе периодически появляется совершенно замечательный дед-бедуин, который олицетворяет собой ходячий девиз всех пофигистов мира: «Dont worry, be happy!». Ничто не способно лишить его душевного равновесия. Возможно, причиной тому – божество, служению которому дед посвятил всю жизнь чуть не с колыбели. Божество это древнее. Почти как Анубис. И зовут похоже - Канабис. Как ревностный жрец, дед никогда и ни при каких обстоятельствах не расстается с предметом для отправления культа – кальяном с травой. Зарабатывает он на жизнь тем, что держит на побережье, на отшибе от Дахаба, кемпинг из нескольких домиков. Домики построены из того, что под руку попалось, с полным отсутствием намека на канализацию, электричество и прочие излишества. При этом кемпинг довольно популярен: взамен за отказ от цивилизации вы получаете несколько дней полного уединения, абсолютного отрыва от внешнего мира и всего, что с ним связано. Окружающая действительность словно срисована с каталонских пейзажей Дали: желтые горы, синее небо, желтая пустынная земля, синее спокойное море… А в качестве антропоморфного глюка присутствует обвешанный баллонами дайвер, медленно бредущий к воде, или бедуинский дед, сидящий на пороге своей халупы и непрерывно возносящий хвалу божеству Канабис. Однажды на Дахаб обрушился шторм. Сильнейший ветер налетал с моря, снося все на своем пути. Понятный пень, деда с канабисом это обстоятельство ни коим образом не волновало – он, как сидел с кальяном на пороге, так и продолжал сидеть. Но вот пришла ему надобность пройтись до бархана, подумать о вечном. Кальян дед оставил дома. А зря. Потому что пока он ходил, его домик от сильного порыва ветра сложился стенками внутрь. Вернувшись и обнаружив такую беду, дед нисколько не изменился в лице. Постоял, подумал, потом стал рыться в обломках. Через какое-то время извлек из-под них кальян. После чего поудобнее устроился на развалинах и с наслаждением затянулся…
… Зал ожидания полон людей, утомленных отдыхом по системе «все включено». Рейс «Шарм-эль-Шэйх – Москва» задерживают на неопределенное время. Да, после некоторых колебаний я все-таки решила покинуть Родину духовную и вернуться на Родину историческую. Уговариваю себя, что мне не жаль покидать Дахаб. Потому что мой Дахаб - это не точка на карте. Это состояние. И оно всегда со мной, где бы я ни оказалась. Сидя в ожидании самолета, провожу ревизию собственных эпохальных решений. Во-первых, я твердо решила уволиться с работы. Потому что жить по выходным, а остальное время существовать, занимаясь нелюбимым делом – это не мое. Вокруг масса возможностей, и, только имея смелость выйти за рамки предложенного, можно получить то, чего действительно хочешь. Во-вторых, я везу из Дахаба миллион историй (вывоз всего остального отсюда все равно запрещен), и в Москве меня ждут люди, которым я хочу их рассказать. А для меня, да и, думаю, для любого важно, когда такие люди есть, и они рядом. В-третьих, я знаю, кому напишу по смс хокку. Или хайку. Или просто что-нибудь напишу. Может быть, про то, как на глубине тридцати метров разучилась врать себе. Или про то, что, только сидя вне зоны доступа, разобралась, чей голос действительно хочу услышать. Я знаю, меня поймут, и обязательно ответят… Если, конечно, когда-нибудь включится этот дурацкий телефон!..
... - У нас был ужасный отель! Все включено, а огурцов на шведском столе ни разу не ложили! За что только деньги плачены! – из приятных воспоминаний меня выдернул голос пергидрольной тетушки-тумбочки, которая верещала на весь аэропорт Шарм-эль-Шейха. Согласно билетам, мы уже часа два как должны были быть в воздухе, но пока даже не объявили регистрацию. Вот она, романтика чартеров…
- А у нас анимация была ни к черту! Мало развлечений совсем – ни клоунов тебе, ничего. Один танец живота каждый вечер… - жаловалась в ответ увешанная золотом мадам неопределенного возраста с откровенно перекачанными силиконом губами. Насколько я могла судить, она прибыла на отдых в обществе толстопузого «папика». Ему, что ли, клоун понадобился?..
- Арабы, что поделаешь… Такие уроды, блин! – это ни с того ни с сего включился «папик», обдав окружающих волной многодневного перегара… И тут мерзкий фальцет одной из моих клиенток, певицы Павианы Сволочковой буквально пригвоздил меня к месту:
«У-У-УЕ,
Я скучаю по тебеее!»
«Бе-бе-бе!» - заголосила группа «Стервочки» на подпевках. Шмотки, тусовки, скучающая по у.е. Павиана, кто какой отрастил целлюлит и кто кому дал – Боже, как далеко все это. Как будто во сне приснилось. В кошмарном… Нет, только не туда!
- Павианочка встречается с Фомой Митяевым! У них свадьба скоро! Они такая красивая пара! – чирикала тетушка-тумбочка, тыкая всем окружающим под нос свой телефон. В памяти несчастного аппарата хранилось полное собрание бесценных сочинений Павианы Сволочковой, ее хищно осклабившийся отбеленными зубками портрет, а так же подловатая рожа сериального актера Митяева.
- Да не будет свадьбы – Фома Митяев гей! – выдав напоследок «серьезную коммерческую тайну», я развернулась к изумленной публике спиной и направилась к выходу из аэропорта.
- Я не верю! Я в газете «Жизнь» читала! – неслись мне во след завывания митяевской поклонницы, оскорбленной в лучших чувствах.
Микроавтобус русской серф-станции еще не уехал обратно в Дахаб. Водитель с редким для араба именем Мухаммед топтался возле машины, поджидая последних клиентов с прибывшего сегодня авиарейса.
- Салям, Мухаммед! Yes, I am coming back!
Welcome to the hotel California!
Such a lovely place,
Such a lovely place… - раздавалось из старой магнитолы микроавтобуса, уносящего меня и компанию охотников за ветром в дикие горы. Мы подпевали, как могли. Вокальным талантам способствовала пущенная по кругу бутылка виски. «За приезд!» «За ветер!» «За Дахаб!» «За правильные решения!». Под одобрительное улюлюканье попутчиков я порвала обратный билет и выбросила его в окно. Ветер подхватил клочки и, кружа, понес их куда-то в сторону Израиля…
Relax said the nightman
We are programmed to receive
You can check out any time you like
But you can never leave!
Часть II Лицо дахабской национальности (отрывки)
I Возможность полуострова
<...> Дело в том, что я не люблю… Нет, я просто ненавижу, когда меня будят посреди ночи. Потому как после этого я не могу уснуть до утра. А когда рано утром намечается поездка на дайв, то недосып, мягко говоря, очень плохо отражается на моем состоянии и настроении. Могу баллон с воздухом забыть открыть. И услышать матюги Тишинского в свой адрес. И, самое неприятное, в ответ сказать нечего – ведь заслуженные матюги-то. В общем, когда ночь огласил чудовищный рев, я была далека от восторга. «Блин, имам что ли правоверных на молитву созывает?» - спросонья решила было я. Взглянула на часы – час тридцать ночи. Рано еще для молитвы-то. Уж не случилось ли чего? Рев, тем временем, приближался. Когда звуки раздались возле дома Шнайдера, мне стало не по себе. Но совсем дико я себя почувствовала, когда поняла, что ревун воспроизводит не что иное, как русские слова! Да еще аккомпанирует себе на гитаре. «Вдвоем с тобой, вдвоем с тобой остались ты да я, любимаЯ-любимаЯ…». Твою мать, это же Лось! Да еще дома спьяну перепутал. Вот придурок-то… С Лосем, или инструктором по винд-серфингу Сашей Лосенковым, мы познакомились несколько недель назад. Лось был счастливым обладателем двухметрового роста и ярко-зеленых глаз. А так же акустической гитары. Между тем этот инструмент надо было бы отобрать у него к чертовой бабушке, причем ради его же собственного блага. Ибо Саша обладал очень громким голосом, зато музыкальный слух у него отсутствовал напрочь. Вера же в свои музыкальные таланты у Лося была безгранична, и особенно она обострялась под воздействием алкоголя. Позавчера же у Саши обнаружился еще один минус, на сей раз гораздо более существенный. Ко мне зашел Тишина и сказал без всяких предисловий:
-Анна-на, завязывай эту дурь с Лосем.
- Леша, какого черта?...
- А такого, что я драку не хочу разнимать.
- Какую еще драку? – не поняла я.
- Твою с женой Лосенкова. Она с ребенком на следующей неделе приезжает в Дахаб.
- С женой?...
- Ну да. У него в Москве жена и дочка маленькая. Я гляжу, он тебе не сообщил?..
- Очевидно, за три недели не успел.
Я, честно признаться, не больно-то расстроилась – Лось мне уже порядком поднадоел своей ревностью и склочностью, и я уже сама подумывала, как бы от него мягко отвязаться. На прямой конфликт идти не хотелось – сообщество маленькое, страна чужая, в такой ситуации еще и воевать с кем-то - глупо. Но делать нечего - Лосенкову я в этот же день, без особых эмоций сообщила, что мы расстаемся. Лось набычился и пробубнил что-то про то, как я еще об этом пожалею. И вот он, похоже, приступил к исполнению своей угрозы, заголосив дурниной под шнайдеровским окном. Тим, разумеется, проснулся, и уже бурно выражал свое неудовольствие.
- ЛюбимаЯ-любимаЯ! – самозабвенно вопил Лось, ничуть не смущаясь, что «любимая» отвечает ему прокуренным басом и по-немецки.
- Шайзе! – ревел Шнайдер, и выкидывал из окна какие-то предметы, причем, судя по звуку, довольно тяжелые. Их слаженный дуэт уже перебудил пол-Дахаба. Я же еще надеялась, что Лосенков, наконец, поймет, что его не жаждут ни видеть, ни, тем более, слышать, и уберется восвояси. Тут раздался громкий свист, будто от снаряда, затем грохот, ойканье, и Лось смолк. Стало понятно, что на сей раз Тим не промахнулся. «Уж не насмерть ли?!» - перепугалась я. «ЛюбимаЯ-ЛюбимаЯ!!!!» - раздалось еще громче прежнего. «Шайзе!!!» - немедленно включился Тим. «Либо Лось протрезвеет и заткнется, либо Шнайдер прибьет его на хрен!» - поняла я. Вдруг послышался шум подъезжающей машины. Другого шанса не будет. Если, конечно, это не полиция. А если полиция – ну что ж, тем лучше… Я выскочила на улицу. «Саша! Сюда иди!». Схватив обалдевшего от привалившего счастья Лося за руку, я выскочила на дорогу, наперерез чьему-то пикапу. «Пожалуйста, отвезите этого раздолб… этого человека в кэмп «Лайт Хаус»! Ему очень плохо, он сам не дойдет!» - взмолилась я и сунула водителю небывало щедрую для такой поездки купюру в 20 фунтов. Бедуин ошалело покивал и даже вышел из кабины, дабы помочь мне закинуть не вяжущее лыка тело в кузов. Подойдя к кузову, я вскрикнула и отшатнулась – оттуда на меня внимательно смотрели три пары желтых дьявольских глаз. Вот е-мое, что это еще за машина? Кому понадобилось колесить по улицам в такое время?!!! «Мееее» - ответили мне из темноты. Уфф… Кругом одни козлы, пора уже привыкнуть. А я уж чуть было креститься не начала. Между прочим, арабская деревня – далеко не самое подходящее для этого место… Я поглядела на временно прислоненного к плетню Лося, затем на бедуина: «Вы уверены?...». «Да, конечно!» - бедуин уже проникся ситуацией и тихо смеялся – «Довезем, не волнуйся!».
«Просыпаюсь я на «Лайте», в чилл-ауте, весь в козьем дерьме. Голова болит, гитара сломана, ни черта не помню. На набережную вышел, и тут на меня немец безумный как кинется с кулаками…Шайзе-шайзе… Псих какой-то. Хреновый, короче, сегодня день» - рассказывал впоследствии Лось всем и каждому.
У меня тоже тот день не задался – я принимала душ, и в этот момент развалился старый шланг для подачи воды. Пока до меня дошло, что что-то не так, весь дом залило. А вода здесь, между прочим, на вес золота – пустыня как-никак. Раз в неделю по улицам проезжает машина, которая заливает в колодцы и специальные дырки в стенах домов опресненную морскую воду. И вода из-под крана в Дахабе течет всегда солоноватая. Как слезы… И лучше бы ее не глотать и фрукты-овощи кипятком ополаскивать. Не то и до реальных слез недалеко. Так получилось, что позвать кого-то помочь я не могла – все знакомые мужики заняты, ну не Лося же просить, в самом-то деле. Меж тем проблему решать нужно было срочно. По телефону мне рассказали, какой шланг нужен и где его взять. Но, как оказалось, купить шланг – это полдела. Нужно еще и прикрутить эту заразу. Пальцами это сделать не получалось никак, а инструментов своих у меня не было. Тут вспомнила, что у соседа через улицу строители отделывают дом. Наверняка у них есть разводной ключ или что-то типа того! Я показала работягам шланг – объясниться с ними на любом другом языке, кроме арабского или языка жестов, было невозможно. Работяги посовещались и принесли мне некий инструмент. Ну даже такой технически неграмотный человек, как я, знает, чем пассатижи отличаются от разводного ключа! Что я и постаралась объяснить людям жестами. Люди понимающе покивали – мол, и сами знаем, но ничем другим помочь не можем. Типа, чем богаты… Делать нечего, пришлось брать, что дают. Часа три (ей-богу, не вру!) корячилась я с этим шлангом. Он еще и прикручивался неудобно – одним концом к стене, а другим – к нижней части унитаза под каким-то нечеловеческим углом. Не сортир, а израильская диверсия! А теперь представьте, что вы откручиваете нечто ржавое, лежа на полу ванной комнаты в позе, которой и продвинутый йог бы позавидовал. И при этом вы, между прочим, не какой-нибудь сантехник Вова Говнюков, а длинноногая блондинка с высшим гуманитарным образованием. Да уж, скажи мне кто-нибудь перед отъездом в Египет, что я тут буду унитазы пассатижами чинить!.. В общем, как это ни странно, операция «Очумелые ручки» была успешно завершена, и водопровод с канализацией снова заработали. Я отерла трудовой пот с чела и осознала, что вокруг как-то подозрительно тихо. Не слышно привычного стука и грохота, который целыми днями доносился из дома через улицу. С ужасом подумалось, что, отняв у добрых людей пассатижи, я, наверное, парализовала всю их работу…
Часть III Сумерки в раю (отрывки)
I Деревня «Хорошая жизнь»
- Насколько все серьезно, не могу сейчас сказать – надо дождаться, пока спадет воспаление. Я выпишу тебе капли, которые его собьют, а заодно окажут обезболивающее действие. Погружаться тебе нельзя как минимум дней 20. По-хорошему, с таким ухом надо бы в нормальную клинику съездить, провериться…
- В Шарм-эль-Шейх?
- Да нет, в Москву…
Ну уж нет, доктор, в Москву я не поеду. Как представлю себе этот чудный город в феврале – да лучше оглохнуть! К тому же, и не на что мне сейчас особо туда-сюда кататься… Некий выход из персонального финансового кризиса замаячил, когда в Дахабе открылся новый отель под названием High Life Village. От самого города он отстоял довольно далеко, километров на 10, поэтому локалы пока про него только слышали. Слухи эти были не очень-то: «Деревня «Хорошая Жизнь»» выросла в считанные недели аккурат на рифе. Риф этот был диким, полным живности и считался одним из самых красивых в окрестностях. В зарослях кораллов и актиний здесь водились непуганые осьминоги и маленькие пестрые мурены. Как поговаривали в городе, сейчас то живое на рифе, что не снесли строители «Хорошей Жизни», медленно умирало само – природа не в состоянии оказалась восстановить нарушенный людьми баланс.
Новому отелю требовался сотрудник на стойку ресепшн. Запросы стандартные: молодое, симпатичное существо, владеющее английским языком на приемлемом для общения уровне и готовое трудиться шесть дней в неделю за 300 долларов в месяц. Пахать надо было от зари до зари, то есть с восьми утра до девяти вечера, пока не придет ночная смена. Бонус был один и существенный: отель предоставлял сотрудникам жилье и двухразовую кормежку.
К тому моменту финансовое мое положение можно было охарактеризовать одной фразой: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется». Будучи журналистом-фрилансером, живущим только на гонорары, да еще и в тысячах километров от своих заказчиков, никогда не знаешь, каков будет твой положительный баланс в конце месяца. И будет ли он вообще положительным. Несколько весьма солидных клиентов, на чьи гонорары я очень рассчитывала, в который раз благополучно прокатывали меня с деньгами за уже вышедшие статьи. Зато один новый и никому не известный интернет-проект безропотно выслал аванс, не имея ровно никакой гарантии, что взамен получит от меня репортаж. Фриланс оказался игрой в дахабскую рулетку. Но возвращаться на родину, где можно было бы зарабатывать существенно больше и не ломать себе каждый раз голову, чем жить завтра, все равно не тянуло. Как философски заметил однажды Досочник: «В этой жизни ты можешь получить либо деньги, либо все остальное». И я полностью разделяла это мнение тогда, как, впрочем, и сейчас тоже.
В принципе, если каждый вечер не сидеть по ресторанам, на еду хватало. Транспортные расходы отсутствовали как таковые – в пределах Дахаба мы передвигались на велосипедах. Денег за дайвинг Тишина с меня давно уже не брал. На период активного тур-сезона Алекс взял в аренду маленький дайв-центр с собственным компрессором для забивки баллонов, так что даже за воздух я не платила. Основная проблема возникла с жильем. Когда не можешь планировать свой бюджет даже на один месяц вперед, оплата и содержание не самого дешевого дома становится фактором довольно-таки напрягающим. К тому же в какой-то момент устаешь отбиваться от многочисленных людей, жаждущих у тебя поселиться. А после того, как одна мадам, пущенная по доброте душевной пожить на недельку, зависла в доме на полтора месяца, за которые сломала холодильник и, обкурившись, чуть не свалилась с крыши, я твердо решила, что с меня хватит. Пора переезжать. Изначальная идея была перебраться в какой-нибудь кемп на набережной. И дешево, и к морю близко. Пыльная бедуинская Ассала с ее помойками и козами, которые жрут все, что плохо лежит мне, честно говоря, надоела. Тишина, узнав о моих планах, стал активно агитировать пойти работать в новый отель: «Жилье и еда халявная – Анна-на, ты что! Такую историю нельзя провафлить, особенно зимой!». С одной стороны, да, разумно. С другой – какая-то безрадостная это картина, шесть дней в неделю торчать за стойкой, а в свой единственный выходной дрыхнуть без задних ног. Море и своих друзей буду видеть только по большим праздникам… И так по кругу, до бесконечности. Да разве это жизнь? Ну что мне, совсем есть, что ли, нечего? По-моему, только от глобальной безысходности можно согласиться на такую работу. С третьей стороны, нырять мне сейчас все равно нельзя, а купаться в холоднющем море или загорать на ледяном ветру как-то не тянет. Может, и стоит постоять на стойке в «Хай Лайфе», хотя бы временно? Все – новый жизненный опыт. В конце концов, каждый миллионер когда-то поработал официантом!
- Слушай, я тут с менеджером отеля познакомился. Он говорит, что владельцы «Хай Лайфа» хотят открыть дайв-центр. Если они не раздумают, то мне предлагают должность старшего инструктора. В общем, завтра я еду в отель, знакомиться, общаться, ну и осмотреться, как там и что. Если их домашний риф не совсем еще угроблен, то там действительно есть смысл делать площадку и водить народ. Короче, поехали завтра с нами, поговоришь насчет работы – звонок Тишинского застал меня за паковкой чемоданов. Ну, вот и славно – даст Бог, завтра перееду в новое жилье. Если по каким-то причинам не получится вариант с отелем, то съеду в «Лайт Хаус». Как выяснилось, зимой у владельцев кемпов наступает горячая пора, и снять нормальную комнату на набережной – затея за гранью добра и зла. «Лайт» же пользовался репутацией жилья для махровых экстремалов. Более-менее цивильную публику он отпугивал отсутствием душа и канализации в комнатах и наличием колоритного Командора с его блинами. Меня же смущало лишь одно – говорили, что на «Лайте» зимой адски холодно. Ведь он стоит на самом берегу и ледяной ветер с моря продувает комнаты насквозь. Конечно, можно и обогреватель купить или взять в аренду у того же Командора, у которого их несколько… Ну в общем, сказала я себе, Анна-на, не парься заранее. Будешь решать проблемы по мере их поступления.
Джип трясся по еле заметной ухабистой колее уже довольно долго. Серый однообразный пейзаж совсем не радовал глаз. Нежданно-негаданно, и, как в Дахабе водится, посреди пустыни, возник указатель. К сучковатой палке была прибита корявая фанерная стрела, нацеленная в абсолютно пустой горизонт. На стреле кривобокими буквами было выведено: «High Life 5 km». Перспектива хорошей жизни, которая начнется через пять километров, при такой подаче несколько пугала. Какой маньяк будет покупать тур в эту мрачную глухомань, отсюда же до ближайшей цивилизации в виде Дахаба пилить минимум полчаса на машине? И в отличии от той же Блю Лагун место-то некрасивое… Ну день ты тут в отрыве от жизни просидишь, ну два… За неделю ведь озвереешь!
Через пять километров перед нами возникла серая бетонная коробка отеля. Боже мой, она ведь явно рассчитана на большое количества народа. Каким образом владельцы все-таки собираются заманить сюда столько клиентов? Да, надо устроиться в «Хай Лайф» поработать хотя бы ради того, чтобы для себя разобраться в законах турбизнеса. Попав на территорию, мы увидели, что «Хорошая жизнь» совершенно не отличается от стандартных курортных «четырехзвездочников». На полосатых пляжных лежаках героически синели под холодным ветром несколько тел, предположительно немецких. Под их скучающими взглядами мы переоделись и зашли в воду – несмотря на запрет врача, я все же решила участвовать в погружении. Картина, открывшаяся нам под водой, подтвердила все самые худшие слухи. На месте еще недавно цветущего рифа белели остовы мертвых кораллов, в которых уже никто не жил. Бесцветное и безжизненное дно напоминало лунную поверхность.
- Клиентов мало, и непонятно, исправится ли ситуация в ближайшем будущем. Аэропорт далеко, да и кризис этот чертов… - мы вяло тянули кофе в ресторане гостиницы под откровения менеджера-немца. Несколько обедавших за соседними столиками разодетых пар пенсионного возраста косились на наши пыльные кроссовки и драные джинсы с явным неодобрением. Спрашивается, а на кой дьявол вы тогда строили такую громадину? Были бы ваши масштабы поскромнее, глядишь, и риф бы цел остался… Кстати, именно он и мог бы стать основной «завлекаловкой» для клиентов. Беречь его наоборот надо было, больше денег бы заработали. Не так уж много в Египте осталось красивых диких рифов, да еще на которые не нужно тащиться в открытое море, а можно прямо с берега зайти! Теперь-то его уже не восстановишь. Вот тоже: на своей территории, в Европе, они об экологии заботятся так, что аж страшно становится. Не дай Бог, бумажный пакет выбросишь в контейнер для стекла или плюнешь в национальном парке – засудят до смерти. А в стране, которая им чужая, можно вот так вот, раз – и целую экосистему снести, глазом не моргнув. Молодцы!..
- А вот Анна, про которую я вам говорил, она хочет работать на стойке – блин, Тишинский, ну кто за язык тебя тянул! Да не хочу я работать в этом жутком месте. Черт, вот как теперь выкручиваться?!..
- А, отлично! А то я уж замучился каждый день сам стоять. Других дел по горло, на мне ж весь отель! С арабами работать невозможно, да вы все это и без меня знаете… Египет вообще – мерзкая страна. Сюда только лохи отдыхать летят. Если бы не кризис, в жизни б сюда не поехал! Вот Мальорка – совсем другое дело… Там цивилизация, развлечения, клиент богатый… Эх. Ну, пойдемте, я покажу рабочее место и познакомлю с Катриной, вашей сменщицей.
Ну все, вот он, полный попадос, решила я и грустно поплелась следом за менеджером. Катрину мы застали практически на грани нервного срыва. Она пыталась по-английски объяснить что-то разгневанной клиентке. Лицо гостьи отеля показалось мне знакомым. Где я могла ее видеть?..
- Ты мне эту свою тарабарщину иностранную прекрати! Я тебя русским языком последний раз спрашиваю: почему на шведском столе второй день нету огурцов?!!!
- Please, madam, I am very sorry, I do not understand Russian! May be you can speak English or German, and I will help you with pleasure. This is my job…
- Ах, ты опять? Девушка, немедленно позовите вашего директора и – жалобную книгу мне сюда! Я на вас напишу, как вы клиентам хамите!
- Ну вот, пожалуйста. Прямо сейчас и можете приступать. Чего хочет эта женщина?
- Простите, но я… я плохо понимаю по-русски! – Тишина в шоке уставился на меня. – И по-английски тоже. Я, знаете ли, вообще по жизни как-то плохо соображаю! Извините, всего доброго – и я поспешила выскочить на улицу, к машине.
- Ну ты даешь, Анна-на! – произнес Тишинский после того, как мы отъехали от отеля –«Плохо понимаю по-русски». Пять баллов! Неужели тебе там до такой степени не понравилось?
- Леш, а тебе? Ты сам бы смог там остаться?
Ответом мне стали понимающая улыбка и тишина пустыни.
II Дом света
- Вот твоя комната. Из всех, что есть свободных сейчас – самая лучшая. Только тут в крыше дыра, так что обогреватель советую сразу купить. Ну или могу тебе одолжить один из своих за скромное вознаграждение – в перерывах между жаркой блинов и варкой «волшебных» йогуртов Командор выполнял обязанности коменданта кэмпа «Лайт Хаус». Вообще-то название это переводилось как «маяк», который действительно раньше стоял на мысе. Но мне как-то больше нравился дословный перевод: «light house» - «дом света». По сути своей «Лайт» был большой коммуналкой, где собрались самые аутентичные персонажи Дахаба. В основном его населяли те, кто пришел сюда с первой волной европейских дауншифтеров. Дверей здесь не запирали и каким-то чудом краж в комнатах никогда не случалось. Разве что на общей кухне кто-то мог цапнуть чужое из холодильника. Но такое бывало редко и в основном не со зла, а по невнимательности. Ну или если этому «кому-то» очень захотелось манго, а на рынок посреди ночи тащиться было лень…
«Лайт» делился на «серфовую» и «дайвовую» сторону. Причем нельзя сказать, чтобы между представителями этих видов спорта были какие-то непреодолимые разногласия. Просто они относились к разным тусовкам. При встрече дайверы и серферы иногда обменивались ехидными замечаниями, но никогда всерьез не конфликтовали. Более того, когда в Дахабе стоял штиль, серферы от нечего делать лезли под воду, а многие водолазы были не прочь иногда посерфить. К какой тусовке принадлежу, я уже и сама бы затруднилась сказать. После погружения у «Хай Лайфа» ухо снова разболелось, и врач запретил нырять еще месяц. Веселые и свободолюбивые раздолбаи-серферы мне нравились просто по-человечески. Но кувыркаться с парусом и доской в холодном море как-то пока не тянуло. Тем не менее, жилище мое было именно на серфовой стороне. Обстановку комнаты составляли бетонный монолитный лежак, занимавший большую ее часть, маленький пластиковый стол и несколько кривоватых деревянных полок.
Комната имела свою историю. Как-то раз дахабский всеядный кот уволок кость из-под носа у бродячего пса. Который, конечно же, такой наглости простить не мог и принялся остервенело гонять кошака по набережной. Деревьев в Дахабе нет, и кошаку пришла здравая мысль спастись от преследователя на крыше «Лайта». Но не тут-то было: пес каким-то чудом тоже взгромоздился туда и погоня продолжилась. В какой-то момент часть крыши не выдержала веса собаки и провалилась. Благо, что в номере, над которым это произошло, тогда никто не жил. Через какое-то время доносившимися из помещения чудовищными воплями заинтересовался Командор и открыл комнату. Оба зверя выкатились из дверей и умчались, причем кто кого гнал уже было непонятно. Взору же коменданта предстали жуткая разруха и чудовищный бардак, учиненный невольными гостями. Постепенно комнату привели в порядок, только вот дырку в потолке по каким-то причинам так и не заделали. И теперь в нее можно было при желании наблюдать звезды, не вставая с постели. В честь всего этого сколоченную из грубых досок дверь вместо номера комнаты украшала надпись «Апсирватория».
Стены, потолок и окно «Апсирватории» были завешаны расписными тканями местного производства, а на столике лежала огромных размеров морская раковина. Вообще-то эти раковины валяются по всему побережью. Бедуины их украшением не считают и используют в качестве пепельниц. А что с ними еще делать, туристам ведь все равно не продашь – в Египте действуют строгие ограничения на вывоз из страны всего, что добыто в море. Без проблем провезти через границу даже маленькую ракушку можно только в случае, если она снабжена фирменной упаковкой и специальным сертификатом, подтверждающим, что куплена в магазине, обладающем соответствующей лицензией. Либо ваша раковина должна быть частью изделия народного промысла, например, вставлена в лампу или ювелирное украшение. Очень правильная мера, иначе все Красное море отдыхающие уже растащили бы на сувениры.
Провоз чего-либо через египетскую границу в умелых руках периодически превращался в целую эпопею. Так, предыдущие обитатели «Апсирватории» - молодая пара, несколько лет прожившая в Дахабе - решили вернуться в Москву. За это время они приручили кота, и расставаться с ним категорически не хотели. Хоть «апельсиновый кот» формально и не считается национальным достоянием Египта, однако некий документ на него все же необходим. Поспрашивав московских знакомых, ребята выяснили, что им нужна медицинская справка, подтверждающая, что у кота есть все необходимые прививки и он ничем не болеет. Но Дахабск – не Москва, ветклиник здесь нет, а на то, чтобы бегать и искать их по Шарм-эль-Шейху, не было ни времени, ни желания. Котовладельцы обратились за помощью к знакомому врачу из барокамеры – так и так, нужна справка о здоровье кота, чтобы провезти его на самолете. Быть может, он кого-то порекомендует?
«Да без проблем, сами сделаем, завтра заходите после обеда» - ответил доктор. На следующий день справка и вправду была, очень серьезного вида, на бланке барокамеры и с печатью. Текст документа состоял всего из одной фразы на арабском. Ближе к вечеру, за ужином в «Наполеоне» ребят разобрало любопытство, а что же все-таки означает эта немногословная запись. Они попросили владельца ресторана Магди перевести справку. Взглянув на надпись, Магди сначала оторопел, а потом принялся хохотать. Отсмеявшись, он озвучил заключение врача:
«Кот здоров и к полету готов»…
В первое же утро на новом месте я уверилась в том, что летучими котами и собаками-альпинистами список чудес «Лайт Хауса» не исчерпывается. Проснулась я оттого, что открылась входная дверь. В проеме, сияя, аки восходящее солнце, показалась совершенно лысая голова на тонкой шее.
- Если количество – не более, чем категория чистого разума и не имеет отношения к «вещи в себе»… - произнесла голова. Судя по интонациям, она продолжала спор, возникший ранее – То какой вообще смысл в математике…
- Чего?! – осоловело спросила я, высунувшись из-под груды шерстяных одеял. В глазах моего неожиданного гостя забрезжили проблески сознания.
- А, это не ты… - разочаровано произнес гость.
- Не, не я… - совершенно искренне ответили ему.
Гость исчез, но через минуту возник вновь.
- Кофе будешь?
- Угу… - сказала я, выползая из кровати.
На улице было хорошо. Ярко светило солнце, ветер доносил свежий запах близкого моря и яблочных кальянов из прибрежных кафе. Первое, что делаешь утром в Дахабе – улыбаешься… Я потянулась и присела на деревянный порог комнаты, уже успевший нагреться. Из кухни появился обладатель заумной головы, маленький лысый чувак неопределенного возраста. Драные серфовые шорты и совершенно оловянный взгляд выдавали в нем типичного локала первой волны. В руках он нес две кружки с кофе.
- Профессор – представился мой утренний гость, присаживаясь на порог соседней комнаты.
- Анна-на – ответила я.
- Слышь, Анна-на… А ты к сексу по утрам как относишься? – я покосилась на помятого жизнью, хронически обдолбанного Профессора.
- Никак не отношусь.
- Жаль. А то я был бы не против… - задумчиво сказал мой собеседник, глядя в пространство – Ну ладно. Угощайся – он протянул мне кружку.
Через некоторое время Профессор поднялся:
- Пойду покатаюсь. Сегодня ветер хороший…
- Ну, удачного тебе…
- Спасибо. Я, кстати, Профессор. А тебя как зовут?
Спровадив, наконец, забывчивого соседушку в море, я расслаблено облокотилась спиной о дверь «Апсирватории» и зажмурилась, впитывая тепло пока еще по-утреннему ласкового солнца. В кофе явственно ощущался сладковатый привкус гашиша. Похоже, им успела пропитаться на «Лайте» вся посуда… Открыв глаза, я некоторое время разглядывала вертикально воткнутую посреди двора старую доску для серфинга и жуткую разноцветную рожу, намалеванную на стене «дайвовой» стороны. В голове всплыли слова детской песенки:
«Дом, в котором я живу,
Называется «дурдом»…»
Более подробно об авторе и о том, где взять книжку, на моей страничке в ЖЖ:
http://brodjaga-ann.livejournal.com/