Люда красноречиво прижала ладошку к щеке:
- Мама, у меня зуб шатается, - возвестила страдальческим голосом, - можно я завтра в садик не пойду?
Мама была добрая, очень сочувствовала дочери, и Людочка каждый раз, когда хотела, оставалась дома. Мама взбивала ей постельку после ночного сна, усаживала в мягкие уютные подушки, обкладывала любимыми книжками и убегала на работу.
- Что тебе принести вкусненького на обед? - уже в дверях спрашивала она.
- Ничего… - раздумывала дочка. - Книжку! Купи мне новую книжку, - просила она.
Как только Людочка научилась читать, она очень полюбила это занятие, помногу раз перечитывая уже знакомые ей сказки.
Сказки, убаюкивая, уносили Людочку в волшебные красивые разноцветные страны, где сильные мужчины-рыцари отрубали головы злым кощеям, змеям горынычам и прочим чудищам. В сказках добро всегда было сильнее зла и непременно его побеждало.
Людочка полюбила дни, когда у нее расшатывались и выпадали молочные зубы. Когда зубы долго не расшатывались, она потихоньку языком расшатывала их сама. Тогда она снова могла оставаться дома одна и читать, читать, погружаясь без остатка в сказочный книжный мир.
Но однажды девочка заболела всерьез. У нее поднялась высокая температура, которая перешла в жар. Расстроенные родители срочно позвали знакомого детского врача по фамилии Бова. Фамилия и сам эскулап напоминали ей знаменитого доктора Айболита. Врач Бова дружил с родителями и всегда лечил маленькую Люду.
- Дайте ей один грамм аспирина с теплым молоком! – настоятельно порекомендовал добрый Бова, - и сейчас же, не откладывая, при мне!
Мама работала фармацевтом, и доза аспирина показалась ей слишком большой, но доктор был непреклонен. Люде дали прописанное лекарство.
Жар быстро спал, и девочка уснула. Во сне она увидела необъятно - огромный мир с высоты птичьего полета. Мир играл множеством радужных красок и звуков, причудливо переплетающихся между собой, и гармонией, и восторгом вливающихся в детскую душу. Мир был красив, добр, улыбчив и великодушен!
Внезапно все потемнело, загромыхало, совсем рядом с Людой сверкнула молния, которая обожгла ее воображаемые крылья. Девочка потеряла равновесие и стремительно начала падать. Она проваливалась все глубже во мрак, не в силах остановить этот страшный длительный полет в пропасть. Прежде улыбающиеся вокруг лица немым злобным оскалом с глазами полными ненависти таращились на нее из своих темных углов сознания.
- Она бредит, - Людочка слышала сквозь сон голос мамы, - холодный пот на лбу.
Люда чувствовала, что кто-то бережно промокает лоб чем-то влажным.
Она бредила до самого утра.
- Бова, - как только Люда перестала метаться по подушке и открыла глаза, она увидела доктора.
- Все, кризис миновал, - констатировал тот, - посидите с ней сегодня, - сказал он маме, и, пошатываясь от усталости, направился к двери.
- Людочка! Что ты хочешь? – суетилась мама, - может быть, пить, яблоко, котлетку?
- Мама, почитай мне, - попросила девочка, – как раньше, в детстве, - немного помолчав, добавила она и помудревшими глазами грустно посмотрела на мать.
Мама достала маленький в белом коленкоровом переплете старинный томик Маршака, которого Люда очень любила, и углубилась в чтение:
- Вот теперь скажу я вслух,
На кого похож петух.
Ты похож на себя – петуха!
Скоро съем я твои потроха!
Хи-хи-хи!
Хо-хо-хо!
Ха-ха-ха!
Ты похож
На себя – петуха! - с выражением увлеченно читала мама, изображая коварную лисицу, когда вдруг услышала рыдания дочери. Людочка плакала отчаянно.
- Люда! – испугалась мама, - это же только сказка. Это все неправда!
- Нет, мама, не обманывай меня, я уже взрослая, - сквозь слезы пробулькала Люда, - лиса только притворялась доброй, она предательница! Мне петушка жалко.
Она долго была безутешна, а вечером мама и папа посоветовавшись, решили сделать ей подарок. Так на свой День рождения вместе со школьными принадлежностями Люда получила аккуратную кожаную коробочку с изображением ромашек, в которой находились красивые детские очки со стеклышками розового цвета.
- Ой, как здорово! – обрадовалась она, примеряя очки, - как красиво вокруг! Какие все люди хорошие! Они все меня любят, а я люблю их!
Родители были счастливы, мир в душе ребенка был восстановлен.
С Миррой Людочка подружилась с самого первого школьного дня, и они стали неразлейвода. Девочки делились секретами, вели дневники, вместе сочиняли стихи. Люда гордилась, что дружит с девочкой, у которой такое красивое мирное имя.
- Мирра! – восторгалась она, - ты несешь мир в Мир. Ты очень хорошая и я тебя обожаю.
Когда девочкам исполнилось четырнадцать лет, они вместе поехали в молодежный лагерь.
- Люда, - вечером на дискотеке к группе девушек подошел самый рослый и красивый мальчик лагеря, Антон, - можно пригласить тебя на танец?
Сердце Людочки сильно забилось, готовое выпрыгнуть прямо в протянутую руку Антона.
В Антона влюблены были все девочки их отряда, Люда не была исключением. Ребята кружились танец за танцем, казалось, забыв обо всем на свете.
Девчонки, среди которых была и Мирра, начали хихикать над ними: сначала тихонько, потом громче, затем начали отпускать пошлые шуточки в их адрес.
«Я, наверно, плохо танцую, - испугалась Люда, забыв, что несколько лет занималась балетом, - наверное со стороны как-то смешно выглядит… И она, наспех извинившись перед Антоном, поспешила под защиту своей лучшей подруги.
- Ты так комично танцуешь, неуклюже, как солдат! – громко подтвердила ее опасения Мирра, - ты всех насмешила! - и посмотрела на нее сверху вниз. Люда была меньше ростом и от взгляда подруги стала еще меньше, а от стыда готова была провалиться сквозь землю.
- Ой! Белый танец! – обрадовалась Света, стоящая рядом с ними, - я приглашаю! - и она подхватила и увлекла за собой подошедшего к девочкам Антона.
«Никогда я больше не вернусь в отряд!» – отчаянно думала Люда, сильно краснея и обливаясь слезами обиды, она бежала в сторону леса. В ее голове все мысли крутились в каком-то бешеном вихре, в один момент перевернувшим всю ее жизнь.
Картины только что пережитого не оставляли ее:
-Ой, девчонки, а вот еще один перл, - веселилась Мирра, - слушайте, читаю, – и она вновь и вновь перечитывала выдержки из дневника Люды, в которых та наивно и трогательно описывала свои первые чувства к Антону, свои взаимоотношения с девочками в отряде. Люда стояла, как вкопанная за дверью, не в состоянии помешать им и, не имея сил убежать.
-Привет! – услышала она, - ты что здесь стоишь, не заходишь? – Антон вдруг недобро усмехнулся, - подслушиваешь что ли? – и он зашел в палату.
Люда очнувшись, опрометью бросилась прочь.
Теперь она сидела одиноко на поваленном дереве и обдумывала, как уйти из жизни, в которой не было больше смысла. Люда страшно боялась боли, и только это ее останавливало от немедленной расправы над никчемной собой. Стыд и душевная боль душили заживо.
В лесу потемнело, из-за каждой елки чудились страшные морды с клыками и светящимися огнями злобных завистливых глаз. Лесные шорохи наполнились зловещим смыслом. И Люда решила, что скоро умрет просто от разрыва сердца. Она легла в траву, свернулась клубочком на холодной сырой земле и стала ждать.
- Люда! Люда! – звал кто-то рядом и изо всех сил тормошил ее.
- Саша? – она открыла глаза и в свете утренних лучей солнца увидела молодого воспитателя их отряда.
- Ну и напугала ты всех! – с упреком и одновременно облегчением сказал он, - что ты надумала? Зачем ушла в лес?
- Я не могу вернуться в отряд. Мне стыдно! Они прочитали мой дневник, они знают все мои тайны: мысли и чувства. Я позорно думала, плохо писала! Даже Мирра от меня отвернулась. Мне больше незачем жить!
- Знаешь что, - сказал Саша, - ребята, конечно, поступили подло, не по–дружески, но это не повод умирать, поверь мне! Надо просто делать выводы, и жить дальше. – Он укрыл дрожащую от холода Люду своим пиджаком, от которого пахло мужскими сигаретами, взрослой уверенностью, и вдруг достал из кармана ее розовые очки, которые странным образом увеличились в размерах.
- Вот, ты на дискотеке потеряла, наверно очень быстро кружилась.
Люда надела очки, и мир снова стал для нее привычно добр.
- Давай руку, - Саша решительно и крепко сжал ее ладонь и, не слушая никаких возражений, отвел в отряд.
- Людка! – первая бросилась к ней Мирра, - где ты была? Я так волновалась, что не спала всю ночь! – без умолку тараторила она.
- Мирра, что я тебе сделала плохого, почему ты так со мной дурно поступила? – при первой возможности вставила Люда.
- Ой, ты что? Почему ты так решила? – искренне удивилась Мирра, - мне в тебе многое нравится: ты добрый, светлый человечек. Да тебя за это на руках носить надо!
Очки постепенно действовали, искажая действительность в нужном ракурсе, и Люда сдалась:
- Ладно, мир! – решилась она.
Мимо них проскользнула счастливая парочка ребят: Антон и Света.
Шли дни, недели, месяцы, пролетали годы. И, еще вчерашняя школьница, Люда стала взрослой и мудрой женщиной. Она стала много работать.
У нее по-прежнему были розовые очки, подаренные ей в детстве любящими родителями, которые росли и взрослели вместе с ней. Только теперь она, стесняясь, не всегда надевала их.
Жизнь не щадила ее, как и других жителей планеты испытывая на прочность. Она знала и видела нищету, гонения и предательства. Родная страна и целая планета стонала от боли. Милые люди, поющие в глаза ей дифирамбы, неизменно вдруг превращались в чудовищ, регулярно обнажая свое истинное лицо и намерения.
- Скинь их! – кричали они тогда, силой сдирая с нее очки и злобно скалясь. – Мир мерзок, вонюч, душен! Люди все сплошь моральные уроды, глупцы, равнодушные негодяи, предатели, кровопийцы и убийцы! И ты такая же! Чем ты лучше нас?
Люда не спорила и не сопротивлялась, проникаясь всем несовершенством мира. И тогда ей снова как в юности хотелось умереть, чтобы не стать как они – окружающие: равнодушным расчетливым озлобленным существом.
В последний момент отчаяния она доставала свои розовые очки, бережно, чтобы не разбить и не поцарапать стекла, протирала, надевала их, и снова находила в себе силы и любить, и спасать, и бороться за каждого человека и за весь мир! А когда мир отвечал ей любовью, жить хотелось с удвоенной силой!