Никакой предпраздничной суеты в доме Ильи почему-то не наблюдалось.
Обширный двор, вопреки ожидаемому, поражал тоскливо-обыденным спокойствием. Упитанный рыжий кот лениво дремал на скамейке возле калитки, самим своим видом отрицая возможность грядущих перемен, степенные индюки чинно прохаживались в отгороженном «рабицей» закутке, из глубины двора изредка доносилось сонно умиротворяющее похрюкивание.
Совсем не такую картину ожидал я застать накануне переломного в жизни однокурсника дня.
Не случилось ли чего?
Только, ведь это – деревня. О любом мало-мальски значимом происшествии здесь сразу же стало бы всем известно. А не прошло и часа с момента моего разговора с Андреем Павловичем, который, поначалу, был искренне уверен, что в эти края я мог пожаловать только на свадьбу к Илье.
Тогда, в чем дело?
В моем представлении, да и по логике вещей, все должно было обстоять совсем по-другому.
По дороге воображение рисовало бурную суматоху последних приготовлений, стук молотков в остов сооружаемого громадного шалаша, кипящие на кострах котлы и множество добровольных помощников, большая часть которых, отлынивая от работы, занималась бы пересудами грядущего действа.
Свадьба в селе – событие выдающееся, и в нем должны быть задействованы все…
Я нажал на клаксон, но на протяжный зов моей старушки никто не обозвался. Лишь кот раздраженно подергал рыжим ухом, да в очередном похрюкивании невидимой свиньи послышались недовольные нотки.
Озадаченный еще больше, я выбрался из автомобиля и направился к калитке. Она жалобно взвизгнула, от чего кот решил окончательно проснуться и, потянувшись, спрыгнул с лавки.
Дальше меня ожидала еще одна странность. На двери веранды я увидел большой навесной замок.
- Нету никого… - раздался за спиной голос.
Я содрогнулся, словно вор, которого застигли на месте преступления. У калитки стояла соседка Ильи, пожилая толстуха лет шестидесяти.
- Вижу, что нету. Куда же все подевались?
- Мария с утра в клубе. Свадьбу там играть будут, вот она и хлопочет. А Илья в райцентр уехал…
Вон оно что…
И как я сам не догадался?
Ведь, кажется, Андрей Павлович что-то говорил насчет того, что две свадьбы вместе справлять будут. А где еще в деревне объединить два таких грандиозных события, как не в клубе?
Делать в клубе мне было нечего, да и желания там появляться – никакого. Поэтому решил прогуляться к райцентру, авось, встречу Илью. Дорога туда одна, разминуться трудно.
А - нет, просто развеюсь, время убью…
Илью я не встретил, а, когда прибыл в райцентр, едва перевалило за полдень.
Я остановился у единственного летнего кафе в центре поселка, и примостился в стандартном пластиковом кресле, прячась от лучей солнца под зонтиком с рекламой «Мальборо». Конечно же, сигарет таких здесь не курят, да и в самом кафе их в помине не было, а потому я, без стеснения, выложил на столик пачку «Примы» и дешевую одноразовую зажигалку.
Долго сомневался, что заказать: коньяк и кофе или пиво. По той причине, что кофе был лишь растворимый, остановил выбор на последнем.
Заказал бутылочку темного «Янтаря» и настроился на долгое ожидание. Слава Богу, такое качество входит в сферу профессиональных навыков журналиста. Праздное просиживание в разного рода забегаловках занимало едва ли не большую часть моего рабочего времени. Для отмазки перед начальством я называл подобное времяпровождение творческим процессом, поиском сюжетов, развитием духовности и еще много чем…
Как говорил один из моих коллег, если творческая личность смотрит в окно, она и тогда работает…
В общем, я настроился окунуться в полный вакуум, и, по возможности, оградить себя от надоедливых мыслей и тревог.
Вот только это никак не удавалось. События сегодняшнего утра не желали оставлять меня в покое.
Монастырище...
Сторож…
Андрей Павлович...
Кассеты с почерком Татьяны...
Версии выстраивались одна невероятней другой. Но что такое – невероятное? Если принимать за реальность происшедшее на Монастырище, тоненькая пленка, разделяющая возможное и невозможное, исчезает напрочь, так само, как и грань, которая позволяет отличить нормального человека от сумасшедшего…
Незаметно бутылка опустела, а пепельница наполнилась окурками. Прошло всего полчаса и впереди была уйма времени, которое я просто не знал, чем заполнить. А потому, без особых колебаний, заказал еще пива.
То, что я – за рулем, меня не волновало. В сельской глуши нарваться на гаишника менее вероятно, чем встретить инопланетянина.
Официантка вытерла столик, поменяла пепельницу. Она старалась, так как я был единственным посетителем. А, может, хотела познакомиться. Только мне она показалась слишком старой и страшной…
Невольные мысли об официантке чудным образом подействовали успокаивающе. Мне даже удалось избавиться от тягостных раздумий и вынырнуть из навязчивой мистики в настоящее сегодня.
Может, и алкоголь подействовал.
Хотя, сколько того алкоголя в пиве?
Я, наконец-то, смог сосредоточиться на улице, проходящей вдоль кафе, осознал, что на ней не видно ни прохожих, ни автомобилей.
Райцентр, по сути, всего лишь - большое село. Основная часть его жителей или работала, или занималась на приусадебных участках. Бездельников, коротающих время в кафе, было мало.
На данный момент – я один.
Местное население придет развлекаться позже, когда стемнеет и что-то делать по хозяйству станет невозможным. И развлекаться будет громко, буйно, с размахом, возможно, даже с мордобоем, как это принято в глубинке. Люди здесь простые, без комплексов и условностей. Умеют работать, умеют и веселиться…
Мне вдруг захотелось стать участником подобного беспредельного буйства…
Вспомнился пир-посвящение в том, ином, мире, стриптиз, устроенный Рыжей на длинных сдвинутых столах, поединок за право стать равным среди равных…
Хотя, разве мы стали равными? Мы были сильнее… А от сильных нужно избавляться…
Потянулась ниточка к нашему времени.
Мы живем по таким же законам. Серые карлики двигают нами, словно шахматными фигурками, и без раздумий избавляются от всех, кто посмеет высунуться больше остальных.
Личностям везде мало места.
Любой из миров может быть хорошим только для посредственностей, которым и в голову не придет задумываться над вопросом: зачем они существуют?
Стоп!
Опять понесло…
Я сделал большой глоток, закурил новую, предпоследнюю из пачки, сигарету и уже насильно заставил себя сосредоточиться на не блиставших идеальной прямотой ножках официантки, которая, желая привлечь мое внимание, усиленно протирала соседний столик, причем, наклонилась таким образом, чтобы от моего взгляда ничего интересного не могло укрыться.
«Было бы на что посмотреть…» – мысленно прокомментировал ее действия, а вслух попросил принести сигареты.
По-видимому, я произвел на нее впечатление, потому что, мгновение спустя, передо лежала пачка самого настоящего, рекламируемого зонтиками и отсутствующего на витрине «Мальборо». Дабы не разочаровывать женщину, я, мысленно проклиная местные наценки, мужественно заплатил едва ли не втрое больше реальной стоимости сигарет.
Моя вынужденная щедрость растрогала женщину и она, наконец-то, решилась заговорить.
- Мне кажется, я вас где-то видела…
Банальнее не придумаешь.
Я лишь недоуменно сдвинул плечами, мол, ничего странного, мир тесен…
- Вы ведь не местный?
Интересный вопрос. Кому, как не ей знать?
В сельской местности, будь поселок хоть трижды райцентром, все аборигены друг с другом знакомы. Но, если вопрос задан с единственной целью, чтобы завязать разговор, бывает и похуже…
- Вы удивительно догадливы… - ответил ей в тон и неожиданно обнаружил, что лицо официантки больше не кажется мне старым и уродливым, а ножки, если слегка и кривоваты, так только самую малость. Почти незаметно. Под каким углом посмотреть…
- Я тоже – не местная, - ошарашила меня официантка. – Мы здесь с напарницей вахтовым методом по неделе работаем…
Так вот в чем разгадка веяния цивилизации в виде пластиковых столиков и зонтиков. Оказывается, фирма, открывшая кафе, отнюдь, не провинциального происхождения…
- Земляки, значит? А как вас зовут?
- Лариса. Можно просто – Лара.
- Я – Андрей.
Дальше меня понесло. Пиво таки ударило в голову…
- Что будешь пить , Лара?
- Мне, вообще-то, нельзя. Я на работе… - казалось, она искренне огорчилась. – Да и пиво терпеть не могу. Оно горькое и от него у меня икотка..
«Хорошо, что не другое…» – вспомнив анекдот, мысленно улыбнулся, но новой знакомой решил его пока не рассказывать. Знакомство только завязывается и грань, которую можно переступить, я еще не нащупал.
- Что же ты любишь?
- Вино. Могу водку. От коньяка у меня голова болит.
Уже легче. С ихними ценами коньяк меня запросто по миру пустит…
- От винца и я бы не отказался…
- Но ведь я на работе…
Она больше не отказывалась и не сомневалась. Она была готова на все. А ломалась просто так, для приличия, словно подталкивая меня: «Ты ведь – мужик, ты – умный, придумай что-нибудь, сделай так, чтобы я не смогла отказаться…»
Начиналась игра, правила которой я хорошо знал…
- Обед же у тебя бывает?
Лара призадумалась.
- Вообще-то, рабочий день у меня ненормированный… Только, я, ведь, одна работаю… Да и посетителей в такое время почти не бывает…
- Так в чем же дело? Вешай табличку и подсаживайся…
Я знал, что перспектива распивать вино за столиком, на виду у жителей, ее никак не устраивает, но я свой ход сделал, очередь за ней…
- Не… За столиком не могу. Увидят, начальству расскажут. Из работы в момент вышвырнут… Может, у меня в вагончике? – скромно потупила бесстыжие глазки.
Прежде чем согласиться, я на мгновение вспомнил Татьяну.
Только на мгновение.
И не почувствовал ничего, даже угрызений совести. Мысль о ее предательстве была слишком горькой и смогла заглушить то светлое чувство, которое я испытывал к девушке…
В передвижном автомобильном вагончике на колесах было жарко, тесно и неуютно.
С одной стороны на стеллажах разложен товар, там же узенькое окошко, через которое этот товар отпускают покупателям, небольшой столик с электрическим чайником, сахарницей и распечатанной баночкой растворимого кофе. С другой, на всю длину вагончика, раскладушка, заправленная вылинялым байковым одеялом.
Узким проходом можно передвигаться только бочком…
Первым делом Лара, как я ей и советовал, выставила табличку с надписью «Обед» и зашторила окошко. Мы оказались в полутьме, которая, как нельзя лучше, соответствовала планам официантки, а в серьезности ее намерений я не сомневался.
Не буду ханжой и не стану утверждать, что не собирался ей подыграть. Скабрезные мысли не оставляли меня с момента начала нашего разговора.
Мною овладело прямо-таки неистовое желание. Я даже поверил, что нечаянное знакомство, возможно, хотя бы ненадолго, сумеет меня успокоить.
Устроиться мы смогли только на раскладушке. Благодаря особенностям конструкции незамысловатой мебели, наши тела мгновенно оказались плотно прижатыми друг к другу. Сердце мое сразу же забилось в ускоренном темпе, дыхание участилось, а лицо покрылось испариной.
Ларой, вероятно, обуревали те же чувства...
Мы сдерживали себя из последних сил, ведь еще не были соблюдены все необходимые правила приличия…
Привычным хозяйским жестом Лара откупорила картонную коробку дешевого «Славянского» (я успел заметить, что по цене оно не уступает марочному вину), и щедро наполнила кровавым напитком пластиковые стаканчики, которые, хотя и назывались одноразовыми, судя по их виду, уже неоднократно бывали в употреблении.
Выпили, как и полагается, за знакомство.
- Приятно в такой глуши встретить интеллигентного человека… - молвила Лара, закуривая сигарету из моей пачки «Мальборо».
- Я также не ожидал найти здесь такую красавицу…
После второй моя рука лежала на ее колене, а официантка, изнывая от жары, расстегнула две верхние пуговички на блузке. Как раз достаточно для того, чтобы я убедился, что под ней из одежды больше ничего нет.
Но, только из одежды…
Все остальное выглядело очень аппетитно. Мне сразу же захотелось попробовать это «остальное» на ощупь. Я знал, что возражений не будет и все же, подчиняясь внутреннему голосу, повременил.
- Третий тост принято провозглашать за женщин! – сказал слегка заплетающимся языком, при этом неловко наполняя вином стаканчики. – Но, так как женщина здесь одна, предлагаю, дабы окончательно преодолеть ненужные, я бы даже сказал, мешающие жить и развиваться, условности, выпить «на брудершафт»…
Лара нервно хихикнула и наши руки переплелись.
Вино частично пролилось мне за пазуху, безнадежно испачкав рубашку, однако, я не обратил на это внимания. Мой локоть прикоснулся к ее мягкой податливой груди, а далее последовал долгий поцелуй, который нельзя было назвать пуританским.
Я был доволен, что не подтвердились худшие предположения по поводу запаха из ее рта (пахло приятно - мятной жевательной резинкой) и поплыл по течению…
Моя рука властно хозяйствовала под блузкой официантки, она томно вздыхала в ожидании более решительных действий…
- Ой, как здорово! – шептала она. – Ты не думай, я не такая… Я неделю мужика не видела… Здешние жлоба, как понапиваются, больше ни на что не пригодные…
Почему-то захотелось спросить о муже, но мой взгляд наткнулся на обручальное кольцо, надетое на левую руку, и вопрос отпал сам собой.
Ее короткая юбчонка, казалось, сама собой задралась выше пояса, обнажая белые, незагорелые, бедра и узенькие, из скользкой на ощупь ткани, трусики. Сама Лара повалилась на раскладушку, увлекая меня за собой…
Развлекаться с девушкой на раскладушке – не самое удобное занятие. Я пребольно стукнулся локтем о металлический ободок и сразу протрезвел.
Я вспомнил о тоненьких стенках вагончика, через которые, если и ничего не видно, то слышно, пожалуй, все.
- Что же ты остановился, миленький? – не понимая причины заминки, шептала Лара. – Возьми меня, ты же хочешь…
Однако, желание мое, хотя и не пропало полностью, заметно поубавилось.
- Ларочка, здесь не совсем удобно… Давай прокатимся на природу?
Она не ожидала подобного оборота.
- Почему? Я больше не могу терпеть… Я неделю мужика не видела… - чуть ли не взмолилась она.
- А ты представь, как этот вагончик будет качаться. На него весь поселок смотреть сбежится…
До Лары стало понемногу доходить.
В полумраке я смог увидеть, как ее лицо начало приобретать осмысленное выражение. Затем, после мгновенной растерянности, на нем, как мне показалось, отразился страх. Вероятно, да что там, вероятно, очевидно, я был не первым ее посетителем в тесной конуре, а мысль о раскачивающемся вагончике раньше женщине в голову не приходила…
- Что же делать?..
- У меня – машина. Прокатимся в посадку…
- А как же столики, зонтики? Их нужно спрятать.
- Что с ними станется?
- И то правда, - оживилась Лара. – Кому они нужны?
Неприятные мысли о качающемся вагончике пронеслись, не нанеся особого ущерба ее внутреннему моральному облику, и она снова пребывала в предвкушении скорого наслаждения.
Не теряя времени, Лара бросила в пакет нераспечатанную коробку вина, стаканчики, несколько упаковок чипсов.
- Гулять, так гулять… - и широким жестом отправила туда же нарезанный батон и пару пакетиков «салями».
- Посчитаешь сразу или потом? – занервничал я, боясь даже предположить, насколько потянет приготовленное угощение.
- Потом! – отмахнулась официантка. – И, возможно, со скидкой… - добавила многозначительно.
О том, что обещанную скидку придется отрабатывать в поте чела своего, я понял без лишних объяснений. И такая перспектива, отнюдь, не огорчала.
- Ты выходи первым и жди меня в машине, - как-то запоздало вспомнила о правилах приличия, хотя, как на мой взгляд, подобная конспирация была уже лишней. Выходя из вагончика, я успел заметить, недвусмысленную ухмылку древнего старика, примостившегося на скамейке с противоположной стороны улочки. Он, наверное, не впервые наблюдал за вагончиком, вспоминая при этом дела давно минувших дней и предания старины глубокой…
Ехали молча, одолеваемые нетерпением и едва сдерживаемым желанием.
От неистового напряжения между нами словно стена возникла. Появились скованность, неуверенность, смущение…
Однако, стенка оказалась непрочной. Ее безжалостно разрушила первая же рюмка вина, выпитая на уютной, с мягкой бархатистой травой, полянке лесополосы у забытой проселочной дороги.
А дальше нас уже не сдерживало ничего.
Когда снова вернулись в поселок, Лара попросила свернуть на боковую улочку и притормозить у длинного, барачного типа, здания.
- В этой общаге я живу. Видишь, третье окно от угла с цветастыми занавесками – моя комната. Если надумаешь остаться, постучи. После двенадцати я всегда дома…
И вышла из машины, дабы добираться до работы пешком Чтобы никто ничего не подумал…
Глупенькая, в деревне такие фокусы не проходят…
Но я не стал разочаровывать девушку.
Немного покатавшись по поселку, я снова вернулся к кафе. Лара встретила меня, словно постороннего и совершенно незнакомого посетителя. Только глаза ее благодарно поблескивали, когда наши взгляды встречались.
Несомненно, она осталась довольной моей отработкой, потому что о плате за пикник и не заикнулась.
Начинало сереть, в кафе появились первые посетители. За соседним столиком трое колхозников глушили горькую, еще двое прямо у окошка посасывали пиво и заигрывали с официанткой.
Я заказал кофе. Не для того, чтобы протрезветь. Просто накачиваться вином в одиночку – неприлично, а пиво больше не лезло.
Я еще не знал, что буду делать дальше. Заночевать у Лары казалось мне не худшим вариантом. С утра – поехать к Илье и успеть на самое главное, не смущая никого своим присутствием ночью. Но…
Нетронутая чашка с кофе парила передо мной. Я закурил сигарету. В это время рядом с моей «Таврией» остановилась знакомая «Мазда». Из нее выбралась Катька, друзья фермера и Федор собственной персоной.
Они засекли мое присутствие и направились прямиком к моему столику.
Я не знал, чего следует ожидать, не мог даже вспомнить, на какой стадии развития были наши отношения во время последней встречи.
Однако, сомнения развеялись почти сразу. Лицо Федора сияло от неподдельного счастья.
- Братуха, привет! – хлопнул меня по плечу. – Молоток, что приехал.
Вслед за приветствием один из его дружков, никак не могу запомнить, кто из них кто, торжественно водрузил на столик полуторалитровую бутылку с мутной жидкостью.
Приключения, которыми и так оказался чрезмерно насыщен день, похоже, не закончились. Возможно, только начинались.
И я был рад.
Мне, как никогда раньше, захотелось оторваться по-настоящему…