Только что передали по радио – в России тысячами закрываются нерентабельные школы. Исключительно в деревнях и других сельских поселениях. Слово-то какое – «поселения»! Так и веет древностью, средневековьем и, вообще, каким-то насилием.
Приписать нерентабельность школе просто. Надо сравнить её доходы с расходами. Если доходы меньше расходов, школа – нерентабельна. Её надо закрыть. У нас же – рынок. Рынок снизу до верху и во все четыре стороны: во всех садиках, во всех школах, во всех институтах с университетами и т.д. Ну, какие доходы у сельской школы? Березовские, гусинские, ходорковские и подобные им олигархи селятся не во всех поселениях. Предпочитают Лондон, Тель-Авив и другие места. А раз так, то и доход у сельских школ только один. Он равен произведению числа учащихся на сумму, которую выделяет каждому ученику чиновник Минобра. Главным чиновником в этом ведомстве, как широко известно у нас и за рубежом, является человек по фамилии Фурсенко. Его в народе нередко называют «Невкурсенко». За то, что на прямые вопросы он часто отвечает: «Не в курсе». Это тот министр, в которого подопечные студенты бросали куриные яйца. И попали. По телевизору было видно. Значит, быть школе рентабельной или убыточной, решает Фурсенко. Понятно, исходя из собственных интересов и игнорируя интересы подопечных и отечества.
Не терпится задать Фурсенко вопрос:
– Школу, в которой учился Михайло Васильевич Ломоносов, он бы закрыл? Она, наверняка, была нерентабельной.
Что-то давно, около двадцати лет, не слыхать про новых Ломоносовых. А березовских, гусинских и прочих чубайсов – пруд пруди. Каждый год прирастают сотнями. Нет ли вклада в это дело людей, похожих на фурсенков?
<09.09.07>