ИЗ ЦИКЛА "ДУПЕРЛАНДИЯ: ИСТОРИИ МАЛЕНЬКИХ УБЛЮДКОВ"
1.
В местной лавке "Ночной дрыстун" клиентов было не много, но дедуля состоял в числе ее завсегдатаев. Звали его Агафон Полиграфович Шнибельштольц,но мужики,чтоб не ломать язык, дали ему погоняло "Моня". Моня был известен тем, что за всю свою жизнь так и не настругал наследников, и вообще в свои 65 остался девственником. Причина была такова: в 11 лет он нечаянно засунул пиписку в кастрюлю с кипящим какао; с тех пор у него не встает, а когда он видит женскую "киску", срабатывает рвотный рефлекс. Однако жена у Мони все же была. Звали ее Франя Потаповна Недам, и именно благодаря ее фамилии он женился на ней. Все село потешалось над Моней, его женой, и тем, что у них нет детей, но тут, как говорится, ничего не попишешь.
В данный момент Моня сидел в Ночном Дрыстуне, пил пятую кружку пива, слушал, как из музыкального автомата льется приятная и успокаивающая музыка Rammstein. На часах было 22:15. Кроме него, в баре находился бармен, пару мужиков слева, и какой-то незнакомый грузин, одиноко сидящий возле окна.
Моня обернулся и взглянул на него. Грузин заметил это. Подмигнул. Моня дернулся, как от пощечины, отвернулся.
"Пиво, - сказал он себе, - пей пиво!"
Рот уткнулся в кружку, но глаза требовали другого. Он не хотел этого, однако они против его воли развернули голову и заставили бросить на грузина еще один взгляд.
"Обычный грузин, - думал Моня, - ничего особенного. Что он тут забыл?"
Грузин снова подмигнул, на этот раз с улыбкой.
Моня отвернулся. Внезапно у него пропало желание пить пиво. Ему вообще расхотелось здесь находиться.
- А кто этот типок? - обратился он к бармену, которым в этот вечер оказался священник отец Педофил, подрабатывающий тут в свободное от службы время.
- Вы имеете в виду того джентльмена грузинской наружности у окна?
- Да. Именно.
Отец Педофил ухмыльнулся.
- Это Резо Письканадзе. Хотя некоторые зовут его "Диплодок".
Моня выпучил глаза.
- Как?
- Диплодок.
- Мне это ничего не говорит. Диплодок... Что это за слово такое? Что оно означает?
- Ну, как бы вам объяснить, в данном контексте сие слово трактуется в несколько метафорическом, измененном значении, чем изначально.
Дед снова потупился, но решил ничего не переспрашивать, чтоб не выглядеть полным лохом.
- А че это он мне подмигивает?
Отец Педофил заулыбался пуще прежнего.
- Он вам подмигивал?
- Еще как!
- ООО, ха-ха...ха-ха-ха-ха... ха-хааааааааааааааа...
Отец Педофил залился диким хохотом. И это было все, что Моня от него услышал. Оставшись в полном недоумении, он решил выйти во двор покурить. Вдохнуть, так сказать, свежего воздуха.
2.
В Дуперландии сейчас было самое лучшее время года: коровы неслись, куры доились, женщины давали, а местный маньяк-педофил-зоофил-некрофил Джиперс Криперс затих, прекратив свою деятельность, так что по вечерам можно было спокойно выйти на улицу, прогуляться, да и просто посрать в кустах, не боясь, что тебе в жопу залезет ежик.
Моня достал папироску "Сальве", закурил. Ощущение ни с чем несравнимое. Ну,разве что,если бы он взял в рот у ниггера, затем съел "растишку",что-то подобное могло бы повторится.
Тут, находясь вдали от пристального взгляда грузина, который ощущался затылком, Моня смог объективно оценить ситуацию и понял: что-то с ним, грузином, не так.
"Где я тебя видел?" - этот вопрос всплыл первым в его сознании, но прежде, чем он нашел на него ответ, тупая боль пронзила голову, в глазах потемнело и он упал.
3.
Резо Письканадзе, более известный некоторым под кличкой "Диплодок", был мужчиной сорока пяти лет отроду, не имеющим определенного места жительства, и непонятно как зарабатывающим деньги. Он гастролировал по разным городам и странам, посещая тамошние заведения с определенными целями. Промысел его был довольно прост, но эффективен, благодаря чему его деятельности долгое время успешно удавалось оставаться в тени.
В Дуперландии он оказался случайно, так как на карте ее не существовало и слышать о ней он не мог. Его сразу заинтересовали два заведения: лавка "Крысиный понос" и лавка "Ночной дрыстун". В первой, как выяснилось, ловить нечего, поэтому он не теряя времени даром отправился во вторую, наладил контакт с барменом, осмотрел контингент, приценился. Да, здесь есть над чем поработать!
Этот вечер стал для Резо сказочным подарком. В лавку зашел Он, мужчина его мечты, моментально занявший в его списке номер один. Да, дедуля был не первой свежести, но, как говорится, хороший мужчина, как вино, - с годами только лучше.
Поначалу дедуля не обращал на него никакого внимания, но затем обернулся. Вот он, его шанс! Резо подмигнул. Дедуля сразу покраснел и отвернулся.
"Вот шалун! - подумал приободрившийся Диплодок, ощутив, как в штанах назревает чудовищная эрекция. - Вот это попка! Так бы и укусил!"
Дедуля обернулся снова. Это знак, решил Письканадзе.
"Я знал! Я знал, что ты тоже этого хочешь! - ликовал Резо, подмигивая во второй раз.- Малыш, только дай мне шанс - и я тебя не разочарую!"
Словно услышав его мысли, дедуля встал и вышел во двор. Через минуту Резо последовал за ним. Его член набух и уже не вмещался в штанах. Он вышел в прохладу этого чудесного вечера и увидел дедулю, одиноко стоящего поодаль и курящего папиросу. Диплодок уловил ее аромат и возбудился еще больше. Он знал: когда мужчина курит, это значит, он хочет, чтобы "это" было грубо.
Резо поднял с земли какую-то доску и с размаху огрел ней деда по голове. Дед рухнул замертво. Резо "Диплодок" Письканадзе расстегнул ремень, опустил штаны и трусы. Эрекция достигла своего апогея, его "жезл правосудия" был готов войти в "обитель разврата". Сейчас этот "противный" старикашка узнает, почему Резо получил такое прозвище.
- Малыш, - шептал он, - я иду. Твой Резо идет.
4.
Ощущение было странным. Вроде бы ничего не произошло, но нечто противоестественное витало в воздухе. Плюс ко всему ему почему-то конкретно поддувало в задницу, да и яички от переохлаждения сжались и сморщились, как лицо новогвинейского папуаса из племени "Хочубабу".
Моня расплющил глаза. Темно. "Ночной дрыстун" уже два часа как закрылся. Никто не искал его. Ушел так ушел. Вот падлы! А он, между прочим, потратил на их ослиную мочу уйму денег.
Моня поднялся с земли, отряхнул волосы, куртку и...
Штаны на нем отсутствовали.
"Еб вашу мать! Это что такое?! - возмутился он про себя. - С честного человека посреди вечера штаны снимают! Нет, я понимаю, что у меня сексапильные гениталии, что лучшие журналы мира бьются за право запечатлеть их на своих страницах, а все женщины планеты мечтают подержать эту штуковинку в своих руках, но ЭТО уже беспредел!"
В заключение бессловесной тирады Моня топнул ногой, выразив таким образом свое негодование. Затем он не придумал ничего лучше, как отправиться в таком виде домой. Чувство тотальной несправедливости донимало его всю оставшуюся ночь, и, к сожалению, это было не единственным, что не давало покоя.
5.
Свет в его халупе не горел. Оно и немудрено: старуха давно дрыхла и видела десятый сон о том, как ей повысили пенсию на миллион долларов.
"Вот гнида! Спит! Я тебе сейчас посплю!"
Самодельный звонок - собственное изобретение Мони на случай, если он поздно вернется из лавки - висел перед ним. Суть его конструкции была такова: веревка, протянутая сквозь отверстие в двери, тянулась через всю хату к кровати старухи, рядом с которой пожизненно кимарил толстожопый мордоворот кошачьей национальности Саламон. Кончик веревки крепился к его яйцам, что позволяло при малейшем натягивании извлечь из Саламона определенную ноту определенной высоты и мощности. Моня решил начать с ля третьей октавы. Его рука проделала нехитрую манипуляцию и в тот же миг кот запел партию сопрано. С огорчением Моня отметил: голос у "старика" подсел. Однако, несмотря на сей прискорбный факт, звонок по-прежнему оставался предметом величайшей гордости Агафона Шнибельштольца.
- Старуха, открывай, мать твою драть!
За дверью послышались грохочущие шаги исполина.
- Хто там?
- *** в пальто! Я это, старая ты шваль!
- Ты мне ротиком не маневрируй! Хто "я"? Документы!
- Ты че, манда в помаде, охуела?! Мать твою драть, открой немедленно! Муж твой пришел!
- Ты бредишь, леший. У меня нет мужа. Так что отвянь, пока я ментам не "колнула".
- Старая, тебе что, смотреть "битву экстрасенсов" надоело?! Я ж могу и разозлиться!
- Иди на ***!
- Ну все, поцка, ****арики. Хорони свою маму, пока сама живая, потому что через минуту я это исправлю!
Раздался щелчек, дверь открылась.
- Агафоша, это ты, милый? Извини, я спросонья не узнала. Счастливой буду!
- Будешь, будешь!!! - рявкнул Моня и дал ей в глаз. Вся злость за этот вечер сконцентрировалась в этом ударе. Старуха пошатнулась и, не устояв, рухнула, точно здание. Весу в ней было килограмм 300,так что пол проломился сразу, шваль улетела в подвал, а обломки досок погребли ее под собой.
- СУКА! - подытожил Моня и харкнул в зияющее отверстие пола.
Миновав дыру, он прошел в дом. Анестезия (деревяшка, лежавшая рядом, догадался он) прекратила действие еще у двери, чудовищная боль охватила его сразу в нескольких местах. Во-первых, болела голова. Во-вторых, горло. В-третьих, и то была самая сильная и невыносимая боль, болело анальное отверстие. Свербеж, жжение, покалывание и нытье заполонили его "выхлопную трубу". Моня пребывал в шоке, он не понимал, что происходит. Он кряхтел и стонал, ковыляя в туалет. Когда же добрался, сознание вновь чуть не покинуло его. Ощущение, что сквозь его сраку проехала делегация президента США, нарастало и усиливалось.
Раздевшись догола, Моня снял настенное зеркало, поднес к горящему адским пламенем очку.
"Срань господня! Что это?!"
Его старая, пожелтевшая, варикозная задница была сплошь покрыта синяками, ссадинами, и укусами человеческих зубов. Но это было не самым худшим. Само дупло посинело, распухло, сочилось кровью. Мелкими ручейками она стекала по ногам, капала на пол.
"Дева Мария, Иисус Христос и Иосиф плотник! Что это за хренотень?!"
"Грузин", - шепнул голос в голове.
"Что?"
"Грузин".
"Не понял"
"Диплодок".
Перед мысленным взором Мони возникла ухмыляющаяся и подмигивающая физия грузина, того самого, что сидел этим вечером в баре. Резо Письканадзе, так, кажется, сказал бармен.
Моня не хотел верить, он отказывался думать об "этом", но все указывало на то, что "это" случилось.
"МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАЛИ!!!" - разразилось в его голове, и душераздирающий вопль пронзил эту ночь, как нож маньяка.
6.
Новый день пришел в Дуперландию, как большая сися, дарующая молоко, а значит, и жизнь. Увы, Моне этот день не принес ничего хорошего. Всю ночь он не мог заснуть, по большей части из-за боли в заднем проходе, но были и другие, не менее веские, причины.
Он думал о том, что произошло. Чем больше, тем сильнее это угнетало его. Под утро стало совсем тошно и Моня, вскочив с постели, побежал в туалет. Пиво вперемешку с вчерашней едой брызнуло изо рта горячим потоком. В последний раз он так стругал в школе, на выпускном, когда его одноклассница, которую он пригласил на танец , неожиданно пёрнула и, сама испугавшись сего пиротехнического эффекта, опрокинула Моню на праздничный стол. Падая, она удивительным образом села жопой ему на лицо. Вонь ее залупы Моня не забудет до конца своих дней, даже в Аду на сковородке аромат ее шмоньки будет стоять у него под носом. Это уж точно.
Как следует умывшись и почистив рот ершом для унитаза, Моня взглянул на себя в зеркало. Это ему кажется, или у него действительно появился второй подбородок?
"Бабушкина пися!"
Забыв обо всем на свете, а тем более о том, чтобы спустить воду в унитазе, Моня кинулся в комнату, к большому зеркалу.
"Оззи Осборн и все святые! Что это за хренотень?"
Моня не верил своим сенсорным датчикам, будто смотрел, как Дьявол трахает монашку и та, хохоча как Вавилонская блудница, пихает пальчик в его огненную дупу. Он никогда не был толстым, в отличие от своей матери и жены, которые жрали все, что движется, отрыгивая такой вонью, словно у них в желудке сдохла дюжина пикинесов, и испуская такие пердунцы, что взрыв чернобыльского реактора рядом с ними звучал жалким жужжанием комара. Его пузо выросло в раз пять и напоминало гигантский шар для боулинга. Моня не мог взять в толк, как такое может быть, чтоб человек за одну ночь так потолстел?
- Моня! - прервав ход его мыслей, раздался голос жены из подвала. - Моня! Вытащи меня отсюда! Я хочу кушать! Я уже съела всех крыс!
- Ну и поцка! Я ж им яду подсыпал! Хотя... тебя и из пулемета не укокошишь.
- Я больше не буду! Моня, я буду хорошей девочкой! Только вытащи меня.
- Меня не ****. Сиди там, ешь тараканов. Ты меня затрахала.
- Моня, мы же никогда не трахались!
- Морально, сука ты драная! Ты отымела меня морально! Прямо в мозг! Ты знаешь, каково оно, когда человека трахают в мозг? Нет! Потому что у тебя нет мозга! У тебя пищеперерабатывающий комбинат вместо мозгов, корова!
- Моня, ты - педик! Я всегда знала это! Я всем подругам рассказывала, что ты гомосек! Понял?
- Так я тебе и поверил.
- Вся Дуперландия смеется над тобой! Ты - ПИДАР! ПЕДИКПЕДИКПЕДИКПЕДИК!!!!
- Молчать, ****уга!
- А то что? Что ты - пассивный "петушок" - мне сделаешь? Все твои знакомые знают об этом,их жены рассказывали им, поэтому они на тебя так смотрят!
- Ах ты грязная потаскуха! Хочешь меня разозлить?
- Все знают! Они знают, что ты сосал своему папе, дедушке, директору школы, и что каждую пятницу, после уроков, тебя пускали по кругу, а потом ты каждому персонально катал миньку!
- Ну все, пердя, готовся к смерти! Пришел твой ****ец!
Разъяренный Моня был страшен, как полк уписявшихся в памперс младенцев. Его груди напряглись, соски затвердели, изо рта потекла слюна, как у разбушевавшегося песика. Шутки в сторону: истребитель человекоподобных свиноматок-трансвеститов здесь, и он в полной боевой готовности!
Нарыскав в кладовке шланг, Моня присоединил его к крану, включил воду, и направил конец в дыру.
- Ах, ты ж ****ь! Ты шо творишь?!
- Пришло время жарить курочку! Сдохни, сука!
- Ты ответишь за базар!
- Нет, кобыла, это ты сейчас будешь сосать у Сатаны! Твои дойки пойдут на колбасу, из манды пошьют шубу для бедных новогвинейских папуасов из племени Хочубабу,а твою жопу повесят на стенку, как оленью морду, и будут тушить окурки, а из хари получится чудненький горшок для ночного сракоблудия!
- Ты старый членосос! Бог накажет тебя!
- Он меня уже наказал тем, что я родился, так что мне по ***!
Пока шваль изливала душу и высказывала все, что она о нем думает, Моня снова отправился в кладовую. Много чего интересного можно было там найти. Но Моню интересовал лишь один предмет. Когда его глаза нарыскали это, ему даже показалось, что от охватившего его восторга что-то зашевелилось в штанах, но, конечно же, это была иллюзия.
Тем часом подвал все больше заполнялся водой, благо напор был хороший. Жена Мони трещала без умолку. Она вспоминала годы, прожитые вместе, вспоминала молодость и непрерывно повторяла, что "потратила на него лучшие годы жизни", и что она "могла выйти замуж за настоящего мужчину, а не додика, который мастурбировал на портрет Ленина и мечтал заняться групповым сексом с группой "SMASH!"",тогда бы ее судьба точно сложилась иначе. По ее словам, Моне вообще "крупно повезло, поскольку сие великое сокровище, ниспосланное Господом, чтобы дарить людям радость, могло достаться другому". Моня подумал, что не пережил бы этого.
- Ты шлюха! - продолжала она свою тираду. - Моня поц, его все знают, он сосет и убегает!
Моня ее не слушал. Он был занят своим делом и варняканье какой-то одноразовой мандавошки ни коим образом не могло испортить ему настроение. Предметом, который он искал в кладовке, был утюг, и теперь, воткнув вилку в розетку, Моня склонился над зияющей в полу прорвой.
- Ну что, бикса, пришло время платить за свои грехи!
Жена, завидев Моню, оскалила зубы и показала ему FUCK.
- Засунь себе это в зад! Кстати, как водичка?
- Ты - педик!
- Это я уже слышал.
- Чтоб ты сдох!
- Только после тебя.
Рука Мони разжалась, и утюг полетел в подвал.
Сначала его жена не поняла что это, но секундой позже попыталась его поймать. При ее комплекции это было равносильно попытке слона изнасиловать воробья. Моня чувствовал нечеловеческое наслаждение, глядя, как расширяются ее глаза, выползая из орбит. Она даже не успела закричать. Утюг плюхнулся в воду, и курочка-гриль испытала адский оргазм. Ее колбасило не по-детски: туша тряслась, как море во время шторма, кожа стала покрываться буграми и дымиться. Грязная сучка завизжала, словно в ее вагину заползло стадо жуков-скарабеев. Так продолжалось, пока ее туша совсем не почернела, затем она грохнулась, точно Титаник, сброшенный с неба.
Моня захихикал. Сеанс шокотерапии Агафона Шнибельштольца окончен. Диагноз: пациент сдох.
7.
Набухаться и забить на все было бы глупо, поэтому Моня так и поступил. Но уже на следующий день решил идти в больницу. Он чувствовал, что с ним что-то не так, и это нельзя игнорировать.
Для начала Моня ополоснулся под душем. Врачи любят делать всякие анализы, особенно те, которые стоят денег, так что лучше быть готовым ко всему. Он хорошенько смазал попу зеленкой и кремом, затем воткнул вату и наклеил пластырь. Дупло гноилось и отдавало пульсирующей болью. Пришлось выжрать пачку анальгина.
Надев чистое нижнее белье с надписью "Sexy Boy Will Destroy Fucking Cunt", Моня попшикал пендюрку дезодорантом "Беловежские напевы". Затем достал из шкафа свой праздничный пиджак с орденами (Моня, разумеется, не воевал, но, как говорится, хороший понт дороже денег) и одел. Если бы его спросили, какой из них за что он получил, наверное, Моня не нашелся бы с ответом. Облачившись в раритет, он преступил к следующему этапу подготовки: зубы. Он никогда их не чистил и не понимал, зачем люди это делают. Если у него болел зуб, он попросту вырывал его плоскогубцами, запивая это дело литром чистого спирта. С таким отношением естественно, что зубов в его ротовой полости осталось наперечет. Однако, вспомнив, что он уже чистил их ершом для унитаза, Моня решил, этого достаточно. Струсив всю перхоть с уцелевших седых волос, он захлопнул дверь и вышел на длинную тропинку, ведущую в райцентр. Пуговицы рубашки то и дело грозили поотлетать, но он не обращал внимания.
Больница в Дуперландии была только одна, да и та ветеринарная. Поскольку с появлением лавки "Ночной дрыстун" большая часть собак и кошек пошла на пирожки, здесь не брезгали и людьми. Лечили все. От геморроя до сложных операций на мозге, требующих от нейрохирурга высочайшей квалификации. Даже вакцина от СПИДа имелась. Чудеса эти творил не кто иной как отец Педофил, подрабатывающий в свободное от службы время не только в баре, но и в больнице. Ее так и назвали : "Больница Святого Педофила".
Перешагнув порог, Моня вошел в прохладный холл, где явственно ощущался запах разлагающейся плоти.
- Да пошли вы на ***!!! - орала в трубку женщина за окошком регистратуры. - ****А Я ВАС В РОТ, В ГЛАНДЫ, И ВО ВСЕ ОСТАВШИЕСЯ ДЫРЫ!!! ГОВНОЕДЫ!!! ОБЛИЖИТЕ ПОДМЫШКИ МОЕЙ БАБУШКИ!!!
Она хлопнула трубкой по стенке, отчего та разлетелась на мелкие кусочки. Женщине показалось, что этого мало. Она подняла письменный стол и швырнула его в окошко. Разбив стекло, столик пролетел еще несколько метров и сбил с ног старушку с палочкой и слуховым аппаратом. Палочка покатилась в сторону, стол похоронил старушку под собой, а из-под юбки ее поплыла лужа предсмертной мочи. Бабуля отдала богу душу, не успев и крякнуть, а ведь она как раз поставила вставную челюсть и ковыляла домой ее испытать. Жаль, только зря пенсию потратила.
Моня сглотнул подступивший к горлу комок, вытер рукавом испарину со лба, и нехотя подошел к окошку.
- Тебе че, старый, повылазило?
- Эээ...
- Говори уже, сука!
- Мне, будьте добры, врача надо.
- Серьезно? А я что, по-твоему, на него не похожа?
- Ну...
- *** погну! Ходят тут мудаки всякие, а потом в туалете Я смывать должна! Так по-твоему?
- Эээ…
- Я спрашиваю!!!
- Да-да, совершено верно.
- ТЫ ПОНЯЛ, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СКАЗАЛ?
- Н-нет...
- Так Я тебе объясню. Ты, сука ты ****ая, пидар гнойный, гандон пожеваный, ***ло уебищное, имбицил затраханый, сказал: я сейчас пойду навалю колоду и не смою. Смывать будешь ТЫ.
- Простите, но я...
- МОЛЧАТЬ! Молчаааать! Здесь я решаю, когда ****еть, а когда ПОМИДОРКИ!!!!!!!!!
- Простите, но мне нужен ВРАЧ!
Регистраторша покраснела.
- ЧТООООООО?!! ТЫ... ты вякнуло? БОРЗОМЕТР ЗАШКАЛИЛ ПИДОР СРАНЫЙ?!!!!!!!!!!
Покраснел и Моня, услышав слово "пидор". На него накатила волна негодования, но голосовые связки от неожиданности отказались выполнять свои функции. Моне пришлось, проделав в воздухе какой-то неопределенный жест, развернуться и направиться к лестнице, ведущей на второй этаж. Последний раз он ходил к врачу еще в детстве, с тех пор здесь многое изменилось, но он думал, что справится самостоятельно.
- Ты, чмо, куда пошло?! Я еще не закончила! Я, бля, щас встану и догоню тебя! Ты, выебок, сейчас ****юлей отхватишь! Вернулся, я сказала!
Но, к счастью Мони, все что она сделала, это подняла палочку погибшей старушки и запустила ему в спину. Моне снова повезло: мимо проползал восьмидесятилетний дедок, несущий в банке анализы. Палка ударила его прямо по лицу, спровоцировав инфаркт. Дедуля гепнулся на пол, банка разбилась, украсив все вокруг горячими, свежепроизведенными фекалиями. А ведь он только вылечился от простатита и шел домой испытать на своей старушке налаженную аппаратуру. Жаль, еще один человек потратил пенсию зря.
8.
Моня продал бы душу Дьяволу лишь бы не видеть этого человека вновь,однако сие было неизбежно. Кабинет он отыскал в два счета, поскольку он был единственным, где стояла большая очередь. Ждать Моне не хотелось. Он сказал всем присутствующим, что там на улице раздают по сто гривен каждому желающему, после чего толпу как ветром сдуло.
"Лохи", - подумал Моня и открыл дверь.
В кресле, облачившись в белый халат и шапочку, сидел, почесывая бородку, отец Педофил. Завидев Моню, он заулыбался своей фирменной улыбкой, которая плавно перешла в тихий, сдавленный смех.
- Заходите, заходите! - сказал он сквозь хохот.
Моню бросало то в жар, то в холод.
- Простите, я, наверное, не туда зашел.
- О нет, что вы. Вы именно там, где должны быть.
"А откуда ты знаешь, где я должен быть?"
Вслух Моня лишь тяжело вдохнул воздух и вошел.
- Присаживайтесь, - сказал отец Педофил. Его улыбка не сходила с лица,сияя сквозь черную густую бороду. - Что беспокоит?
- Ну, как бы так сказать...
- Позвольте я угадаю.
Моня напрягся.
- Вас беспокоит...
Моня перестал дышать.
- ...боль...
Моня терял сознание.
- ...в заднем проходе.
Резкий запах нашатырного спирта ударил в нос. Моня открыл глаза. Он лежал на полу. Отец Педофил, склонившись над ним, тыкал в морду ватку. Увидев, что Моня пришел в себя, он помог ему подняться и сесть.
"Он все знает! Он все знает!" - паниковал Моня.
- Не бойтесь: у нас все конфиденциально. Все, что вы здесь скажете, покажете и сделаете, не выйдет за эти стены. Но для начала нужно провести небольшой осмотр, поэтому попрошу вас раздеться.
Моня скривил кислую рожу.
- Поверьте, это нужно в первую очередь вам.
Нехотя, он встал, разделся.
- Полностью, - уточнил отец Педофил.
Моня снял трусы. Ему было ужасно стыдно, однако правила для всех одни: надо так надо. Последний раз он перед кем-то раздевался на своей свадьбе. Кольцо, которое он должен был одеть на палец жены, нечаянно упало. Пудель мониной мамы по кличке Шнюгер решил, что это что-то съедобное и, схватив зубами, драпанул в ближайшее тихое место. Моне пришлось полчаса за ним гоняться, после чего он не нашел ничего лучше, как снять штаны и предложить пуделю под видом колбасы свой пенис. Шнюгер отдал кольцо, но не потому, что поверил, что это колбаса, а потому, что ему стало жалко Моню. Даже у него был больше.
И вот Моня стоял перед врачом голый. Странное это ощущение. Легкий ветерок колыхал волохню на яйцах, приятно холодя воспаленные ткани промежности.
- Доктор, - сказал он осторожно, стараясь не подавать виду, что узнал его, - мне кажется, через окно все видно. Вы не могли бы закрыть его.
- О, что вы, там никто никогда не ходит. Можете не переживать.
- Точно?
- Вы мне не доверяете?
- Доверяю, но...
- Никаких "но". Я гарантирую конфиденциальность. Полную конфиденциальность.
Отец Педофил одел резиновые перчатки, обработал их спиртом (у него была всего одна пара),и, покопавшись в каких-то инструментах сказал:
- Давайте преступим. Процедура не из приятных, поэтому можете закрыть глаза.
Моня выполнил.
Отец Педофил взял в руки его пенис, покрутил, стянул шкурку. Орган выглядел безжизненным, синим куском мяса. Отец Педофил легонько потянул его на себя.
- Больно?
- Нет.
Он потянул сильнее.
- Так?
- Нет.
Он дернул.
- Так?
- Ничего не чувствую. Я в детстве нечаянно засунул его...
- ...в кастрюлю с кипящим какао, - закончил за него отец Педофил.
- Откуда вы знаете?
- Я же врач.
Отец Педофил нагнулся и взял в рот.
- Солененький, - констатировал он, - но холодный.
- Что вы делаете?
- Снимаю соскоб. Это такой анализ. Дактилоскопическая ортодоксия, выражаясь языком медицинской терминологии.
- Ясно.
Внезапно двери открылись и в кабинет вошла медсестра.
- Отец Педофил, к вам тут на прием пришла старушка. Говорит, вы ей назначали.
- Да-да, - поддакнула из-за спины медсестры старушка и тут же принялась рассматривать все по сторонам, одев на сморщиное цыплячье лицо очки.
От шока Моня пернул, да так, что трещащее эхо отскочило от стен вместе с фотокарточкой лошади по кличке Синди, которая курила кальян. "Моня, как ты мог?" - сказала лошадь и закрыла глаза.
- Фу, как вам не стыдно! - укорила старушка, зажимая нос рукой. - Господь всемогущий, сколько живу - такой вони не нюхала!
- Так что с ней делать? - продолжила медсестра.
- Вы не видите? Я занят. Пускай подождет.
- Нет уж! - запротестовала бабуля. - Пускай "молодой человек" выйдет и подождет в коридоре! Я - пенсионерка! Вы не имеете права меня не принять!
- Женщина, сказал спокойно отец Педофил, - у нас тут очередь. Я вам не назначал, так что, будьте добры, закройте дверь с той стороны.
- А тебе жалко, да? Я, пожилая женщина, еле хожу, должна стоять в коридоре? Да где это видано! Нет, так дело не пойдет! Вы ОБЯЗАНЫ меня принять, и вы это сделаете!
Старушка, превышая самую нереальную скорость, с которой только может раздеться человек, сбросила с себя одежду и через мгновенье стояла нагая перед врачом и Моней.
- Давай же, милый, осмотри меня так, чтоб я запомнила это на всю оставшуюся жизнь! - Она взяла в руки свою грудь и облизала, затем принялась массировать.
- Вы что себе позволяете! А ну немедленно покиньте помещение!!!
Моня находился в состоянии полной прострации. Он не верил в то, что происходит, пока его глаза не ослепили вспышки фотоаппаратов. Пятеро япошек, стоящих за окном, резво фотографировали развернувшийся тут спектакль.
Моня ткнул в окно пальцем и попытался промычать что-то, но вышло нечленораздельное гавканье.
Отец Педофил обернулся.
- Не обращайте внимания, - успокоил он, - это всего лишь студенты из общежития, находящегося тут неподалеку.
Старушка тем часом терлась "киской" об рамку диплома отца Педофила, стонала и кряхтела.
- О, Филипп! - пела она. - Что ж ты творишь! Филипп, я твоя! ВСЯ!!! Бросай Аллу! Зачем тебе эта рухлядь?! Ты посмотри на это упругое тело! Оно твое! У нее есть Галкин, пускай он ее удовлетворяет! А ты - МОЙ! О! О! О! О!
Ситуация выходила из под контроля. Решив взять бразды правления в свои руки, отец Педофил достал из стола пятнадцатикилограммовый серебряный крест, которым он очищал в церкви воду.
- Покайся Господу нашему, дитя мое!
****юлина увесистой железякой уложила старушку на пол. Очки потрескались и разлетелись на мелкие стеклышки. Грешница обрела покой и умиротворение.
- Иисус тебя любит! - сказал отец Педофил, перекрестив ее рукой. - Унесите эту поцку в подвал.
9.
Из больницы Моня вышел, словно из тысячелетнего заточения в тюрьме. Вдохнув полные легкие свежего воздуха, он буквально побежал прочь от этого ужасного места. Такого унижения он не испытывал никогда, и надеялся больше не испытать. Однако знал, что сего счастья судьба ему не подарит: еще нужно прийти за результатом анализов.
10.
Прошло три дня. Моня снова сидел в кабинете отца Педофила. На этот раз он выжрал целую упаковку таблеток валерьянки, но толку от них было мало. Он все равно жутко нервничал. Та мазь, что выписал отец Педофил, не помогала. Жопа болела круглые сутки, даже во сне. Живот стал таким большим и тяжелым, что Моня едва передвигался по комнате. Дойти сюда составило для него немалую трудность.
Отец Педофил скрупулезно изучал какие-то бумаги, что-то писал, словно не замечая присутствия Мони. В кабинет пришла медсестра и, положив на стол врача еще одну бумажку, ретировалась. Отец Педофил бросил на нее беглый взгляд и по лицу расплылась улыбка.
- Что ж, Моня, я вас поздравляю.
- То есть?
- Вы беременны.
Моня не понял. Он решил, что ему показалось.
- Извините, я не расслышал.
- Вы беременны, - повторил врач.
- Нет. - Пауза. - То есть я опять не понял.
Отец Педофил встал, подошел ближе и что было мочи проорал ему в ухо:
- ВЫ БЕРЕМЕННЫ КАК САМКА КЕНГУРУ!!!!!!!!!!!!
Моня упал в обморок.
Чего и следовало ожидать.
11.
"Резо "Диплодок" Письканадзе, - думал Моня в ярости, - ты будешь платить мне алименты! Я найду тебя и ты ответишь мне за всю боль и унижения, которые я испытал!"
Моня шел домой. Он знал, что его изнасиловали. Что это сделал тот грузин, что строил ему глазки, потому что никто другой этого сделать не мог. И он знал, что найдет его любой ценой и заставит возместить моральный и физический ущерб, потребует от него ежемесячных выплат на содержание ребенка. Моня наймет самых лучших адвокатов, какие только есть в этом захолустье, и отсудит у него все.
Но сначала он должен его найти.
Отец Педофил, конечно же, знал Диплодока ближе, чем просто клиента "Ночного дрыстуна",Моня понял это по его постоянным намекам и ухмылкам, но прежде он обстоятельно не задумывался над этим фактом. Теперь, когда вся Дуперландия будет насмехаться над Моней, узнав, что он беременный, терять Моне было нечего. Очнувшись в кабинете врача, он понял, что единственный способ разыскать Диплодока и отомстить, - выбить информацию из отца Педофила.
- Я ничего не знаю! - орал тот, когда Моня приставил к его горлянке свое гниющее дупло. - Побойтесь Бога!
- Бога?! Где был твой Бог, когда меня дрючили, как полторарублевую соску?! ***ня твой Бог! Все, кто ему поклоняются, - поцы! Так что не ****и! Я все докумекал! Не надо из Мони лошка делать! Если не хочешь, чтобы "это" оказалось у тебя во рту, говори, где он?!
- Я не понимаю, о чем вы говорите!
- Что ж, ты сам напросился!
Отец Педофил закричал. Длилось это не более секунды, затем его крик заглушила Монина распухшая, волосатая срака. Кишечник Мони разнервничался, в результате чего повалило тепленькое и дымящееся блюдо из переваренных продуктов.
Отец Педофил, сам того не желая, пообедал. Ему пришлось глотать, в противном случае он рисковал задохнуться. Моня слез с него, как следует встряхнул, и, глядя в полуобезумевшие глаза, приказал:
- Говори, тварь, или я заставлю тебя есть это каждый день! Я обмажу этим твой дом, твою церковь, и накормлю всех твоих бляхародичей!!!
- В столе, - выдавил отец Педофил.
- Что?
- В столе, Господи, помилуй!
- Что "в столе"!
Но отец Педофил был уже не в состоянии говорить, он обмяк и свалился со стула. Моня открыл ящик и обнаружил блокнот. Пролистав его, он остановился на загнутой странице. На ней аккуратным почерком с уклоном влево было написано:
==========================================
Сергей Гиперпупчик - 45 лет, безработный шиз. Характер: мяг-
кий, покладистый. Часы посещения: 14:00-15:00. Адрес прожи-
вания: ул. Долбоебова,34. Тел. 34-35-36
НОМИНАЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ: 5 гривен.
==========================================
Виталий Козловский(в определенных кругах "Козлик-петушок")
певец(вонючая попса). Характер: пушистый пупсик-лизунчик.
Любит: романтические ужины при медицинских свечах и игры в
проктолога, ставящего клизму. Часы посещения: раз в месяц. Те-
лефон 37-38-39. Адрес не постоянный.
НОМИНАЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ: 100 гривен.
==========================================
Герудонт Писюхочу - сантехник,36 лет. Характер: грубый, неоте-
саный и неоседланый жеребец. Любит: порку крапивой, жесткий
отсос с откусыванием головки и семяизвержение в ухо. Адрес про-
живания: ул. Развратных пенсионерок,18. Тал. 39-40-41. Часы по-
сещения: 20:00-00:00.
НОМИНАЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ: 35 гривен.
==========================================
Агафон Шнибельштольц(Моня) - пенсионер,65 лет. В детстве за-
сунул писю в кипящее какао, с тех пор импотент. В попытке зама-
скироваться под гетеро - женился. Часы посещения: каждый ве-
чер. Адрес проживания: ул.Изнасилованого строителя,28,тел. нет.
Товар первого сорта!
НОМИНАЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ: 300 гривен.
===========================================
Моня был в таком шоке, что не заметил, как изо рта потекла слюна, обляпав бумагу. Гребаный отец Педофил оказался не таким додиком, каким он его считал. Он был еще хуже. Составив каталог из мужчин, которых Моня хорошо знал (ибо Дуперландия не такая уж большая), о которых поговаривали,что они голубые, он наладил бизнес по торговле их сокровенными отверстиями.
Выходит, что и на нем, Моне, отец Педофил наварил деньги. Да еще какие! 300 гривен по местным меркам - бешеная сумма. Однако Моня не мог взять в толк: почему он? Ведь он не голубой, у него есть жена, пускай и не исполняющая супружеские обязанности, но все же жена. Так почему он попал в этот список? Неужели эта сука не врала? Моня хотел знать это. Но отец Педофил раскис после первой же порции, добиться от него чего-то сейчас было не реально. Моня решил первым делом разобраться с Диплодоком, так сказать, заказчиком, а затем уж вернуться к поставщику и воздать ему должное.
На задней стороне загнутого листка Моня обнаружил выведенный красной ручкой телефон: 0676909078,Резо. Моня набрал этот номер и с довольной физией услышал в трубке голос, говорящий с грузинским акцентом:
- Алло, мой пэрсик.
- Я же просил не называть меня так! - вошел в образ Моня. - Здравствуйте, Резо. У меня для вас есть кое-что... эксклюзивное.
- Да? Дорогой, ты меня не разочаровал. Этот Моня - мужчина что надо! Я получил неземное удовольствие!
- Поверьте, то, что вы испытали, еще не удовольствие.
- Сладенький, ты мэня интрыгуешь.
- Где встретимся?
- Давай возле бара "Крысиный понос". Там все равно в районе двух километров никого, так что нам никто не помешает. В 14:00,я думаю, мэня вполне устроит.
- Что ж, до встречи.
- Жду с нэтэрпэнием, мой сладкий пэрсик!
Моня повесил трубку.
- И я тоже, - сказал он в пустоту.
12.
Лавка "Крысиный понос" располагалась на пересечении улиц Красножопого танкиста и академика Штрехенбрехера. Мало кто в Дуперландии знал, как называются эти улицы, но многие знали, где находится сие замечательное заведение. За отсутствием клиентов оно было закрыто на неопределенный срок,но каждый желающий все же мог, отыскав хозяйку, приобрести колбасу из навоза слона-астронавта или чудодейственную настойку из толченых сосков пучеглазой канарейки, обитающей исключительно на острове новогвинейских папуасов из племени Хочубабу.
Моня пришел сюда не за этим. Он пришел восстановить правосудие и принести возмездие виновному. В общем, говоря по-русски, отъебать пидарасов.
Чудовищный геморрой разрывал его задницу, но Моня превозмогал эту боль. Живот раздувало все больше и больше. Он чувствовал, что скоро произойдет нечто невероятное, и поэтому каждые пять минут пускал газы: природа должна привыкнуть к этому запаху, ибо скоро ей предстоит принять в свое лоно новое дитя. Опять же, говоря по-русски, природе скоро придет ****ец, ее ждет экологическая катастрофа местного масштаба, то есть исполинский сероводородный пердунец, смерчь сатанинских испражнений и экскрементный дождь из оплодотвореного грузинской спермой поноса. Во всем этом будет виноват лишь один человек - Резо "Диплодок" Письканадзе, и он заплатит за это.
Моня пришел на полчаса раньше, чтобы устроить основательно законспирированную облаву. Место для схоронения от посторонних глаз своего "пивного животика" он нашел сразу. Это была старая чащоба возле покосившегося дерева, которое по виду напоминало Верку Сердючку, доящую корову. Запашок тут стоял неважнецкий: алкаши после обильных возлияний выходили сюда посцать на брудершафт и порыгать, танцуя лезгинку, однако этот аромат все же не мог сравниться с той смертоносной вонью, которую испускал Моня из своего бомбометателя. Тут и там валялись кучи дерьма, свежие и не очень, облюбованные мухами. На одной из веток висели обосраные цыганские трусы. Моня не знал, почему они цыганские, но был убежден, что это именно так. Чуть поодаль мелкой россыпью чернели дохлые вороны, которые совсем недавно хавали из мусорки, что стоит при входе в кабак.
"Бедные по****уги! - подумал Моня. - Это ж как надо проголодаться, чтоб жрать радиоактивные отходы!"
Хотя...
Он отлично помнил те времена, когда ему приходилось перебиваться чем есть, тогда он даже спал с открытым ртом, чтобы пролетающие мимо птицы опорожнялись туда, не давая ему сдохнуть голодной смертью. Птичий помет все же лучше, чем ничего, а если его еще и присолить - настоящий деликатес. Да, тяжелые были времена.
Моня постелил матрац и улегся, тишина, солнышко. Что ни говори, а природа в их краях хороша!
- Моня педик!
От неожиданности Моня пуркнул поносом в штаны. Жаль, только новое белье одел.
- Кто это? - спросил он, оглядываясь.
- Меркантильный узурпатор!
- Чего?
- Чего-чего, - гомосек ты, вот чего!
- Кто это говорит?!
- Говорит Москва, остальные работают! Твоя мама лизала брови Брежневу! Твой отец - некрофил-профессионал! А ты - ха-ха - ПЕДИК!!! Гомосек драный!
- Я убью тебя, сука! Только покажись!
- А *** вареный не хочешь?! Найди меня, членосос!
Моня никак не мог узнать этот голос. С одной стороны он был похож на голос Покемона, который засунул голову в унитаз, с другой - на голос его жены, когда она молчит, поскольку, даже когда она молчит, она все равно говорит.
- Когда я найду тебя, - сказал Моня, - ты пожалеешь, что не засох у папы на трусах!
- Моня любит большие члены! Большие, волосатые, вонючие членяки! Туда-сюда, туда-сюда! О, как ему нравится, когда его "берут на абордаж"!
Методом научного тыка Моня определил, что голос исходит из дупла того дерева, возле которого он сидит.
- Молись Иегове, ублюдок!
- Иди на, петушок! Не тронь Иегову!
- Он все равно тебе уже не поможет!
- Это ж почему?
- Потому что он набухался и валяется обрыганый в канаве!
- Ах, ты ж католическая монашка в стадии гипервентиляции анального отверстия! Забери свои слова назад!
- Иначе ты...
- Иначе я...
- Ты...
- Я тебя...
- Ты меня...
- Я расскажу все твоей МАМЕ!
- Она сдохла. С таким успехом можешь только поклевать червячков из ее задницы.
- Ну все, пацан, ты нарвался!
И в этот же миг из дупла вылетел... ежик. О да, я ведь обещал, что он вернется! Не ожидали? После позорной битвы с Красной Целочкой он капитулировал в это дупло и, затаившись, стал ждать, набираться сил. Он ел много дятлов, благодаря чему сам вскоре стал походить на птицу, отрастил крылья, клюв,и пытался летать. Он готовился к реваншу. Он разузнавал все про всех в этой части света, что зовется Дуперландия,и мог похвастаться тем, что долбил клювом деревянный отстойник, в котором в тот момент опорожнялся сам президент, когда приезжал с какой-то ***ней в их края и ему приспичило прямо посреди его крутой тачки. Вот то был номер! Ющенко, не понимая, кто мешает ему срать, выскочил наружу. На прощанье, за особые заслуги перед отечеством в виде отложенной в их нужнике "личинки", ежик отблагодарил президента тем,что крикнул "Ющенко гандон!" и серанул ему сначала на голову,потом на машину. Охрана, конечно, пыталась снять ежика из пушек, но боевой еж-дятел из Дуперландии это вам не Сталину дрочить!
- Так вот что за падла обгадила мне всю малину! - озарило Моню. - Я так и понял, что это ты!
- О да, ежик кам бэк, и он накажет вас всех! Тебе пиндос, сися! Ты оскорбил Иегову! Бога нашего и отца моего единокровного!
- Не знал, что Иегова рожал дятлов!
- Это я с виду дятел, а в душе - ежик!
- Какой на *** ежик? ****юк ты!
- А ты - ПЕДИК!!!! Голубее, чем Моисеев и Пенкин во время секса!
- ****и, ****и, до****ишься!
- Ты уже до****елся, умри, молдован!
Нижняя половина старого потрепанного ежика-дятла внезапно накренилась вперед, лапы раздвинулись.
- Тяжелую артиллерию к бою!
Прозвучал щелчок, словно перезаряжалось ружье, и из дупы ежика пулеметной очередью грянули свеженькие, дымящиеся какульки. Первый залп уложил Моню обратно на землю. Два снаряда забились в ноздри, еще один - в рот. Но наибольшее удивление у Мони вызвала дымящаяся дупа птички-истребителя. Адское отверстие смотрело на него своим черным зрачком, пристально и подавляюще, точно говоря: " Сынок, у тебя нет шансов! Эта попа найдет тебя везде!"
- Эй,высерок,моли о пощаде на коленях! - крякнул ежик-дятел. - Или мне повторить?
- Я лучше трахну Наталию Витренко, чем встану перед какой-то курицей на колени!
Для полной достоверности своих намерений Моня выставил два FUCKа: - Вот это видал, переносчик птичьего гриппа?!
- Ты умрешь в мучениях и на твоей могиле в качестве эпитафии напишут: "Моня - Горячая Дырочка. Давал всегда, везде и всем".
Моня вытащил из ноздрей снаряды и метнул в дятла. Напрасно. Летучий пердулет уклонился от обоих и противненько захихикал.
Внезапно Моню осенило. Он увидел торчащую в окошке кабака рогатку, что принадлежала странной девочке по имени Красная Целочка. Она была дочерью хозяйки "Крысиного поноса" и его более успешного брата-близнеца "Ночного дрыстуна", поэтому часто здесь ошивалась, расстреливая и без того вымирающих животных. К стеклу было приклеено соплями объявление: "Продается рогатка - дубовое дерево, резинка б/у, но прочная, фирма "Хуже не бывает",модель "Эротик-суши". Цена договорная".
Моня пулей метнулся к окну. Денег у него при себе не было, да и не собирался он тратить на это трахамудье деньги. Схватив булыжник, он запустил его в окно и в тот же миг немытое и обосраное голубями стекло, к которому приклеилось не одно поколение мух, посыпалось на землю. Моня схватил рогатку и понял, что снарядов-то у него нет. Да, плохи дела.
Он обернулся. Дятел был уже почти над ним. Видимо, эта шлюха не сразу пронюхала гениальную идею Мони. Мозги маловаты.
- Что, педик, решил убрать меня из рогатки? Меня уже харкали соплями и подрывали петардами - ни ***!
- Сейчас ты встретишь своего Иегову, кордупель членоротый!
Одним движением Моня вырвал изо рта свою челюсть, вставил в резинку и, натянув ее до предела, отпустил. Снаряд газанул, как торпеда, и ебнул ежика прямо в крякающую харизму. Потеряв равновесие, адский дятел-ежик-истребитель спикировал в ближайшую кучу навоза.
- Аста ла Виста, Бэйби!
13.
Наиболее важное событие в жизни Мони произошло сегодня. Вернее, произойдет. Моня чувствовал, как "это" приближается. Вся Дуперландия словно застыла в ожидании великих свершений.
Оставались считанные минуты до встречи с Диплодоком. Моне не хотелось рисковать, поэтому он вырвал дятлу язык, сломал крылья и заткнул сраку пробкой от вина. Затем связал и зашвырнул в дымоходную трубу "Крысиного поноса".
- Попарь качанчик, Кеша!
Он затаился в кустах и стал ждать. Первые несколько минут ничего не происходило. Моня поковырял в ноздре и вытащил гигантскую козюлю. Положил на язык. Ммм, ням- ням. Он поковырял во второй, но там было пусто. Моня разочаровался.
"Где бы еще поковыряться?"
Он запустил руку в штаны. Лобок кишел непонятно откуда взявшимися мандавошками. Моня сошкрябнул их ногтями и поднес руку к губам. Язык сам потянулся к этому деликатесу и слизнул весь без остатка. Вкуснятина! Пальчики оближешь!
Рука Мони застряла во рту. Глаза прищурились.
Это был он - Резо "Диплодок" Письканадзе. Он вышел из-за угла медленной уверенной походкой победителя и взглянул на ручные часы. Моня напрягся всем телом. Даже мозг его, который обычно находился в состоянии анабиоза, напряженно работал. Моня чувствовал, как от охватившей его ненависти - а это была уже ненависть ко всей грузинской нации - свершилось чудо: мертвый кусок плоти в его штанах впервые за его сознательную жизнь ожил и потянулся вверх, как все растения, тянущиеся лепестками своими к благодатному солнечному свету. Моня вновь был страшен как легион уписявшихся в памперс младенцев. Он встал и вышел навстречу своей судьбе.
Ничего не подозревая, Диплодок стоял к нему спиной и пытался закурить сигарету. Это был холеный мужчина в белой, пропитанной потом майке, обнажающей волосатое, как у обезьяны, тело, голубых спортивных штанах с белыми полосками по бокам, и в сером головном уборе, который в мониных краях называли "аэродром". Моня посмотрел на упитанную жопу и подумал, что судьба обладает довольно странным чувством юмора, если поставила Диплодока на место Мони.
Моня едва сдерживал желание заехать дубинкой по этой сраке, а затем, когда пердожник грохнется, запинать его ****оносную тушу, как последнюю сука****скую потвору на этой планете. Но не менее сильно ему хотелось, чтоб это чмо видело, кто его мочит.
- Вот мы и встретились, сука.
Сигарета упала, Диплодок замер.
- Что, писюнчик заглох? Как трахать невинного пожилого человека в попу, так герой, а как отвечать - сразу кактус изображаешь?! У нас будет ребенок, ты об этом знаешь, козел? Не вздумай бежать: ты окружен.
После этой фразы Диплодок наконец-то нашел в себе силы повернуться к противнику лицом.
- Послушай, дорогой, - сказал он с доверительным тоном, - мы ведь не хотим проблэм, да? Зачем нам проблэмы, да? Брат, давай решим все полюбовно.
- Не брат ты мне, сука черножопая! Смотрел этот фильм? Помнишь, что там дальше было?
- Н-нэт.
- Плохо. Полюбовно говоришь? Это как? Ты станешь раком и я тебя отымею?
- Сколько ты хочэшь, генацвали?
- Миллиард.
- Твоя дырка столько не стоит.
- Серьезно? По телефону ты говорил иначе.
- То было по телефону.
- А сейчас моя дырка не такая аппетитная?
- Твое старое, вонючее дупло, в котором сдохло 200 кроликов?
- Фильтруй базар, ***ло!
- Значит, по-хорошему нэ хочэшь? Тогда будэт по-плохому.
Продемонстрировав несколько приемчиков из репертуара Брюса Ли и Джеки Чана, Диплодок замычал, как йог во время медитации, затем крякнул как утка, похрюкал как свинка, поблеял как овечка, поцвиринькал как канарейка, покудахтал как курица, и голосом Иосифа Кобзона пропел:
- Тебе ****еэээээээээц!
Диплодок ринулся в атаку.
Моня выждал две секунды и, развернувшись, что было мочи газанул. Звук был мощным, насыщенным и басовым. Если бы Моня пел этим местом в хоре, это был бы бас всех времен и народов.
Смертоносный ветер снес Диплодока и весь мусор вокруг на двадцать метров назад. Моня успешно отбил первую атаку и теперь готовился к нападению.
Когда Диплодок пришел в себя, а произошло это не так скоро, как ему бы хотелось, он увидел странную картину: Моня снял штаны и трусы. На нем вообще не было одежды. Он шел к нему. С улыбкой. Он не боялся.
- Что ты...
- Час настал! - перебил Моня. В его голосе не было страха. Он ликовал. - Сейчас ты заплатишь за все, ****ый трансвестит!
- Ч-что?..
Диплодок не верил своим глазам. Моня встал раком и оперся о дерево. Его тело было толстым, потным и мерзким. Сверхъестественно раздутый живот бурчал и шевелился. Ноги были раздвинуты до предела, так, что кровоточащее дупло Мони можно было разглядеть и за километр. Его волохатые ягодицы напряглись, на ногах повылазили вены, а мошонка вместе с содержимым сжалась до состояния полной неузнаваемости. Сначала из дырки текла только кровь и сгустки слизи, затем пошел дым. Серые, шипящие клубы разносились во все стороны, создавая ощущение присутствия на рок-концерте. Что-то зачвякало, точно беззубый старик, поедающий пюре. Диплодок не понимал, что происходит, но ему стало не по себе. Он напудлил в штаны и три раза пернул. Ужас овладел им и, запустив корявые лапы в трусы, превратил его яйца в гоголь-моголь. Диплодок никогда не видел извержение вулкана, но он мог поклясться, что это выглядело бы точно так же. Пещера Мони разверзлась, и из ее темных глубин вывалилось огромное, круглое, желто-коричнево-зеленое нечто, покрытое слизью, напоминающей сопли. Живот Мони разом сдулся, словно спущенное колесо. Моня рухнул без чувств, а чудовищное существо покатилось, будто Колобок из говна, к Диплодоку, открыв гигантскую зияющую пасть.
- Привет, папочка, - промолвил утробный голос.
Резо Письканадзе, более известный под кличкой "Диплодок",закричал.
14.
15:00
В Дуперландии тихо и спокойно. Больше нет героев и злодеев. Больше нет ежиков и грузинов. Только измученный старик, уснувший в лесу, словно младенец.