Тебя трудно угадать, тебя очень трудно предсказать и тем более рассчитать. Ты владеешь мной так, как в питомнике заводчики владеют новорожденными породистыми борзыми щенками - выхаживаешь, оберегаешь, ласкаешь, но клеймишь и продаешь. Ты имеешь меня так, как арабский шейх имеет свою очередную новоиспеченную молодую красавицу жену - горячо, страстно и нежно одновременно, но с мыслью о том, когда же в твоих объятиях будет новая свежая кровь и плоть для утех. Ты даешь мне воздух, но сдавливаешь мое горло нежными крыльями так, что мне приходиться молить со скупыми слезами в уголках глаз хоть о капле кислорода. Ты восхищаешься мной как коллекционер бабочек, медленно насаживая мягкое тельце трепещущего существа на жесткую иглу и расправляя крылья своими дрожащими пальцами. Ты также любуешься мной, в твоих объятиях я медленно умираю, пытаясь в последний раз взмахнуть своими изумрудными ресницами. Ты даришь мне минуты радости, эйфории, секунды счастья, мгновения любви и блаженства, но цена за эти крохи, которые я принимаю, слишком велика, годы мучительных болезней, десятилетия катастрофических разрушений. Я ненавижу тебя так, как брошенные бывшие жены ненавидят своих мужей, как лишившиеся крова ненавидят непреодолимую силу разрушающей стихии, как слишком рано поседевшие матери ненавидят войны. И если я думаю, что поставив будильник на определенное время, я контролирую тебя, то я ошибаюсь равно так же, как ошибается молодой врач, убивший пациента, нервно листающий прокуренные конспекты и выискивающий ошибку в его гребаном диагнозе. Я следую за тобой, думаю о тебе, я пытаюсь тебя остановить. Избавиться от тебя невозможно. Говорят, что ты лечишь, но это не так, ты незримым спутником провожаешь в сырую землю, а там уже все мы будем равны и исцелены.