Часть I
Спенсер
Вечер.
Однажды мама, вернувшись с работы, сказала:
- Завтра в школу не идешь.
Само по себе данное заявление не могло не радовать, но все, же ради приличия я поинтересовалась:
- Причина?
- Утром приедет моя подруга, привезет котенка.
- ??? Ты это назло мне делаешь, или моему попугаю? – спросила я, и губы предательски задрожали.
- Твой попугай мышей ловит? – засмеялась мама.
- Это не входит в его должностные обязанности.- заступилась я за птицу.
- Правильно, а вот в обязанности кота как раз входит. Попугая запрем в комнате, он из нее все равно не вылетает.
- У меня завтра контрольная. – не сдавалась я.
- Не ври. Я уже поговорила с твоей классной, она не против.
Осознав, что дальше пререкаться бессмысленно, я вздохнула и ушла в свою комнату морально поддержать птицу.
Утро.
Просидев в знак протеста полночи возле клетки с попугаем, я естественно не выспалась. Настроение еще больше испортилось, после того как я обнаружила купленную мамой на кануне кошачью миску. Значит «власть» настроена решительно. Позавтракав «власть» ушла на работу, кинув на последок:
- Пойми, это вынужденная мера.
- Ага.. объясни это птице – подумала я, но промолчала, молчала я тоже с вечера и тоже в знак протеста.
Подруга мамы тетя Марина была женщиной славной и доброй, поэтому дабы избежать скандала я просто не открыла, когда она позвонила в дверь.
- Открывай, мама предупредила, что ты будешь дома, не отроешь по хорошему вызову твою мать с работы, тебе же хуже будет! – услышала я из-за двери славную и добрую тетю Марину.
- Я ключи потеряла!
- Открывай, у вас в доме уже не одной целой вещи не осталось, все мышами изгрызало.
- Ну да, а теперь еще и все котами будет обоссано – не унималась я, но дверь под напором властей открыла.
Тетя Марина размашисто прошагала в изгрызенную мышами комнату, решительно отодвинув меня в сторону. Через секунду она вернулась.
- Он на кровати – бросила она и, поправив прическу, так же решительно покинула дом.
ОН и впрямь был на кровати. Маленький белый комочек, с черным носом еле-еле удерживая свое крошечное тельце в вертикальном положении, сидел на краю кровати и с опаской посматривал в сторону комнаты, откуда раздавались вопли обреченного попугая.
- Нда.. из тебя, братец, такой же мышелов как из меня французская проститутка, с той разницей, что стать французской проституткой лет через пять у меня еще шансы есть, а вот тебе мышей не видать как своих ушей.
Котенок, наконец, обратил на меня внимание и, прижав уши, издал странный звук. Меньше всего это было похоже на «Мяу».
- Дефективный – подумала я и приблизилась к дивану.
Звук повторился. Я подошла еще ближе и наклонилась над белым комочком. Он поднял голову, но, не справившись с равновесием, завалился на бок, а потом и вовсе упал на спину.
- Блин, так ведь и знала, что полюблю его с первого взгляда…
Попугай безбожно орал, а я до самого вечера провалялась на диване, объясняя новому члену семьи, как мы будем жить, сюсюкая и улюлюкая как полная идиотка…
Два года спустя.
Оказалось, что кот породистый, сиамский, и что мама выменяла его у тети Марины на шоколадку с изюмом известной на тот момент взяточной марки. Кота назвали Спенсер в честь полюбившегося всей семье героя фильма со старой пиратской кассеты. Спенсер отказался ходить в лоток, навострившись бегать на улицу через форточку, благо жили мы в частном доме. Мамины надежды оправдал полностью, мышей истреблял нещадно. Когда грызуны, наконец, закончились, повадился таскать их от соседей, за что получал от соседей колбасу, а от мамы тапком. К странным звукам, заменявшим привычный «Мяу» быстро привыкли, т.к. осознавали, что кот не простой, и ему по породе положено выражаться подобным образом. Кошек любил крепко, часто, в связях порочащих его разборчив не был, за что был бит соседскими котами и впоследствии кастрирован. Окончив школу и получив право голоса, я пыталась оградить кота от этой садистской процедуры, но мама была категорична.
- У нас не дом, а бордель! Если он не определиться наконец с «той единственной» и «на всю жизнь» в течении месяца, навсегда потеряет детородную функцию.
Через месяц я сидела в коридоре ветлечебницы и нервно теребила корзинку-переноску. Глаза Спенсера, когда его принесли из операционной, выражали глухую ненависть и полное презрение. Нет, меня он простил, но с мамой не разговаривал неделю, как и я в знак протеста. Кошки ходили к нам еще примерно около года, собирались в кружок на крыльце и вероятно обсуждали сложившуюся ситуацию. Орали, но Спенсер был непререкаем. К попугаю претензий не имел, в общем, жили, не тужили, пока не появился Сенечка.
Часть II
Сенечка
День первый.
Кроме меня, мамы, попугая и Спенсера в доме еще проживала бабушка от первого брака. Муж ушел, а бабушка осталась. Отношения само собой были не сахар, мама не терпела свекровь, свекровь не терпела маму, меня, попугая и Спенсера. Хотя нет, Спенсера терпела, так как мышей он и из ее комнаты вылавливал. Для бабушки мама была тунеядкой, я французской проституткой, а животные обузой. Для нас бабушка была сумасшедшей с поставленным еще 5 лет назад официальным диагнозом. Бабуля была непредсказуема, а посему опасна. И вот однажды…
- Пшёл!! Котяра облезлый! – шикнула бабушка.
Облезлый котяра в лице Спенсера уже давно привыкший к подобным выходкам бабули покорно отошел в сторону. Взглядом я сигнализировала коту:
- Лучше не лезь, она что-то задумала.
Спенсер смекнул, что атмосфера накаляется и, поджав усы, ретировался на улицу.
- У меня теперь свой котик будя – было сложно понять говорила бабушка с дверью или со своим вторым я.
Любопытство пересилило, и я высунулась из комнаты, коридор был пуст. За стенкой раздавался привычный бабушкин бубнеж, потом, что-то упало, потом все стихло. После мы с мамой решили, что это очередной воображаемый бабушкин друг, так называемый новый «дедушка», и успокоились. Вечером выяснилось, что этот воображаемый «дедушка» не такой уж и воображаемый. Он скребся в дверь, и издавал странные звуки. На разведку отправили Спенсера. Кот у нас был надежный, проверенный в боях и разумный до зависти. Прекрасно справлялся с дверцей холодильника, открывал лапой все, включая консервные банки. Вскрыть бабушкину дверь мог одним когтем, что и сделал. Через минуту мы услышали раскатистый храп, потом возню и к нам в комнату что-то проскочило. Мама взвизгнула, следом забежал Спенсер и метнулся под кровать.
- Кого она в дом притащила?? Иди, глянь.
- Я, что наименее ценный член экипажа? – возмутилась я, - у нас кот сторожевой, сам разберется.
Долго разбираться не пришлось, вскоре из-под кровати высунулась морда Спенсера и удивленно уставилась на меня.
- Спенс, что там?
Тут же вслед за одним котом из-под кровати вылез еще один, он был раза в три меньше нашего, но тоже сиамский, месяцев 2-х от роду. Новый кот подошел к Спенсеру и уселся ему на хвост. Спенсер демонстративно отошел в сторону, но через секунду все повторилось.
- Так, понятно.. – у бабули обострение, ей одного сиама мало, ей своего личного подавай.
С мамой я согласилась, мне было безумно интересно, и я взяла новенького на руки, он засопротивлялся и буквально выскользнул у меня из рук как угорь.
- Весь в бабку, такой же дружелюбный.
Я опять согласилась с мамой.
Две недели спустя.
И что теперь с ним делать? – вопрошала мама, глядя на одиноко сидящего котеныша возле нашей кровати.
- Мне кажется, он ждет Спенсера.
Уже две недели «новенький» не давал Спенсеру прохода, бегал за ним как хвост, таскался по всему дому и даже решился выйти на улицу. Бабкой не интересовался совершенно, игнорировал ее пакостные заискивания и даже не ел. Пояснить откуда и главное, зачем она притащила в дом сиамского котенка, бабушка нам не могла по причине того, что уже пять дней томилась в психиатрической лечебнице, проходя очередной курс реабилитации, и выти из нее, по мнению врачей должна была не раньше чем через месяц.
- Кто будет заботиться о «новеньком» пока её нет? – продолжала недоумевать мама.
- Предлагаю возложить ответственность на Спенсера. Или давай отдадим его тете Марине и скажем, что это его сын.
Спенсер приходил домой только на ночь, крался ко мне в комнату, тихой сапой заползал под одеяло и до утра дрых в ногах, утром уходил на вольные хлеба. Котенок орал, отказывался принимать пищу, на руки не давался и ждал. Ждал явно не бабку. И вот однажды вечером, когда Спенсер очередной раз лез под одеяло, изо всех сил силясь скрыть свое присутствие дома, в комнату зашел «новенький». Спенсер торопился и от того видимо путался в простыне и пододеяльнике, соскальзывал и, наверное, по-своему матерился. Котенок успел засечь заднюю лапу Спенсера и кончик его хвоста, напрягся, и особо не церемонясь, сиганул следом. Началась возня, дабы не мешать разборке я вылезла из под одеяла и покинула помещение. Шумели долго, прыгали, шипели, разбудили попугая. Когда мы с мамой зашли в комнату спустя час, питомцы мирно спали на моей кровати, Спенсер на боку, «новенький» на Спенсере.
- Уломал таки.. - решила я.
- Усыновил – решила мама, - как назовем террориста?
- Хусейн.
В результате Хусейном звала котенка только вернувшаяся из лечебницы через месяц бабушка, а мы повадились звать его Сенька, или в моменты душевного подъема - Сенечка.
Три года спустя.
Отцовство нисколько не изменило Спенсера, он, как и прежде шатался по соседним дворам, вступал в драки с котами и ловил мышей, Сеня шатался за Спенсером, прятался от соседских котов и тоже ловил мышей. Характерами они сошлись на почве абсолютной разницы характеров. Один шустрый и хитрый проныра, другой трусоватый, но безумно добрый тихоня. Спали, да и сейчас еще спят вместе, как правило, друг на дружке. Сенечка вырос и превратился в толстенного сиама. С женщинами, как и Спенсеру, ему не повезло, т.к. он тоже был лишен хирургическим путем любовной железы. От бабушки мы уехали, забрав естественно обоих котов. Думаю, что разлучить их теперь вряд ли получиться, да и нужды в том не имеем.