Мы бегали с ребятами по крыше десятиэтажного дома. Рядом с ним течет ручей. Летний жаркий день, нагретый солнцем гудрон крыши и мы - выше всех!
Это опьяняет, когда ты в недосягаемости - так всегда кажется на крыше высотки. Люди кажутся маленькими и незначительными. И никто не смотрит так высоко, как забрались мы. А еще - вокруг простор, ограниченный лишь крышей.
Мы просто бегали и прыгали, бросали всякий мусор сверху в ручей, смотрели, как долго падают запущенные вниз камни. Так далеко бросить камень, как с крыши высотки, с земли точно не получится! Близость огромного и глупого неба, которое не затеняют деревья или столбы, не перетягивают провода - только большое голубое глупое небо с ватными облаками - непривычна, что-то хочется с этим сделать - ведь не каждый день оказываешься так высоко.
Все время кажется, что должно быть что-то необычное в том, что забрался на крышу. А на деле - просто высоко. И небо, став ближе на целых много этажей - не стало ближе, оно обмануло и отступило. С ним нельзя как-то особенно поиграть, нельзя задеть облака, нельзя их сдуть.
И люди внизу - да, они маленькие, но ты понимаешь, что стоит кого-то из них как следует разозлить, он непременно станет большим и близким и надерет уши. А маленький и незначительный он только пока...
А эта свобода, утыканная разнообразными антеннами - какие-то проржавели, какие-то отличаются причудливостью неземных роботов, какие-то до скуки простые - поддельная. Свобода, которой мешают нелепые вентиляционные отверстия, из некоторых пахнет едой... Свобода, заключенная в границы черного гудронового пятна крыши.
Здесь другие звуки - они ни от чего не отражаются, а ветер здесь сильнее. Кажется, что и солнце здесь немного иначе светит.
По краю крыши всегда идет какое-нибудь ограждение. Когда ты бегаешь и прыгаешь по крыше, тебе не к лицу показывать, что боишься высоты, однако, подбегая к этому ограждению - широкое ограждение, шириной сантиметров пятьдесят и высотой с метр - все равно становится как-то не по себе. Но не очень-то и страшно! А еще, туда, в эту пропасть, можно плюнуть и смотреть, как слюна, удлиняясь мчится вниз, как ею играет ветер - то бросит на стену, то восходящим потоком расплющит, то проигнорирует и даст спокойно упасть на землю.
Вообще, на крыше интересно, если ты не на крыше и слегка скучно, если ты уже на крыше.
Мне стало интересно, а если смотреть вниз не через край, а с края? Как оно, что будет, если нет ничего, разделяющего тебя и пропасть?
Я встал на бортик и поглядел вниз. В животе защекотало и голова немного закружилась. Вроде бы, ничего не поменялось, но когда совсем нет границы между тобой и бездной, кажется, что ветер толкает тебя сзади, кажется, что ноги вот-вот, ни с того, ни с сего, подогнутся. Показалось, что эта спокойная пропасть, которая притворялась доброй и ленивой, когда ты становишься близко - кидается на тебя и пытается утянуть к себе, заграбастать вниз.
Я постоял несколько секунд так, борясь с собой и с притягательностью пропасти - почему-то показалось, что мое тело вдруг может без моего ведома шагнуть вниз - и отошел.