Время мчится вперёд, всё меньше свидетелей послевоенного Тюменского футбола и хоккея. Слава Богу, удаётся ещё найти документы, характеризующие некоторых тружеников тыла, в частности железной дороги, как заядлых футболистов и хоккеистов. Причём, как уже подчёркивалось в прошлых публикациях о Тюменском «Локомотиве» 1946 года ( а я всё ещё о нём), этой «болезни» были подвержены работники железной дороги всех рангов и служебного положения – и слесаря, и паровозные машинисты с их помощниками, профсоюзные работники и учителя, и даже начальник станции Тюмень Николай Иванович Кубасов, о котором и сегодняшний рассказ.
Фигура нашего героя, в своё время весьма известная по производственной части, теперь крепко забыта, хотя о нём есть прекрасный очерк в книге «Жизнь и судьба моя – железная дорога» (Очерки о людях Свердловской ж.д. 2003 год; о футболе там – ни слова). Энергичный, знающий специалист от трудностей своей работы не бежал – он их умел преодолевать. Напомню, что речь идёт о годах сороковых и пятидесятых, когда железные дороги в тылу были почти как на войне, на военном положении. Но вначале, кратко, о нём самом, родившемся в курганской деревне в 1917 году. Многодетная семья волостного писаря, после скоропостижной смерти отца, на фоне жёсткой ломки социальных устоев прошлого, вмиг стала нищей; малолетний Николай с братьями и сёстрами научился выпрашивать подаяние по соседним сёлам. Затем семья, как многие тысячи других подобных, частично разбрелась, и при матери остались только двое – самый младший и старшая сестра, сумевшая утвердиться в комсомоле. По этой причине они и переехали в Тюмень, где Коля закончил известную пятидесятую школу, а затем сумел поступить в Новосибирский институт инженеров железнодорожного транспорта. Выбор его определился простыми расчётами: «сидеть на шее» у мамы и сестры он не мог, а в ВУЗе транспортном давалось не только прекрасное образование и специальность, но и стипендия и обмундирование…
Сведений о том, когда Николай Кубасов впервые познакомился с мячом футбольным и хоккейным у меня нет: есть только косвенные, призрачные догадки. Район железнодорожной станции, где жили Кубасовы и где находилась школа, был «болен» этими видами спорта. Под боком у всех страждущих «лавров победителей» - стадион «Локомотив». Не мог парнишка быть хуже других, не мог. Играл – уверенность «стопроцентная». В железнодорожном ВУЗе спорт всегда – особенно в предвоенные годы, конечно же, был на первом месте. Значит и там Николай не отсиживался «в запасе». Так что к окончанию института в 1942 году – в тяжелейшее для страны и её транспорта время, молодой движенец Н.И. Кубасов, получивший назначение дежурным по станции Тюмень и «броню» от призыва на фронт, имел солидную закалку не только производственную, но и разностороннюю спортивную. Но… это, опять же, пока догадки!
К слову, скупые строчки документов, найденных в архиве Тюменского отделения Свердловской железной дороги, подтверждают тот факт, что это был «крепкий парень»: производственные практики он проходил с отличными оценками: в 1939 году – помощником машиниста паровоза, в 1940-м – дежурным по станции, в 41-м – поездным диспетчером. Что за год был 1942-й и что такое была для движения поездов с грузами для фронта станция Тюмень, долго объяснять нет смысла: это был один из важнейших транзитных пунктов между охваченной войной европейской частью страны и работавшей на оборону Сибирью и Дальним востоком. Эшелоны должны были следовать в обоих направлениях без сбоев, так что на дежурном по станции ответственность была огромная. В те времена «виноватых» находили очень быстро; значит, любая ошибка, даже стечение обстоятельств, могли привести не только к снятию с должности , но и к чему-то похуже… Вчитываюсь в выцветшие чернила его анкеты, в которой упоминаются два взыскания, полученные им зимой 1942 года: первое – «За срыв отправки грузового поезда на три (!) часа», второе – за размороженный ледник. А ведь могло быть гораздо хуже выговоров – стоило только «подвести базу»… Могу себе представить ситуацию: мороз градусов под сорок, при смене паровоза что-то где-то у сменного локомотива перемёрзло, или вода, например, в гидранте - и всё! Отогревать паром, горячей водой, да если ночью… Время в такой момент идёт быстро, а график, конечно, ломается. Но были и поощрения за ударный труд. Бог миловал Николая Ивановича, и начальники были хорошие, раз уже в 1943-м его назначают начальником станции Тура – перевалочного, между прочим, пункта с водного на железнодорожный транспорт в то далёкое время! На этом ответственном посту он трудится до начала 44-го, а затем назначается поездным диспетчером. Что это за работа вряд ли возможно пояснить кратко в небольшой статье, но скажу, что в руках этого специалиста круглосуточно всё движение поездов на отделении железной дороги. Прибавить сюда военное положение, введённое на железных дорогах СССР с 15 апреля 1943 года, и станет понятна, может быть, вся мера ответственности за результаты организации бесперебойного движения поездов. Видимо, инженер-лейтенант движения (такое ему было присвоено железнодорожное звание в то время) Кубасов с обязанностями диспетчера справился, раз в 1945-м он назначается заместителем начальника, а в 1946-м - начальником станции Тюмень.
Теперь, прочитав написанное, сам себя спрашиваю: а при чём здесь футбол, хоккей, если была война и тяжёлая работа? А вот в том то и дело, что всё написанное о трудах Николая Кубасова, является всего лишь фоном к его футбольно-хоккейной сущности – позволю себе такие слова. Думаю, что не без оснований; тому свидетельство – заявочные списки «Локомотива», рассказы моей прекрасной собеседницы – свидетельницы настоящих спортивных подвигов послевоенной команды ДСО «Локомотив», уже описанных мной в «Тюменском курьере», Зинаиды Ильиничны Ширко, вдовы вратаря команды Бориса Ширко - да да, этот человек каким-то образом, конечно же и во время Великой Отечественной тоже ( ведь известно, что футбол и хоккей в городе был и развивался все эти тяжкие годы!), умудрялся находить время на эти прекрасные увлечения! Конечно, все были молоды, сильны и рвались соревноваться – всё это понятно. Причём, начальник станции Кубасов не всегда имел возможность принять участие в играх – это тоже факт. Но то, что вместе с командой этот командир производства часто бывал в гостях в доме Ширко – тоже факт, причём замечательный и неповторимый! Представьте себе на секунду такое… сейчас?! Начальник станции Тюмень, играющий в футбол и хоккей с вышеперечисленными тружениками, после матча являющийся в гости вместе со всеми к бригадиру слесарей Ширко отпраздновать, к примеру, победу в игре на первенство города или Области…?! Утопия, «прикол»?! Но так было!
С тех замечательных и очень далёких времён сохранился один фотоснимок 1949 года, где начальник станции Кубасов Н.И. стоит в составе хоккейного «Локомотива» - на фото футбольной команды 1946 года его нет по простой причине – не смог участвовать в той игре. Думаю, что есть смысл перечислить всех хоккеистов того состава справа налево: Н.Кубасов (было или не было «прозвище» - не известно; может быть из уважения, и не «приклеилось»), Д.Нолин, Г.Грюнвальд («Гоша» - главный «заводила» и руководитель ДСО, о котором рассказ уже был), Е. Логинов («Жека» - рассказ о нём в «Курьере» уже напечатан), Н.Первухин (лицо этого профсоюзного работника плохо видно), А.Ковалёв, Д.Турлаков (о знаменитом с довоенных времён «Митюсе» - командире воздушного судна ЛИ-2 в то время, уже рассказано читателю), Г.Колмогоров («Гриба» - в то время профсоюзный работник на железной дороге), А. Бронников, В. Игнатьев («Американец» в то время был школьным учителем), Б. Ширко ( о Боре «Курьер» тоже уже повествовал).
Нашёл время начальник станции сыграть ту игру: через год он станет заместителем начальника Тюменского отделения, а в 54-м – талантливого управленца выдвинут в управление Свердловской железной дороги на должность заместителя начальника службы движения. С того момента он покинет ставший ему родным город, с его друзьями и партнёрами по команде, болельщиками и стадионом «Локомотив». Теперь в наших архивах уже ничего не найти про этого человека и спортсмена. Только продолжив поиски дальнейших спортивных путей Николая Кубасова в Свердловске, а затем в Москве, где он учился в Академии железнодорожного транспорта полтора года, в Улан-Баторе, где он помогал монгольским друзьям в становлении своего железнодорожного хозяйства до 1960 года, и можно узнать об окончании его любительской футбольно-хоккейной карьеры. Уверен, что это возможно и необходимо; можно только сожалеть, что сам Николай Иванович, как и все его партнёры и тогдашние друзья, никогда не считал своё увлечение чем-то серьёзным или значимым. Не его вина, конечно, что в те годы вообще никто не понимал, что их игра и борьба – это и есть живая история Тюменского футбола и русского хоккея.
Николай Иванович Кубасов за труды на благо Победы получил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»; на конец 1945 года (по архивным данным) имел восемнадцать поощрений. Могу предположить, что у него в мирное время наград значительно прибавилось, в том числе и зарубежных. После возвращения в Свердловск из МНР ему поручались ряд ответственных постов – до выхода на пенсию он трудился главным инженером грузовой службы более 17 лет, отдав много сил совершенствованию и развитию ключевой на дороге отрасли. Стал “Почётным железнодорожником”. Не усидев дома после шестидесяти, стал уполномоченным по чёрным металлам и занимался этим важным делом ещё более 20 лет!
Этот человек с очень энергичным характером не мог жить без любимых видов спорта; можно только сожалеть о том, что пока не удалось найти в Свердловске ни его, ни его родных. Так бывает: но надежды на продолжение этой истории человека и Тюменского спортсмена я не теряю…