На завод Лёха попал случайно. На выпускном вечере познакомился с девушкой, её старший брат работал на заводе. Он и уговорил Лёху идти к нему в бригаду: работа интересная, заработки высокие.
Три дня ушло на оформление, пять - на техминимум, ещё месяц ходил в учениках, и стал неплохим сборщиком.
За три года в совершенстве овладел профессией, стал ударником коммунистического труда, портрет повесили на доску почёта. Избрали заместителем комсорга. Он активно участвовал в общественной жизни цеха, часто выступал на совещаниях и заседаниях, сидел в президиумах. Зарплата была приличная, в отдельные месяцы получал до трёхсот рублей! Так что, всё у него шло хорошо.
Да вот беда! Своей активной деятельностью он привлёк внимание парторга, тот пригласил Лёху в партком, предложил вступить в Партию.
Недолго думая, Лёха согласился: в Партию, так в Партию, вроде как это теперь престижно. Парторг тут же поставил условие: для коммуниста десять классов - ничто, надо повышать образовательный уровень, продолжить обучение в институте.
Лёха согласился. Через год получил партийный билет, а ещё через четыре, окончив при заводе вечерний факультет машиностроительного института, получил диплом инженера.
Теперь у него всё было замечательно! Зарплата высокая, работа нравится, парторг не пристаёт. Лёха, вроде бы, стал настоящим коммунистом.
Семья обеспечена, жена любит, дети учатся. Что ещё надо молодому человеку для счастья?
Лёху вызвали в партком. Как самому опытному сборщику, бригадиру, коммунисту и инженеру, предложили возглавить смену.
Начальник смены - это, конечно, звучит. Лёха согласился.
Месяц не уходил с завода ни днём, ни ночью, добился, что его смена вышла в передовые. Когда получил зарплату, удивился: оклад начальника смены - 120 рублей!
Жена, последнее время говорившая всем, что её муж не Лёха, а уже Леонид Петрович, начальник смены, вдруг сникла, затосковала по прежней зарплате, а потом и вовсе стала пилить ночами своего Леонида Петровича:
- Лучше тебя вновь пусть называют Лёхой, но платят в два раза больше - шептала она на ушко полусонному мужу. Он и сам понял, что влип основательно.
С доски почёта портрет сняли - начальнику не положено. О том, что он ударник - забыли, в президиумы не выбирали. Если раньше он отрабатывал положенные восемь часов, имел два выходных в неделю, то теперь рабочий день - ненормированный, то бишь - бесконечный, а зарплата - в два раза меньше.
Лёха пошёл в партком, но там отказались его слушать. Оказывается, все силы Партия направляет на повышение общеобразовательного и идейно-политического уровня своих членов. Только что опубликовано постановление Пленума ЦК о работе с кадрами в Ярославской партийной организации. Назначив Лёху начальником смены партком, можно сказать, предвосхитил это постановление, а он хочет дезертировать с передовых рубежей строительства коммунизма... и в том же духе минут сорок.
Лёха был честным коммунистом, с доводами секретаря парткома согласился. Но жена, этот явно несознательный элемент общества, ночами не давала спать: одному надо купить ботинки, другому - сапоги, ей - шубку, да и Лёхин костюм давно пора заменить...
Не выдержав натиска, Лёха пошёл в партком. Он просил самую малость: перевести его рядовым сборщиком. Но секретарь был неумолим: или оставайся начальником смены, или рассчитывайся!
Неделю Лёха ходил, как в воду опущенный. Наконец, под давлением супруги, уволился с выговором в учётной карточке.
Но на соседний завод сборщиком его приняли. Через месяц Лёха принёс домой триста рублей чистыми. Жена была довольна, Лёхе работать - не привыкать.
Жизнь его пошла, как по маслу. Через год сняли партийное взыскание, через два выбрали бригадиром, через три - заместителем секретаря партбюро и членом парткома завода. Фотографию поместили на доску почёта.
Но Партия продолжала осуществлять заботу о своих кадрах. Лёху вновь пригласили на беседу. Секретарь парткома долго вертел в руках личное дело, наконец, произнёс:
- Что-то я не пойму, Леонид Петрович. Вы отличный сборщик, хороший бригадир, активный коммунист. Во всех отношениях умный человек. А образование - восемь классов! Почему вы не хотите учиться дальше? Я давно за вами наблюдаю, из вас бы вышел хороший начальник смены!
Лёха не сдержался, улыбнулся. Наученный горьким опытом, он, при поступлении на этот завод, заполняя анкету, в графе «образование» указал - 8 классов. Кадровик не обратил внимание на то, что раньше он работал начальником смены. Вот и сейчас, секретарь парткома личное дело до конца не просмотрел, остановился на восьми классах, а улыбку его истолковал по-своему:
- Вы напрасно улыбаетесь, Леонид Петрович! Партия и Правительство постоянно заботятся о кадрах. Мы не можем допустить присутствия серости в своих рядах. Вступая в ряды КПСС, вы давали обещание повышать идейно-политический и общеобразовательный уровень. Не могли не давать, иначе вас бы не приняли! Дело строительства коммунизма требует от нас каждодневно... международная буржуазия... капиталистическое окружение... развивающиеся страны... гонка вооружений... и в том же духе минут на сорок...
Кончилась беседа тем, что Лёхе выдали направление в девятый класс вечерней школы при заводе.
Он не сопротивлялся, рассудив, что если в каждом классе сидеть по три года, в институт поступить с третьего захода, а потом взять два-три академических отпуска, то инженером станет в пенсионном возрасте. Тогда вряд ли его назначат начальником смены. А там, кто его знает, может Партия и впрямь серьёзно начнёт заниматься своими кадрами, и у начальника смены оклад будет больше, чем зарплата сборщика.
Учился Лёха спустя рукава, а когда в партком приходили жалобы на его плохую успеваемость, парторг только разводил руками:
- Надо же, лучший сборщик, бригадир, коммунист, а наука ему не даётся. Ничего не поделаешь, практик никогда не станет начальником...
А Лёха, на уроках читал художку, играл в «Балду», в «Морской бой», придумывал рацпредложения, за которые платили по двадцать - тридцать рублей, писал статьи в городскую газету о трудовых достижениях коллег по три копейки за слово.
Учителя махнули на него рукой, как на безнадёжного тупицу.
Впрочем, и остальные ученики были не лучше.
К сожалению, однажды Лёха потерял бдительность и попался.
На уроке математики его вызвали к доске. Молоденькая учительница попросила вычислить площадь сложной фигуры, ограниченной полукругом, частью эллипса, квадрата и синусоиды.
Любой школьник, разделив её на составляющие, нашёл бы площадь каждой части, сложил и получил готовый результат.
Лёха в школе учился давно, а в институте недавно. Простой школьный приём забыл, а уравнения ограничивающих фигуру кривых помнил.
Взял интеграл от «а» до «в», и получил искомый результат. Да вот беда: площадь фигуры получилась со знаком минус.
Ничего не понимающая учительница, недоумённо смотрела на доску, так как в то время в школе об интегралах не упоминали, а весь девятый класс вечерней школы, видя замешательство Лёхи и недоумение учительницы, хором скандировал:
- Поменяй пределы интегрирования! Поменяй пределы интегрирования! Поменяй пределы интегрирования!
Лёха, проинтегрировал функции от «в» до а» и записал на доске правильный ответ.
В отличие от своих учеников, состоящих сплошь из таких же инженеров, как Лёха, ничего не понявшая математичка спросила:
- Что это такое?
Окончательно обнаглевший Лёха невинно ответил:
- Интеграл!
- Интеграл? Какой интеграл? Откуда здесь взялся интеграл? В программе нет никаких интегралов! И вообще, откуда вам, недоучкам, знать про интеграл? Вам по тридцать - сорок лет, а вы даже среднего образования не имеете! Это вам не алгебра, чтобы писать здесь всякие «а» да «в», это математика!
Больше эту учительницу Еленой Владимировной никто не называл.
За ней прочно и навсегда закрепилась кличка «Интеграл».
Лёху отчислили из школы, сообщив на завод о недостойном поведении.
На заводе, чтобы не нарушать принцип заботы Партии о воспитании кадров, его назначили начальником смены с окладом 120 рублей.
Благодарность http://www.proza.ru/2010/08/04/290