Т Р О Я Н С К О Е З Е Р К А Л О
М И Н И Р О М А Н
(конспект реально-фантазийного романа)
А Н Н О Т А Ц И Я
Полуфантастическая небыль, в которой задействованы исторические, литературные и вымышленные фигуранты как наших времён, так и античной, гомеровской древности...
Для читателей всех возрастов,любящих или уважающих литературный вымысел, помнящих реалии советской истории и ненавидящих насилие...
1. ЗЕРКАЛО ЕЛЕНЫ ПРЕКРАСНОЙ
Хотя археология и не стала моей страстью, несмотря на моё родство (биологическое) с историками и археологами, пытавшимися сделать меня таким же землекопом, как и они сами, но привить мне вирус кладоискательства им удалось... Проведенные месяцы в раскапывании древних мусорных свалок - так называемых „культу-
рных слоёв“ - сделали своё: я полюбил старый хлам, я перестал выбрасывать в мусор устаревшие детали и приборы, квитанции и черновики, газеты и самиздатовские перепечатки, пластинки и видеокассеты и даже компьютеры устаревших и умерших фирм...
Загляните в мой гараж:
всё подготовлено для археолога будущего столетия!
И даже сочинён стихотворный манифест:
„Не думай о желудке, а думай о душе!“
Бегут года и сутки...А в нашем гараже
Скучает „Мерс старинный“.. И вызывает он
На память год былинный...
Коллекция икон...
Газеты и журналы... Корзинки и клубки...
Флажок надомный алый; Скатёрки и платки...
Сундук, обитый жестью, Изъеденный жучком...
А в нём флаконы...Вместе,
с духами и душком...
Старинные остатки Изношенных времён...
Как детские лошадки...
Сюртук и патефон...
Два старых самовара: с медалями и без...
Сапог в гармошку - пара;
И книги - хоть на вес!
Я - старый барахольщик!
Прости - родня моя!
Как в подземелье мощи,
всё сохраняю я!
Что гоголевский Плюшкин в сравнении со мной!?
Вот только нету пушки...
И нет звезды с луной!!!
Старьё смешалось в кучу
Неродственных вещей.
Их свёл как будто случай,
Не умысел ничей...
Всё - реквизиты пьесы, отыгранной давно:
...Умолк тапёр - повеса...
Окончилось кино!
Смешно всем, не заражённым археовирусом, но попробуйте хоть разочек встать на землю, по которой ДО ВАС не ступала никакая нога вообще НИКАКОГО человека - на так называемый „МАТЕРИК!“
И Вы погибли!
Для нашей обыденности, разумеется!
Так и я, став химиком, потом и металлургом, затем и преподава-телем всего этого же, навсегда полюбил - зауважал эту науку о Прошлом, открывшемся Настоящему!
Теперь Вам понятно, что меня притянуло к архиву Василия Жуковского, вдруг открытому на одной из запыленных полок Историко-Архивного института... Помимо моих „историчных“ предков, у меня ещё был, и был сравнительно недавно - дед, профессиональный литератор, а в ранние годы даже и неплохой поэт... В „серебряную“ обойму он не вошёл, но был, как говаривал по иному поводу великий Менделеев, одним из многих „укрепителей“ российской поэтической словесности...
....От него, то есть от Деда, а не от Менделеева, моя любовь к написанию и сочинению и прочего, что порой, не без зависти, обзывается .... графоманством.
Перелистывая архивные папки Василия Андреевича Жуковского, я обнаружил (тщеславно горжусь первенством в этом!) интереснейший черновичёк перевода гомеровской Одиссеи...
Его сюжет ни разу не возникал ни в каких описаниях троянских событий, хотя был чрезвычайно и необычно фактологичен...
Почему Жуковский его не опубликовал при жизни? Как „первооткрывателю“, мне было позволено описать находку и поместить этот фрагмент в „Пушкинском Вестнике“..
Если бы я знал, какая длинная цепь потянется через века и страны, материки и судьбы; какие испытания мне придётся перенести! Но что было сделано - то уже стало Историей!
Вот этот „фрагмент“...
Из новонайденного Архива
В. А. .ЖУКОВСКОГО
Только лишь в полночь - когда всё в покоях утихло,
Сном благодушным от дневных забот утешаясь,
Взяв свой ночник с негасимым огнём чуть приметным
Тихо Елена к укрытому зеркалу всходит...
Быстро на дверь оглянувшись, от слуг любопытных таяся,
Завеси плотной шнуры и тесёмки распутав,
Вниз опустила, открыв как широкое поле,
Ясного зеркала плоскость металла...
Словно в далёком чертоге одна, с фитильком, чуть горящим,
Телом жемчужным, как облако, ветром гонимо
Взору предстала - себя не узнавши нисколько:
Тени подглазные, скорбные слёзы катились,
Волосы, прежде златые, чуть пеплом покрылись...
И на глазах изумлённой Елены
Долу клонится несчастное диво - виденье...
Слёз не сдержав, безутешно рыдая,
Елена Левой рукою зеркальное диво задёрнув,
К ложу семейному, еле дыша, возвернулась
И, прислонившись к подушке, мгновенно уснула...
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)