Друг мой, наконец-то я нашёл работу по душе. Это сельскохозяйственная контора закрытого типа. Она называется научно-исследовательским институтом. Можешь мне позавидовать. Меня сразу взяли на должность старшего лаборанта. По армейским меркам это сержантская должность. Она даёт мне кое-какие преимущества. Например, на обед я могу ходить индивидуально в любое время с 12 до 14 часов. После весьма скудного холостяцкого завтрака это очень удобно. Командир нашей конторы - мужик весьма забавный, но справедливый. За низкий рост и страсть подбирать по кустам и дорожкам институтской территории брошенный сотрудниками шанцевый инструмент его прозвали Гаврошем. Он это знает, но не обижается, потому что считает себя пламенным революционером. Гаврош, между прочим, классно бренчит на балалайке и отлично поет частушки, а голосище у него крепкий и сильный, совсем как у нашего бывшего командира дивизиона. Хотя Гаврош никогда не служил в армии, он прекрасно знает похабные частушки, которые так нравились нашему комдиву. Жаль, что он поёт их, только будучи в сильном подпитии. В таком состоянии все помыслы его обращаются к бабам. Он становится просто невменяем и бросается на любые очертания, которые хотя бы отдалённо напоминают женскую фигуру. Свою случайную жертву он обнимает так, что та не в состоянии даже взвизгнуть. В таких случаях на выручку ей всегда бросается личный адъютант командира. Это настолько скользкая особа, что ей всегда удаётся вклиниться между командиром и его жертвой. Она так вдохновенно шантажирует своего командира уголовной ответственностью за развратные действия при исполнении служебных обязанностей, что хватка Гавроша слабеет, жертва вырывается и убегает, а командира адъютант заманивает в его кабинет.
Имея армейские навыки, служить в такой конторе одно удовольствие. Первый этаж института занят огромным помещением, вроде дивизионной оружейной. Здесь у каждого сотрудника есть свой шкафчик, в котором хранятся лопата, грабли, совок, ведро, лейка, садовые ножницы и рабочая одежда. Правда, есть и небольшая разница – всё помещение, как общественная баня, поделено на два отделения: мужское и женское, что, конечно, благотворно сказывается на общественном климате подразделения.
Перед зданием института имеется отличный плац. На нём ежедневно в 9 часов утра по рабочим дням проходит развод. Его всегда проводит лично командир. Знаешь, глядишь на него, и не верится, что это сугубо штатский человек. Жаль, что он не пошёл по армейской линии. С его замашками он, вместо захудалого профессора ботаники, давно бы уже был министром обороны.
На прошлой неделе в понедельник на разводе командир объявил аврал. Это что-то вроде боевой готовности номер один.
- Товарищи сотрудники! – зычно крикнул Гаврош. – Нынешняя зима была многоснежной. Эта аномальная погода замела всё наше тепличное хозяйство к чёртовой матери! Простите мне, эту революционную вольность. А ведь обещают быструю и бурную весну. Это значит, что наши опытные участки могут быть унесены паводком за пределы институтской территории. Товарищи, не допустим, чтобы даром пропал наш великий и добросовестный труд на благо нашего отечества! Пропали результаты нашего кропотливого труда! Наши материальные ресурсы! Не допустим, чтобы наши секреты были унесены вражеской водой за пределы охраняемой территории! Все, как один, сплотимся вокруг созидательного труда по вывозу снега с территории тепличного хозяйства! Даю всем полчаса времени, чтобы переодеться в рабочую одежду, взять лопаты и снова построиться на плацу. Разойдись!
Ровно через полчаса вся наша контора стояла стройной колонной по четыре. Впереди – командир. На его груди нежно болтался полевой бинокль. Настроение у всех - отличное! Какой-то тенор запел любимую песню нашего командира «Взвейтесь кострами белые ночи», и все дружно подхватили: «Мы – лаборанты – дети ученых».
Вот и тепличное хозяйство. Снова команда: «Разойдись!» Стоим и любуемся окружающей средой. А погода была великолепная! Небо голубое. Солнце, как рыжий мартовский кот, азартно лижет на крышах снег. Командир отдаёт приказ завхозу вытащить из склада бочонок барбарисовки и предлагает всем сотрудникам для поднятия боевого духа принять по кружеке божественного напитка.
Ты, наверное, не знаешь барбарисовки? О, это фирменный напиток нашей конторы! У него красивый красный цвет с синеватым отливом, точь-в-точь как нос у нашего завхоза – это у него от тесного и постоянного общения с этим напитком. Даже командир уже подметил, что пока у завхоза нос не примет окраску барбарисовки, толку от него в служебных делах не добьёшься. До этой счастливой поры завхоз находится в квёлом состоянии и даже забывает, для чего у него на столе счёты лежат. Говорят, что рецепт барбарисовки изобрёл сам Гаврош ещё на заре своей учёной карьеры, когда его по молодости распределили из одного института в другой на должность младшего научного сотрудника. Говорят, это первое его открытие в области сельскохозяйственной ботаники. Если хочешь узнать, каков вкус этого напитка, смешай водку с лимонным соком и добавь для букета чуточку сахара. Напиши мне о своих ощущениях после дегустации этого суррогата.
У меня, к сожалению, от этого напитка дьявольская изжога, но кто мог, принял соразмерно возможностям собственного организма. И работа закипела. Работали весело, с песнями, с шутками. Одна малохольная лаборантка до того душевно пела известный и чрезвычайно популярный в наших краях шлягер «белым снегом замело», что вместе с санями рухнула в наполовину вычищенный парник. Работали дерзновенно и настойчиво и всего за неделю очистили от снега всё парниковое хозяйство. Я рад, что попал в такой дружный и полнокровный коллектив. Знаешь, я даже мечтаю поступить в сельскохозяйственный институт, чтобы стать таким же выдающимся учёным, как наш командир. Впрочем, пока, пора садиться за учебники. Пиши чаще, пиши больше и не бери пример с меня.