ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО СМ. В ПРЕДЫДУЩИХ ГЛАВАХ.
Вспоминается и другой случай, произошедший через полгода после похорон Валентины. Звонит мне один давнишний приятель и встревоженным голосом говорит: «Михалыч! Моему тестю вчера поставили диагноз – онкология! Вся семья в панике, не знают, что делать. Может быть ты пообщаешься с ним, что-нибудь посоветуешь?» Я ему отвечаю: «Колюня! Ты же знаешь, я всегда рад помочь, если это в моих силах. А главное, если у человека есть готовность меня слушать и менять своё отношение к окружающему миру. Если не ошибаюсь, тесть твой боевой генерал в отставке, привыкший, чтобы все вокруг исполняли только его приказы». Мой товарищ и сам был военным (полковник СОБРа), а тесть его до пенсии занимал должность командующего какого-то рода войск, в звании – генерал-полковник. То есть – самая верхушка наших российских вооружённых сил.
Пётр Васильевич, так звали тестя, жил со своей женой на даче, в районе Николиной горы. Любимый зятёк договорился с ним о встрече и мы подъехали в назначенное время. В доме собралась вся семья: дети, внуки (дома их располагались не далеко от родительской дачи), племянники. Все были не на шутку встревожены неприятным известием, начиная с самого боевого генерала. Мы познакомились. Я попросил, чтобы нас с ним оставили наедине и работа началась. Пётр Васильевич притащил целую кучу медицинских книжек, результатов анализов и исследований и попытался мне показывать и рассказывать, что в них написано. Я его сразу остановил: «Петр Васильевич! Мне это всё совершенно не интересно. Вы лучше расскажите, при каких обстоятельствах вам объявили об онкологии».
С растерянным видом он начал свой рассказ: «Ты понимаешь, Андрей, никогда никаких даже намёков не было на это заболевание. Я регулярно проходил диспансеризацию, всегда был здоров, как бык (действительно, внешне он выглядел намного моложе своих 75 лет) и вдруг… Я спрашиваю врача, который поставил диагноз: «Сколько мне осталось жить?» А он мне отвечает: «Не знаю… Может быть - год, может быть – месяц, а может быть – три дня… Всё зависит от вас!» Я обалдел от такого ответа!» На что я ему отвечаю, отодвигая подальше его медицинские книжки: «Очень правильный ответ! Особенно последний вариант! Представьте себе, что через три дня вы покинете этот мир. Вас будет тогда интересовать недвижимость в престижных районах Москвы и Подмосковья, которую вы имеете, дорогие автомобили, которые стоят во дворе, крупные счета в банках?»
Он очень искренне отрицательно покачал головой. Тем временем, я продолжал свою мысль: «Сколько вы проживёте зависит только от вас, как правильно заметил врач. Если вы мысленно распрощаетесь со всеми земными ценностями, включая родных и близких, сохранив и даже преумножив при этом любовь в душе, то Свыше отменят Своё напоминание и болячка исчезнет так же, как и появилась. Ведь любое заболевание, лишь напоминание Творца о наших нарушениях Его Законов. Онкологическое – можно сказать, последнее напоминание. Но не обольщайтесь, процесс этот – ломка стереотипов, принципов и идеалов - очень долгий и мучительный. Невооружённым глазом видно, что по жизни вас вели незыблемые принципы, которые убивали любовь в душе. Наверняка, этому способствовала, выбранная вами профессия. Но сейчас нет необходимости, образно говоря, командовать парадом и вам Свыше, кроме напоминания, даётся и шанс к спасению. И не только себя, но и своих потомков».
Мы с Петром Васильевичем проговорили около четырёх часов. Не буду повторяться, но мой взгляд на проблему мало чем отличался от предыдущих случаев. Надо признаться, не сразу, но постепенно я чувствовал, как появляется взаимопонимание и устанавливается контакт между нами на тонком плане. Родственники несколько раз заглядывали в нашу комнату, приглашали к обеденному столу, но генерал только отмахивался. Было видно, что его действительно заинтересовал мой ход мыслей и примеры избавления от подобных заболеваний, о которых я ему рассказывал.
Во время прощания мы договорились держать связь по телефону, а с дочерью и сыном генерала – условились встретиться в Москве, чтобы и они приняли участие в судьбе отца. На встречу они не явились, объясняя это большой занятостью, но я и не стал настаивать – насильно мил не будешь. Я понял, что влияние родственников не имеет в данном случае решающего значения, так как глава семейства был для них непререкаемым авторитетом. Главное, чтобы он не включил реверс, а шёл намеченным курсом.
Первое время мы регулярно с ним созванивались, он задавал разные вопросы, на которые, с Божьей помощью, я находил ответы. Первые вопрос был таким: «А как же быть с врачами и их рекомендациями?» На что я ему отвечал: «Одно другому не мешает. Выполняйте рекомендации врачей, но не слишком надейтесь на их пилюли и процедуры. Современная медицина работает со следствием, а не с причиной. Она облегчает течение болезни, загоняя тем самым её вглубь. Наша же с вами задача искоренить причину. Этого можно достичь только проводя серьёзную работу над ошибками на уровне духовном. «А медикаментов груду, - как говаривал В.С.Высоцкий в одном из своих произведений, - в туалет (кто не дурак)…» Так что, поменьше обращайте внимания на дела житейские и больше уделяйте времени серьёзной и очень важной работе по пересмотру отношения к окружающему миру. И тогда: «Враг (наши недостатки, пороки и нарушения) будет разбит! Победа будет за нами!»
С Петром Васильевичем у нас была всего одна встреча. После неё мы общались только по телефону. Но так как взаимопонимание установилось уже при первой встрече, то последующие были и не обязательны. Процесс оздоровления шёл очень активно и через три месяца, при очередном обследовании, онкологический диагноз был снят, как ошибочный. Генерал отпраздновал свой 80-й юбилей и, если не будет прекращать начатую нами работу, отпразднует и 90-й и 100-й, дай Бог ему здоровья!
Подобных случаев на моей практике был не один десяток, описывать их здесь я не вижу большого смысла – все они похожи, как братья-близнецы. К сожалению, ситуаций, когда человек, которому поставили онкологический диагноз, не веря в исцеление без вмешательства современной медицины, отвергает мои добрые советы и не проводит необходимой работы на уровне духовном – намного больше. В таких случаях финал один – уход из этого мира с большим багажом негатива. Многим легче умереть, чем начать серьёзную работу по изменению отношения к окружающему миру, ломке стереотипов и признанию своих ошибок. «Принципы мои железобетонные и вам не удастся сбить меня с «истинного» пути своими разглагольствованиями о любви и всепрощении – не на того напали!» - заявляют эти несчастные. Не ведая, что тем самым подписывают смертный приговор не только себе, но и своим потомкам.
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ: http://www.proza.ru/2011/01/11/776