Корни 1. Родные и близкие

Светлана Лучик 2
Никто не заметил, когда оказалось, что корни отыскать совсем непросто. Все было обычно. Жизнь текла, уходила, двери открывались, закрывались. Это случилось тогда, когда осталась мама - единственная зацепка за прошлое некогда большого рода и, вдруг я поняла, что уже и спросить не у кого. Да и мама тоже страдает памятью, и я силюсь вспомнить то, что отрывками приходит из детства.

                Прабабушка

 Моя прабабушка, Степанида, которую я никогда не видела и не знала, по рассказам мамы, была человеком жестким.  Ее муж погиб в японскую войну и она сама растила дочь – красавицу Катерину.Старалась Степанида, чтобы она росла в достатке, имела красивую одежду и ни в чем не нуждалась. Поэтому она не гнушалась никакой работы и радовалась, глядя, как расцвел ее цветок. На себя она внимания не обращала,  здоровьем не страдала и  не давала о себе повода для сплетен и намеков. Была строга, трудолюбива и немногословна. На дочь любовалась молча, покупая ей тот или иной наряд, надеялась на ее счастливую жизнь и хорошего мужа. Заглядывались сельские парни на Катю, и не один мечтал стать женихом. Да вот, была загвоздка. Вдовья дочь была небогата, хоть работящая и веселая. Бедность разводить никто не спешил, а больше пытались женится на дочерях из крепких семей, чтобы и приданное побогаче, скотный двор в придачу, да земли поболее.

                Катерина.

   Моя бабушка Катерина вышла замуж за проезжавшего по этим местам парня. Не знаю, и, уже никогда не узнаю, что привело его сюда. Приехал он с отцом, по каким-то делам из другой губернии, да так и остался, покоренный красотой Катерины. Отец не очень хотел оставить работника и настаивал на переезде невесты в его дом. Но мать Катерины, моя прабабушка, отстояла свою позицию. Договор состоялся, уже не узнать,  как там было. Но дедушка был из богатой крестьянской семьи, красив, умел, пристал к просьбам любимой, которая не хотела бросать мать. Да так и зажили. Видимо, отец дедушки выделил деньги на развитие хозяйства. Но, молодой муж не больно с этим спешил и все деньги тратил на бабушку. Платья, платки, сапожки, ботиночки - были у Кати на зависть всем. Мой дедушка, Андрей, очень скоро начал шить сапоги, и, мастер был превосходный. Доставал великолепные кожи у евреев, которые жили в местечке, рядом. Нажил клиентуру, и все бы было ничего, если бы он не был еще и обучен игре на баяне и гармонии. Все свадьбы, крестины, вечеринки не обходились без его участия. Тоже заработок, но он был сопряжен с его частым отсутствием и выпивками.  Жена уже родила она ему  двоих деток, а он, все не унимался. Что такое красивый, поющий музыкант на свадьбе, вечеринке, всем известно. Удалые бабенки не прочь были оказаться в его объятиях. Катерина грустила.  Укоры и просьбы оканчивались слезами. Однажды он сказал, что уедет на работу в столицу, раз Катерина против такой жизни. И уехал. В его отсутствие, она поняла, что беременна, и, хотела сделать аборт. Но в больнице отказались его делать, найдя какие-то отклонения в ее состоянии.  Судьба была решена. Ну и что же? Пусть растет еще один ребенок. Подрастали  двое старших – моя мама, Елизавета, а ей было уже около шести,  и ее брат, Володя, младше мамы на три года.
      Но случилась большая беда. Во время беременности, бабушка уснула летаргическим сном. Темное село решило, что она умерла.  Удивлялись бывалые. Как такое может быть, что она лежит на лавке мертвая, а ребеночек в животе шевелится? Но никому и в голову не пришло позвать врача. Умерла, так умерла. Сообщили мужу Андрею телеграммой, но пока он приехал, бабушку уже похоронили. Ей было двадцать восемь лет.
 Приехал дедушка домой, уже, в пустую хату, плакал, горевал, ждал, что вот -вот дверь откроется, и, она войдет. И понял, что не успокоится, пока не увидит ее мертвую. Видимо душа ее блуждала рядом и не давала ему покоя. Душа, похороненная живой, просила упокоения. 
Все село собралось на кладбище. Пригласили батюшку. Распечатали гроб. Раскопали. Раскопали и все ужаснулись от увиденного. Катерина была вся изодрана до крови, в рваной рубашке, а в застывшей крови, рядом, лежал маленький мальчик, рожденный ею в гробу. Вот почему она стучалась в сердце своему мужу. Вот почему душа ее не находила покоя! Рожденное дитя  прикрыли платочком,  отпели, по-новой, и навек закрыли могилу.
Эта история передавалась из уст в уста, холодила сердца и много слез пролили люди над смертью моей бабушки. Для меня она  стала потрясением. Чем взрослее я становлюсь, тем больнее восприятие всего. Похоронена живой в 28 лет, и, родившая в гробу ребенка, без воздуха, от удушья, в предсмертных  судорогах. Редкая, рожавшая женщина, не вздрогнет от осознания этого.
Я захожу в святую церковь и ставлю свечку за упокой душ моей бабушки и маленького мальчика, который не получил имени и был не крещенным, и прошу Бога, чтобы он не отверг и окрестил его милостью своею.


                Мама

После смерти бабушки недолго жил и дед. Сначала горевал, потом стал попивать. Потом поженился на вдовушке.  И за четыре года он ушел на тот свет к своей Катерине. Но похоронены они не рядом. Когда он начал сильно болеть, ослаб, приехал его отец и забрал его на его родину, в отцовский дом, где он и умер.
Дети остались круглыми сиротами. Слава Богу, моя прабабушка Степанида, кормила детей, чем Бог послал. Но  в голодовку, 1933-34 года, Бог не посылал ничего. Люди умирали, как мухи, ели все, что летало, бегало, выползало из земли. До сих пор моя мама не любит щавелевый борщ. Все помнится ей, как варили лебеду, крапиву, даже трава не могла вырасти, потому что ее выдергивали с земли и съедали. 
В их селе,  в одной семье, съели  одного из трех детей. Самого младшего. Он просился. Обещал уйти, чтобы не мешать, не быть лишним ртом. Мать убила его, сварили, съели,  но никто не спасся. Все равно они все умерли. Мальчик был худенький, кожа да кости.
До сих пор моя мама не доедает до конца свою порцию, пытаясь оставить ее брату, бабушке, которых давно уже нет, но, мама живет еще в том времени.
В голодовку от отчаяния, Степанида пошла на воровство. Залезла в чужой огород, сорвать луковицу, и, ее смертельно избили. Лежала она полгода и умерла. Мама помнит, с каким надрывом она похоронила ее.  Но маме уже было 12 лет. И ее взяли, на лето, в колхоз и хоть работы с такого ребенка было мало, но председатель писал ей трудодни, и в конце лета она получила свою пайку. Вот так она и повзрослела безвременно.
Ходила с братом в школу через день, т. к. были одни сапоги на двоих. Босиком заскакивали в сапоги, и, в тридцатиградусный мороз к этим сапогам примерзали ноги. Тяжелая сиротская жизнь. Потом еще тяжелее война, но все же она была легче голодовок, потому что после войны пришлось пережить еще одну голодовку 1945 года. И мама больше всего в жизни всегда боялась голода.  Когда набирали в Германию на работы, ей еще не исполнилось 16 лет. Так ее избежала эта участь. Но голод оставил тяжелый след на здоровье. Она болела золотухой и, навсегда осталась инвалидом по зрению. Особенно в старшие годы это заболевание обострилось, и, никакие операции не помогли.
 Почему тогда никто не позаботился о двух несовершеннолетних детях, не понять, но факт тот, что это случилось. Брат в 15 лет улетел с летчиками, которые  опрыскивали поля  в колхозе. Потом он оказался в Донецке, Окончил ФЗУ и работал шахтером. Имел семью, двух детей. Там жил, там, и, похоронен. К маме он приезжал часто, в гости, и они вспоминали свое нелегкое детство.

                Пролог.

 Мало я знаю о многих своих предках. Но, когда возникла мысль записать то, что знаю, я решила заняться поисками тех людей, что еще живые, и что-то могут рассказать. Успеть бы! Вот такова жизнь. Часто  собираешься с завтрашнего дня начать жить по-другому. И только через некоторое время спохватываешься:  а ведь  живешь все так же.