Николай был мужиком справным - руки золотые. Жена нарадоваться не могла. Ремонт в квартире сам сделает, подчинить чего: телевизор, стиралка, пылесос - всё может. Жил Николай, не тужил. Всё хорошо: жена, дети - всё, как у всех. На других бабёнок тоже заглядывался - мужик всё же. Как без этого? Грех мимо пройти, коли манят настойчиво, но не злоупотреблял. Зину - жену свою уважал и любил. А пошалить…, так с кем не бывало? Следы свои греховные заметал умело, продумывал всё до мелочей. Хоть в характере Зинаиды и не было такого, чтобы подозревать, доковыриваться, но бережёного - Бог бережёт. И всё же однажды Николай перестарался, ну прямо-таки чёрт дёрнул. А было дело так. Зинаида к старикам своим на недельку уехала - отец что-то приболел. А тут, как на грех, Николаю Наталья встретилась. Когда-то с ней крутил. Эх! Да как крутил! Огонь баба. То ли старое всколыхнулось, то ли обстоятельства помогли, а может чёрт надоумил - кто его теперь разберёт. Только закрутилось у Кольки вновь с этой Натахой, сразу не раскрутить. Конечно к себе в дом - ни-ни, место святое. Здесь Зинаида хозяйка. Свой дом поганить негоже. Натаха одна жила. Дочку свою к родителям спровадила. Ждала Николая, как суженого - не знала, чем угостить, как угодить. Кофе с коньяком в постель таскала, массажи разные делала, видики эротического плана крутила. Но Николай голову не терял, с рассветом домой торопился. На работу, как всякий порядочный мужик из дому шагал. Мало ли чего. Может какая соседка увидит, что дома не ночевал, Зинке ляпнет. У них, у баб, это запросто мужика заложить, на чистую воду вывести. Вот и скандал. Бабы, они такие - уж, если взовьются - не остановишь. А проблемы Николаю вовсе ни к чему. Зина вернулась уставшая, встревоженная. Отец-то совсем плох. Николай, чтобы себя подстраховать, решил сам свои ранние походы жене обрисовать.
- Зинке злые языки чего натреплют, а она уж от меня правильное разъяснение получила, - решил он. - Вот, Зинуль, как ты уехала, так прямо беда. Свет отключили, воду горячую перекрыли, да ещё жара стоит немыслимая. Ну совсем жизни не было. Куда только ЖЕКовцы наши смотрят? - сокрушался Николай. - Представляешь, Зин, бриться к матери бегал. Не пойдёшь же на работу небритым. Рано вставать приходилось, чтобы до работы успеть. Воды-то горячей тоже нет. Вот я в ванную холодной воды наберу, кипятильник воткну, прихожу от матери, а водичка-то нагрелась. Искупаюсь и на работу бегу. - Николай не успел закончить фразу, кА заметил на лице Зинаиды сильное удивление. Глаза её широко распахнулись, прямо выкатились из орбит, будто она смерть свою повстречала. Рот открылся, искривился как-то на бок, затем губы выдавили зловещий шёпот:
- Ты к какой матери бриться ходил? –
Николай вначале не понял, чего это она исказилась так? Но холодок где-то по спине пробежал и под сердцем остановился и так слегка тёх-тёх, тёх-тёх. То ли сердце сильней стучать стало, то ли душа в пятки ушла.
- Я тебя, кобель поганый, спрашиваю, куда тебя носило? Какого света не было, если кипятильником воду грел? - грозно надвинулась Зинаида, сжимая в руке мокрое полотенце. И тут понял Николай, что пропал, ко всем чертям собачьим пропал. Крыть-то нечем. Объяснения все в глотке застряли и в мозгах сплошной сквозняк наметился. А как тут феномен такой объяснить? Попало тогда Николаю здорово. Это ладно, что мокрым полотенцем хлестала, так ведь ещё две недели не разговаривала и не замечала будто. А этого он выносить не мог. Эх! И на старуху бывает проруха! С маскировкой переборщил. Вот так-то.