Рабочий день подходил к концу, в бухгалтерии царило пятничное настроение. Сотрудники то и дело поглядывали на огромные настенные часы, стрелки которых казалось совсем не двигались.
Ситуацию осложняла духота. На улице жара стояла такая, что кондиционеры не справляясь, гоняли теплый воздух.
- В пятницу, как нарочно, время тянется медленнее, - ни к кому особенно не обращаясь, уныло вздохнула Анна Петровна, и покосилась с опаской на Нину Андреевну, пожилого строгого главбуха.
- Ох, Анна Петровна, - неожиданно охотно поддержала разговор та, - и не говорите! К концу недели как выжатая, а еще на дачу сегодня ехать по пробкам.
- И не боитесь отправляться в дорогу тринадцатого числа? – вклинился в разговор Василий – новый сотрудник-стажер. – Сегодня же пятница, тринадцатое, да еще и август. Такое сочетание бывает раз в десять лет.
Женщины удивленно посмотрели в его сторону. Шутит?
- Вася, - ласково, наставническим голосом обратилась к нему Нина Андреевна, - это вы, молодежь, нынче на всякой чертовщине воспитаны, всякие ужастики смотрите по телевизору, а нам некогда о ерунде думать. У меня урожай на даче пропадает, четыре дня без дождя и полива!
- Ой как душно! – подала голос Муся, худенькая невзрачная сотрудница неопределенного возраста, и неожиданно с вызовом завершила, - а я вот родилась в пятницу тринадцатого!
Неизвестно, куда бы зашел разговор, если бы внезапно не распахнулась дверь, и в комнату не вкатился огромных размеров арбуз.
Великолепный! Он, улыбаясь во всю ширь своих нарядных бело-зеленых полосок, казалось, весело и дружелюбно помахивал скрюченным сухим хвостиком.
Не сводя завороженных глаз с арбуза, бухгалтеры с вожделением дружно сглотнули слюну.
- Девушки, мальчики! Это настоящий! Живой из Самарканда! – вслед за арбузом в бухгалтерию вкатился очень на него похожий директор фирмы Арон Миронович.
Его сходство с арбузом было потрясающее. Выпирающее вперед брюшко, прикрытое свободного кроя летней рубашкой в бледно зеленую клетку и улыбка на все широкое загорелое лицо.
– К вам, мои дорогие, прямо из аэропорта! Спешил, чтобы застать до конца рабочего дня. С понедельника выхожу.
Оставшись наедине с арбузом, сотрудники растерялись.
- Ну и задачку подкинул нам Арон Миронович, - констатировала Муся, - мы его до утра не съедим!
- Вот что, друзья мои, арбуз надо съесть прямо сейчас, на выходные его оставлять нельзя, испортится, – скомандовала практичная Нина Андреевна.
Оставшиеся пятнадцать минут до окончания рабочего дня в бухгалтерии раздавался дружный хруст, сопение и чавканье. Сотрудники наспех заталкивали в себя таящую во рту освежающую сладкую мякоть.
- О-ой, - простонал Василий, после четвертого куска арбуза, не в силах вздохнуть.
- Нет-нет, - запротестовала Нина Андреевна, - вот еще твой кусок, выручай женщин!
Молчаливое чавканье прервала трель мобильного телефона. Все сразу заволновались, лихорадочно отыскивая свои трубки, на ходу соображая, кому звонят.
- Алло! Василий! – промурлыкало в самое ухо нежное сопрано так, что у парня перехватило дыхание, - мне надо тебе что-то важное сказать.
- Когда? – только и сумел выдохнуть влюбленный.
В Зиночку он безнадежно был влюблен с первого класса. Девушка всегда казалась ему такой неприступной. А сейчас, когда она закончила консерваторию, вращалась в богемных кругах, он совсем потерял надежду. И вдруг этот желанный звонок.
- Приходи к памятнику Гоголю, где мы всегда с ребятами встречаемся.
- Сейчас уже бегу! – крича в трубку, он уже опрометью выскочил из бухгалтерии.
- Девочки, - недоуменно пожала плечами Нина Андреевна, - что это с ним?
- До окончания работы еще пять минут! – вслед запоздало крикнула Муся.
Гоголь сегодня показался Василию особенно значимым и красивым. Что-то давно он ничего не читал Николая Васильевича…
Гоголь смотрел на него с высоты своего пьедестала задумчивым и мудрым взглядом, тихонько посмеиваясь в усы.
Василий сначала постоял рядом с памятником, потом несколько раз важно обошел его вокруг, обдумывая, как лучше произвести впечатление на Зиночку.
Она не появлялась. Звонить было как-то неловко, и Василий решил просто дождаться.
Он представлял себе, как они пойдут к набережной, держась за руки, как Зиночка томно будет смотреть на него и нежно краснеть так, как она всегда краснела у школьной доски. Так трогательно покрывались румянцем ее щечки с ямочками, когда она терялась или смущалась.
При воспоминаниях о ямочках сердце Василия забилось чаще, чаще и уже готово было выпрыгнуть, как вдруг какое-то постороннее чувство непрошено вторглось в его мозг и помешало воображению дорисовать картину их предстоящего свидания.
Что-то переполняло всего его, но это как-то мало было похоже на любовь. Ноги Василия сами по себе начали пританцовывать, глаза быстро забегали по сторонам, машинально отыскивая что-то очень важное, жизненно важное.
Вокруг неспеша гуляли люди в предвкушении прохладного вечера. Оглашая радостными криками улицу, бегали беззаботные ребятишки. Время от времени они приближались к памятнику и стоящему рядом с ним Василию, глаза которого от ужаса казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит. Дети пытались забраться на первого и шарахались от второго. Но по большому счету, никому не было дела до парня, закаменевшего в немой позе.
- Привет! – словно легкая пташка подскочила к нему Зиночка, улыбаясь своей обворожительной невинной улыбкой, - я хотела пригласить тебя на концерт. Пойдем сегодня?
- Неет! – Василий заорал так, что Зиночка в ужасе отскочила.
- Я опоздала? – виновато спросила она.
- Я не могу! Я, я! Не звони мне больше, никогда! – кто-то бешено кричал из Василия, и он уже чувствовал, как ноги сами уносят его подальше от этого места.
Какие-то дома и дворы, и скверики мелькали перед глазами. Наконец в поле зрения попали кусты.
- Дядя, дядя, здесь нельзя! – маленький мальчик укоризненно смотрел на Василия. – Тебе не стыдно?
- Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мой мочевой пузырь, - выбираясь из кустов, с облегчением изрек Василий.
- Вот он! – бодренькая сухенькая старушка семенила к кустам, увлекая за собой милиционера, - сначала с вытаращенными глазами по двору бегал, всех перепугал, а потом хулиганством в кустах занялся.
- Старший сержант Пятницкий, - представился служитель закона, - ваши документы! И пройдемте со мной!
Подписывая протокол о задержании, Василий вспомнил, что сегодня пятница-тринадцатое.
Зиночку он никогда больше не встречал, а спустя время влюбился в Мусю, которая внезапно похорошела и оказалась старше его всего на год. У них развился бурный служебный роман после ее Дня рождения, который они весело отметили на работе в пятницу тринадцатого октября. Но впрочем, это совсем другая история.