Посвящается моему дедушке Кубышта Владимиру Алексеевичу.
В тот далекий летний день 22 июня 1941 года люди занимались обычными для себя делами. Школьники готовились к выпускному вечеру. Девчонки строили шалаши и играли в "дочки-матери", непоседливые мальчишки скакали верхом на деревянных лошадках, представляя себя красноармейцами. И никто не подозревал, что их приятные хлопоты, и задорные игры, и многие жизни перечеркнет одно страшное слово – война. У целого поколения, рожденного с 1928 по 1945 года, украли детство. "Дети Великой Отечественной войны"– так называют сегодняшних 65-82-летних людей. И дело здесь не только в дате рождения. Их воспитала война.
Одним из них был мой дедушка - Кубышта Владимир Алексеевич. Родился 13 октября 1930 года в городе Темрюк в рабочей семье. Отец – Кубышта Алексей Кириллович, мать – Репина Мария Мефодиевна, сестра – Кубышта Мэри Алексеевна жили в самом центре Темрюка по ул. Ленина дом 36 кв 2, но сейчас этого дома нет, в войну его разбомбили.
«…Меня застала война на рыбалке 22 июня 1941 года, когда я был еще совсем мальчишкой. Темрюкский лиман, в котором мы ловили рыбу с братом, находился по правую сторону от жилого комсомольского совхоза. Прибежала сестра брата и стала звать нас с берега, кричит, машет, а лиман большой слов не разобрать, когда начали к берегу подплывать, слышу, кричит: « Война началась!». Бросили удочки, улов, и 12 км вприпрыжку бегом домой».
17 июля 1941 года 3 – я румынская армия форсировала Днестр и вместе с 11 – й и 17 – й армиями верхмата начали продвижение вглубь Украины. В августе 1-я кавалерийская бригада вместе с другими румынскими частями вышла к побережью Черного моря. Прорыв советского фронта под Харьковом и последующее взятие Ростова-на-Дону, открыло перед Гитлером не только реальную перспективу выхода в Закавказье к бакинской нефти, но и возможность захватить Сталинград — важнейший транспортный узел и крупный центр военной промышленности. Прежде чем начать наступление на Кавказ, германское командование решило частными операциями улучшить оперативное положение своих войск. На южном крыле фронта оно намеревалось захватить весь Керченский полуостров. К середине июля противник полностью овладел Крымом.
В это время в северной части Таманского полуострова войска 9-й армии, вели наступление на Темрюк. Расположенный в самом устье реки Кубани, Темрюк являлся крупным узлом сопротивления противника и замыкал левый фланг. Этот узел обороны должен был прикрывать таманскую группировку врага со стороны Азовского моря. Кроме того, Темрюк был ключом коммуникаций, связывавших морем Таманский и Керченский пол-ва. Вот почему противник придавал большое значение обороне этого пункта. Подступы к Темрюку с востока и юга были почти сплошь прикрыты лиманами и плавнями. Но и эти естественные препятствия противник усилил минными полями, проволочными заграждениями, а в камышах укрыл большое количество огневых точек. Местность не позволяла действовать большим войсковым соединениям с использованием тяжелой техники и оружия. Поэтому боевые действия велись здесь небольшими группами.
Еще в самом начале войны в военкомат и райком партии Темрюкского района поступило около 600 заявлений с просьбой об отправке на фронт. 2 июля 1941 года в Темрюке из добровольцев был сформирован истребительный батальон, находясь на казарменном положении, он нес охрану важных военных и гражданских объектов. Ушедших в армию заменили женщины и подростки. На ускоренных курсах готовили специалистов для промышленности и с\х. В Темрюке создается комитет обороны. Все его усилия были направлены на укрепление обороны Таманского пол-ва. С\х и промышленные предприятия района стали работать на нужды фронта. Под руководством городского комитета обороны в срочном порядке была построена переправа для большой автоколонны, которую нужно было передислоцировать с крымского побережья на Тамань. Плавучие мосты из рыбачьих баркасов, байд и подручных материалов могли пропускать войска и технику. В Темрюке организуются временные авторемонтные мастерские. А фронт приближается…
«…Пришла повестка в скорости отцу…проводили отца на фронт, и мы остались одни: я, сестра, мама. Напряженно в городе было сразу, не как война финская или польская, так как уже в 1940 году соберутся родственники: дяди, тети, - одни разговоры о том, что война с немцами, не смотря на то, что по радио запрещалась пропаганда, и никто не мог знать так ли это на самом деле. Напряжение не только взрослым передавалось, но и нам - детям. Осенью 1941 узнали, что погиб отец, он числился пропавшим без вести, так как таких, как отец, было тысячи: не было учета, почта не работала, связи не было. Город Темрюк занимали румыны (с начала - июль, август 1941 г. пришли со стороны Кубани), потом уже пришли немцы.Кругом начались пожары, местные власти открыли консервный завод и сказали: «Берите, что хотите». Однажды сумел притащить мешок сухарей: привязывал проволоку к ящику, поставил туда 2 баллона 10-литровых, набитых сухарей, и волок по земле, так как тяжело было. В Темрюке была организована большая база по эвакуации евреев из Крыма, мама работала там, как член партии - они обеспечивали питанием евреев, перегружали их на речном транспорте в Краснодар. По пришествию румын начались жуткие грабежи. На квартире, в которой мы жили, стояли летчики, которые сразу забрали теплые вещи. Приходили, никого не спрашивали, брали, что хотели: забирали квартиры, все, что было в доме. Однажды пришли немцы на квартиру и выгнали нас, транспорта не было, взяли все самое необходимое, но так как дома пустовали, люди уезжали, нашли новую квартиру и заехали в неё, жили недолго, так как в последствие и оттуда выгнали. Бродили и нашли пустой дом, стали жить в нем. Как-то раз пришли немцы, полицаи и арестовали маму. Остался я один с сестрой, перебрались в другое место - нашли жилье. Бабушка, мамина мать, скрывалась от немцев, так как во время гражданской войны была комсомольским партизаном, приходила иногда, приносила еду, но потом долгое время не появлялась, а нужно было жить, кушать. Топить печку приходилось камышом, так как в городе не было ничего: ни дров, ни угля, а зима 1942 г. была лютая, морозы были сильные. Приспособился работать. В городе была немецкая кухня, готовили для солдат: части идут то с фронта, то на фронт (проходящие части), немцы кормили их горячей пищей. Нас несколько ребят приспособились туда работать: дрова пилить, разгружать машины, разгружали хлеб, банки с тушенкой, работали целый день. Посылали хлеб возить, пекарня полевая была за городом, в машину посадят, мы погрузим хлеб и где когда украдем буханку. После работы брали банки с оставшейся тушенкой, немец иногда сам давал кусок хлеба, вот так и ели. У немцев была почта, родственники отправляли их солдатам посылки, поскольку почта шла долго, в посылках пропадала еда, сбрасывали на кучу, а нам мальчишкам большего счастья и не надо…»
Заняв почти весь Таманский пол-в, гитлеровские генералы главный удар сосредоточили в направлении ПЕРЕСЫПЬ – АХТАНИЗОВСКАЯ – ЗАПОРОЖСКАЯ – коса «ЧУШКА», надеясь захватить береговые батареи и расчистить путь для своих войск, находившихся в Крыму. Интересовала немцев также и станица Старотиторовская, как опорный пункт размещения своих войск и военнопленных, как сильно - укрепленный узел сопротивления.
«В один прекрасный день подъехала подвода, погрузили нас – детей, повезли в станицу Старотиторовскую (Старотиторовский лиман). Немцы оккупировали станицу в 1942 году, жителей выгнали, и заняли зону под свои лагеря. Разделили два двора: в одном советские раненные солдаты, а в другом дети: мальчики, девочки. Кормили, лишь бы не умерли, давали соевый суп, жутко горький, пока горячий можно было есть. Спасало то, что старших ребят отправляли на ремонт железнодорожной дороги: немцы прокладывали путь от Тамани до косы «Чушка». Когда ребята шли через станицу, полицай, который вел, разрешал подходить ко дворам, и люди выходили из домов и давали еду. Недалеко от железной дороги был лиман, на дне которого было мало воды, и мы осматривали все дно, каждый сантиметр, искали мидии, варили суп, то в каске варили, то в коробке, добавляли корешки, и получалось очень даже вкусно».
Несмотря на массовый героизм и мужество советских воинов, войска Крымского фронта потерпели поражение. Замысел советского Верховного Главнокомандования, предусматривавший освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков, не удалось претворить в жизнь. В кровопролитных тяжелых сражениях Крымский фронт в течение мая потерял десятки тысяч человек, свыше 3,4 тыс. орудий и минометов, около 350 танков и 400 самолетов. В результате обстановка на южном крыле советско-германского фронта значительно усложнилась. Вражеские войска, овладев Керченским полуостровом, стали угрожать теперь вторжением на Северный Кавказ через Керченский пролив и Таманский полуостров.
В то же время непростая обстановка разворачивалась в Николеве. На левом крыле фронта удар в направлении Николаева наносили 5-я ударная и 28-я армии советских войск. Все предприятия города перешли на выпуск военной продукции. Судостроительные заводы работали круглосуточно, чтобы завершить постройку некоторых кораблей. С приближением фронта к городу все заводы были эвакуированы вглубь страны, а тысячи судостроителей ушли на фронт. Когда вражеские войска приблизились к Николаеву, истребительные батальоны и народное ополчение влились в части 9-ой армии Южного фронта, сдерживавшие натиск врага на подступах к городу. Перед началом оккупации в городе создаются партизанские отряды, своим беспримерным мужеством и героизмом вписавшие яркую страницу в летопись Великой Отечественной войны. Немецкие войска завовевывали важные стратегические объекты, и одним из них была Херсонская область. С первых дней войны херсонцев начали призывать в действующую армию. Создавались отряды народного ополчения и истребительные батальоны. На территории Херсонщины в годы Великой Отечественной войны действовали и подпольные организации и группы. Значительную роль в антифашистской борьбе сыграла группа "Центр" под руководством В. А. Лягина (псевдоним Корнев), руководящее ядро которой тогда находилось в Николаеве. Зимой 1942 года Николаевский подпольный "Центр" понес большие потери. За период оккупации г. Херсона гитлеровские злодеи расстреляли и замучили в гестапо до 17 тыс. мирных советских граждан.
На предприятиях были установлены крайне тяжелые условия труда. Рабочий день длился 12—14 часов, командовали на предприятиях шефы-немцы...
В августе 1941 г. в Херсоне было сосредоточено большое количество советских военнопленных, которые были размещены в трех лагерях: на обувной фабрике, в городской тюрьме и школе № 28. Первый лагерь представлял из себя площадь, огороженную каменным забором с проволочным ограждением. Вся площадь была изрыта рвами, в которых находились военнопленные. Рвы набивались людьми так, что можно было лишь стоять и в лучшем случае сесть. Военнопленных кормили один раз в день заваренными, а иногда замешанными в холодной воде отрубями. Изредка попадался гнилой сырой картофель. ...Каждому военнопленному была установлена норма по 100 г хлеба в день, но он редко им попадал.
Население города стремилось помочь пленным, пыталось передать им пищу, однако нередко за такие попытки женщин избивали... Часто немцы расстреливали тех пленных, которые принимали пищу от жителей города. От издевательств, голода, холода и инфекционных болезней погибало в сутки до сотни военнопленных. Мертвых, а иногда еще дышавших, бросали через забор па кладбище, которое было устроено на городской свалке. В лагере при тюрьме помещалось 10 тыс. военнопленных. Режим питания и отношение немецких палачей к военнопленным были особенно зверскими. Пленные спали на цементном полу, зимой тюрьма не отапливалась. Врачебная помощь фактически отсутствовала. Особенно страдали пленные от голода. Всякая попытка получить помощь извне жестоко наказывалась. Ни днем, ни ночью не прекращались пытки. Зимой 1942 г. немцы вели через Красный базар на расстрел 25 моряков, которые были босые и в одних трусах. В мае 1943 г. из тюрьмы вывели на расстрел 130 моряков, у которых были связаны руки. Идя на смерть, они кричали: «Умираем за Родину!», «Смерть немецким оккупантам!»...Гитлеровские разбойники голодом, издевательствами и расстрелами умертвили в Херсоне до 40 000 человек советских военнопленных.
«1943 г. Посадили в поезд в товарный вагон, привезли в Тамань. Там погрузили на баржу и отправили на Керчь, потом привезли в Джанкой, держали в вагонах, там же и охраняли, потом в Николаев, потом в Херсон. Привезли в Херсон, сразу отправили в «распределитель»: всех девочек и мальчиков от 5 до 8 лет погрузили на подводы и увезли, в том числе и мою сестру. Написал ей, как её зовут, кто она. Заставляли работать и так до поздней осени 1943 года. Один раз водили в баню. Кормили плохо, чтоб не умерли. За распределителем была конюшня, там была одна лошадь, раз в неделю приходил немец и брал ребят в помощь, лошадь запрягали и уезжали в хутора за продуктами, так как местного населения не было. Ездили всегда в разные места, доставали продукты: молоко, сметана, яйца, гуси, куры. Где на стороне кто, что добудет из ребят, приносили в общий котел. Мы с ребятами приготавливали оружие, из проволоки делали дротики, убивали гусей, пока немец спал. Очень помогал бульон, а еще кухарка, которая его готовила, маленькими кусочками рубила мясо и клала каждому в тарелку. И пробыли мы там до 1943 года…»
Приближающаяся опасность еще теснее сплачивала советских людей, вызывала стремление каждого советского человека отдать все силы на разгром врага. Местные партийные и советские органы на случай захвата противником Северного Кавказа готовили партийное подполье, создавали партизанские отряды. Основной задачей партизанского движения была дезорганизация тыла противника: разрушение коммуникационных линий (подрыв мостов, порча железнодорожных путей, устройство крушений поездов, нападение на автомобильный и гужевой транспорт); разрушение линий связи (телефон, телеграф, радиостанции); уничтожение складов боеприпасов, снаряжения, горючего и продовольствия; нападение на штабы и другие войсковые учреждения в тылу противника; уничтожение материальной части на вражеских аэродромах; осведомление частей Красной Армии о расположении, численности и передвижении войск противника.
«Потом уже когда наши войска подошли к Днепру осенью 1943 года, была особенно слышна пулеметная очередь максима, его от любого отличишь. Однажды ночью немцы погрузили нас по вагонам, 105 чел в один вагон погрузили, 1 вагон девочки, 2 вагон мальчики, возили 2 месяца. Что делали немцы: начали возить к границе Польши, к западной Украине, потом обратно. Так как было очень сильно развито партизанское движение, устраивали крушение поездов, на станциях существовала определенная связь, сколько раз не возили туда-сюда вагоны немцы, ни один раз вагон не попал под перестрелку, впереди и сзади немцы ставили вагоны с ребятами или с раненными солдатами (по два вагона), и эти вагоны партизаны не подрывали. Нас возили в вагонах, а уже и наступила зима 1943 года. На какой-то станции у моста долго стояли, у нас кончилась вода, и немцы взяли двоих ребят, чтоб набрали. Пацаны решили спросить у часового куда из везут. Спрашивают обходчика: «куда нас везут»? А на нас уже форма курточки, брючки, тапочки, на улице холодно, но в вагоне не холодно было, посередине стояла буржуйка. Пришли ребята сказали, что везут в Германию в Дрезден. Постарше ребята стали думать, что делать, бежать было легко, впереди ставили наш вагон, а самые первые вагоны два вагона с камнями, если что взорвутся два вагона, а состав останется целым. Решили, как стемнеет бежать, решетки были прибиты гвоздями, гвозди отковыряли, и по одному быстренько выпрыгнули перед мостом реки Днестр. Вошли в первое село, постучали в первую хату, вышел молдованин, объяснили мы, что и как, пустил он в комнату, первое, что он заставил все снять, из-за вшей, все в печку, все сжег. Мы отогрелись, потом пришел мужик с мешком, насобирал вещей у людей, одел нас, налил по чашечке молока, дай кусочки хлеба. Постелил соломы, на утро разбужу вас, пройдете одно село, так как там одни поляки живут, могут продать, а вот следующее село Нагоряны, вот там и найдете жилье. Дошли до села, ребят всех приютили, меня приютила семья Стрельчуки, в этой семье я пробыл до 1944 года. Когда наши войска проходили, я пристроился к одной части, рассказал, что помнил, пожилой дядька солдат принял его в свою часть. Как только в Польшу вошли, вышел приказ Сталина, всех воспитанников из армии возвратить в страну и направить в суворовские и нахимовские училища. Зачислили меня на довольствие, прикрепили к батальону. Старшина зашил в кальсоны мне пачку тридцатирублевых купюр. Выписали предписание, выписали документы, сухой поек дали (город Борщов в Польше) направили в Киевское суворовское училище. Добрался до Киева, тяжело было добраться, так как в сторону тыла, все вагоны с ранеными. Осенью 1944 года прибыл на Киевский вокзал, прилег отдохнуть, и в это время все документы у меня украли. Пришел в суворовское училище, но майор не мог меня принять без документов, и пришлось возвращаться обратно в Нагоряны. Там хозяйство все взял на себя. Встретил день победы в селе. Написала сестра старшего брата, узнала, что я живой, позвала обратно в Темрюк, и решил я ехать на Родину».
В освобождении Темрюка большую помощь войскам оказали летчики 4-й воздушной армии. В интересах десанта они систематически вели воздушную разведку, прикрывали район его погрузки. В течение трех часов до высадки десанта ночные бомбардировщики непрерывными ударами подавляли огневые средства противника в районе Темрюк, Голубицкая и шумом моторов обеспечили внезапный подход судов к месту высадки. Благодаря активному содействию ночной бомбардировочной авиации была осуществлена высадка десанта в намеченное время. С рассветом и в течение всего дня группы штурмовиков наносили эффективные удары по живой силе и артиллерии противника, а истребители в это время надежно прикрывали десант с воздуха. Оккупация принесла городу огромные разрушения. 27 сентября 1943 года советские войска вновь вступили на улицы города. С этого дня возобновился созидательный труд людей. К началу 1944 года в районе было восстановлено 15 колхозов и совхозов.
«Приехал в Темрюк, пошел к секретарю райкома партии, сказал, что сын Репиной Марии Мефодиевны (она являлась членом партии). Секретарь звонит при мне в архив при Загсе, и послал меня в Загс для получения свидетельства о рождении. Пришел в Загс, выписали мне на печатной машинке, маленькое на клочке бумаге свидетельство о рождении. Вернулся к секретарю, показал, что есть документы, секретарь направил в школу ФЗО (фабрично-заводское образование)- стал работать печником-каменщиком, быстро освоил работу. Дали комнату в общежитии, увеличили норму хлеба, доп. питание. В 1946 году начался страшный голод, ничего нельзя было купить, но спасала рыболовецкая бригада, ходили туда, ели рыбу. В Темрюк приехал мамин брат родной, узнал, что остался жив и забрал в Краснодар ул Ленина д 76 (сентябрь 1946). Дядя переговорил с Секретарем Райкома партии Краснодара (Геннадий Николаевич Селезнев). Секретарь устроил на учебу (ж\д училище №4) ,учился трудно с начала, потом стал отличником. Устроился работать по окончании училища помощником мастера, а впоследствии стал мастером».
Победа СССР в Великой Отечественной войне – великий подвиг советского народа. Россия потеряла свыше 20 миллионов человек. Разрушены сотни городов, 70 тысяч сёл, около 32 тысяч промышленных предприятий. Победителей – воинов армии и тыла с каждым годом остаётся всё меньше, время берёт своё, а законы природы неумолимы. Вот почему сегодня так важно вспомнить славные дела полувековой давности и оказать внимание каждому, кто помог одержать победу над фашизмом.