Великая ускользающая. Бас не трогал ее краски. Он лишь пятерней, пульсирующим движением извлекал из ее горнила всхлипы. Ритмы в угоду эгоизму лупили в небосвод. Маленькие серебристые змейки расползались по уголкам греха. Посмеивалась отрада. В самом потаенном уголке расцветала орхидея. Колючая изгородь стояла на страже, но вой, толчкообразным маневром, пробирался к расставленному и зовущему песнопению. Тантры и саны. Без цели. Только биение, рост и превосходство алчности. Агу, агу, агу плескалось и мучилось. И кончился бой. А далее сначала.